Глава 3

Битва за Харьков: весеннее пробуждение 1943 года

К моменту сдачи Харькова обстановка для немцев на юге Восточного фронта накалялась все сильней. 6-я советская армия, уверенно продвигаясь к Днепру, охватывала Танковый корпус СС с юга и своими передовыми отрядами уже перерезала шоссе Красноград — Днепропетровск. Для ликвидации этой угрозы требовалось принять незамедлительные меры, и на авансцену снова выходил Танковый корпус СС. По замыслу главнокомандующего группы армий «Юг» фон Манштейна эсэсовский корпус должен был стать основной силой в контрударе во фланг рвущейся к Днепру 6-й советской армии. Это немецкое наступление должно было изменить весь ход зимней кампании 1943 года!

Едва ли не главную роль в этом контрнаступлении должна была играть дивизия СС «Дас Райх», и это несмотря на то, что она была сильно потрепана в предыдущих боях. Характерно, что Верховный Главнокомандующий Вермахта Адольф Гитлер, 17 февраля лично прибывший в штаб группы армий «Юг» в Запорожье, до последнего момента откладывал решение о контрударе на юг (первоочередной задачей он ставил вернуть Харьков), и только 18 февраля Манштейн буквально «с боем выбил» у Гитлера разрешение задействовать «Дас Райх» в контрударе. Сам же Манштейн после войны объяснил свой выбор просто — именно «Дас Райх» было «легче всего высвободить»[274], причем дивизия должна была наступать, не дожидаясь сосредоточения всех выделенных для контрудара сил (также планировалось задействовать в этой атаке «Тотенкопф»). В результате перегруппировка «Дас Райх» для контрудара началась уже после полуночи 17 февраля.

Вероятно, Манштейн не брал во внимание, что к этому времени дивизия уже была значительно ослаблена предыдущими боями и вдобавок еще и раздроблена на две боевые группы. На 17 февраля количество танков в «Дас Райх» сократилось почти в восемь раз. На этот день танковый полк дивизии располагал всего лишь 16 боеготовыми танками — 14 Pz-III и 2 Pz-IV. Что касается 8-й (тяжелой) роты, то на 17 февраля в ее составе было всего три боеспособных «Тигра», да и то все они в этот день были отправлены в Полтаву[275]. Отметим, что 17 февраля рота получила пополнение в количестве одного «Тигра» № 802. Еще одной сложностью стало отсутствие в «тигровой» роте собственных эвакуационных средств. Так, 19 февраля 8-я рота затребовала в штабе корпуса 18-тонные тягачи, чтобы иметь возможность эвакуировать поврежденные машины[276].

Клаудиус Рупп утверждает, что в ходе оборонительных боев дивизией было потеряно 50 % танкового парка[277], что нам кажется весьма правдоподобным, учитывая, что большинство подбитых танков немцы так и не смогли эвакуировать, и их пришлось подрывать. Косвенное подтверждение этому нами найдено в мемуарах К.С. Москаленко, где приводятся показания местных жителей о том, как немцы в Харькове «в одном месте» собрали 20 танков и подорвали их[278]. Интересно, что, согласно данным советских разведчиков, основанным на показаниях пленных, дивизия СС «Дас Райх» при отступлении к Харькову потеряла 53 танка[279].

В это же время танковый полк «Дас Райх» подвергся некоторой реорганизации. Все боеспособные танки 1-го батальона, вместе с танковым саперным взводом, были объединены в танковую группу «Лоренц» под командованием командира 2-й роты Карл-Хайнца Лоренца[280]. Также, согласно документам, во 2-м батальоне появилась дополнительная танковая рота, получившая порядковый номер 7. Командовал этой ротой оберштурмфюрер СС Адольф Метцгер[281], до этого бывший резервным офицером в штабе батальона. Состояла она из трех взводов. Кроме самого факта существования, структуры и командного состава данной роты, какие-либо другие данные о ней отсутствуют, в том числе неизвестно и чем она была вооружена[282]. Как нам кажется, наиболее вероятно, что укомплектована эта рота была танками Pz-III, изъятыми из 8-й (тяжелой) роты.

Ко всему прочему, большой проблемой были немалые потери среди командного состава танкового полка. Достаточно сказать, что должности командиров взводов (всего 20 взводов в семи танковых ротах, не считая 8-й роты), обычно занимаемые офицерами, на 17 февраля занимали девять унтер-офицеров, а одним взводом (как раз в 7-й роте) командовал армейский лейтенант (его имя — Ханс-Йоахим Бехмер), а две должности оставались вакантными.

К 20 февраля, проработав три дня не покладая рук, танкисты-ремонтники смогли довести число боеспособной техники до 40 машин — 33 Pz-III и 7 Pz-IV. Из «Тигров» на эту дату в боеготовом состоянии был всего один танк обершарфюрера СС Пауля Эггера. В дивизионе самоходных орудий насчитывалось 15 самоходок Stug-III[283].

Вместе с этим следует признать, что, несмотря на слабость танкового парка, в плане противотанковой борьбы «Дас Райх» была вполне конкурентоспособной. На 17 февраля в ней насчитывалось 35 50-мм и 75-мм противотанковых орудий, плюс 37 противотанковых орудий других типов, включая сюда и самоходные «Мардеры», а также несколько советских трофейных 76,2-мм орудий. Вдобавок Гербет Валь располагал 48 единицами грозных 88-мм зенитных орудий[284].

Что касается ключевой силы дивизии — двух панцер-гренадерских полков, то численность личного состава рот в них едва достигала 60 человек. С другой стороны, это уже были обстрелянные, закаленные боем солдаты, с высоким боевым духом и желанием переломить ход событий в пользу Германии. Даже раненые отказывались покидать поле боя и требовали оставить их в своих подразделениях[285].

Воздавая должное своим людям, Хауссер издал специальный приказ по корпусу, в котором, правда, несколько приукрасил действительность. В этом приказе, среди прочего, говорилось: «С 30 января Танковый корпус, действуя как в обороне, так и в наступлении, остановил продвижение трех советских армий и нанес им тяжелые потери. Целый кавалерийский корпус был уничтожен почти до последнего человека»[286]. Что и говорить, после того как немецкие войска были выбиты из Харькова, более чем странно слышать утверждение об остановке советского наступления. То же самое касательно и 6-го гвардейского кавалерийского корпуса — хотя он и был сильно потрепан, но уничтожен не был.

В 16.50 17 февраля полк СС «Дойчланд», после более чем 100-километрового марша, сосредоточился у Краснограда. Сюда же подтянулись подразделения танкового полка и артиллерия.

Что касается полка СС «Дер Фюрер», то в этот момент он все еще находился в составе Ударной боевой группы СС.

Утром 17 февраля Отто Кумм получил тревожную новость с левого фланга боевой группы, с участка 1-го батальона Альберта Фрея из 1-го полка СС. Противник атаковал их с востока во фланг и окружил в Тарановке. Не теряя времени, 3-й батальон полка СС «Дер Фюрер» контратаковал на восток, ударив противнику во фланг.

Контратака была успешной и стоила небольших потерь, кольцо окружения было пробито, а красноармейцы были отброшены. К полудню напряжение на этом участке было снято.

Действия 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер» позволили благополучно эвакуировать около сотни немецких раненых. И только после этого полк СС «Дер Фюрер» начали перебрасывать к Краснограду. Он возвращался в подчинение своей дивизии.

18 февраля Ланц отдал Танковому корпусу СС следующий приказ: «19 февраля не позднее 9 часов Танковый корпус СС покидает сектор Краснограда с усиленной дивизией СС «Дас Райх», следуя в южном направлении через Перещепино и Новомосковск. Цель дня — Перещепино. Бронепоезд 62[287] будет ей придан, он прибудет на вокзал Краснограда в 18 часов и будет действовать вдоль дороги, ведущей на Перещепино. Приказ о продолжении атаки к востоку последует»[288].

Главной задачей дивизии СС «Дас Райх» было наступление от Краснограда на юг с захватом плацдарма на реке Орель в Перещепино, затем продвижение в направлении на Новомосковск и далее удар на Павлоград. Перед дивизией лежали позиции 6-й стрелковой дивизии Красной армии. 19 февраля эта дивизия должна была штурмовать Красноград, но эсэсовцы ее опередили[289].

Из-за опоздания в район сбора остальных сил корпуса подразделения дивизии СС «Дас Райх» начали контрудар в одиночестве. Основной ударной силой являлся полк СС «Дойчланд», сосредоточенный у села Наталино. Командир 16-й (саперной) роты унтерштурмфюрер СС Хайнц Махер описал события, предшествующие атаке: «Солдаты укладывают ящики с боеприпасами, пулеметы и минометы в сани, похожие на каяки. Эти сани мы специально изготовили еще во Франции… Последняя затяжка сигаретой, и мотоциклы начинают движение. Канониры из зенитной роты снова и снова проверяют патронные ленты». Впрочем, пока все готовились к атаке, перед Махером и его саперами стояли куда более серьезные проблемы: советская 6-я стрелковая дивизия густо прикрыла минными полями фланг 6-й армии, и теперь полковым саперам было необходимо расчистить проход в минном поле. Это было сопряжено с определенными трудностями. Махер вспоминал: «Поскольку батареи в наших миноискателях сели, то саперы штыками проверяли землю. Стоя на коленях, они тщательно «прощупывали» снег и затем выкапывали замерзшую мину штыками. Наконец, проход через минное поле был расчищен. Командир полка только этого и ждал. Он махнул рукой: «Вперед!» Атака началась»[290]. При этом разминировании наиболее отличилась группа унтершарфюрера СС Эпса.

В центре Хайнц Махер, слева — Эвальд Эхм

Наступление началось в 05.00 утра 19 февраля. Шел снег, было очень холодно. Дороги, по которым эсэсовцы должны были двигаться, заледенели, что затрудняло движение.

Полк СС «Дойчланд» наступал двумя ударными группами. На правом фланге шел 1-й батальон Фрица Эхрата, усиленный танковой группой Лоренца[291], штурмовыми орудиями и 14-й зенитной ротой Ойгена Майзенбахера. Эхрат должен был выйти к Перещепино с запада. Начало атаки для этой группы едва не обернулось катастрофой. Перед выступлением обершарфюрер СС Готтхильф Риксингер получал задание разведать позиции для артиллерии. В ходе этой разведки Риксингер обнаружил скрытую советскую противотанковую позицию с двумя 76,2-мм орудиями. С несколькими гренадерами он скрытно приблизился к противнику с фланга и атаковал его. Красноармейцы были захвачены врасплох, причем в момент, когда они собирались открыть огонь по приближающейся передовой 3-й роте. Оба орудия были уничтожены. Тут же завязалась схватка с советской пехотой, легко выигранная немцами, — 19 погибших красноармейцев осталось на поле боя.

Вторая ударная группа состояла из 2-го батальона Ханса Биссингера, усиленного 88-мм зенитками и штурмовыми орудиями. Она должна была защищать левый фланг полка от атак с востока и выйти к Перещепино с севера. 3-й батальон Гюнтера Вислицени Хармель оставил в резерве, он должен был двигаться за 1-м батальоном. Мотоциклетный батальон должен был прикрывать правый фланг дивизии от контратак 267-й стрелковой дивизии и 106-й стрелковой бригады. Сам командир полка Хармель с импровизированной группой сопровождения из трех самоходных 20-мм зениток 14-й роты, группой мотоциклистов из 15-й роты и саперной группой из 16-й роты постоянно находился на острие наступления в составе группы Биссингера.

В это время полк СС «Дер Фюрер» только-только подходил к Краснограду, а части дивизии СС «Тотенкопф» вообще всего-навсего выходили в указанный район. «Тотенкопф» должна была ударить только 22 февраля, то есть на третий день наступления дивизии СС «Дас Райх», и действовать по параллельному маршруту.

Эсэсовская атака развивалась в направлении на шоссе из Харькова в Днепропетровск через Красноград и Перещепино. Поначалу наступление развивалось «со скрипом». Хайнц Махер вспоминал о том, как немцев «поливали огнем из пулеметов и минометов. Гренадеры вынуждены искать укрытие». К полудню Эхрат прошел всего лишь 12 километров на юго-восток от Краснограда. Здесь 6-я стрелковая дивизия предприняла отчаянную контратаку, пытаясь остановить продвижение эсэсовцев. Батальон пехоты без танковой, и даже без артиллерийской, поддержки атаковал колонну с юго-запада. Махер рассказал о том, как была отражена эта атака и что произошло после: «Гренадеры 1-го батальона сидят на броне танков и штурмовых орудий. Слева и справа выдвигаются 20-мм зенитки… Танки и штурмовые орудия открывают огонь по выявленным целям, и атака продолжается, первые вражеские колонны, отступающие на восток, сломлены и разбиты. Мы все быстрее продвигаемся среди врагов, объятых паникой»[292].

Тем временем восточнее Биссингер атаковал на левом фланге дивизии, после короткой задержки, вызванной разминированием советского минного поля (то самое, которое разминировали люди Махера). Несмотря на то что Хармель находился при группе Биссингера, здесь также не было отмечено высоких темпов продвижения. Наступление застопорилось перед деревней Бесека, где красноармейцы оказали эсэсовцам серьезное сопротивление. Но когда к 11.00 погода улучшилась, дела у немцев пошли веселей, во многом благодаря появившимся «Штукам»[293], которые разметали советские позиции в деревне. После этого гренадеры пошли в атаку при поддержке бьющих прямой наводкой 20-мм самоходных зениток и штурмовых орудий. Однако даже этого не хватило для достижения быстрой победы. В упорном бою эсэсовцы шаг за шагом продвигались вперед. Штурмовые орудия уничтожили советские пулеметные гнезда и срыли дома, превращенные красноармейцами в опорные пункты. В итоге к 16.00 Бесека была взята.

К полудню 19 февраля полк СС «Дойчланд» достиг линии Абазовка — перекресток в 12 километрах к юго-востоку от Краснограда — Бесека. После взятия Бесеки к 17.00 была захвачена следующая деревня — Отрада (сейчас — Отрадовка). Воспользовавшись моментом, Хармель перегруппировал свои силы: 3-й батальон был выведен из второго эшелона вперед, а подцержку ему оказали танковая группа Лоренца, 5-я танковая рота Павелки и дивизион штурмовых орудий[294].

К конечной цели полка — Перещепино и мосту через реку Орель передовые отряды Хармеля вышли уже к наступлению темноты. На острие атаки шли 10-я и 11-я роты полка СС «Дойчланд» и 5-я танковая рота. Благодаря темноте охрана моста приняла немецкую колонну за своих. Это позволило эсэсовцам без трудностей пересечь мост. А когда охранники разобрались, было уже поздно: гренадерам удалось создать предмостное укрепление. Положение красноармейцев усложнялось тем, что они не имели ни танков, ни противотанковых орудий. Командир 3-го батальона полка СС «Дойчланд» Гюнтер Вислицени после войны рассказал об этом бое: «3-й батальон, имея впереди все приданные ему танки, на которые взобрались пехотинцы сопровождения, движется вперед в светлой зимней ночи и пересекает русские линии без единого выстрела. Русские часовые приняли нас за своих. Мост в Перещепино охраняется двумя часовыми. Они пропускают нас, не останавливая. Достигнув другого берега, мы уничтожаем обоих часовых. Внезапно нас обстреливают из Перещепино, которое мы берем после короткого боя… Для меня атака на Перещепино была одной из самых дерзких за всю войну»[295]. Действительно, в попытке сбить немцев с моста красноармейцы подтянули дополнительные силы из Перещепино (здесь находились части 267-й стрелковой дивизии), но все оказалось тщетно. Гренадеры, поддержанные танками Лоренца и Павелки, штурмовыми орудиями и 20-мм самоходными зенитками 14-й роты, легко отмели все советские попытки. Хармель, лично руководивший боем, организовал быстрый бросок на Перещепино. С его захватом весь район оказался в немецких руках.

В штурме Перещепино отличилась 11-я рота Рудольфа Ульмана, по немецким данным, ей удалось разгромить в Перещепино штаб советской дивизии[296]. Как отметил Хауссер, «в тяжелом ночном сражении против полностью обескураженного врага столь важный плацдарм был захвачен».

К полуночи все было закончено. Хармель хотел продолжить наступление, но Вислицени уговорил его сделать остановку для пополнения горючего и боеприпасов. Передышка была недолгой, и Хармель (сам оставшись у моста в Перещепино вместе с одной ротой 3-го батальона и своим «эскортом») направил остальные подразделения Вислицени вперед. На рассвете смелой атакой Вислицени, при поддержке танков Лоренца, взял деревню Дмитриевка, где и остановился, ожидая подхода основных сил дивизии.

Гюнтер Вислицени

Между тем в течение ночи все части «Дас Райх» собрались в Перещепино, причем главным событием стало прибытие полка СС «Дер Фюрер», наконец догнавшего ушедшую вперед дивизию. В два часа ночи 20 февраля в штабе дивизии появилась идея подчинить танковую группу Лоренца 2-му танковому батальону Тихсена. Однако с реализацией этого замысла возникли трудности. Дело в том, что основная часть батальона Тихсена, из-за тяжелых условий местности, до сих пор не могла догнать наступающие передовые части дивизии, так что Лоренцу пришлось действовать автономно.

Кроме операций основных сил дивизии, 19 февраля были также отмечены и действия других подразделений. В 00.00 в разведывательный рейд на юго-запад отправился патруль 1-й роты разведывательного батальона под командованием унтерштурмфюрера СС резерва Йозефа Талера[297]. Отметим, что типичный разведывательный патруль состоял из трех бронеавтомобилей, как правило колесных. Рейд проходил в тяжелых погодных условиях и по отвратительным дорогам. Талер выступил из Краснограда и прошел через Карловку, Климовку, Малый Орчик, Рясское к Котовке. У Климовки Талер наткнулся на отряд вражеской пехоты и кавалерии, а путь до Малого Орчика превратился в сплошную череду стычек с мелкими группами красноармейцев. Когда за Рясским бронетехника увязла в грязи, то Талер с тремя солдатами пешком прошел четыре километра в направлении Котовки, где провел наблюдение за действиями противника. К 18.00 патруль благополучно вернулся, принеся важную информацию о ситуации на правом фланге дивизии.

Унтерштурмфюрер СС резерва Йозеф Талер

Еще днем 19 февраля (в 16.20) в дивизию пришла адресованная дивизии СС «Дас Райх» радиограмма от фюрера, подчеркнувшая, согласно Хауссеру, «важность момента»[298]. В 02.45 20 февраля она была зачитана перед личным составом всех частей и подразделений дивизии. В своем обращении к солдатам Адольф Гитлер подчеркнул жизненно важное значение этого наступления для Германии и призвал каждого приложить максимальные усилия для достижения успеха. В радиограмме, в частности, говорилось: «Я приказал провести эту операцию дивизии СС «Дас Райх», и я уверен, что дивизия сделает все от нее зависящее для быстрейшего и успешного ее (операции. — Р.П.) окончания»[299]. Как отметил Д. Бернаж, это был один из тех редких случаев, когда Верховный Главнокомандующий обращается непосредственно к одной из своих дивизий. Личное послание фюрера подняло и без того высокий боевой дух личного состава, рвавшегося в бой[300]. Люди верили, что участвуют в решающих событиях, которые вернут успех немецкому оружию[301].

Наступление возобновилось в 05.00 20 февраля. Инструкции Ланца, пришедшие незадолго до полуночи 20 февраля, гласили: «После взятия Перещепино дивизия СС «Дас Райх» имеет приказ двигаться на Новомосковск с одним батальоном, усиленным артиллерией, танками и штурмовыми орудиями»[302]. Теперь на острие атаки двигался 3-й батальон полка СС «Дер Фюрер» под командованием Винценца Кайзера, поддержанный танками Лоренца и несколькими штурмовыми орудиями[303]. До Новомосковска оставалось всего 40 километров.

События развивались молниеносно. Для начала Кайзер заблокировал дороги, по которым двигались части советской 6-й армии. Первым пунктом на пути наступления эсэсовцев стала деревня Губиниха. Кайзер разместил артиллерию на холмах перед деревней и вызвал самолеты. Авиационный налет пикировщиков сломил вражескую оборону, и Губиниха была взята стремительным ударом в 06.35[304]. В бою в очередной раз отличился обершарфюрер СС Адольф Пайхл из 12-й роты. Во время атаки он был ранен осколками снарядов в живот, руку и лицо, но отказался от эвакуации и продолжил возглавлять атаку взвода. Так что командиру роты даже пришлось отдать Пайхлу специальный приказ оставить боевой пост и направиться в полевой госпиталь.

Винценц Кайзер в своем бронетранспортере

Последовавшая советская контратака на Губиниху, силой до стрелкового батальона при поддержке нескольких танков, была уверенно отражена. Немецкие танки и самоходки, действуя со скрытых позиций, сожгли два танка Т-34, после чего остальные танки отступили. Вскоре последовала еще одна атака советской пехоты, но красноармейцам так и не удалось преодолеть вал артиллерийского, пулеметного и минометного огня немцев, и, понеся большие потери, они откатились.

Развивая успех, Валь вывел вперед 3-й батальон полка СС «Дойчланд», поддержав его танками 2-го танкового батальона и единственным боеспособным «Тигром» 8-й танковой роты[305]. Эти силы двинулись прямо к Новомосковску. В 11.00 были взяты Марьяновка и Николаевка, а уже в 14.00 был установлен контакт с частями 15-й пехотной дивизии северо-западнее Новомосковска[306]. Единственный боеспособный «Тигр» под командованием обершарфюрера СС Пауля Эггера под Новомосковском уничтожил пять советских противотанковых пушек[307]. В качестве трофеев гренадеры взяли большое число артиллерийских и противотанковых орудий.

Пока панцер-гренадеры рвались вперед, мотоциклетный батальон Якоба Фика осуществлял фланговое прикрытие действий дивизии, с задачей прикрыть дорогу Красноград — Перещепино. К 16.00 батальон вышел в район западнее Перещепино без малейшего контакта с противником. Однако юго-западнее Перещепино эсэсовцы натолкнулись на советские войска, сосредоточенные на местных холмах. Вот здесь Фик и попал в сложное положение, оказавшись под сильным пулеметным и минометным огнем противника. Ему даже пришлось запрашивать поддержку у штаба дивизии, где отреагировали оперативно — Фику прислали несколько танков, после чего он произвел ряд успешных контратак против советских войск и отбросил их к югу, тем самым благополучно справившись с полученным заданием. Можно предположить, что противником Фика был 848-й стрелковый полк 267-й стрелковой дивизии, оперировавший в этом районе. В советских документах отмечалось: «848-й стрелковый полк был атакован танками противника с тыла. Тылы полка, командование и штаб погибли, из боя вышел только один батальон»[308].

В результате двухдневного молниеносного броска на юг дивизия СС «Дас Райх» глубоко обошла 15-й стрелковый корпус советской 6-й армии. А взятие эсэсовцами Новомосковска привело к тому, что немцы отрезали от главных сил 6-й армии 106-ю стрелковую бригаду и 267-ю стрелковую дивизию.

В попытке локализовать немецкий удар командующий 6-й армией Ф.М. Харитонов в спешке начал подбрасывать на опасный участок войска. Не считаясь с развитием ситуации, советское командование отдавало 6-й армии категорические приказы уничтожить дивизию СС «Дас Райх» и к утру 22 февраля овладеть Запорожьем[309].

По плану, 106-я стрелковая бригада должна была помочь 6-й стрелковой дивизии вернуть Перещепино: первая атаковала с запада, а вторая — с востока. Кроме этого, охваченная с тыла 267-я стрелковая дивизия, вместе с 16-й танковой бригадой, должна была атаковать Новомосковск с запада. С этой же целью сюда подтягивали части 4-го гвардейского стрелкового корпуса[310]. Таким образом, против одной немецкой дивизии действовали четыре советские стрелковые дивизии и по одной стрелковой и танковой бригаде. Немудрено, что после задействования противником таких сил «Дас Райх» перешла к обороне, отчаянно сражаясь против численно превосходящего противника.

Всю вторую половину дня 20 февраля эсэсовцы отбивали многочисленные советские атаки на Перещепино и Новомосковск. При этом, как только открывалась возможность, они переходили в контратаки, нанося врагу дополнительные потери. 2-й батальон полка СС «Дойчланд» отбил лобовую советскую атаку в районе села Андреевка. Обращенные в бегство красноармейцы при отходе бросили несколько орудий. Единственным, чем командование могло помочь дивизии, были пикирующие бомбардировщики, чьи действия оказали существенную поддержку эсэсовцам. В 18.30 около Новомосковска был развернут 3-й артиллерийский дивизион гауптштурмфюрера СС Айхбергера, после чего активность противника здесь быстро сошла на нет.

Полдня непрерывных боев дорого стоили Красной армии, а результат был нулевым — к вечеру 20 февраля «Дас Райх» и некоторые части 15-й пехотной дивизии уверенно контролировали всю местность вокруг Новомосковска. Здесь важно то, что после тяжелейших оборонительных боев потрепанная дивизия СС «Дас Райх» показала, что она в состоянии наступать, причем наступать весьма эффективно. И при этом дивизия все еще действовала в одиночку![311]

За два дня дивизия СС «Дас Райх» прошла около 90 километров от Краснограда до Новомосковска, более чем примечательное достижение, учитывая многочисленные бои, которые пришлось вести эсэсовцам. При этом потери были очень невелики, как в личном составе, так и в боевой технике. Так, в танковом полку числилось 38 боеспособных танков — 27 Pz-III, 8 Pz-IV и три командирских[312].

После взятия и удержания Новомосковска дивизию развернули на восток — новой целью был объявлен Павлоград, потерянный немцами всего три дня назад — 17 февраля. В полученном 20 февраля приказе указывалось: «1) Дивизия СС «Дас Райх» устраивается со своими боевыми частями на покоренном ею плацдарме в Новомосковске и удерживает его. Вместе с усиленной полковой группой она покинет плацдарм 21 февраля в направлении Павлограда и возьмет этот город (полк СС «Дер Фюрер»). Необходимо оставить полковую группу в районе Перещепино (исключительно), Дмитриевка, Губиниха (включительно), с задачей обеспечить прикрытие с востока. Части прикрытия останутся на линии Перещепино, Отрада, Красноград для защиты шоссе. По прибытии первых подразделений дивизии СС «Тотенкопф» они присоединяются к ним». Вместе с этим в части приказа касательно прибывающей в этот район дивизии Теодора Эйке указывалось, что «первые подразделения, прибывшие на линию, сменят дивизию СС «Дас Райх»»[313]. В этот же день, 21 февраля, дивизии СС «Дас Райх» и «Тотенкопф» плюс штаб Танкового корпуса СС перешли в подчинение 4-й танковой армии Германа Гота. Вместе с двумя панцер-гренадерскими дивизиями Гот получил и более чем категоричный приказ Манштейна: «Советскую 6-ю армию, продвигающуюся к Днепропетровску через разрыв на стыке между 1-й танковой армией и оперативной группой «Кемпф» (бывшая группа «Ланц». — Р.П.), разбить»[314]. По замыслу Гота, именно Павлоград должен был стать ключевым пунктом в разворачивавшейся операции. Здесь должны были соединиться Танковый корпус СС и 48-й танковый корпус, наступавший с востока, тем самым взяв 6-ю армию в клещи.

Уже в 06.00 20 февраля, в сильную метель, в направлении Павлограда был выслан разведывательный патруль под командованием унтерштурмфюрера СС резерва Йозефа Талера из 1-й роты разведывательного батальона. В ходе этого рейда в селе Герасимовка Талер наткнулся на группу пехоты и танков противника. Увидев немцев, красноармейцы пришли в движение, часть их вместе с танками начала атаковать, в то время как другая попыталась «избежать встречи». Талер умело уклонился от боя, догнал отступающих и расстрелял два автомобиля, где ехали штабные офицеры. На захваченных картах были обозначены все советские подразделения в районе Павлограда. Теперь Талер с чистой совестью мог возвращаться назад. К 17.00, покрыв в общей сложности 100 километров, он вернулся в расположение дивизии. Захваченные Талером карты впоследствии очень пригодились немцам при планировании атаки. Однако, забегая вперед, заметим, что долго отдыхать Талеру не пришлось.

Сильвестр Штадлер

Приказ Танкового корпуса СС для дивизии СС «Дас Райх» на 21 февраля 1943 года был следующим: «Дивизия СС «Дас Райх» берет Павлоград, очищает его от врага и блокирует мосты, ведущие в сектор Самары, не разрушая их»[315]. Исходя из этого, требовалось захватить три больших железнодорожных моста через реку Самара, лежащих восточнее Новомосковска. Правда, мосты были под контролем советских войск, но разве могла такая трудность остановить эсэсовцев?

В ночь на 21 февраля Сильвестр Штадлер, командир 2-го батальона полка ее «Дер Фюрер», получил приказ захватить все вышеуказанные мосты в целости. В акции был задействован весь личный состав батальона, буквально до последнего человека. В качестве усиления ему придали 2-ю батарею дивизиона штурмовых орудий. В 03.00 утра Штадлер начал действовать. Первый мост был успешно захвачен внезапной атакой 6-й роты Герберта Шульце, противник даже не успел разобраться, что к чему. Эсэсовские саперы быстро обезвредили взрывчатку и обеспечили переправу.

А вот со вторым мостом вышло сложнее. Теперь элемент внезапности отсутствовал, и красноармейцы приготовились к встрече противника. Атакующие гренадеры были отброшены плотным пулеметным огнем защитников моста. Советская артиллерия открыла огонь по западному берегу, огонь хотя и неточный, но неприятный. Немецкая атака грозила захлебнуться, однако в критический момент командир 2-й батареи самоходок Эрнст-Август Краг взял руководство на себя, и немцы возобновили штурм. Первая въехавшая на мост самоходка вскоре была отведена назад, поскольку советские противотанковые орудия открыли мощный заградительный огонь. Понимая, что дорога каждая секунда, Краг бросил свои самоходки в атаку через мост прямо под сильным огнем противника. Подобную атаку можно смело назвать самоубийственной, но она полностью удалась, тем более что противник ожидал чего угодно, только не этого. К счастью для немцев, точность советской артиллерии оставляла желать лучшего — снаряды падали куда угодно, только не по цели. Самоходки прорвались через мост, при этом советские артиллеристы так и не сумели подбить ни одну из них! Оказавшись на другом берегу, люди Крага открыли огонь, который был куда точнее, чем вражеский. Быстро три советские противотанковые пушки были превращены в металлолом, а пулеметные гнезда — подавлены. После того как смертоносный вражеский огонь стих, гренадеры из 7-й роты Герта фон Райтценштайна пересекли мост и добили уцелевших солдат противника.

Чтобы предотвратить подрыв третьего моста, Штадлер использовал нестандартную тактику: на «Швиммвагенах» он переправил часть гренадер через реку с приказом выйти в тылы советских позиций. После этого началась комбинированная атака: с фронта ударили основные силы батальона при поддержке нескольких самоходок, а с тыла — переправившиеся гренадеры. Мост был быстро взят. Таким образом, к утру 21 февраля все три моста были с успехом захвачены в целости и сохранности. Реорганизовав свою группу, Штадлер продолжил продвижение на восток. Менее чем через два часа гренадеры вышли к деревне Песчанка, лежащей в нескольких километрах к востоку от реки. Здесь были сосредоточены части 35-й гвардейской стрелковой дивизии плюс несколько танков (вероятно, из состава 1-го гвардейского танкового корпуса). На помощь гренадерам пришла авиация — пока эсэсовцы подбирались к окраине деревни, пикировщики нанесли бомбовый удар по центру Песчанки. После налета на улицах осталось гореть шесть танков Т-34.

Уцелевшие советские части оставили Песчанку и начали отходить к Павлограду. Так Штадлер создал надежный плацдарм на восточном берегу Самары.

Теперь можно было наступать на Павлоград, лежащий в 60 километрах восточнее. Вполне естественно, что Герберт Валь поручил захват Павлограда именно полку СС «Дер Фюрер», в своем приказе по дивизии он подчеркнул всю важность этого задания и ожидал, что Кумм будет в Павлограде через два дня[316]. Полк поддерживали 2-й танковый батальон Тихсена, дивизион самоходных орудий, «Мардеры» и части 3-го артиллерийского дивизиона[317]. Отто Кумм разделил свой 3-й (бронированный) батальон на три мобильные боевые группы, каждая из которых состояла из роты панцер-гренадер на бронетранспортерах, танковой роты и батареи самоходных орудий. Отметим, что батальон Штадлера не был раздроблен и остался единым целым.

Наступление на Павлоград началось в 8 утра. Мобильные группы быстро двигались по хорошему шоссе. Слабые попытки небольших частей 101-го гвардейского стрелкового полка 35-й гвардейской стрелковой дивизии остановить наступление были пресечены сильным огнем.

Советские войска, немецкие — все смешалось. Сложней всего было летчикам, которым приходилось самостоятельно определять, противник перед ними или свои. Не всегда это удавалось сделать точно, иногда случались трагические ошибки. Так, 3-я рота противотанкового дивизиона была по ошибке атакована с воздуха немецкими самолетами. К счастью, серьезных потерь удалось избежать, разве что был ранен ротный «шписс» обершарфюрер СС Шёдель (войну ему все же удалось пережить). Несмотря на это, продвижение подвижных групп было полностью успешным. По пути две деревни с северной и южной стороны шоссе оказались занятыми красноармейцами, но мобильные подразделения даже не стали отвлекаться на их взятие, просто миновав их под прикрытием сильного огня и оставив ликвидацию противника частям, идущим за ними. Вперед и только вперед! Одна из колонн была атакована противником: три танка Т-34 с пехотой ударили с тыла, в момент когда эсэсовцы остановились в одной из деревень на холме, недалеко от Павлограда. Экипаж «Мардера» унтершарфюрера СС Швайтцера смело вступил в бой и подбил все три танка, наглядно продемонстрировав всем противотанковую самоходку в действии[318].

Передовой отряд дивизии возглавлял гауптшарфюрер СС Карл Клосковски на своем Pz-III № 431. В одиночку он вырвался вперед, на 10 минут опережая остальные части дивизии. В ходе этого стремительного броска он уничтожил четыре противотанковых орудия, восемь грузовиков и разведывательный бронеавтомобиль. В 09.15 Клосковски в одиночку внезапным ударом захватил важный мост на реке Волчья, на подступах к Павлограду, сломив сильное сопротивление противника — он уничтожил три противотанковых орудия и рассеял красноармейскую саперную команду. Имея приказ в случае сильного сопротивления противника остановиться и ждать прибытия основных сил, Клосковски проигнорировал его и продолжил атакующие действия. В деревне у моста он столкнулся с тремя Т-34, вступил в бой и подбил один из них. Затем Клосковски возглавил атакующие действия подошедших передовых отрядов дивизии и записал на свой счет еще четыре противотанковых орудия, 12 грузовиков и одну «катюшу»[319]. Эта смелая акция обеспечила беспрепятственное движение немецких боевых групп, и за нее Клосковски был награжден Рыцарским крестом 11 июля 1943 года. Кристиан Тихсен писал, что «Клосковски — это энергичный молодой лидер, с образцовым, порядочным характером, который доказал свои способности в разных кризисных ситуациях»[320].

Карл Клосковски после награждения Рыцарским крестом

К 10.00 батальон Штадлера и артиллерия достигли подступов к Павлограду. Здесь они остановились для подготовки решительного броска. Вскоре сюда прибыл и Отто Кумм.

В 11.30 передовые подразделения батальона Штадлера вышли к железнодорожному путепроводу, пересекающему шоссе на Павлоград на высоте четырех метров. Отсюда, с железнодорожной насыпи, Огго Кумм внимательно, через бинокль, изучал Павлоград, лежащий перед ним как на ладони, почти в 500 метрах впереди. Согласно его наблюдениям, улицы города были забиты советскими солдатами и различной техникой. В 150 метрах от железнодорожной насыпи был расположен большой колхоз, также занятый противником. Подобное сосредоточение войск неудивительно, учитывая, что Павлоград был центром снабжения 6-й советской армии. Наличие такого удобного места для наблюдения, как железнодорожная насыпь, дало возможность артиллерийским наблюдателям из 3-го дивизиона засечь самые перспективные цели для последующего их накрытия огнем.

Поскольку часть сил полка была все еще на марше, в основном танки, то о немедленной атаке Павлограда речь не шла — нужно было собраться с силами[321]. Основную атаку Кумм назначил на 13.00 — именно на это время он по радио запросил поддержку авиации.

3-й (бронированный) батальон расположился с одной стороны дороги, в то время как танки Тихсена (включая и «Тигр» Эггера), усиленные отдельными частями панцер-гренадер, сосредоточились на другой. Свои силы Кумм разделил на три боевые группы. К атаке все уже было готово, оставался только налет авиации. Солдаты сидели в бронетранспортерах и машинах и нетерпеливо поглядывали на небо, ожидая увидеть пикировщиков. Кумма одолевали совсем другие мысли — он ясно вспомнил ситуацию в Макошино, полтора года назад, когда, так и не дождавшись авиаподдержки, эсэсовцы атаковали сами, захватили половину Макошина, но затем появились немецкие самолеты (с опозданием в 30 минут) и отбомбились по поселку. Тогда погибло 10 и было ранено 30 эсэсовцев[322]. Все ожидали дальнейшего развития событий.

Между тем советские войска в Павлограде, судя по всему, даже не имели представления о нависшей над ними опасности. В городе находились слабые запасные подразделения 35-й гвардейской стрелковой дивизии (отметим, что два полка этой дивизии также оперировали в районе Синельниково), тыловые и снабженческие части. Пока эсэсовцы ждали сигнала к атаке, в городе все шло своим чередом. В томительном ожидании прошло четверть часа, затем два грузовика с сеном вышли из города и направились прямо к боевым порядкам немцев. Напряжение у солдат достигло наивысшей точки — может ли это быть хитроумной ловушкой? Как оказалось — нет. Когда грузовики достигли моста, эсэсовские танкисты открыли по ним огонь, и через секунды обе машины превратились в два гигантских факела. Это обнаружило сосредоточение немецких частей у города, правда, каких-либо действий советскими войсками предпринято не было, что весьма странно. Инцидент с грузовиками случился незадолго до 13.00.

Опасения Кумма не сбылись — на этот раз немецкая авиация появилась вовремя, ровно в 13.00. Пикирующие бомбардировщики атаковали город тремя волнами. Отбомбившись, самолеты не спешили покинуть поле боя, а с бреющего полета атаковали скопления войск противника и засеченные опорные пункты. Не успел дым рассеяться, как панцер-гренадеры под прикрытием танков пошли вперед. Первая боевая группа должна была атаковать прямо по центру, вторая — ударить с севера, а третья — с юга. Развернувшийся на позициях под городом 3-й артиллерийский дивизион открыл интенсивный огонь по засеченным целям, поддерживая атаку.

Судя по немецким отчетам, советское командование было застигнуто врасплох и штурмовые группы поначалу не столкнулись с серьезным сопротивлением[323]. Встреченные небольшие очаги сопротивления были быстро подавлены огнем танковых пушек, пулеметами и гранатами. Охваченный пожаром, Павлоград напоминал ад. К 16.00 большая часть города была в руках полка СС «Дер Фюрер» и частей поддержки, только в северной части Павлограда советские войска еще продолжали сопротивление. В руки эсэсовцев попали огромные трофеи — вооружение и боеприпасы, автотранспорт, амуниция и продовольствие. Добавим, что в бою за Павлоград был убит один офицер, но зато какой — унтерпггурмфюрер СС резерва Фридолин Гласс[324], весьма примечательная фигура, служивший во взводе военных корреспондентов. Отметим также, что 21 февраля, но в районе Новомосковска, был убит унтерштурмфюрер СС Ханц Вайдеманн из 6-й роты полка СС «Дер Фюрер».

К вечеру командир Танкового корпуса СС Пауль Хауссер прибыл в Павлоград, чтобы лично оценить масштабы первой более-менее крупной победы в начавшемся немецком контрнаступлении. Хауссер посетил командный пункт Штадлера, где сначала Штадлер, а затем и Кумм подробно отрапортовали ему об успехах. К вечеру батальон Штадлера организовал вокруг города защитный периметр. Эсэсовская оборона была усилена двумя взводами мощных 88-мм зенитных орудий.

На окраине Павлограда эсэсовцы обнаружили остатки немецкого военного госпиталя, попавшего в руки советских войск несколько дней назад: раненые, медперсонал, даже сестры Красного Креста — все были убиты красноармейцами. Они «лежали рядами, как скот. Безграничная ярость овладела нами», — вспоминал ротгенфюрер СС Гельмут Хамерих[325]. Одна из местных жительниц, молодая девушка, рассказала немцам, как жестоко расправлялись красноармейцы с теми, кто так или иначе сотрудничал с оккупантами. Сама она скрывалась со дня освобождения города Красной армией и вышла из укрытия только после возвращения немцев[326].

Командующий 6-й армией Ф.М. Харитонов, чьи передовые части уже подходили к Днепру, прекрасно понимал все значение Павлограда и так просто уступать город противнику был не намерен. Чтобы вернуть город, Харитонов привлек все войска, имевшиеся под рукой. В поддержку частям 35-й гвардейской стрелковой дивизии была брошена 16-я гвардейская танковая бригада[327]. Эти силы вклинились в боевые порядки панцер-гренадер в южной части города, немного потеснив эсэсовцев. В последовавшем затем тяжелом танковом бою обе стороны понесли весьма существенные потери в танках. В боях за Павлоград Пауль Эггер на своем «Тигре» уничтожил шесть орудий и четыре танка Т-34[328]. Сломить сопротивление немцев красноармейцы так и не сумели, и к утру 22 февраля поле боя окончательно осталось за эсэсовцами[329]. Правда, стабильности положения не было, единая линия фронта отсутствовала, и противник мог появиться в любой момент и с любой стороны. Достаточно сказать, что деревня Вербки, всего в шести километрах к северу от Павлограда, была занята полковой группой 35-й гвардейской стрелковой дивизии (101-й гвардейский стрелковый полк). Так что теперь части полка СС «Дер Фюрер» (фактически только его 2-й батальон) получили задание удерживать район Павлограда и прикрыть действия полка СС «Дойчланд» при атаке на Синельниково (об этом речь будет идти ниже). У Павлограда Кумм быстро организовал круговой оборонительный периметр. Для охраны вышеуказанного важного моста через реку Волчью, западнее Павлограда, были выделены два танка Pz-III и единственный «Тигр» Эггера.

Танковый ас Пауль Эггер

Тем временем 21 февраля полк СС «Дойчланд» действовал в районе шоссе, проходящего через Перещепино. Штаб дивизии был развернут в Губинихе. Обстановка вокруг была неспокойной, поскольку советские части (скорее всего это были подразделения 267-й стрелковой дивизии) стремились прорваться на восток и постоянно угрожали движению немецких арьергардов и вспомогательных служб. 21 февраля полк СС «Дойчланд» был направлен в село Песчанка, в рамках подготовки к выполнению нового задания.

Еще 20 февраля перед дивизией СС «Дас Райх» поставили задачу полковой боевой группой выйти к железнодорожному узлу Синельниково, где разбить пробившиеся сюда части 35-й и 41-й гвардейских стрелковых дивизий. Исходя из этого, Пауль Хауссер рассчитывал использовать полк Хармеля для атаки на Синельниково. Обстановка же в этом районе сложилась тяжелая: 25-й танковый корпус и 41-я гвардейская стрелковая дивизия (из 4-го гвардейского стрелкового корпуса) перекрыли две железнодорожные линии, по которым осуществлялось снабжение армейской группы «Холлидг» в Донбассе, и их нужно было срочно очистить, чтобы снова использовать в качестве коммуникации снабжения.

Пока полк СС «Дер Фюрер» развивал атаку на Павлоград, разведывательный батальон направил несколько бронепатрулей в сторону Синельниково, для определения местонахождения как советских, так и немецких сил. Среди прочих известность получил смелый разведывательный рейд унтерштурмфюрера СС Герхарда Бюльте[330], недавнего выпускника одной из юнкерских школ СС. Стремительным броском ему удалось прорваться по дороге, занятой советскими войсками, и наделать шуму в тылах противника. Выйдя к железнодорожной линии, Бюльте перехватил эшелон, перевозящий части 15-й пехотной дивизии, и предупредил их о повреждении рельс, тем самым предотвратив катастрофу. Затем, совершив марш через Днепропетровск, патруль Бюльте присоединился к своей части.

Заслуживают упоминания и действия патруля Йозефа Талера, для которого это был уже третий патруль за три дня. В 06.00 он выступил по направлению к железнодорожной линии Васильковка — Синельниково. Покрыв в общей сложности 150 километров и несколько раз вступив в перестрелку с противником, Талер вернулся назад к 20.00, без потерь, раздобыв ценные сведения о дислокации вражеских сил и о состоянии железнодорожных мостов на указанной линии. В целом подразделения разведывательного батальона Ханса Вайсса за день углубились до 60 километров на территорию, контролируемую противником[331].

На 22 февраля дивизия СС «Дас Райх» имела задание полком СС «Дер Фюрер» взять под контроль район Павлограда и заблокировать сектор Самары при Павлограде, к востоку от железнодорожного пути Павлоград — Синельниково. У Павлограда немцы подверглись сильным атакам советских войск. У вышеупомянутого моста через Волчью два Pz-III и «Тигр» Эггера отразили несколько советских атак, уничтожив три танка Т-34[332], причем все победы были на счету танков Pz-III.

В свою очередь, полк СС «Дойчланд» должен был выдвинуться к юго-западу и уничтожить советские войска к востоку и северо-востоку от Синельниково[333]. День был морозный, температура опустилась до минус 20 градусов.

В ночь на 22 февраля группа Хармеля достигла Знаменки, где задержалась для перегруппировки. В 02.45 начался марш, и к 09.15 Хармель прибыл в район Павлограда. Гренадер из полка СС «Дойчланд» вспоминал: «Наконец мы садимся в наши грузовики. Нам сказали, что дорога свободна от врага… Мы загружаем в грузовик мины и противотанковые гранаты. Выступление началось около 03.00[334]… По нам открывают огонь то слева, то справа»[335].

Хайнц Хармель ставит боевую задачу Винценцу Кайзеру

Для удара на Синельниково эсэсовцы собрали боевую группу из 1-го и 3-го батальонов полка СС «Дойчланд», 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер», двух артиллерийских дивизионов, нескольких «Мардеров», 3-й батареи штурмовых орудий и 5-й танковой роты Ханса Павелки. Выделенный Хармелю 3-й батальон полка СС «Дер Фюрер» у Павлограда сменил 2-й батальон полка СС «Дойчланд». Также Кумму была придана 16-я (саперная) рота Хайнца Махера из полка СС «Дойчланд».

Атака на Синельниково началась около десяти утра 22 февраля. Состояние дорог, по которым шло наступление, не выдерживало никакой критики. Солдатам объявили, что к Днепру продвигаются крупные силы противника, не менее полка, при поддержке пяти танков[336], и вот их-то и нужно было остановить в первую очередь. В 11.10 передовой отряд неожиданно нарвался на десяток замаскированных вдоль дороги танков Т-34 и KB[337], поддержанных пехотой. Двигавшаяся впереди автомашина получила прямое попадание и взорвалась, что привело немецких солдат в замешательство. Тут же вспыхнуло еще несколько машин, а остальные машины и бронетранспортеры немедленно рассредоточились во всех направлениях и начали отходить, пытаясь выйти из поля зрения советских танкистов. Гренадеры повыскакивали из машин и наспех развернули оборонительную позицию. Всего горстка советских танков могла если хоть и не остановить, то сильно задержать эсэсовскую атаку.

В этой ситуации командир взвода 3-й роты противотанкового дивизиона гауптшарфюрер СС Эрнст Клауссен выдвинулся вперед с тремя «Мардерами» и вступил в бой с танками. Пока одно орудие осколочными снарядами и пулеметным огнем заставило залечь вражескую пехоту, два других занялись танками. Бой шел на дистанции 300 метров, в схватке было подбито три Т-34 и один КВ. Танк KB Клауссен уничтожил лично, при этом в его экипаже был убит заряжающий. Тем временем другой Т-34 попытался обойти взвод Клауссена с тыла, но провалился в заснеженную низину, где и увяз. Поскольку из пушки подбить этот танк было малореально (сидел он очень низко), то Клауссен взялся уничтожить его вручную. Из пистолета он покончил с экипажем, а затем при помощи бензина и ручной гранаты сжег танк[338].

Оказание помощи раненому гренадеру

Между тем над полем боя появились пикировщики из 77-го штурмового гешвадера, быстро уничтожившие три танка. Гренадер из полка СС «Дойчланд» вспоминал: ««Иваны» подходят все ближе… Неожиданно над нашими головами появляются три «Штуки». Наш командир роты дает им сигнал ракетой, и они с пикирования атакуют танки. Один танк уцелел после этой атаки, и его уничтожаем мы»[339].

После этого наступление продолжилось и теперь развивалось более чем успешно. Бронетехника и гренадеры двигались вперед, не останавливаясь для ликвидации слабых сил пехоты противника на отдельных позициях. Так случилось и в момент, когда бронетранспортер врача танкового полка Отто Шмида, сопровождавшего атаку, приблизился к одной из позиций «в немецком тылу» по пути на Синельниково — немецкие танки и самоходки ушли вперед, а слабые части гренадер остались зачищать местность. Шмид, невзирая на идущий бой, покинул свой бронетранспортер, чтобы оказывать помощь раненым.

Взвод Алоиса Пильгершторфера 10-й роты полка СС «Дер Фюрер» двигался на острие атаки и разгромил несколько отходящих мелких подразделений противника. У железнодорожной насыпи эсэсовцы нарвались на сильную противотанковую позицию неприятеля, однако благодаря решительным действиям самоходчиков из 3-й батареи Зигфрида Кеппа она была сокрушена, В 14.30 была взята деревня Зайцево, возле которой немцы снова наткнулись на сильную противотанковую оборону. Танки Ханса Павелки обошли противника с фланга и сокрушили неприятеля. Красноармейцы были обращены в бегство, а танки бросились их преследовать, углубившись на 20 километров в глубь вражеской территории. В этой атаке эсэсовцы уничтожили шесть противотанковых орудий, четыре полевые пушки, четыре реактивных миномета, более 400 красноармейцев были убиты или пленены[340].

Уже в 14.42 Хармель установил контакт с частями 15-й пехотной дивизии в Синельниково. В результате были окружены 100-й и 102-й гвардейские стрелковые полки 35-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора И.Я. Кулагина, части 41-й гвардейской стрелковой дивизии (все из состава 4-го гвардейского стрелкового корпуса) и сводная кавалерийская дивизия полковника Г.К. Синицкого (из состава 1-го гвардейского кавалерийского корпуса). Последнюю советское командование недавно бросило в район Синельниково для усиления танковой группы генерал-лейтенанта Попова[341].

После этого части группы Хармеля начали зачистку территории к востоку от железнодорожной линии и шоссе Синельниково — Павлоград, столкнувшись с частями 41-й гвардейской стрелковой дивизии. Основной задачей немцев (как Хармеля, так и действующей рядом 15-й пехотной дивизии) было полностью взять под контроль все железнодорожные пути в районе Синельниково.

Солдаты полка СС «Дойчланд» были крайне измотаны предыдущими тяжелыми боями и находились на крайней степени истощения. Однако атака должна была быть продолжена любой ценой, поскольку вокруг все еще находились советские войска.

Восточнее Синельниково, в район деревень Раздоры и Марьевка, стекались остатки ранее разбитых советских подразделений. Немцы писали, что по численности советская группировка в этом районе была эквивалентна двум полкам. Если это и преувеличение, то ненамного. В любом случае это «гнездо» нужно были ликвидировать, и поэтому утром 23 февраля неутомимый Хармель снова бросил своих гренадер в бой. При поддержке танков, самоходных орудий и авиации эсэсовцы атаковали Марьевку, где натолкнулись на сильное сопротивление. Хармель лично вел своих людей в атаку через мощный огонь противника. Красноармейцы оказали упорное сопротивление, бой затянулся на несколько часов. В конце концов Марьевка осталась за эсэсовцами, а большинство советских сил было уничтожено.

3-й батальон полка СС «Дер Фюрер» 23 февраля атаковал Раздоры. Батальон действовал совместно с 5-й танковой ротой Павелки. Раздоры были хорошо укреплены, и красноармейцы оказывали отчаянное сопротивление. Немцам только-то и удалось, что приблизиться к окраине деревни. В этих условиях Алоис Пильгершторфер из 10-й роты решил, используя зажигательные боеприпасы, поджечь дома, стоящие на окраине деревни, и под прикрытием дыма атаковать противника. Эта затея полностью удалась. С криком «Ура!» панцер-гренадеры ударили по опешившему противнику и пробили первую брешь во вражеской обороне. После этого командир роты Хайнц Вернер бросил своих людей на отчаянный штурм деревни, увенчавшийся успехом. Использование в бою бронетранспортеров помогло эсэсовцам избежать лишних потерь. Что касается танкистов, то они за день отчитались в уничтожении семи танков, четырех противотанковых пушек и четырех минометов. Погибло или было пленено 60 красноармейцев. В этом бою командир 10-й роты Хайнц Вернер был ранен, на посту командира роты его временно заменил оберштурмфюрер СС Хайнрих Виккерт. Однако вскоре Вернер вернулся в строй.

Ханс Павелка

В этот же день разведывательные подразделения полка СС «Дойчланд» установили контакт с частями 6-й танковой дивизии, которая наступала на Павлоград из района юго-восточнее Синельниково. Это еще более упрочило положение немцев.

В целом бои у Синельниково затянулись на три дня. Активность проявила сводная кавалерийская дивизия полковника Синицкого. Один из гренадер полка СС «Дойчланд» вспоминал: «В ходе нашего наступления мы уничтожили два орудия и подверглись сабельной атаке советской кавалерии»[342]. Сражаться обеим сторонам приходилось в тяжелых условиях, сплошной линии фронта не было. «На ночь мы заняли круговую оборону. Разведывательные патрули ушли вперед. Все начеку, никто не спит. Курить нельзя. Из питья — только холодный кофе. Ни один огонек не должен гореть. Мы мерзнем»[343], — вспоминал один эсэсовец. 24 февраля 11-я рота полка СС «Дойчланд» атаковала деревню Зеленый Гай, где разгромила крупный советский отряд. Днем 24 февраля все закончилось — немцы уже твердо стояли на ногах под Синельниково, и части полка СС «Дойчланд» перебросили в Павлоград.

Мотоциклетный батальон Якоба Фика также был активно задействован в боях в районе Павлограда. Уже 22 февраля данный батальон, высвобожденный подошедшими частями дивизии СС «Тотенкопф»[344] от задачи охранять дорогу Красноград — Перещепино, прошел через Павлоград и двинулся на восток, вскоре установив контакт с дивизией СС «Викинг», входившей в состав 40-го танкового корпуса. Правда, каких-то особых последствий, кроме моральных, это не имело. На следующий день, 23 февраля, мотоциклетный батальон направили на зачистку деревень к северу от шоссе Новомосковск — Павлоград. Этот район все еще был полон частей противника, представляющих реальную угрозу — в любой момент они могли перерезать шоссе. Так, в одной из деревень 3-я рота[345] оберштурмфюрера СС Германа Буха наткнулась на вкопанный танк Т-34[346]. Разворачиваться было некогда, и Бух атаковал своими «Швиммвагенами» широким фронтом, на полном ходу, на скорости 50–60 км/час. Приблизившись к деревне на сотню метров, эсэсовцы открыли огонь из пулеметов. Этот отчаянный ход полностью удался, деморализовав находящихся в деревне красноармейцев. Как вспоминал Бух, вероятно, противник принял его машины за легкие танки. Побросав оружие, советские части (а численно они превосходили немцев) обратились в бегство, оставив на поле боя множество убитых. Рота Буха в этой стремительной «кавалерийской» атаке вообще не понесла потерь[347].

Взятие Павлограда и восстановление контроля над районом Синельниково имело важнейшее значение для всей операции Эриха фон Манштейна. 23 февраля положение немцев еще более упрочилось, когда 6-я танковая дивизия 48-го танкового корпуса вышла к Павлограду. После этого, по словам П. Кареля, «острие исключительно опасного советского удара в направлении на переправы через Днепр было обрублено: великолепно оснащенный советский 25-й танковый корпус — отсечен»[348]. Скрипя зубами, это были вынуждены признать и советские историки: «В результате сильных ударов с севера и юга двум танковым корпусам противника к исходу дня (22 февраля. — Р.П.) удалось соединиться в районе Павлограда и окружить часть войск 6-й армии в районе Синельниково, Павлограда, Новомосковска»[349].

23 февраля полк СС «Дер Фюрер» (вернее сказать, группа Кумма, состоявшая из 2 батальонов обоих панцер-гренадерских полков дивизии СС «Дас Райх») провел несколько ограниченных атак на север, прощупывая советскую оборону и перспективы форсирования реки Самара возле села Вербки (в 6 километрах к северу от Павлограда). Неприятель оказывал эсэсовцам активное противодействие. Подразделения 35-й гвардейской стрелковой дивизии, окопавшиеся севернее Павлограда в районах сел Вязовка и Вербки, были усилены частями 16-й гвардейской танковой бригады и 907-м стрелковым полком 244-й стрелковой дивизии (эта дивизия была подчинена 4-му гвардейскому стрелковому корпусу)[350]. Вскоре эти силы начали действовать. В ночь на 24 февраля группа от 15 до 20 танков атаковала немецкий периметр к северо-западу от Павлограда. К часу ночи противник ворвался в северо-западные предместья города и начал продвигаться к центру города.

16-я (саперная) рота Махера (в данный момент — один офицер, три унтер-офицера и 38 гренадер) была поднята по тревоге. Солдаты молча шли по темным улицам Павлограда, ориентируясь на звуки боя. Проходя через широкую аллею, освещенную только вспышками от стрельбы и взрывов, Махер заметил два танка Т-34, стоящих недалеко от позиции 88-мм зенитных орудий. За орудиями не было расчетов — с началом советской атаки они попросту бросили свои орудия и бежали. Решение созрело мгновенно — Махер разделил своих людей на две группы «охотников за танками», одну из которых он возглавил лично, и начал действовать, не забыв при этом отправить связного с докладом о ситуации на ближайший батальонный командный пункт (это был батальон Штадлера).

Танкоистребительные команды начали ползком пробираться к советским танкам. Всего немцы насчитали четыре Т-34, один КВ-1 и семь легких танков (вероятно, из состава 16-й гвардейской танковой бригады), прикрытых пехотой. Из-за этого приблизиться к танкам, чтобы подбить их вручную, не удалось. Тогда два сапера по команде Махера направились к зенитной позиции, пока остальные залегли перед танками. Однако тут выявилась трудность совсем другого рода — никто из солдат понятия не имел, как управлять подобным орудием. Но выбора у них не было, тем более что вражеские танки стояли на дистанции всего в 50—100 метров. Припомнив, чему их учили на учениях, эсэсовцы зарядили пушку, выстрелили наугад и, как и следовало ожидать, — промазали. Вреда противнику этот выстрел не принес, но без внимания не остался, и два незадачливых артиллериста были вынуждены как можно быстрее искать какую-либо щель от града пуль, который обрушили на них красноармейцы. К счастью для немцев, на позицию прибыл роттенфюрер СС из зенитного расчета, имевший приказ помочь гренадерам в управлении незнакомым орудием. С его помощью, как только советский огонь немного стих, орудие зарядили снова, но теперь уже наведение не подвело, и зенитка наглядно продемонстрировала, на что способна, — ближайший Т-34 загорелся. В рядах противника возникло замешательство, пехотинцы снова открыли огонь по расчету орудия, а танки начали движение, чтобы выйти из сектора обстрела зениток. Этой неразберихой Махер воспользовался сполна. Ему удалось приблизиться к одному из танков, заложить заряд под его башню и зажечь шнур. Прогремевший взрыв сорвал башню с танка, машина была уничтожена[351]. Тем временем еще два танка превратились в огромные костры, пораженные точными выстрелами из зенитки. В итоге противник отступил, укрывшись в темноте.

Однако на этом дело не закончилось. В 04.15 неприятель появился снова — пехота, поддерживаемая десятью танками, атаковала позиции роты. Хайнц Махер лично повел своих людей в контратаку, ударив во фланг наступающего противника, в секторе кладбища возле церкви. Среди старых могил закипел рукопашный бой. В итоге саперы очистили от советских солдат территорию кладбища, на поле боя осталось 40 погибших красноармейцев. Противник отошел и закрепился в районе между церковью и кладбищем. Его нужно было немедленно выбить оттуда, но имевшихся у Махера сил для этого явно не хватало. К счастью для эсэсовцев, к ним подошло подкрепление — 2-я батарея штурмовых орудий Крага и 7-я рота Райтценштайна из 2-го батальона полка СС «Дер Фюрер». Искусно маневрируя, немецкие самоходки уничтожили противотанковое орудие и шесть пулеметов. Это ослабило советскую оборону, и гренадеры без труда смогли сломить вражеское сопротивление[352]. Более 300 погибших красноармейцев насчитали немцы на поле боя. Отделение унтершарфюрера СС Эвальда Эхма из роты Махера атаковало отходящую группу красноармейцев из 50 человек и в рукопашном бою уничтожило их всех — до последнего человека[353]. Потери немцев были минимальны, а что касается 7-й роты, то она, благодаря умелым действиям самоходчиков, вообще не понесла потерь.

Так что сильная советская атака с северо-востока на Павлоград была отражена умелыми, а главное, решительными действиями эсэсовцев. Еще одним отличившимся в бою был гауптшарфюрер СС Эрнст Швайгер, командир противотанкового взвода 8-й роты, который под огнем противника выкатил свое 50-мм противотанковое орудие на прямую наводку и подбил два танка. После того как советская атака была отражена, на плечах у противника эсэсовцы продвинулись вперед и заняли лес северо-западнее города.

Герт фон Райтценштайн

Утром 24 февраля началась немецкая атака на Вербки. Понимая, что на кону стоит очень многое, красноармейцы яростно сопротивлялись. Первая атака на Вербки успеха немцам не принесла. Днем 2-й батальон полка СС «Дойчланд» при поддержке самоходок Крага снова атаковал Вербки. Красноармейцы оказывали упорное сопротивление, даже после обработки советских позиций авиацией перелом не наступил. Самоходки Крага вышли к мосту на юго-западной окраине деревни, однако мост был взорван прямо у них «перед носом». Впрочем, Краг взял своеобразный реванш, открыв огонь через реку, подавил огневые точки и отогнал вражескую бронетехнику. Благодаря этому гренадеры 6-й роты и саперы смогли ворваться в юго-западную часть деревни. Но даже теперь решающий успех не был достигнут. К 14.00 Отто Кумм только и смог, что взять под контроль северную и восточную окраины села. Однако поскольку к 13.45 дивизия СС «Тотенкопф» разгромила 1-й и 2-й батальоны 907-го стрелкового полка и овладела селом Вязовка (севернее), то красноармейцы начали отходить из Вербков. Организованно отступление провести не удалось, а Кумм сполна использовал появившуюся возможность, разгромив в Вербках штаб 244-й стрелковой дивизии (при этом погибло 75 % личного состава штаба[354]), и продвинулся дальше.

Обстановка была сложная, противник был еще повсюду, и поэтому в порядке вещей были трудности с идентификацией войск на поле боя. В итоге авангард полка СС «Дер Фюрер» подвергся танковому обстрелу с высоты на расстоянии приблизительно в 500 метров. К вящему удивлению Отто Кумма, это оказались свои — передовые отряды дивизии СС «Тотенкопф». По радио им было отправлено сообщение: «Не стреляйте по нам. Мы — передовой отряд «Дас Райх»». Лаконичный ответ пришел незамедлительно: «Что ж, мы открываем огонь только по стоящим целям!»[355]. К счастью, полк СС «Дер Фюрер» в этом «столкновении» потерь не понес.

За несколько часов до этого, в этот же день, 24 февраля, командир 2-го взвода 1-й роты разведывательного батальона Йоханнес Шерг получил приказ выйти из Павлограда в разведывательный рейд, с целью установить контакт с дивизией СС «Тотенкопф». По пути он наткнулся на несколько вражеских танков и был вынужден повернуть к Новомосковску. Тем не менее рейд прошел очень удачно — за три дня Шерг, преодолев 180 километров пути, собрал ценный разведывательный материал, уничтожил вражеский кавалерийский эскадрон и одну транспортную колонну.

Новой целью наступления дивизии был объявлен важный железнодорожный узел Лозовая, лежащий почти в 50 километрах северо-восточнее Павлограда. В приказе по Танковому корпусу СС № 6 от 24 февраля говорилось, что на рассвете 25 февраля будут введены в действие: «а) Дивизия СС «Дас Райх» из района вокруг Вербок своим основным составом через Морозовский, Юрьевку, Жемчужное на Лозовую; б) дивизия СС «Тотенкопф» из района вокруг Орельки на Панютино»[356]. Теперь обе эсэсовские дивизии развернули совместное наступление. Слева от «Дас Райх» шел полк СС «Туле» Отто Баума.

В 04.30 25 февраля дивизия СС «Дас Райх» ударила на Лозовую. В первом эшелоне наступал полк СС «Дер Фюрер», во втором шел полк СС «Дойчланд». Мотоциклетный батальон прикрывал правый фланг дивизии. Что касается противника, то с 24 февраля 6-я армия официально перешла к обороне. 25 февраля, пытаясь сдержать натиск двух эсэсовских дивизий, командир 4-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майор Н.А. Гаген бросил в сдерживающие бои против эсэсовцев остальные части подчиненной ему 244-й стрелковой дивизии. Результата это не дало никакого, а советские войска понесли дополнительные тяжелые потери. Так, 911-й стрелковый полк дивизии был застигнут эсэсовцами на марше в районе Крыштоповки (30 километров к северо-востоку от Павлограда) и почти сразу же разгромлен. После этого в бой был введен пулеметный батальон, а затем, на подступах к Крыштоповке, — учебный батальон дивизии. Однако обе этих воинских части также были разгромлены, даже не сумев оказать эсэсовцам внятного сопротивления. В ходе атаки Карл Клосковски, чей танковый взвод возглавлял одно из направлений атаки, разогнал целый батальон советской пехоты — обращенные в бегство красноармейцы побросали оружие, в руки немцев попали значительные трофеи. Как вспоминал Отто Кумм, противник лишь «местами оказывал упорное сопротивление. В большинстве случаев он двигался крупными колоннами, перерезая пути нашего наступления на пересеченной местности. Мы обстреливали эти вражеские подразделения из всего оружия, и единственное затруднение, которое они нам доставляли, это то, что они отвлекали нас от нашего наступления»[357]. Из ученых об этом весьма метко выразился английский военный историк К. Симп- сон: «Для солдат СС это было похоже на полевые учения, только с настоящими боеприпасами и живыми мишенями. Грохоча по замерзшей степи, эсэсовские моторизованные колонны часто расстреливали отступающих русских с дистанции менее чем в 30 метров»[358]. Как отмечал командир 244-й стрелковой дивизии полковник Афанасьев, «части дивизии вводились в бой с марша, по частям, в момент ведения противником наступления. Практически дивизия потеряла боеспособность»[359].

Отто Кумм

25 февраля, во время марша на Лозовую, на подступах к селу Юрьевка (около 25 километров к северу от Павлограда), смертельное ранение получил неоднократно отличавшийся в боях командир 3-й роты противотанкового дивизиона гауптштурмфюрер СС Виктор Шуберт. Пуля попала ему в голову, когда он высунулся из башни своего командирского Pz-III «Сатана». Он умер почти сразу же, а дивизия потеряла очень популярного офицера, всю 3-ю роту охватил траур. На посту командира роты его заменил оберштурмфюрер СС Вольфганг Отто[360], до этого адъютант дивизиона (новым адъютантом назначили унтерштурмфюрера СС Фридриха Бриттингера[361]).

В 08.45, после короткого, но жестокого боя, было взято село Жемчужное. 9-я рота Густава Брауна[362] из полка СС «Дер Фюрер» стремительным броском одну за другой заняла деревни Марийское, Новоивановка и Дмитриевка. Когда после этого темп наступления роты несколько спал, Браун лично возглавил передовой отряд и возобновил атаку. В итоге ему удалось захватить позиции для последующего броска на Лозовую. На поле боя ротой было захвачено: одна 105-мм гаубица, два 76,2-мм орудия, одна 20-мм зенитка, несколько тяжелых пулеметов, четыре 80-мм миномета, четыре 120-мм миномета, 12 грузовиков, один тягач. Погибло 56 красноармейцев.

Таким образом, к двум часам дня полк СС «Дер Фюрер» вышел на южные подступы к Лозовой. Полк СС «Дойчланд» наступал на Веселое (10 километров к северо-западу от Лозовой). Правый фланг «Дас Райх» обеспечивал мотоциклетный батальон Фика, на острие наступления которого шла 3-я рота Германа Буха, поддержанная взводом самоходных зениток и штурмовыми орудиями Крага. За несколько часов марша рота прошла почти 70 километров.

В Лозовой оборонялась 58-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Д.С. Жеребина (присланная из резерва Юго-Западного фронта), поддержанная танками 1-го гвардейского танкового корпуса и отдельными подразделениями 41-й гвардейской стрелковой дивизии[363]. Советские гвардейцы собирались дать эсэсовцам решительный бой. Один на один должны были сойтись элитные дивизии противоборствующих армий!

На подходах к Лозовой немцев встретил ураганный огонь. Но, вопреки ему, 3-й батальон Винценца Кайзера, силами 10-й и 11-й рот, ворвался в город с запада, а 9-я и 12-я роты атаковали вдоль железнодорожной насыпи. Немецкое продвижение было крайне медленным из-за яростного сопротивления противника. 9-я рота сумела отбить сильную вражескую контратаку, направленную во фланг батальона. После этого советское сопротивление немного спало, и гренадеры продвинулись вперед.

2-й батальон Сильвестра Штадлера атаковал вдоль железнодорожной линии, проходящей через заводской район, где втянулся в упорные бои за местный заводской комплекс и железнодорожные депо. С трудом пробившись к середине комплекса, батальон был остановлен минометным и пулеметным огнем противника. А появление танков Т-34 вообще заставило Штадлера отвести своих людей. Почувствовав, что враг отходит, красноармейцы организовали серию сильных контратак и едва не вышибли Штадлера из города — только благодаря хорошо поставленному огню 2-го дивизиона артиллерийского полка эсэсовцам удалось удержать свои позиции. Именно немецкая артиллерия, точно посылавшая снаряды за несколько метров перед позициями гренадер, остановила советские контратаки против обоих батальонов. Воспользовавшись моментом, Штадлер контратаковал. Теперь противники поменялись ролями — сейчас эсэсовцы преследовали гвардейцев, не давая им зацепиться за новую оборонительную линию. Штадлера поддерживали самоходки и пикировщики «Штука». Красноармейцы попытались контратаковать, ударив по 5-й и 7-й ротам, однако эта слабая попытка была легко отбита взводом из 7-й роты гауптшарфюрера СС Германа Кнауфа. К вечеру 25 февраля городской вокзал был в руках эсэсовцев. Всего в ходе боевых действий 24–25 февраля частями дивизии было уничтожено 14 советских танков[364].

Казалось, все складывается как нельзя лучше — западная часть и около половины южной части Лозовой были под контролем, и противник скоро будет обращен в бегство. Но не тут-то было. Красноармейцы отчаянно дрались за каждую улицу, каждый дом, каждый метр территории. И в итоге добились некоторого успеха, когда вечером 9-я рота оберштурмфюрера СС Густава Брауна из 3-го батальона углубилась в западные кварталы города. Вместе с этой ротой находился и сам Винценц Кайзер с батальонным штабом[365]. Решение это было рискованным и имело тяжелые последствия: неожиданная решительная контратака советских гвардейцев отрезала роту и штаб от батальона. Впрочем, эсэсовцы самообладания не потеряли: под руководством Кайзера и Брауна они быстро закрепились в домах и заняли баррикады[366] поперек улиц, приготовившись к отпору.

В окружении 9-я рота провела почти сутки. В ходе этих тяжелых боев 2-й дивизион артиллерийского полка, при помощи передовых наблюдателей, продемонстрировал 9-й роте, по словам Кумма, «искусство артиллерийского огня»[367]. Наблюдатель, гауптшарфюрер СС (имя его неизвестно), направлял огонь батарей так, что снаряды падали всего в нескольких метрах перед позициями роты, поддерживая окруженных огнем, когда вражеское давление становилось слишком сильным.

Остальные части батальона также подверглись сильным контратакам врага. Обершарфюрер СС Алоис Пильгершторфер со своим взводом занял несколько домов, которые оборонял от яростных атак советских гвардейцев. Даже привлечение тяжелой артиллерии, 122-мм орудий, не позволило красноармейцам сломить немецкое сопротивление на его участке.

Алоис Пильгершторфер

В ночь на 26 февраля на поле боя опустилось затишье, объясняемое тем, что обе стороны были предельно измотаны тяжелым боем, продолжавшемся целый день. С первыми лучами солнца 26 февраля сражение возобновилось. В помощь полку СС «Дер Фюрер» были направлены две роты мотоциклетного батальона (который до этого сражался вместе с полком СС «Дойчланд»), они должны были ударить с севера, и 2-я батарея штурмовых орудий Эрнст-Августа Крага, получившая задание обойти позиции противника с фланга и ударить по южной и восточной частям Лозовой. Как оказалось, кардинально на ситуацию это не повлияло. Едва начавшись, атака мотоциклистов увязла под шквальным огнем противника. Более того, при поддержке танков красноармейцы контратаковали мотоциклистов и почти выбили их из города. В бою 26 февраля был ранен оберштурмфюрер СС Герман Бух, командир 3-й роты мотоциклетного батальона. Роту возглавил унтер- штурмфюрер СС Арнольд Хансен.

Батальон Штадлера также был атакован. Гвардейская стрелковая рота, при поддержке трех танков Т-34, ударила во фланг и быстро создала эсэсовцам очередную критическую ситуацию. Оборонявшиеся на этом участке эсэсовцы были оттеснены, и танки двинулись по узким улочкам, сметая из пушек и пулеметов любое сопротивление. К счастью для немцев, недалеко оказались самоходки Крага, которые решительно вмешались в происходящее, атаковав танки с фланга. Самоходки были не видны танкистам, и два Т-34 были подбиты. Один из танков был на счету унтершарфюрера СС Альфреда Иделя. Хотя последний советский танк сумел отойти, но положение для немцев было спасено. После уничтожения танков гренадеры Штадлера атаковали, отбросили вражеских пехотинцев и окончательно стабилизировали положение. Поддержанные самоходками Крага гренадеры методически, один за другим, уничтожали пункты сопротивления противника. В продолжившемся бою самоходки Крага уничтожили еще девять танков Т-34 и столько же пулеметных точек[368].

Днем в действие пришла артиллерия дивизии, а над городом снова появилась немецкая авиация. Аккуратными, точечными ударами пикировщики уничтожали узлы сопротивления, правда, на скорости продвижения вперед эсэсовцев это особо не отразилось. В итоге южная часть Лозовой была взята, 2-й батальон Штадлера добрался до церкви в южном квартале города. В бою снова отличился взвод гауптшарфюрера СС Кнауфа. Кроме этого, гауптшарфюрер СС Швайгер из 8-й роты со своим 50-мм противотанковым орудием выиграл огневую дуэль с советским танком. Во второй половине дня батальон Штадлера начал продвигаться к центру города. Это снизило вражеское давление на 3-ю роту мотоциклетного батальона, и она также немного продвинулась вперед. Однако 3-й батальон Кайзера не мог похвастаться серьезными успехами за день 26 февраля.

Пока полк СС «Дер Фюрер» штурмовал Лозовую, 25 февраля полк СС «Дойчланд», поддержанный мотоциклетным батальоном, дошел до южной части Самойлово и атаковал противника к востоку от Веселого. Однако вскоре мотоциклетный батальон перебросили для усиления удара на Лозовую, и полк СС «Дойчланд» увяз у Веселого, северо-восточнее Лозовой. Поскольку Лозовая оказалась крепким орешком, в 14.30 26 февраля Герберт Валь прибыл на командный пункт полка СС «Дойчланд» и приказал Хармелю ударить на Лозовую с востока и северо-запада. Атаку должны были поддерживать оставшиеся танки дивизии. Некогда сильный танковый полк «Дас Райх» теперь состоял всего из 19 боеспособных танков, 14 из которых были Pz-III[369]. Также в полку было пять Pz-IV и три командирских танка.

Дивизион штурмовых орудий располагал 16 самоходками. Одновременно разведывательный батальон Ханса Вайсса был направлен, чтобы усилить атаку полка СС «Дер Фюрер».

2-й батальон Биссингера подошел к Лозовой с севера, где мотоциклисты Якоба Фика так и не добились никакого прогресса, а 1-й Эхрата — с северо-запада. Оба эти батальона также столкнулись с упорным сопротивлением. Танки Т-34 были скрыты в руинах домов и прикрыты пехотой. К ним было крайне трудно подобраться, чтобы уничтожить связками гранат или минами, так как сперва нужно было уничтожить пехотное прикрытие. Очень часто гренадеры даже не замечали опасности, до того как танковые орудия не открывали огонь. Задействовать противотанковую артиллерию немцы также не могли: противник немедленно выбивал расчеты орудий пулеметным или минометным огнем или же снайперами.

К 16.00 26 февраля части полка СС «Дойчланд» наконец перерезали в Лозовой железнодорожную линию на северо-запад. Советские войска были оттеснены в северные окраины города, где и закрепились в заводском комплексе, растянувшемся на более чем три километра. 2-я рота полка СС «Дойчланд» оберштурмфюрера СС Карла Буркхардта получила приказ установить связь с 3-м батальоном полка СС «Дер Фюрер». В самом начале атаки Буркхардт был тяжело ранен, и роту возглавил батальонный адъютант оберштурмфюрер СС Антон Айхнер. В тяжелом бою он прорвал оборонительные порядки красноармейцев возле железнодорожной линии и пробился к окруженной 9-й роте полка СС «Дер Фюрер».

Вечером, в 19.00, красноармейцы, при поддержке танков, перешли в контратаку на северо-западе Лозовой, против частей полка СС «Дер Фюрер» и мотоциклетного батальона. Сначала гвардейцам удалось добиться частных успехов, потеснив немцев, однако затем в дело вмешался полк СС «Дойчланд» с танками и самоходками. В бою были подбиты шесть танков Т-34, трофеями эсэсовцев стали 20 орудий, а красноармейцы частично были уничтожены. Вечером была закрыта брешь между обоими батальонами полка СС «Дер Фюрер», и теперь у полка появилась единая линия фронта.

В 08.00 27 февраля, после удара пикирующих бомбардировщиков по северо-восточному району Лозовой, полк СС «Дойчланд» атаковал вдоль железнодорожной линии, которая вела в восточную часть Лозовой. В 10.00 к атаке подключился и мотоциклетный батальон, усиленный самоходками Крага, атаковавший из северо-восточной окраины города, с приказом поддержать атаку Хармеля.

Красноармейцы имели хорошие позиции в районе железнодорожной станции и вдоль железнодорожной насыпи, с которых перекрывали все подступы к городу и держали эсэсовцев из полка СС «Дойчланд» под пулеметным и минометным огнем. Если бы не штурмовые орудия 3-й батареи Зигфрида Кеппа, то немцам пришлось бы туго. Самоходкам удалось занять удобную позицию, откуда они открыли огонь прямой наводкой по противнику. Затем в небе над полем боя снова появилась авиация. Обработка советских позиций бомбами сделала свое дело — красноармейцы начали отходить. Сама станция была взята двумя боевыми группами из 2-го батальона полка СС «Дойчланд», причем одну из групп возглавил сам командир батальона Биссингер, несмотря на то что к этому моменту он был ранен. Отбросив противника, гренадеры на этом участке обеспечили базу для продолжения атаки на Лозовую. На поле боя осталось около 300 погибших красноармейцев. Было захвачено или уничтожено восемь тяжелых минометов, три легких противотанковых орудия, четыре противотанковых орудия калибра 76,2 мм, 18 тяжелых пулеметов, 27 легких пулеметов, пять противотанковых ружей, 250 винтовок, 42 саней и много другой экипировки[370].

В преследование противника была брошена 16-я рота Хайнца Махера и части 1-го батальона Фрица Эхрата. Красноармейцы отходили по открытой заснеженной местности, и кружащие над полем боя «Штуки» также атаковали отступающих, расстреливая их из пулеметов. В итоге эсэсовцам удалось наконец захватить село Веселое и часть железнодорожного пути возле черепичного завода. Батальон Эхрата вышел к точке на северо-восточной окраине Лозовой, недалеко от села Михайловка. Одновременно с севера подошли части дивизии СС «Тотенкопф», и город практически оказался в окружении. После этого советские части начали отходить из Лозовой.

Тем временем штурм Лозовой развивался по всем направлениям. 3-я батарея штурмовых орудий углубилась в северо-западные районы города практически без пехотного прикрытия. Зигфриду Кеппу и его людям удалось уничтожить большое число советских опорных пунктов и противотанковых орудий (позже наступающие пехотинцы насчитали 12 противотанковых орудий, уничтоженных людьми Кеппа). В бою отличился гауптшарфюрер СС Альфонс Штегмайер[371] из батареи Кеппа. Однако в бою на узких городских улочках 3-я батарея была атакована с фланга тремя танками Т-34. Самоходка Кеппа была сразу же подбита, а сам он — тяжело ранен[372]. К счастью для него, другие орудия его батареи подожгли два из трех Т-34. Тем временем гауптшарфюрер СС Штегмайер вытащил раненого Кеппа из горящей самоходки. На посту командира батареи Кеппа заменил оберштурмфюрер СС доктор Вольфганг Роехдер. Его батарея присоединилась к 3-му батальону полка СС «Дер Фюрер» в западных районах города.

3-й батальон полка СС «Дойчланд» также подключился к штурму Лозовой. 9-я и 11-я роты, под общим командованием командира 11-й роты Ульманна, контратаковали противника во фланг и в рукопашном бою захватили вражеские позиции. Рудольф Ульманн, лично возглавлявший атаку, особенно отличился в этой схватке. Вскоре красноармейцы перед фронтом батальона Вислицени были обращены в бегство. На поле боя немцы насчитали более 300 погибших красноармейцев, были захвачены крупные трофеи.

Между тем 2-й батальон полка СС «Дер Фюрер» вместе с присоединившимися к нему самоходками Крага продвигался в северные районы Лозовой, захватывая квартал за кварталом. Противотанковый взвод Швайгера из 8-й роты снова показал свою высокую боеспособность — когда рота попала под фланговый огонь двух советских пушек, Швайгер развернул два орудия своего взвода и подавил обе вражеские пушки. Из-за его своевременной и эффективной реакции рота смогла продолжить атаку[373].

3-й батальон Кайзера вместе с самоходками Роехдера и разведывательным батальоном добивал остатки советских сил в индустриальном районе. В бою снова отличилась 9-я рота Густава Брауна. На этот раз трофеями эсэсовцев стал 18-тонный тягач, одна полевая гаубица, две 76,2-мм противотанковые пушки и большое количество амуниции[374]. При штурме индустриального района командир 2-й зенитной батареи Отто Райманн[375], выдвинув одно из своих 8 8-мм орудий на прямую наводку, подбил один танк и одно противотанковое орудие противника. Позже Райманн разместил 20-мм зенитку недалеко от железной дороги, откуда мог легко простреливать дорогу на Панютино, предотвратив организованный отход противника по этой дороге.

В 15.00 батальон Штадлера достиг района, контролируемого полком СС «Дойчланд». Советское сопротивление потихоньку стихало. К 16 часам 27 февраля Лозовая окончательно оказалась в немецких руках, хотя отдельные мелкие очаги сопротивления и снайперы еще держались в юго-восточной части города. К 1 марта были подавлены и они (по советским данным, Лозовая была взята немцами только 1 марта 1943 года[376]).

В ходе боев в Лозовой полк СС «Дер Фюрер» понес тяжелые потери, среди погибших был неоднократно отличавшийся в боях обершарфюрер СС Кёк из 9-й роты. Также был тяжело ранен уже упоминавшийся унтерштурмфюрер СС Эдмунд Никманн. Он был эвакуирован в полевой госпиталь в Днепропетровске, где и скончался 7 марта 1943 года. В боях в Лозовой снова хорошо проявил себя врач 3-го батальона гауптштурмфюрер СС доктор Шпильбергер. В сопровождении санитара унтершарфюрера СС Рихтера Шпильбергер, не обращая внимания на противника, самоотверженно оказывал помощь раненым бойцам 9-й роты.

В целом сам факт того, что целая панцер-гренадерская дивизия в ходе важнейшей наступательной операции была задержана в районе Лозовой более чем на двое суток, весьма показателен. К сожалению, отечественные историки практически не упоминают об этом факте, и о героизме советских солдат нам приходится узнавать из зарубежных исследований. Сражение за Лозовую стало для «Дас Райх» одним из самых трудных за всю операцию.

К концу дня 27 февраля в дивизии СС «Дас Райх» осталось на ходу только 11 танков плюс две командирских машины. Дивизион штурмовых орудий располагал 12 самоходками[377]. Плохо обстояло дело и с «Тиграми». Как мы помним, на 25 февраля боеспособных «Тигров» в «Дас Райх» насчитывалось три единицы. Однако вскоре они, в силу разных причин, вышли из строя. Самый курьезный эпизод случился как раз 25 февраля, когда командир 8-й роты Фриц Херциг побился об заклад с офицерами Люфтваффе, что один из его «Тигров» сможет пересечь реку по льду (что именно за река, точно неизвестно, но, судя по всему, — Самара). Когда 55-тонный танк (к сожалению, номер танка неизвестен) выехал на лед, последний, естественно, не выдержал, и машина провалилась под воду. Чтобы его вытащить, пришлось задействовать три танка Pz-III и два 18-тонных тягача, после чего танк отправили на ремонт в Днепропетровск. Рапорт об этом инциденте дошел до самой штаб-квартиры фюрера[378] (забегая вперед, заметим, что Херциг очень легко отделался, только 29 марта он был снят с поста командира роты, однако в перспективе этот эпизод не помешал ему сделать достаточно успешную карьеру).

Также отметим, что 25 февраля в танковом полку произошли некоторые должностные изменения. Неоднократно отличавшийся в боях Карл-Хайнц Лоренц[379] был назначен адъютантом полка, а его 2-ю танковую роту возглавил оберштурмфюрер СС Гюнтер Шонтаубе[380], переведенный из 8-й (тяжелой) роты.

28 февраля началась оттепель. Несмотря на это, немцы продолжили наступление на север. «Дас Райх» и «Тотенкопф» должны были наступать параллельно, вдоль железнодорожной дороги на Краснопавловку, служившую разграничительной линией. «Дас Райх» атаковала с восточной стороны от железной дороги, а «Тотенкопф» — с западной.

Ночью 28 февраля оба панцер-гренадерских полка дивизии сосредоточились на севере от Лозовой, чтобы утром продолжить наступление. «Дер Фюрер» должен был наступать на левом фланге, а «Дойчланд» — на правом.

Атака началась рано утром 28 февраля. Передовым отрядом полка СС «Дойчланд» шла 2-я рота Айхнера. Противник оказывал лишь эпизодическое сопротивление, и наступление развивалось успешно. Попытки красноармейцев оборудовать огневые артиллерийские позиции перед фронтом полка СС «Дойчланд» были пресечены быстрым продвижением гренадер Айхнера. В 09.45 полк СС «Дойчланд» захватил Николаевку, в 10.45 — Благореченское.

28 февраля свое имя в историю войск СС вписал Ханс Вайсс, командир разведывательного батальона. На 28 февраля батальон получил задание разведать сектор атаки дивизии. Когда передовые части Вайсса достигли холмов южнее Ударника, они засекли крупную колонну советских войск, отступавших через холмы западнее Николаевки в северо-восточном направлении. Арьергарды советских войск были втянуты в бой с передовыми частями полка СС «Дойчланд». Быстро оценив обстановку, Вайсс немедленно принял решение: развернуть свои части на восток, догнать отступающего противника и отрезать ему пути отхода на север.

Ханс Вайсс

Вайсс лично направился вперед, всего лишь с двумя взводами из 2-й роты. При этом он полностью игнорировал факт превосходства противника в численности над его небольшими силами. Около двух-трех часов дня Вайсс достиг Новоивановки, тем самым блокировав противнику все пути отхода. В результате советские войска были окружены между полком СС «Дойчланд» и батальоном Вайсса. Одновременно с востока к этому району подходила 6-я танковая дивизия. Вскоре деморализованные советские части были уничтожены. В ходе этой акции Вайсс захватил восемь 152-мм орудий, 11 100-мм орудий, пять противотанковых орудий разных типов, два танка Т-34, большое число минометов, пулеметов и стрелкового оружия. В плен было захвачено 80 красноармейцев, еще 600–700 человек были убиты[381]. При этом батальон Вайсса потерял только десять человек. По итогам боя Ханс Вайсс был представлен к Рыцарскому кресту, награжден 6 апреля 1943 года.

Со стороны полка СС «Дойчланд» в этой акции принимала участие 2-я рота Айхнера, усиленная 5-й танковой ротой Павелки. К полудню близ села Гороховка они натолкнулись на колонну отступающих советских войск (это была арьергардная часть войск противника, и именно этот бой наблюдал Вайсс). Захваченные врасплох красноармейцы попытались организовать сопротивление, но неудачно. Танкисты из взвода Вильгельма Матцке обошли противника с фланга. В итоге решительными действиями гренадер и танков колонна была разгромлена. На поле боя немецкие похоронные команды насчитали 658 павших красноармейцев, были захвачены две батареи легких полевых гаубиц и боеприпасы к ним, 10 противотанковых орудий калибра 76,2 мм, 12 легких противотанковых орудий, 41 противотанковое ружье, 38 тяжелых пулеметов, 25 легких пулеметов, восемь грузовиков и множество другого вооружения и амуниции[382].

Затем уничтожение остатков советской колонны продолжилось. К 15.00 под ударами 5-й танковой роты, 2-й и 13-й рот полка СС «Дойчланд» пала деревня Новобунаково (два километра от Гороховки, на современных картах — Бунаково). Здесь немцы сумели окружить части противника и уничтожить их в коротком бою. Красноармейцы были полностью деморализованы — часть их, побросав вооружение, бежала, а часть сдалась в плен.

К 16.00 эсэсовцы Хармеля вошли в Отрадово, где взяли крупные трофеи. Несколько часов спустя к Отрадово также вышли части 6-й танковой дивизии, наступавшей на правом фланге «Дас Райх». Таким образом, колонна противника была окончательно уничтожена. Только убитыми потери советских войск от действий разведчиков, гренадер и танкистов составили более 1300 человек.

В связи с этим следует отметить, что, по немецким данным, вражеские войска изначально насчитывали 5000–6000 человек[383]. Исходя из задокументированного немцами числа убитых и пленных советских солдат, можно предположить, что минимум 3000 красноармейцев сумели вырваться из окружения, пусть и без вооружения и техники. Такое большое число прорвавшихся можно объяснить неспособностью, а скорее даже нежеланием немцев обеспечить прочное кольцо окружения, поскольку это просто бы отвлекло их от выполнения главной задачи — марша на север.

Другим примером полной деморализации противника стал захват деревни Смирновка (14 километров к северо-востоку от Лозовой). Это село обороняло не менее одного батальона красноармейцев, к тому же у защитников имелся один танк Т-34 и артиллерия. Эти силы были атакованы зенитным взводом Вильгельма Айземанна из 14-й роты полка СС «Дойчланд», действовавшим без пехотной поддержки. Застигнутые внезапной атакой красноармейцы и не подумали о сопротивлении, обратившись в паническое бегство. Свое дело сделал и смертоносный огонь 20-мм зениток, на корню уничтоживший все слабые попытки противника дать отпор. После взятия Смирновки под контроль немцы насчитали в деревне 120 погибших красноармейцев. Было захвачено один Т-34, три 100-мм орудия, два зенитных орудия, четыре противотанковых ружья, семь грузовиков и одна полевая кухня[384].

В свою очередь, полк СС «Дер Фюрер» силами своей 5-й роты, поддержанной двумя боеспособными самоходками из 2-й батареи штурмовых орудий, к полудню достиг окраин села Раздолье (более 30 километров к северу от Лозовой). На штурм Раздолья эсэсовцы пошли днем, и вскоре завязались тяжелые бои с пехотой и танками противника, достигшие пика к 15.30. В этих условиях большую помощь гренадерам оказали самоходки Крага. Несмотря на плохую видимость и неблагоприятное для бронетехники состояние местности, ему удалось нащупать брешь в советских порядках, обойти неприятеля с фланга и выйти на удобную позицию для стрельбы по танкам — советские танкисты даже не заметили нависшей над ними опасности. Два из трех советских танков были уничтожены, третьему удалось отойти. Один из танков был подбит унтершарфюрером СС Иделем, он также уничтожил несколько пулеметных точек и минометных позиций. Этот успех самоходчиков привел к ослаблению советского сопротивления, и гренадеры 5-й роты ворвались в Раздолье. В ходе боя самоходки уничтожили еще четыре Т-34 и три противотанковых пушки. К 17.00 Кумм окончательно сломил вражеское сопротивление и захватил село. Остатки советских сил откатывались на север. Долго не раздумывая, Кумм возобновил продвижение вперед.

Конец тяжелой зимы 1942/43 года штаб 4-й танковой армии в сводке за день 28 февраля отметил характерной фразой: «Восьмой день тяжелых боев»[385]. Это по праву относится и к дивизии СС «Дас Райх».

Видя, что 6-я армия раздроблена, советское командование с запозданием приняло меры по ее спасению. В частности, 3-я танковая армия П.С. Рыбалко была передана в состав Юго-Западного фронта. Рыбалко решил создать ударную группу под руководством командира 12-го танкового корпуса генерал-майора М.И. Зиньковича. Эта группа состояла из 51 танка 12-го и 15-го танковых корпусов, а также 111,184 и 219-й стрелковых дивизий, 369-го и 1172-го истребительно-противотанковых артиллерийских полков, 138, 206 и 265-го гаубичных полков, 470-го полка ПВО, двух дивизионов 15-го гвардейского минометного полка (PC) и двух саперных батальонов[386]. С 28 февраля группа Зиньковича сосредотачивалась у Кегичевки, с целью 2 марта атаковать в направлении Мироновки, Петровского и Лозовеньки. Войска ударной группы были плохо обеспечены горючим и боеприпасами: соединения имели от 0,6 до 1 боекомплекта к пехотному оружию и 1 боекомплект к танковому вооружению. Гаубичные полки имели всего 0,2–0,4 боекомплекта, истребительно-противотанковые полки — 0,5 боекомплекта[387]. Вдобавок немцы, главным образом силами «Лейбштандарта» при поддержке авиации, втянули силы Зиньковича в бои. В общем, 2 марта в наступление группа перейти не смогла, продолжая оставаться в исходном районе. Представившейся возможностью немцы воспользовались сполна.

Одновременно с группой Зиньковича «старые знакомые» полка СС «Дер Фюрер» — 6-й гвардейский кавалерийский корпус и 201-я отдельная танковая бригада — получили приказ к исходу дня 1 марта сосредоточиться в районе Новопарафиевка, Дмитровка, имея задачей с утра 2 марта выйти в рейд по тылам противника[388]. В ходе этого сосредоточения частями корпуса были заняты район Береки и деревня Ефремовка.

К этому моменту 4-я танковая армия Гота намеревалась достичь Северского Донца своим правым крылом, в то время как Танковый корпус СС должен был установить связь с правым флангом группы Кемпфа, а конкретно — с «Лейбштандартом». В итоге группа Зиньковича оказалась под ударом, а 6-му гвардейскому кавалерийскому корпусу так и не удалось выйти в запланированный рейд по немецким тылам. Согласно замыслу Манштейна, три панцер-гренадерские дивизии СС должны были уничтожить группу Зиньковича, окружив ее у Кегичевки. При этом «Тотенкопф» и «Дас Райх» должны были обойти район Кегичевки с востока, а затем «Дас Райх» должен был соединиться с «Лейбштандартом» в районе Староверовки, к северу от Кегичевки. Как образно отметил А. Исаев, «группа Зиньковича вышла прямо в разинутую пасть тигра»[389]. Здесь же оказались и части 6-го гвардейского кавалерийского корпуса.

Радо утром 1 марта, несмотря на почти непрерывный дождь и раскисшие дороги, «Дас Райх» возобновила наступление, двигаясь двумя боевыми группами. С левого фланга наступал полк СС «Дер Фюрер», а с правого — «Дойчланд». Каждая боевая группа получила в качестве поддержки подразделения саперов, танки, самоходные орудия, противотанковые пушки и зенитки. Благодаря этому полковые группы стали полностью «самодостаточными» и могли выполнять боевые задачи, не оглядываясь по сторонам.

Наступление должно было начаться рано утром, пока дороги были еще скованы ночным морозом. В 03.00 1 марта полк СС «Дойчланд» начал занимать исходные позиции, в 06.00 Хармель провел последний брифинг с командирами частей. В восемь утра Хармель атаковал. Передовым отрядом шел 1-й батальон Фрица Эхрата, при нем находился и сам командир полка Хармель вместе с небольшим эскортом и 16-й (саперной) ротой Махера.

Наступление развивалось вполне успешно, слабое советское сопротивление было быстро сломлено, и большое число красноармейцев пополнило ряды военнопленных.

В этот момент природные преграды доставляли атакующим эсэсовцам куда больше проблем, чем действия противника. Так, перед началом форсирования одной из мелких местных речушек немцам стало ясно, что слабый мост угрожал не выдержать веса танков. Саперы Махера подручными средствами укрепили мост, что позволило переправить технику, и наступление продолжилось. Передовые подразделения достигли деревни Алексеевка, где, наконец, столкнулись с сопротивлением. Эсэсовцы быстро поняли, что противостоящие им силы слишком слабы, а их оборонительные позиции не прикрыты с флангов. Поэтому Хармель атаковал Алексеевку прямое марша, с трех сторон. Сам он находился вместе с ротой Махера, которая обошла Алексеевку с тыла, пока остальные части передовой группы ударили с востока и запада. Атака 16-й роты имела полный успех, позиции советской противотанковой артиллерии были взяты ударом с тыла. В бою отличился унтершарфюрер СС Эвальд Эхм из 16-й роты.

Несмотря на то что Хайнц Хармель был командиром полка, он лично участвовал в боях, что было весьма характерным для войск СС. Понятно, что это было сопряжено с известным риском. Так, в бою за Алексеевку Хармель засел в воронке от снаряда вместе с командиром 16-й роты Хайнцем Махером. В ходе боя у Хармеля и Махера закончились боеприпасы. В одночасье они оказались в сложной ситуации: без боеприпасов, без поддержки, а в соседней воронке, всего в пяти метрах от них, сидели два красноармейца. Ближайший немецкий бронетранспортер находился минимум в 50 метрах от Хармеля и Махера, но добраться до него было весьма проблематично — поблизости не было ни одного немецкого солдата, который мог бы прикрыть их огнем от решительно настроенных солдат противника в соседней воронке. Впрочем, выход из этой сложной ситуации был найден очень быстро. Схватив по куску мерзлой земли, офицеры метнули их в соседнюю воронку. Приняв куски земли за гранаты, красноармейцы залегли. Этим-то и воспользовались эсэсовцы, молниеносно впрыгнув во вражескую воронку и обезоружив противника. Оба красноармейца были взяты в плен. Ну, а на ироничное замечание Махера, мол, весьма неожиданно для командира полка принимать участие в ближнем бою, Хармель ответил: «Я сделаю все, чтобы заслужить Знак за ближний бой!»[390].

Подготовка к боям одного из «Тигров» 8-й танковой роты

После этого вражеское сопротивление было сломлено очень быстро — красноармейцы просто бежали из Алексеевки. В 11.50 деревня была полностью взята. Согласно немецким отчетам, на поле боя в Алексеевке было найдено 240 погибших красноармейцев, а в плен было захвачено всего 12 человек. Немецкие потери составили всего четверо раненых, правда, двое из них были ранены тяжело и вскоре скончались от ран[391].

После перегруппировки Хармель возобновил наступление, двигаясь по шоссе на запад, где достиг железнодорожной линии, ведущей на север, к Береке. Теперь эсэсовцы могли продвигаться на север по двум вполне приемлемым путям — по дороге и по колее. Хармель совместно с 16-й ротой и четырьмя танками находился на острие атаки и вскоре вошел в соприкосновение с противником у железнодорожного моста к северо-западу от Алексеевки. Здесь советской артиллерией был подбит Pz-III унтерштурмфюрера СС Алоиса Калсса[392] из 8-й роты. Это не остановило Хармеля, и наступление продолжилось с одним Pz-III и двумя «Тиграми», при этом был потерян еще один «Тигр», сгоревший в результате самовозгорания. В целом за 1 марта «Тигры» дивизии уничтожили 13 советских танков[393].

Возле деревни Красное полк СС «Дойчланд» столкнулся с сопротивлением пехоты и танков противника, закрепившихся на лесистых холмах к северо-западу от деревни. Правда, красноармейцы решительности не проявили, и как только немцы атаковали при поддержке сильного артиллерийского огня, то сначала танки, а затем и пехота быстро отступили. К 18.00 холмы были взяты эсэсовцами. Красноармейцы отходили к высотам на северо-западе от Береки. Рота Махера вместе с четырьмя танками была брошена в преследование. К ночи они достигли небольшого леса северо-восточнее Береки, где провели «крайне нервную ночь в лесу»[394].

Тем временем полк СС «Дер Фюрер» также успешно продвигался вперед. В ходе атаки Отто Кумм получил приказ переориентировать маршрут продвижения своей полковой группы на северо-запад, чтобы установить контакт с правым флангом «Лейбштандарта» и создать плацдарм на реке Берестовая. После этого планировалось, что дивизия СС «Дас Райх» ударит на Новую Водолагу[395].

Гренадеры не встречали сопротивления, пока не достигли деревни Первомайское. Здесь, в районе железнодорожной станции, около 13.00 они столкнулись с частями 6-го гвардейского кавалерийского корпуса. Как было указано в немецких отчетах, гвардейцы оказали «энергичное сопротивление»[396]. После короткого, но жестокого боя эсэсовцы разбили противника и возобновили продвижение, но к 15.00 снова столкнулись с сильным сопротивлением, на этот раз у деревни Васюковка. Не ввязываясь в бой, Кумм просто обошел Васюковку, и к 17.00 его передовые отряды вышли на подступы к селу Ефремовка (34 километра к северо-западу от Раздолья), где сломили незначительные силы противника, отбросив врага к самой Ефремовке. До деревни остался всего один километр.

В общем, 1 марта 1943 года основным соперником дивизии стал хорошо знакомый эсэсовцам 6-й гвардейский кавалерийский корпус. Эсэсовцы наступали так быстро, что не давали возможности гвардейцам-кавалеристам зацепиться за местность. Хотя маленькие деревушки по маршруту немецкого наступления были превращены в опорные пункты, однако повлиять на продвижение эсэсовских полковых групп они не могли.

В 18.20 Герберт Валь послал отчет о действиях дивизии в штаб Танкового корпуса СС: «Высоты к северо-западу от Береки заняты. Враг, отступающий на северо-восток, был преследуемым до леса. Полк СС «Дер Фюрер» прорвался в Ефремовку к 17 часам. Бой продолжается. Оценить силу противника невозможно»[397]. Забавно, что на основе этого донесения историк Д. Бернаж пришел к странному выводу, что советские части, сосредоточенные перед «Лейбштандартом», были разбиты[398]. Очевидно, что Бернаж имел в виду группу Зиньковича и части советской гвардейской кавалерии, однако, как мы увидим далее, подобный вывод более чем ошибочен.

Теперь вернемся к полку СС «Дер Фюрер». В Ефремовке оборонялись части 13-й гвардейской кавалерийской дивизии 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, усиленные танками[399]. На подходе к Ефремовке передовые отряды полка СС «Дер Фюрер» оказались под сильным огнем артиллерии, минометов и пулеметов противника. Захват деревни Кумм поручил 2-му батальону Сильвестра Штадлера, поскольку 3-й батальон все еще находился на марше.

Штадлер развернул своих людей в ложбине на южных подступах к Ефремовке. Кумм приказал ему провести разведку боем и определить, стоит ли штурмовать деревню ночью, либо же есть смысл подождать до утра, чтобы задействовать еще и 3-й батальон и провести артиллерийскую подготовку. Причем решающее слово в этом вопросе было за Штадлером.

Результаты разведки были малоутешительны. Командиры дозоров, все, как один, утверждали, что Ефремовка надежно прикрыта огневыми точками и танками. Да Штадлер и сам все видел со своего наблюдательного пункта. Решение ему предстояло непростое, но важное. Исходя из того, что атака днем, по широкому открытому заснеженному пространству перед деревней, обязательно обернется тяжелыми потерями, он решился на ночной штурм.

В два часа ночи 2-й батальон атаковал Ефремовку тремя боевыми группами при поддержке двух штурмовых орудий батареи Крага (это были орудия самого Крага и Альфреда Иделя). Благодаря темноте и поднявшейся пурге огонь советских пулеметов был неточен, и открытое пространство перед деревней было преодолено гренадерами без существенных потерь. Взвод гауптшарфюрера СС Кнауфа из 7-й роты Герта фон Райтценштайна стремительной атакой захватил группу домов на окраине и создал плацдарм. При помощи автоматов и гранат гренадеры брали одну пулеметную точку за другой. Советские войска оказали отчаянное сопротивление. Эрнст-Август Краг лично направлял оба штурмовых орудия, чтобы те оказали солдатам максимально эффективную поддержку. Эсэсовцы постепенно брали вверх. Для развития успеха в бой были брошены подошедшие передовые части 3-го батальона, в частности 9-я рота. Красноармейцы имели в Ефремовке более дюжины танков Т-34 и Т-70, но у большинства из них отсутствовало горючее, и они не могли двигаться. Две эсэсовские самоходки, умело маневрируя, заходили то с фланга, то с тыла и подбили несколько танков. Альфред Идель подбил четыре танка и броневика, подавил три противотанковых орудия. Остальная советская бронетехника пала жертвой гренадер, использовавших мины и связки гранат. Пытавшиеся покинуть свои горящие машины танкисты были расстреляны, совсем немногие из них сдались в плен. Такая же судьба постигла и позиции противотанковой артиллерии, их расчеты были выбиты в рукопашных боях. В целом ожесточенный ночной бой длился до 10 часов утра 2 марта и закончился полной победой эсэсовцев. На поле боя осталось дымиться не то 10[400], не то 13[401] советских танков. Из этого числа восемь (из них три Т-34) были подбиты самоходками. Трофеями немцев стало 41 орудие разных калибров и большое число пулеметов, а также несколько сотен пленных[402]. Свои потери также были тяжелыми, в бою был убит командир 5-й роты гауптштурмфюрер СС Отто Хольц[403].

Утром 2 марта 3-й батальон Винценца Кайзера, в сопровождении танковой роты, проследовал через горящую Ефремовку в северо-западном направлении, к Парасковии. 9-я рота оберштурмфюрера СС Брауна, при содействии нескольких танков, углубилась на пять километров в глубь вражеского фланга, нанеся противнику потери. В качестве трофеев было взято 13 противотанковых орудий калибра 76,2 мм, девять 45-мм орудий, один зенитный пулемет и множество другого вооружения разных видов и типов.

К этому моменту части группы Зиньковича, сконцентрированные в районе Кегичевки, оказались в бреши между двумя атакующими дивизиями Танкового корпуса СС и фронтом «Лейбштандарта». Несмотря на яростные атаки «Лейбштандарта», главная опасность для советских войск исходила прежде всего от «Дас Райх» и «Тотенкопф», которые обходили район Кегичевки с востока, отрезая пути отхода. Как мы помним, «Дас Райх» и «Лейбштандарт» должны были соединиться в районе Староверовки. Утром 2 марта «Лейбштандарт» атаковал двумя боевыми группами вдоль реки Берестовая. Пока «Лейбштандарт» наступал с запада, 3-й батальон полка СС «Дер Фюрер» и мотоциклетный батальон (из района Береки) двинулись на запад и северо-запад. На острие удара шел мотоциклетный батальон Якоба Фика, встречая лишь незначительное сопротивление. Уже в 14.30 Фик захватил село Лозовая (восемь километров к западу от Ефремовки, не путать с городом Лозовая) и направил патрули дальше на запад.

В итоге 2 марта части «Дас Райх» достигли Парасковии и вышли в район Староверовки, тем самым глубоко продвинувшись в тылы группы Зиньковича. В ходе продвижения Винценцу Кайзеру удалось соединиться с 1-м батальоном Эрвина Майердресса из танкового полка СС «Тотенкопф». После этого панцер-гренадеры и танкисты двух дивизий СС совместными действиями сокрушили очаги советской обороны на своем пути.

К 15.00 маршруты снабжения группы Зиньковича на дороге Староверовка — Шляховое были перехвачены эсэсовцами из «Дас Райх» и «Лейбштандарта», при этом была разгромлена советская транспортная колонна с горючим. В 16.40 2 марта панцер-гренадеры «Лейбштандарта» установили контакт с разведывательными патрулями «Дас Райх» к западу от Лозовой. Таким образом, кольцо окружения над группой Зиньковича было замкнуто. «Дас Райх» охватила «Кегичевский котел» с востока и северо-востока. Отметим, что на Западе бытует мнение, якобы в «Кегичевском котле» было окружено более 100000 человек)[404]. Скорее всего, первым в оборот это число пустил П. Карель, рассчитав его из числа советских потерь[405]. Этот расчет П. Кареля бездумно принимается на веру практически всеми западными авторами. При этом никто не обращает внимания, что это число в два раза превышает численность всей 3-й танковой армии перед началом операции «Звезда»! Так что в этом случае зарубежные историки выдают желаемое за действительное.

Командование 3-й танковой армии долго не могло смириться с реальностью и отказывалось верить в происходящее. Приказ Рыбалко на прорыв для группы Зиньковича пришел только вечером 2 марта, войскам предписывалось отходить в район Тарановка, Рябухино и Охочее. Зинькович сразу же отправил приказ в войска, и в 22.00 2 марта отход начался.

Состояние частей СС к этому моменту было ничем не лучше, чем противостоящих им советских. Снабжение давно уже было нарушено, и подразделения испытывали трудности с продовольствием. Солдаты уже несколько дней не получали горячей пищи. Вдобавок в ночь на 3 марта разбушевалась метель, повсюду выросли высокие сугробы, и техническому персоналу частей, чтобы обеспечить подвижность техники, в спешке пришлось надевать специальные цепи на колеса.

Авангарды отходящих советских частей атаковали деревню Медведевка, где закрепился 3-й батальон полка СС «Дер Фюрер», и Лозовую, где оборонялся мотоциклетный батальон. Полк СС «Дер Фюрер» поддерживали несколько «Тигров» 9-й (тяжелой) роты дивизии СС «Тотенкопф»[406], а мотоциклетный батальон — самоходки Крага. На Лозовую ударили 184-я и 219-я стрелковые дивизии при поддержке пяти танков 12-го танкового корпуса. Эта атака началась в 06.00. Немцы оценивали советские силы, атакующие Лозовую, в 2000 человек. К сожалению, успеха данное мероприятие не принесло, эсэсовцы отбили все атаки, и красноармейцам пришлось обходить Лозовую на юг и юго-восток. На поле боя осталось около 200 погибших солдат Красной армии. Поняв, что враг уходит, немцы открыли по отходящим колоннам сильный артиллерийский огонь.

Вскоре после начала прорыва в «котле» все смешалось. Сплошная линия фронта отсутствовала. При отходе красноармейцам удалось окружить 2-й батальон и часть 1-го батальона полка СС «Туле» из дивизии СС «Тотенкопф». На выручку им был брошен батальон Винценца Кайзера, неожиданной контратакой во фланг отбросивший противника на юго-восток. После этой схватки полк СС «Туле» был временно подчинен штабу дивизии СС «Дас Райх». В ходе боев активную помощь эсэсовцам оказала штурмовая авиация.

3 марта к позициям полка СС «Дер Фюрер» вышли танки «Лейбштандарта», установив прочный контакт между дивизиями[407].

Напряженные бои кипели по всему фронту, советские войска пытались прорваться, а немцы всячески этому противодействовали. От непрерывных ударов со всех сторон управление отходящими частями группы Зиньковича нарушилось. Но отсутствие у немцев возможности создать цельную линию окружения способствовало советскому прорыву. Красноармейцы вышли в район Красного (здесь размещался штаб Танкового корпуса СС), Береки и Ефремовки (здесь также серьезных войск у немцев не было). У Береки в бой с прорывающимися советскими войсками вступили штабисты и тыловики полка СС «Дойчланд». В Ефремовке находился штаб дивизии СС «Дас Райх», а оборону осуществлял 2-й батальон полка СС «Дойчланд», усиленный 2-й батареей зенитных орудий. Утром 3 марта небольшая колонна советских войск с несколькими единицами бронетехники сосредоточилась для прорыва в узком овраге на северо-западе от Ефремовки. Уже утром советские войска провели разведку предполагаемых маршрутов отхода. Однако активность вражеских разведчиков была замечена немцами, в частности командиром 2-й зенитной батареи Отто Райманном. Всего с несколькими людьми он решил провести разведку и выяснить, что к чему. Под огнем вражеской пехоты Райманн приблизился к оврагу, где развернул наблюдательный пункт. Вражеские части лежали перед ним как на ладони, и Райманн немедленно начал действовать. Он приказал выдвинуть одно 88-мм орудие и подразделение гренадер к восточному выходу из оврага, чтобы пресечь активность противника в этом направлении. Одновременно Райманн начал направлять огонь своей артиллерии по вражеской колонне.

Не ожидавший открытия огня неприятель попробовал двинуться на восток, однако этот путь был перекрыт 88-мм зениткой и приданными Райманну гренадерскими частями. При попытке прорыва было сожжено три броневика. В целом колонна была разгромлена. По показаниям пленных, стало ясно, что советская атака была назначена на 14.00. После этого немцы вернулись в Ефремовку.

В ночь на 4 марта, в метель, деревня была атакована с двух сторон — кавалерией с юга (части 6-го гвардейского кавалерийского корпуса) и танковыми частями группы Зиньковича (скорее всего, 15-й танковый корпус) с севера. Однако батальон Ханса Биссингера и зенитчики Райманна сумели удержать фронт в тяжелом круговом бою и не допустить прорыва противника. Было подбито четыре советских танка[408].

В этих боях охрана командного пункта корпуса даже подбила один танк Т-34, случай достаточно редкий, как для охраны штаба корпуса. Тем временем в ночь на 4 марта советским частям удалось пересечь шоссе от Ефремовки на север и продолжить отход. Однако, даже несмотря на возникающие определенные трудности, немцы прочно держали инициативу в своих руках. Недалеко от Красного была разгромлена колонна танков, автомашин и артиллерии 15-го танкового корпуса. Днем 4 марта гауптштурмфюрер СС Отто Райманн, действуя по собственной инициативе довершил зачистку оврага на северо-востоке от Ефремовки, уничтожив еще действовавшие здесь стрелковые части противника и захватив 50 пленных. Благодаря этому ему удалось установить контакт с частями «Дас Райх» в деревне Лозовая.

Главной задачей для дивизии на 4 марта было уничтожить вражеские части на юге от реки Мжа и создать плацдарм через Мжу у Бахметовки[409]. Что и говорить, серьезное задание, особенно учитывая, что танковый полк дивизии имел в наличии лишь восемь танков (все Pz-III). Правда, в плане противотанковой борьбы дивизия была вполне конкурентоспособна — 28 орудий калибра 50 мм (РАК-38), 16 калибра 75 мм, плюс восемь трофейных советских противотанковых пушек разных калибров[410].

В семь часов утра 4 марта батальон Штадлера вышел на северную окраину Охочего. Здесь оборонялись части 62-й гвардейской стрелковой дивизии, поддержанные несколькими Т-34. Как и полмесяца назад, Охочее оказалось крепким орешком, и с ходу прорваться в деревню Штадлеру не удалось. Пришлось перегруппировываться и ждать подкреплений. Приданный ему 4-й артиллерийский дивизион не смог прибыть на место вовремя из-за состояния дорог, и гренадерам пришлось действовать в одиночку. В этих условиях Штадлер получил приказ изменить направление удара и атаковать Охочее с запада. Вовремя начать атаку эсэсовцы не сумели — все ждали, пока займет позиции 4-й артиллерийский дивизион Карла Кройца (из-за грязи ему удалось это сделать с большим трудом). Кроме артиллерии, Штадлер получил в поддержку части 10-й роты своего полка, одну батарею 2-го зенитного дивизиона СС, укомплектованную 88-мм зенитками, и взвод 5-й танковой роты оберштурмфюрера СС Вильгельма Матцке (четыре танка Pz-IV). Ну, а ударную мощь немецкой группировки олицетворяли несколько приданных «Тигров» из дивизии СС «Тотенкопф» (сколько их было, неясно, известно только, что на 4 марта «Тотенкопф» имела шесть боеспособных «Тигров»)[411]. С такими силами исход боев за Охочее был предрешен. Ближе к полудню красноармейцев оттеснили в южные и западные районы Охочего. Вильгельм Матцке со своими танками ворвался в Охочее с юга, жертвами его взвода пали семь противотанковых орудий и несколько пулеметных точек. После этого танки Матцке прошли через деревню и заняли холмы севернее Охочего. Также в боях в деревне зенитчики уничтожили четыре танка Т-34. В немецких документах нашел отражение момент яростного сопротивления красноармейцев в Охочем. Экипажи двух подбитых советских танков под командованием двух офицеров закрепились в одном из домов и отчаянно сражались, упорно не желая сдаваться. Этот опорный пункт был уничтожен взводом обершарфюрера СС Пильгершторфера из 10-й роты. С юга к атаке подключился 1-й батальон Фрица Эхрата из полка СС «Дойчланд». Двигавшиеся утром по колено в снегу, а днем — по колено в грязи, люди Эхрата шли вдоль дороги Ефремовка — Охочее и приняли участие в завершающих боях в Охочем. Во время боя за Охочее советские войска попытались помочь своим, организовав две контратаки с севера. Дважды танки Т-34 пытались пробиться в Охочее, но оба раза 88-мм орудия с удобных позиций вдребезги разбивали их атаки. Также отличилась 6-я рота Герберта Шульце из полка СС «Дер Фюрер», отбившая сильную вражескую контратаку и захватившая 26 орудий (из 29 захваченных немцами в Охочем). Вскоре Охочее пало.

Герберт Шульце

С взятием Охочего наступление дивизии СС «Дас Райх» продолжилось не так быстро, как хотелось бы немцам. Так, 1-й батальон полка СС «Дойчланд» в Охочем надолго не задержался. В 16.15 Эхрат, несмотря на отвратительные дорога, достиг села Караванское (на северо-западе от Охочего), где столкнулся с сопротивлением и втянулся в тяжелые бои[412]. Остальные части полка Хармеля медленно продвигались вперед по шоссе, закупоренному вышедшей из строя техникой разных типов, как немецкой, так и советской.

5 марта дивизия СС «Дас Райх» ударила в северном направлении. Полк СС «Дойчланд» двигался на левом фланге (западном), а полк СС «Дер Фюрер» — на правом (восточном). Район сосредоточения полка Хармеля был вокруг деревни Староверовка. 1-й батальон Эхрата, усиленный 4-м артиллерийским дивизионом Кройца, наступал на Станичное. Другая колонна состояла из 3-го батальона Вислицени и наступала параллельным маршрутом. Из-за плохого состояния дорог ни одна из групп полка СС «Дойчланд» не сумела далеко продвинуться.

У Отго Кумма дела шли не лучше. К 18 часам его полк достиг высоты 185,5 к северу от Охочего и вышел к южным окраинам Новоселовки (15 километров на северо-западе от Охочего). Кумма активно поддерживала авиация, но делу это особо не помогало.

Между тем 5 марта дивизия СС «Тотенкопф», поддержанная артиллерийскими частями «Дас Райх», нанесла по уходящему противнику последние удары, а части группы Зиньковича вышли в район Охочее — Рябухино. На этом операция по ликвидации Кегичевского «котла» закончилась.

Согласно докладу штаба Танкового корпуса СС, изданному по горячим следам, трофеями немцев стали 36 танков, 11 разведывательных бронемашин, 159 артиллерийских орудий, 32 миномета, 117 противотанковых ружей, 70 пулеметов, 520 грузовиков, 352 конские упряжки[413]. Однако это были только предварительные цифры. Согласно данным Манштейна, был захвачен 61 танк, 225 орудий и 600 машин[414] (здесь нужно отметить, что в число потерь Манштейном были включены и потери 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, оперирующего рядом с Кегичевским «котлом»). Так что не случайно Пауль Хауссер писал, что «район в кольце окружения был переполнен неимоверным количеством брошенного оружия и техники»[415]. Согласно Хауссеру, немецкие похоронные команды насчитали на поле боя 3000 павших красноармейцев[416], Манштейн говорит об около 12 000 погибших солдат Красной армии[417]. Среди погибших был командир 15-го танкового корпуса Герой Советского Союза, ветеран боев на Халхин-Голе генерал-майор В.А. Копцов. Его тело было найдено всего в 300 метрах от командного пункта Танкового корпуса СС.

Всего из окружения вышло 80 % сил, начинавших прорыв (к сожалению, общая численность этих войск неизвестна), и не то восемь[418], не то 13 танков[419]. Можно с полной уверенностью утверждать, что части группы Зиньковича хотя и не были уничтожены, но были сильно потрепаны. Этот вывод подтверждается прежде всего советскими документами. Из советских отчетов видно, что прорвавшиеся «части потеряли в основном материальную часть транспортных машин и тяжелое оружие. Соединения и части, вышедшие из боя, были небоеспособны и нуждались в доукомплектовании, для чего решением командарма были выведены в войсковой тыл, где и занялись приведением себя в порядок»[420]. Потери немцев в этом сражении также были значительными. По советским данным, войска группы Зиньковича подбили и сожгли 52 танка, 40 бронетранспортеров, 70 автомашин и 10 орудий. По этим же оценкам, немецкие потери убитыми составили до 500 человек[421].

К 5 марта дивизия СС «Дас Райх» уже целый месяц находилась в эпицентре тяжелых боев. Неудивительно, — что солдаты устали, а техника износилась. Но ни об отдыхе, ни о пополнении речь не шла. На 5 марта в составе «Дас Райх» было всего 11 боеспособных танков, причем все — Pz-III. Самоходок было девять единиц, а бронетранспортеров — всего 40[422]. Отчаянное требование Хауссера: «Немедленное подкрепление в 50 танков Pz-IV для дивизии «Дас Райх», посланное экспресс-транспортом через Полтаву в направлении Краснограда, является решающим для продолжения операции»[423], результата не имело из-за отсутствия возможности получить таковые в обход Вермахта.

В этой связи утверждения советских историков, что якобы дивизия СС «Дас Райх» на 8 марта была полностью укомплектована личным составом и боевой техникой — «она имела 130–140 танков и штурмовых орудий, в том числе 25–30 танков «Тигр», и насчитывала около 14 000 солдат и офицеров»[424], выглядят странно, если не смешно. Для сравнения: «Лейбштандарт» на 5 марта имел 74 танка, а «Тотенкопф» — 64 (учтены машины всех типов, включая Pz-II и невооруженные командирские).

В общем, на пополнение надежды не было, и Хауссеру пришлось обходиться наличными силами. При этом, даже несмотря на слабость ее танкового кулака, дивизии СС «Дас Райх» отводилось важное место в решающем наступлении на Харьков. Поскольку советская 6-я армия к этому моменту была окончательно разгромлена, то основным противником немцев оказалась 3-я танковая армия П.С. Рыбалко. План Манштейна предусматривал атаковать войска Воронежского фронта во фланг и оттеснить их от Харькова. Манштейн специально подчеркнул в своих мемуарах, что целью немцев было «не овладение Харьковом, а разгром и по возможности уничтожение расположенных там частей противника»[425].

Наступление Танкового корпуса СС началось утром 6 марта 1943 года. Дивизия СС «Дас Райх» наступала справа, а «Лейбштандарт» — слева. «Тотенкопф» шла во втором эшелоне, за «Лейбштандартом». Справа от «Дас Райх» наступал 48-й танковый корпус генерала танковых войск Отто фон Кнобельсдорфа.

Первой целью для «Дас Райх» было достичь реки Мжа у Новой Водолаги и образовать на ней плацдарм. Состояние дорог ухудшалось с каждым километром. Ночью было уже недостаточно холодно, чтобы сковать землю, оттаивавшую за день. Вдобавок местами еще лежал глубокий снег, чередующийся с грязью, кое-где серьезно затруднявший движение людей и техники. И люди, и машины находились на пределах возможностей. Только техника ломалась, а люди упорно шли дальше.

Части 3-й танковой армии яростно сражались за каждую деревню, за каждый поселок, пытаясь сдержать наступление немцев. Советское командование буквально отовсюду подбрасывало армии Рыбалко подкрепления.

Из-за упорного сопротивления противника 48-й танковый корпус продвигался крайне медленно и отстал от «Дас Райх» (которая также, между прочим, не блистала темпом наступления), в итоге правый фланг дивизии оказался открыт. Чтобы прикрыть разрыв, в опасный район был выдвинут мотоциклетный батальон Якоба Фика.

Полк СС «Дойчланд», при поддержке 5-й танковой роты, авиации и 88-мм орудий наступал на Новую Водолагу. Поселок обороняли 253-я стрелковая бригада, в спешном порядке переданная в состав 3-й танковой армии из 40-й армии, и 195-я танковая бригада (имевшая менее 12 танков)[426]. Вдобавок для прикрытия этих сил с востока, в район Федоровка, Старая Водолага, Знаменка (8-10 километров к северо-востоку от Новой Водолаги), перебрасывалась 104-я стрелковая бригада. Состояние советских частей было не самым лучшим. Так, обе стрелковые бригады, совершив долгий пеший марш, явились на фронт без артиллерии — орудия 253-й бригады оставались в Харькове, а 104-й — в Богодухове, поскольку в обоих случаях отсутствовало топливо для их транспортировки[427].

Хармель вышел к Новой Водолаге сразу после полудня 6 марта, по пути встретив лишь слабое сопротивление. Попытка советских танкистов ударить во фланг наступающего полка была отражена взводом обершарфюрера СС Маттиаса Турнера — его 75-мм орудия подбили три Т-34 и два Т-70.

Пока пикировщики «обрабатывали» советские позиции в Новой Водолаге, Хармель атаковал с юга. Штурм поддержали 88-мм орудия и горстка боеспособных танков дивизии. Хотя «Штуки» разгромили передовые позиции противника, а зенитки подбили шесть советских танков[428], красноармейцы оказали отчаянное сопротивление. Так, 2-я рота оберштурмфюрера СС Айхнера, атакующая с запада, попала под сильный фланговый огонь пулеметов, противотанковых орудий и снайперов противника и остановилась. Айхнер в сопровождении одного посыльного лично направился вперед и приблизился к позициям противника с фланга. Вдохновленные примером своего командира, гренадеры также начали скрытно приближаться к линиям врага. Сосредоточив большую часть солдат роты на вражеском фланге, Айхнер поднял своих людей в атаку. С криком «Ура!» гренадеры ворвались на позиции противника и захватили их. Айхнеру удалось занять несколько домов и создать плацдарм на западной окраине Новой Водолаги. Советская оборона дала первую трещину.

Тем временем на правом фланге полка действовала 10-я рота Густава Шрайбера. Лично возглавив атаку, Шрайбер пробился к восточной части Новой Водолаги, тем самым захватив плацдарм и здесь.

К концу дня гренадеры приблизились к северной окраине поселка, а 5-я танковая рота пробила еще одну брешь в советском периметре. Командир танкового взвода Вильгельм Матцке из своего танка лично уничтожил три противотанковых орудия. После прорыва в Новую Водолагу танков красноармейцы начали отходить из поселка на север, прикрываясь арьергардами. Зачистка Новой Водолаги шла всю ночь, и к утру 7 марта она была полностью захвачена[429]. В бою за Новую Водолагу взвод Бартла Брайтфусса из 14-й роты полка СС «Дойчланд», поддерживающий атаку 1-й роты полка, уничтожил четыре противотанковых орудия, шесть тяжелых пулеметов и два грузовика.

Не теряя времени, Фриц Эхрат организовал ударный отряд из гренадерской роты, 5-й танковой роты и зениток и бросил его на север, к реке. Эта группа оказалась на правом фланге наступления полка.

Ранним утром 7 марта, после ночного марша, полк СС «Дер Фюрер» также достиг района Новой Водолаги, причем, в отличие от полка Хармеля, Кумм не встретил серьезного сопротивления (что и неудивительно). Однако теперь 2-й батальон Штадлера втянулся в бои со 104-й стрелковой бригадой у Старой Водолаги (семь километров к северу от Новой Водолаги) и сумел потеснить красноармейцев. Атаку поддерживала батарея Крага, сам Краг записал на свой счет два противотанковых орудия.

Днем 7 марта 2-й батальон полка СС «Дойчланд», наступающий слева, вышел к Павловке (что в 8 километрах к северу от Новой Водолаги) и образовал плацдарм на реке Мжа[430].

Не успели эсэсовцы из полка СС «Дойчланд» толком развернуться на захваченном плацдарме, как в небе появились советские штурмовики, вероятно, из 291-й штурмовой авиационной дивизии. Они были встречены огнем 37-мм пушек 1-й батареи зенитного дивизиона и счетверенных зениток 14-й роты. Плотным огнем эсэсовские зенитчики сорвали бомбометание — уничтожить мост советским авиаторам не удалось.

Тем временем, использовав плацдарм, захваченный Хармелем, полк СС «Дер Фюрер» начал продвигаться дальше. Главной целью Кумма было продвинуться к Люботину. Переправившись через реку Мжу, Винценц Кайзер со своим 3-м батальоном, усиленным самоходками Крага и «Мардерами», продвинулся на север — северо-восток, в направлении на Коротыч. Этим ему удалось обойти с фланга силы противника, угрожающие 48-му танковому корпусу в районе Ракитное — Мерефа, и установить контакт с 11-й танковой дивизией этого корпуса. Днем Кайзер вышел к реке Мерефа, севернее Каравана, где, сломив сильное вражеское сопротивление, остановился для отдыха и перегруппировки.

В 15.00 связной самолет «Физилер-Шторьх» сбросил в расположение батальона вымпел с донесением. В нем говорилось, что советские войска в районе Коротыча в беспорядке отходят на восток, к юго-западной окраине Харькова. Получив это известие, Кайзер немедленно возобновил остановленную атаку — новой его целью стал захват моста через реку Мерефа южнее Коротыча. Отметим, что это решение он принял по собственной инициативе.

Винценц Кайзер

Для этого Кайзер организовал мобильную ударную группу. Штурмовая группа состояла из 9-й роты, нескольких самоходок и трех «Мардеров». Бронетехника двигалась в конце колонны. Командир взвода 9-й роты унтерштурмфюрер СС Герд Шмагер вспоминал: «Ворча и громыхая, бронетранспортеры трогаются с места… Головной бронетранспортер устремляется вперед одним рывком, так, что сидящие внутри люди падают друг на друга. За ним, сохраняя дистанцию, следуют три других бронетранспортера 4-го взвода, за которыми на большой дистанции движутся «охотники за танками» («Мардеры». — Р.П.), а затем снова идут бронетранспортеры и штурмовые орудия. Дорога хорошая и в относительно неплохом состоянии»[431]. К реке Мерефа немцы вышли, не встретив сопротивления, мост был захвачен в целости. Успех нужно было развивать, и теперь новой целью группы стало взятие под контроль важной дорожной развилки севернее Коротыча.

С наступлением темноты эсэсовцы достигли участка дороги Люботин — Харьков у Коротыча. Поскольку обстановка была неясна, то колонна сбавила темп и Шмагер связался с начальством для получения дальнейших инструкций. Получив «напутствие» командира 9-й роты Брауна — «Продвигайтесь осторожно, будьте предельно бдительны!» — 4-й взвод медленно двинулся вперед, к дороге, идущей вдоль леса. Из-за деревьев видимость была нулевая, и Шмагер приказал выключить моторы и слушать, чтобы получать хоть какое-то представление об обстановке. Почти сразу же они услышали голоса и звук моторов в лесу — рядом двигалась колонна противника. Гренадеры открыли огонь, и несколько советских грузовиков вспыхнули в темноте яркими кострами. Захваченные врасплох красноармейцы все же сумели организовать сопротивление. В последовавшей короткой ночной схватке бронетранспортер Шмагера был подбит. К счастью, его гренадеры были готовы к любым неожиданностям: «Командир взвода падает, и водитель, унтершарфюрер Виргс, кричит. Затем — глухой удар рядом с бронетранспортером, который подбит, стрекочут другие пулеметы, и, бросая перед собой гранаты, гренадеры быстро проскальзывают к подбитой машине командира взвода и защищают ее»[432]. Двое членов экипажа бронетранспортера получили ранения. Подошедший «Мардер» поддержал гренадер огнем, позволил эвакуировать раненых и прикрыл остальные бронетранспортеры. Бой продолжался до прибытия штурмовых орудий, которые огнем подавили последние остатки сопротивления. Уцелевшие вражеские силы отошли. К утру 9-я рота перерезала железнодорожный путь Люботин — Харьков севернее Коротыча и взяла под контроль дорогу между Люботином и Коротычем.

Тем временем подошедшие основные силы 3-го батальона были брошены в уличные бои в Коротыче, окончившиеся полной победой эсэсовцев: к рассвету 8 марта Коротыч был захвачен[433]. Таким образом, все поставленные цели Кайзер с успехом выполнил. Судя по всему, Кайзер не стал цепляться за Коротыч, больше сосредоточившись на контроле над дорогой. Утром 8 марта он организовал защитную линию, повернутую фронтом на восток, и стал ожидать подхода основных сил дивизии.

Между тем 7 марта 1-й панцер-гренадерский полк дивизии СС «Лейбштандарт» захватил Валки и продвинулся далее на запад, тем самым обеспечив левый фланг «Дас Райх» для атаки на Люботин.

8 марта «Дас Райх» продолжила наступление. Полк СС «Дойчланд» форсировал Мжу у Павловки, а 2-й батальон полка СС «Дер Фюрер» — у Бахметовки (три километра к востоку от Павловки). Оба полка встретили лишь незначительное сопротивление и сумели создать плацдармы на другой стороне реки[434]. В 09.15 полк СС «Дер Фюрер» вышел со своего плацдарма в северном направлении. Пытаясь отстоять переправы, советская 104-я стрелковая бригада дралась в буквальном смысле слова до последнего снаряда, израсходовав все(!) боеприпасы, после чего была разбита и, потеряв 70 % личного состава, отброшена в леса в районе хутора Кут (восемь километров юго-западнее Люботина)[435]. Но состояние местности сильно затрудняло продвижение немцев. К полудню полк СС «Дер Фюрер» вышел к Одрынке и через час, сломив сопротивление противника, занял село. К 16.00 батальон Штадлера взял под контроль леса, расположенные в пяти километрах к северу от Одрынки (14 километров к северу от Новой Водолаги). Отметим, что в этот день наступление на Харьков вел только полк СС «Дер Фюрер» (то есть фактически один батальон!), поскольку на правом фланге наступления дивизии из-за отставания 48-го танкового корпуса полк СС «Дойчланд» выстроился фронтом на восток, чтобы парировать угрозу со стороны советских сил, действующих к востоку от района Ракитное — Люботин.

В этот день командир «Дас Райх» Валь доложил штабу Танкового корпуса, что «техническое состояние, особенно гусеничных машин, катастрофическое. Дальнейшие боевые действия будут зависеть от оставшейся материальной части. Продолжение движения без технического перерыва в 4–5 дней не оставит резервов для весны, грузовики уже проехали 1000 километров сверх обычной смены масла. На танки необходимо надеть летние гусеницы»[436]. К этим трудностям добавились и действия пробивающихся частей разбитой 6-й советской армии, попутно они перерезали и без того тонкие линии снабжения корпуса. Для высвобождения путей штабу корпуса пришлось создать специальные боевые группы, усилив их штурмовыми орудиями.

Тем не менее немцы полностью контролировали ситуацию. На этом этапе сражения от советского командования уже мало что зависело, да и в обстановке они ориентировались слабо. Так, в советских отчетах даже перепутали «Лейбштандарт» с «Дас Райх», заявив, что последняя атаковала вдоль шоссе Харьков — Полтава из Валок на Люботин[437]. Однако в действительности вдоль шоссе атаковал как раз «Лейбштандарт», а «Дас Райх», вернее части полка СС «Дер Фюрер», наступала на Люботин восточнее. Однако обеим дивизиям досталось от советской авиации. С 07.50 8 марта 291-я штурмовая авиационная дивизия 2-й воздушной армии атаковала немецкие колонны. Несмотря на облачность, штурмовики Ил-2 группами по 5–6 самолетов в сопровождении истребителей в течение шести часов(!) наносили бомбово-штурмовые удары по двигавшимся на Люботин эсэсовским частям. В основном «удары касались» наступающего по шоссе Полтава — Харьков «Лейбштандарта», однако и «Дас Райх» получила свою порцию. Согласно отчетам советских пилотов, ими было уничтожено 14 танков, 60 бронетранспортеров и автомашин[438]. Даже если эти данные и сильно завышены, результат действия советской авиации все же был положительный: продвижение эсэсовских колонн было замедлено. Передовые эсэсовские части достигли Люботина к 15.00: полк Теодора Виша из «Лейбштандарта» вышел к западным пригородам, а 2-й батальон полка СС «Дер Фюрер» — к южным подступам. Продвижение частей полка СС «Дер Фюрер» также тормозилось ужасным состоянием дорог.

В Люботине оборонялись части 303-й стрелковой дивизии полковника К.С. Федоровского. Эта дивизия только что подошла к западной окраине Харькова. Федоровский получил боевую задачу: не позже 14 часов 8 марта занять оборону на рубеже Коротыч — Буды — Песочин — поселок Южный и не допустить прорыва противника в Харьков. К выполнению этой задачи дивизия подошла не в лучшей форме, солдатам пришлось совершить долгий марш без отдыха по разбитым дорогам, из-за чего личный состав был очень уставшим. Впрочем, этот фактор легко уравнивается тем, что противостоящие дивизии эсэсовцы находились в непрерывных боях больше месяца, поэтому состояние их личного состава было соответствующим.

Конкретно Люботин защищал 849-й стрелковый полк, усиленный 4-й и 5-й пушечными батареями 844-го артиллерийского полка (всего восемь орудий). Эти части получили задачу удерживать район Люботина до 22–24 часов 8 марта. Советские части прибыли на место к полудню, следовательно, у красноармейцев было три часа на оборудование позиций.

Штурм Люботина проходил с трех направлений. Виш атаковал с запада, Штадлер — с юга, а 3-й батальон Кайзера — с юго-востока. Пока эти части вели бои в городе, 1-й панцер-гренадерский полк СС Фрица Витта обошел Люботин с севера и направился к окраинам Харькова. Полк СС «Дойчланд» тоже обошел Люботин, с запада, и продолжил наступление далее на север. Вскоре Хармель вышел к Харькову севернее дороги Полтава — Харьков, а затем повернул к городу, выйдя к шоссе Харьков — Богодухов и приблизившись к деревне Гавриловка, перед Солоницевкой. Здесь оборонялась 86-я отдельная танковая бригада. Эта бригада совсем недавно вошла в состав 3-й танковой армии и почти не имела танков[439].

Гренадеры на подступах к Харькову

Пока эсэсовцы готовились к штурму Люботина, к 14 часам 8 марта части 303-й стрелковой дивизии вышли в район Коротыча. Слабые немецкие заслоны были сбиты, Коротыч — отбит, и полковник Федоровский развернул свою дивизию вдоль западной окраины Коротыча, прочно оседлав Полтавское шоссе. Для усиления обороны в противотанковом отношении на открытые огневые позиции для ведения огня прямой наводкой были поставлены 16 дивизионных орудий 844-го артиллерийского полка и все полковые противотанковые орудия. Таким образом, под Коротычем Федоровскому удалось создать то, что немцы почтительно именовали «Пак-фронтом». Но и это было еще не все. На восточной окраине Коротыча и южнее поселка на закрытых огневых позициях были расположены гаубичные батареи 844-го и 98-го артиллерийских полков и полковые минометы[440].

Упорные бои за Люботин продолжались до глубокой ночи. 849-му стрелковому полку удалось полностью выполнить боевую задачу, задержав эсэсовцев на требуемый срок. Около часа ночи 9 марта советские части скрытно оторвались от противника. К пяти утра они сосредоточились в Будах, заняв оборону по западной и юго-западной окраинам поселка.

Утро 9 марта началось с налетов немецкой авиации на Коротыч, который нужно было быстро вернуть. В полседьмого утра, после короткого, но мощного артиллерийского огневого налета, полк СС «Дер Фюрер» ударил с севера силами 3-го батальона Кайзера, 5-й танковой роты Ханса Павелки и частями усиления (среди них была и 7-я рота 2-го батальона). По советским данным, на Коротыч наступало более 70 танков и до 30 бронетранспортеров[441], хотя эти данные явно сильно завышены, учитывая вышеприведенные сведения о состоянии частей «Дас Райх» на этот момент и документально подтвержденное наличие лишь одной танковой роты. Немцы были встречены сильным заградительным огнем гаубиц 844-го и 98-го артиллерийских полков и минометов. Советский «Пак-фронт» вступил в действие! Тяжелый бой шел до вечера. По советским данным, расчет артиллерийского орудия сержанта С.С. Разина за день боя подбил девять танков и уничтожил около 150 солдат противника[442]. Командир 10-й роты Хайнц Вернер был ранен (это было уже его третье ранение за войну), прямо на поле боя его заменил обершарфюрер СС Алоис Пильгершторфер. В 16 часов батальон Кайзера, с танками Павелки на острие, ворвался-таки в поселок. В схватке особенно отличился взвод гауптшарфюрера СС Кнауфа из 7-й роты — Кнауф один из первых ворвался в Коротыч и в жестоком рукопашном бою добился больших успехов в уничтожении вражеских опорных пунктов при помощи ручных гранат и автомата (что касается основных частей батальона Штадлера, то они вышли к Коротычу в 19.30[443]). Другим отличившимся в бою был обершарфюрер СС Адольф Пайхл из 12-й роты, сбежавший на фронт из полевого госпиталя, не дождавшись, пока заживут его раны. Он уничтожил два крупнокалиберных пулемета, остановивших продвижение 10-й роты. В 17.50 Кумм доложил о взятии Коротыча. 5-я танковая рота отчиталась в уничтожении в Коротыче двух 76,2мм орудий, трех 45-мм орудий и 20 красноармейцев[444]. Больших потерь советских частям все же удалось избежать.

Несмотря на взятие немцами Коротыча, решающего успеха достигнуто не было, 303-я стрелковая дивизия закрепилась недалеко от Коротыча и на рубеже Буд. В час ночи 10 марта панцер-гренадеры полка СС «Дер Фюрер» пошли в атаку на левом фланге советских позиций, на участке 845-го стрелкового полка, однако особых успехов не достигли.

Что касается полка СС «Дойчланд», то 9 марта он продвинулся к западу от Люботина, затем, двигаясь на север, вышел на окраину Харькова севернее дороги Полтава — Харьков. После этого, развернувшись в сторону Харькова, Хармель, при поддержке артиллерии и авиации, атаковал на Гавриловку (село перед Солоницевкой), силой, по советским данным, до 30 танков и до батальона панцер-гренадер[445]. Два боеспособных «Тигра» дивизии за день уничтожили 13 советских танков[446]. Однако в целом большого успеха в этот день Хармелю добиться не удалось, во многом благодаря тому, что в действие вступили советские противотанковые средства. Так, к 10 марта ни одного «Тигра» на ходу уже не было, все пребывали в ремонте. Тем не менее общая ситуация для немцев выглядела более чем оптимистично.

Следующий объект для дивизии и корпуса был всем ясен — Харьков. В 20.43 9 марта штаб Танкового корпуса СС получил приказ 4-й танковой армии. Хауссеру ставилась четкая задача: «Танковый корпус СС: сконцентрировав свои силы, захватывает 10 марта вдоль Лопани район между Харьковом и Дергачами и плотно запирает Харьков с запада на север. Произвести разведку ситуации в городе. Возможности по захвату города использовать… Подпись: Гот»[447]. Дальнейшие действия Хауссера находились точно в рамках этого приказа. Он блокировал город, провел разведку и увидел возможность для взятия Харькова внезапным ударом. Наступление Хауссер запланировал на 10 марта. Полки начали развертывание для решающего удара. В 06.00 штаб корпуса доложил Готу: «С полуночи дивизия СС «Дас Райх» выступила в свой сектор сосредоточения. С рассвета «Лейбштандарт» атакует Дергачи»[448].

Сила дивизии СС «Дас Райх» перед штурмом Харькова была, мягко говоря, не впечатляющей. Танковый полк дивизии насчитывал только дюжину боеспособных танков[449]. Учитывая лишь 11 боеспособных машин на 5 марта, легко придем к выводу о среднем числе бронетехники в составе «Дас Райх» в наступательных боях марта 1943 года — 10–12 танков. О нерадостном состоянии прочей техники писалось выше. Численность личного состава рот едва достигала 50 человек.

Дивизия СС «Дас Райх» должна была активно действовать против Харькова с запада. Вдоль шоссе Харьков — Богодухов первую столицу Советской Украины должен был атаковать полк СС «Дойчланд» Хайнца Хармеля, усиленный 3-м (бронированным) батальоном полка СС «Дер Фюрер», 2-м танковым батальоном Тихсена, дивизионным саперным батальоном, одной батареей штурмовых орудий, артиллерийским полком (без 1-го дивизиона) и зенитным дивизионом, все части из состава дивизии СС «Дас Райх»; вместе с этим из полка вывели его 2-й батальон. Эта группировка получила наименование боевая группа «Хармель». Сосредоточение ее проходило в районе Солоницевки к западу от Куряжанки (около четырех километров к западу от Солоницевки). Поскольку сила ударного танкового кулака этой группы была весьма призрачной, то Хауссер приказал дивизии СС «Тотенкопф» выделить для дивизии Валя специальную боевую группу. Эта группа состояла из 2-го батальона танкового полка СС «Тотенкопф» Ойгена Кунстманна[450] и 2-го батальона панцер-гренадерского полка СС «Тотенкопф» Вильгельма Шульце. Командование этой боевой группой было поручено Кунстманну, а подчинили ее Хармелю. Ночью группа Кунстманна начала выдвигаться в сектор «Дас Райх», куда прибыла к утру 10 марта. Такая мера позволила повысить число боеспособных танков в составе «Дас Райх» до 26 единиц[451].

В свою очередь, Отго Кумм получил приказ наступать в обход города с юго-запада. Задача ему была поставлена простая, но важная — выдвинуться на южную окраину Харькова, перерезать железную и шоссейную дороги Мерефа — Харьков и прикрыть правый фланг Танкового корпуса СС с востока. Последний пункт был его основной задачей. Для этой цели он имел 2-й батальон Сильвестра Штадлера из своего полка, 2-й батальон полка СС «Дойчланд», 1-й дивизион артиллерийского полка и батарею самоходных орудий[452]. Это «формирование» получило гордое наименование боевая группа «Кумм». Днем 10 марта Кумм вел локальные бои в районе Коротыча и Буд, пытаясь переломить хребет 303-й стрелковой дивизии.

В ночь на 10 марта советские части пробились на восточную окраину Коротыча, потеснив 9-ю роту Брауна из полка СС «Дер Фюрер» (которая готовилась к смене). По немецким данным, силы противника достигали 300 человек, действовавших при поддержке тяжелого артиллерийского огня. Впрочем, развить успех красноармейцы не сумели: оберштурмфюреру СС Брауну удалось задержать их продвижение и нанести врагу тяжелые потери. В помощь Брауну были брошены части полка СС «Дойчланд» (судя по всему, 2-й батальон), но красноармейцы крепко вцепились в Коротыч, и быстро выбить их оттуда не получалось. Кумм снова направил на опасный участок подкрепление. 7-я рота Герта фон Райтценштайна получила задание выбить неприятеля из южной части Коротыча, что и было сделано, причем весьма быстро. Более того, развивая успех, Райтценштайн вышел в восточную часть поселка и очистил ее от противника. Тем самым Коротыч окончательно был взят. На поле боя немцы насчитали 131 погибшего красноармейца[453].

При всем этом запланированная на 10 марта атака дивизии СС «Дас Райх» на Харьков оказалась сорванной. В 10.00 10 марта Валь по радио доложил в штаб Танкового корпуса СС, что он попробует начать атаку в 12.00. Однако к этому времени дивизия все еще не была развернута для атаки, бои у Коротыча продолжались, а батальон Кайзера из-за этого к Хармелю еще не прибыл. В дополнение, дорога на Харьков, где проходило сосредоточение, оказалась сильно минированной. Все это приводило к задержке атаки.

Исходя из этого, Хауссер решил отложить атаку дивизии до 12.20 11 марта, о чем Остендорфф и поставил в известность Валя[454]. Это позволило дивизии отдохнуть и завершить подготовку к решающему сражению. С другой стороны, это продемонстрировало низкие боевые кондиции дивизии СС «Дас Райх» на данный момент сражения и дало защитникам Харькова дополнительное время на укрепление обороны.

В результате основным заданием для корпуса Хауссера на 10 марта стало занятие Дергачей. Здесь оборонялись части 6-го гвардейского кавалерийского корпуса. В штурме Дергачей участвовали части «Лейбштандарта» и «Тотенкопф». Взятие Дергачей обеспечило удобные позиции для штурма Харькова с севера и определило дальнейший план немецкой атаки.

Советское командование, понимая всю серьезность положения, усилило гарнизон Харькова всеми доступными частями. Одной из них оказалась 19-я Воронежская ордена Трудового Красного Знамени стрелковая дивизия, которая после 64-километрового марша 9 марта прибыла в Харьков. Основные части дивизии заняли позиции на севере, но 10 марта 1310-й стрелковый полк этой дивизии, вместе с 3-м дивизионом 90-го артиллерийского полка и 3-й батареей 132-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона, был размещен на участке Залютино — Солоницевка — северный берег реки Уды, поддержав 86-ю отдельную танковую бригаду, против группы «Хармель». Советские войска активно начали готовиться к обороне, оборудуя препятствия и минируя местность. Так, только саперный батальон 19-й стрелковой дивизии задень 9 марта установил 500 противотанковых мин, в том числе и в районе Солоницевки и Залютино[455]. Как отметил П. Хауссер: «Противнику удалось организовать оборону города подручными средствами. Баррикады блокировали входы в город и были разбросаны по всему городу. Участки реки также представляли собой сильные оборонительные позиции»[456].

Днем 10 марта боевая группа Хармеля ограниченными силами прощупывала советскую оборону в районе Солоницевки, в частности силами усиленной 2-й роты разведывательного батальона, атаковавшей восточную часть Солоницевки. Сначала атака роты развивалась успешно, но затем эсэсовцы попали под сильный артиллерийский, минометный и ружейно-пулеметный огонь 1310-го стрелкового полка, понесли тяжелые потери и остановились. В этих условиях Ханс Вайсс лично поднял своих людей в атаку. Стремительным броском под огнем противника они преодолели открытое пространство и ворвались в восточную часть Солоницевки. Каждый дом приходилось брать штурмом, в дело пошли гранаты и автоматы. Эсэсовцам удалось сломить сопротивление противника, вскоре Солоницевка была захвачена[457]. Отметим, что, по советским данным, 1310-м стрелковым полком в районе Солоницевки было отражено три атаки[458]. Из-за отмены атаки дивизии 10 марта Хармелю не удалось выйти в район моста через реку Уды.

В 22.30 10 марта Хауссер получил радиограмму от 4-й танковой армии, в которой содержался оперативный приказ Танковому корпусу СС на 11 марта 1943 года: «1) Враг, кажется, покидает Харьков. 2) 4-я танковая армия берет Харьков, окружая его с севера и востока. 3) Задачи:…б) Танковый корпус СС берет Харьков. Восточное крыло наступает до дороги Чугуев — Харьков и преграждает ее. Как можно более мощные силы сосредотачиваются северо-восточнее Харькова до самого вхождения в город. На западе достаточно запереть город. Для прикрытия с севера следует достичь линии Дементьевка — Золочев и удерживать ее»[459].

В ночь с 10 на 11 марта части Хармеля отразили несколько советских атак на дороге Харьков — Олшаны. Упорные бои затянулись за Куряжанку, под сильным напором советских войск Хармелю даже пришлось сначала сдать ее, чтобы затем, к 6 часам утра, снова отбить в коротком бою.

Итак, Танковый корпус СС начал решающую операцию против Харькова 11 марта. Тем самым началось четвертое сражение за Харьков во Второй мировой войне[460]. Группа Хармеля пошла на штурм города в 08.00 утра 11 марта. Советские войска оказывали яростное сопротивление. В полдень 3-й батальон полка СС «Дойчланд», действовавший на северном фланге, вышел к краю леса к юго-востоку от высоты 160. Здесь атака была приостановлена ожесточенным сопротивлением советских войск, располагавших значительным количеством противотанковых средств. Чтобы облегчить положение Вислицени, Хармель приказал 16-й роте Махера, вместе с несколькими танками из группы Кунстманна, атаковать из Куряжанки во фланг противника. Саперы Махера сели на танки и двинулись вперед. Ловким маневром они продвинулись до северной окраины Подворок, где атаковали противника. Успех был полным. Финальным аккордом стал захват моста через Уды, осуществленный штурмовым взводом Махера.

В дальнейшем гренадеры Вислицени, поддержанные четырьмя танками из «Тотенкопф», попытались захватить мост у Солоницевки, но советские саперы успели взорвать его, едва только эсэсовцы к нему приблизились. Однако большой проблемой для немцев это не стало. 1-й взвод 3-й роты саперного батальона под командованием унтершарфюрера СС Хайнца Буххольда, невзирая на огонь противника и налеты авиации, в кратчайшие сроки восстановил мост, что позволило продолжить атаку[461].

На других участках фронта атаки группы Хармеля было не легче. Где-то к 16 часам 1-й батальон Фрица Эхрата с трудом вышел к Залютино (восемь километров к востоку от Солоницевки). Здесь он снова столкнулся с мощным огнем противотанковых и артиллерийских орудий. Советские войска контратаковали правое крыло боевой группы со стороны станции Рыжов. Эта контратака была отражена с помощью самоходных зениток 3-го взвода зенитного дивизиона[462]. Медленно, но верно группа Хармеля продвигалась вперед, к Харькову.

Южнее, в районе Буд, боевая группа Кумма на третий день боев (с 9 марта) все же прорвалась через оборонительные позиции советских войск на южной окраине Харькова и во второй половине дня 11 марта перерезала дорогу Харьков — Мерефа. Правда, полностью уничтожить противника ей не удалось. 303-я стрелковая дивизия была вынуждена оставить свои позиции на рубеже Коротыч — Буды и к утру 12 марта заняла оборону на заранее подготовленном рубеже Песочин — поселок Южный. Однако со своей основной задачей — прикрывать юго-восточный фланг Танкового корпуса СС от вражеских контратак — Кумм успешно справился. После этого он остановился для перегруппировки.

Тем временем в 14.50 11 марта Танковый корпус СС получил очередной приказ Германа Гота, согласно которому дивизию СС «Дас Райх»[463] было необходимо перебросить с западной окраины Харькова вдоль северной окраины города вплоть до восточного фланга Танкового корпуса СС. Силами «Дас Райх» Хауссер должен был наступать восточнее Харькова, нанеся удар к югу на Змиев, в тыл советских войск, находящихся перед 48-м танковым корпусом. Из анализа этого приказа видно, что Гот отчетливо понимал, что втягивание двух дивизий в уличные бои даст противнику отличную возможность вести оборонительные бои в городе до того, как это будет целесообразно, а затем просто оставить Харьков. Поэтому своими действиями Гот предполагал окружить Харьков, предотвратить отход противника на Чугуев и одновременно уничтожить войска, противостоящие 48-му танковому корпусу.

Этот приказ вызвал у Хауссера неоднозначную реакцию. С одной стороны, казалось, что теперь ему придется отказаться от своей первоначальной идеи взять Харьков двумя дивизиями — «Лейбштандартом» и «Дас Райх». Более того, теперь требовалось быстро вывести группу Хармеля из боя, а к этому моменту она уже была втянута в упорные бои. Хауссер серьезно опасался, что отход «Дас Райх», обеспеченный лишь слабыми арьергардами, неизбежно приведет к тяжелым потерям, учитывая, что советские войска использовали любую представившуюся возможность для перехода в контратаки. Кроме этого, он предполагал, что части Красной армии, сражавшиеся против 48-го танкового корпуса, можно взять в кольцо и уничтожить ударом на юго-восток, через Рогань. Хауссер видел возможность прорваться прямо через южную часть Харькова и таким образом выйти в тыл советским войскам на реке Мжа, самой короткой и вполне надежной сквозной дорогой через Харьков. Опытный командир, Хауссер понимал, что движение войск в обход города связано с большой потерей времени и риском, что части на марше подвергнутся атакам противника. Также он учитывал, что дороги, по которым будет двигаться «Дас Райх», раскисли из-за распутицы, и поэтому переброска дивизии потребует, по самым скромным подсчетам, один день, что дало бы советским войскам возможность уйти на восток. Поэтому Хауссер, вопреки приказу Гота, оставил «Дас Райх» в городе, для овладения сквозной дорогой через Харьков, одновременно приказав дивизии СС «Тотенкопф» наступать на Чугуев, чтобы перекрыть главную дорогу на юго-восток и создать там заслон против советских войск. В связи с этим решением повторная радиограмма от Гота, дублирующая приказ, полученная в 01.15 ночи 12 марта, не произвела на Хауссера должного впечатления[464].

Когда пришел первый приказ Гота, роты полка СС «Дойчланд» были на восточной окраине Залютино, всего в 500 метрах от границ Харькова. Перед самой окраиной города, между двумя лесками, был вырыт противотанковый ров глубиною в два метра и длиною в пять[465]. Красноармейцы закрепились в близлежащих домах (немцы отмечали, что каждый дом здесь был превращен в крепость) и на хорошо оборудованных позициях, откуда могли простреливать всю окружающую местность. Также весьма удачно были организованы и позиции для противотанковых пушек. Поэтому когда немецкие танки и самоходки приблизились ко рву, то сразу оказались под прицельным огнем советской противотанковой артиллерии и 122-мм и 152-мм орудий[466]. Из-за пристрелянной противником местности немцы не могли безнаказанно вывести свою артиллерию на линию огня. Наступление остановилось.

Там, где не может пройти техника, пройдут люди. Ведь в распоряжении Хармеля была испытанная в боях 16-я (саперная) рота под командованием Хайнца Махера, на которую с уверенностью можно было возложить любое задание. Около 16.00 Хармель и Махер вместе провели разведку советской позиции. После этого Хармель поручил Махеру форсировать противотанковый ров и обеспечить проход для ударных групп, чтобы затем основными силами полка ворваться в Харьков и создать там плацдарм. Старый армейский клич «Саперы, вперед!» снова прозвучал на подступах к Харькову.

Саперы вступили в действие в ночь на 12 марта. Всего в распоряжении Махера было 32 бойца, которых он разделил на четыре штурмовые группы. Основной удар наносила группа Эвальда Эхма (слева) и группа Мюллера — справа, одна из групп была вооружена четырьмя огнеметами. Общее командование этими двумя группами взял на себя гауптшарфюрер СС Алоис Вебер. Их фланги прикрывали: левый — группа Пиларчика, а правый — группа унтершарфюрера СС Эпса. Непосредственно при Махере находились оружейник роты Доепферт и роттенфюрер СС Зигфрид Мейер. Одновременно к атаке подготовился и взвод из 1-го батальона полка СС «Дойчланд», который должен был поддержать атаку роты Махера.

В полночь Махер провел последнюю визуальную разведку, но от глубокой рекогносцировки решил отказаться, чтобы сохранить внезапность. В захваченном немцами доме перед рвом эсэсовцы развернули пункт боепитания, которым руководил унтершарфюрер СС Аугштен.

В 02.40 утра немецкая артиллерия и части 1-го батальона полка СС «Дойчланд» открыли огонь, а саперы пошли вперед. Интересно, что температура была минус 13 градусов. Несмотря на сильный заградительный огонь, противотанковый ров эсэсовцам удалось достичь одним броском. По плану, расстояние между солдатами при движении ко рву было три шага. Рва эсэсовцы достигли успешно, без потерь. Здесь Махер перегруппировал свои силы: группы Эхма и Мюллера должны были штурмовать вражеские позиции, Пиларчик должен был взять под контроль траншейную систему противника между рвом и краем города, а группа Эпса оставалась во рву, прикрывая тылы.

В 02.53 Махер отправил связного к Хармелю с сообщением, что начинает атаку на первый ряд домов. Шанцевым инструментом солдаты вырубили ступени в мерзлой земле и выбрались изо рва, оказавшись в 30 метрах от вражеских позиций. В 02.55 с криком «Ура!» люди Махера устремились вперед. В дело пошли гранаты, огнеметы и автоматы. Довольно быстро были пройдены три ряда домов. После этого Махер разделил свои силы на три группы: одна устремилась вперед, вторая (Пиларчик) занялась обеспечением плацдарма, а третья (Эпс) составила местный резерв для контратаки.

В 03.00 был ранен гауптшарфюрер СС Вебер. Несмотря на ранение, он прибыл к Фрицу Эхрату с донесением направить Махеру подкрепление. Эхрат действовал быстро, уже в 03.15 на плацдарм прибыло первое подкрепление — взвод 1-го батальона полка СС «Дойчланд», а вскоре (03.25) и 3-й взвод гауптшарфюрера СС Рольфа Мюллера из 2-й роты саперного батальона. Все это позволило увеличить глубину проникновения на 600 метров, плацдарм имел вид полукруга. В 04.00 советские войска ответили серией отчаянных контратак, главным образом с левого фланга, которые хотя и с трудом, но все же были отражены эсэсовцами. В 04.15 в контратаку на левом фланге был брошен последний резерв Махера — группа Эпса. Это позволило стабилизировать положение, но всем было ясно, что без немедленной поддержки опасное предприятие Махера может закончиться провалом.

В 04.20 самоходки под командованием оберштурмфюрера СС доктора Вольфганга Роехдера выступили в направлении рва. Заняв позиции на краю, они открыли огонь по противнику, полностью подавив советскую противотанковую артиллерию. Тем временем гренадеры развернули против советских войск захваченные противотанковые орудия, усилив тем самым свою огневую мощь.

В 04.35 саперы из саперной роты танкового полка начали взрывать и выравнивать противотанковый ров. В 04.40 плацдарм уже был полностью под контролем эсэсовцев, и атака против центра города начала развиваться. Советские войска оказывали отчаянное сопротивление. На правом фланге немецких линий активизировались снайперы противника. Здесь же одна из прорвавшихся эсэсовских групп была отрезана и теперь вела бои в окружении. В этих условиях Хармель направил в помощь Махеру полкового адъютанта гауптштурмфюрера СС Рольфа Диркса, опытного и отважного офицера. Последний имел приказ контратакой вызволить окруженных, а затем организовать и возглавить наступление к центру Харькова. Во время выполнения этой миссии Диркс был тяжело ранен выстрелом снайпера (в 04.40). Дорога была каждая минута, и, не обращая внимания на рану (даже не став тратить время на перевязку), он остался во главе атаки. Благодаря его героизму гренадеры сумели пробиться к окруженным и окончательно стабилизировать положение. Теперь уже ничего не мешало наступлению на город. Только после этого Диркса эвакуировали[467]. Вскоре была решена и проблема снайперов — заградительный огонь пулеметов и ответные действия немецких снайперов заставили советских стрелков замолчать.

Гауптштурмфюрер СС Рольф Диркс

В 04.45 пешком прибыли первые подразделения бронированного батальона Винценца Кайзера, с ходу вступившие в бой. Понимая всю серьезность ситуации, советское командование бросило в бой штурмовую авиацию (скорее всего, 291-я штурмовая авиадивизия). Однако налет штурмовиков Ил-2 был встречен организованным ружейно-пулеметным огнем. Штурмовики так и не смогли нанести прямой удар и не сумели серьезно замедлить немецкое продвижение. При отражении налета зенитным огнем был сбит один Ил-2.

В 05.15 первые танки пересекли выровненный противотанковый ров и ворвались в Харьков. Уже через 10 минут советские войска отходили перед всем фронтом плацдарма, и теперь атака боевой группы «Хармель» развивалась по направлению к Южному вокзалу.

Советские потери составили от 30[468] до 40[469] человек убитыми, 28 красноармейцев были захвачены в плен. По другим данным, убито было 90 красноармейцев[470]. В качестве трофеев на плацдарме были взяты 114 винтовок, 13 автоматов, 15 ручных пулеметов, 12 станковых пулеметов, восемь тяжелых минометов, пять противотанковых орудий, шесть 122-мм орудий, четыре легких миномета[471]. Немцы израсходовали 17 400 патронов калибра 7,92 мм (пулеметные и винтовочные), 600 трассирующих калибра 7,92 мм, 1400 патронов калибра 9 мм (к пистолету-пулемету МП), 140 ручных гранат, 22 минных заряда разных типов, три «Теллер-мины», 92 сигнальных ракеты (65 белых, 14 красных и 13 зеленых)[472].

13 марта 1943 года об акции Хайнца Махера было упомянуто в передаче немецкого радио, а сам он представлен к Рыцарскому кресту. Наравне с Махером и Дирксом Хармель также отмечал заслуги унтершарфюрера СС Эвальда Эхма и гауптшарфюрера СС Алоиса Вебера, оба из 16-й роты. Еще одним из отмеченных наградами стал гауптшарфюрер СС Рольф Мюллер, командир взвода из 2-й роты саперного батальона. Он был одновременно награжден Железными крестами 2-го и 1-го классов, случай сравнительно редкий. Также отметим, что участник этой акции унтершарфюрер СС Эпс погиб в мае 1943 года.

Как ни странно, однако этот блестящий успех стоил эсэсовцам минимальных потерь. Так, рота Махера потеряла всего шесть бойцов ранеными, из них лишь один унтер-офицер (Вебер). Потери других немецких подразделений в этой акции нам неизвестны, но вряд ли они существенно отличались от потерь 16-й роты. Хотя здесь следует сказать, что волей-неволей для эсэсовской атаки был выбран самый благоприятный момент. И в самом деле, как раз в ночь с 11 на 12 марта советское командование начало отводить с занимаемых рубежей части противостоящей Хармелю 86-й танковой бригады и перебрасывать их на северную окраину Харькова, против «Лейбштандарта»[473]. Таким образом, 1310-й стрелковый полк остался с эсэсовцами один на один. Это и обусловило дальнейшие успехи боевой группы Хармеля. Однако эта акция не была «легкой прогулкой», ведь о силе советской обороны наглядно свидетельствуют захваченные трофеи. Поэтому сам факт того, что эсэсовцы силами небольшого ударного подразделения прорвали хорошо укрепленную вражескую оборону с минимальными потерями, говорит о многом. Действия саперной роты полка СС «Дойчланд» позволили прорубить брешь в советском периметре на западных окраинах Харькова. Теперь дивизия СС «Дас Райх» получила возможность не только ворваться в Харьков, но и осуществить замысел Хауссера по «пробитию» сквозной дороги через город.

Одновременно с действиями «Дас Райх» «Лейбштандарт» к вечеру 11 марта достиг центральной харьковской площади имени Дзержинского. Уже на следующий день за площадь начались тяжелые бои, и она несколько раз переходила из рук в руки.

В 09.00 12 марта, после огневого налета, Отто Кумм возобновил наступление в районе юго-западнее Песочина. По советским данным, на восточной окраине Коротыча развернулось 70 танков и штурмовых орудий и до полка пехоты на бронетранспортерах (учитывая вышеприведенные данные о состоянии танкового парка «Дас Райх» и составе боевой группы «Кумм», оставим это утверждение без комментариев). Подойдя на 600–700 метров к позициям 303-й стрелковой дивизии, немецкие танки с коротких остановок открыли сильный огонь из орудий. С советской стороны в огневой бой вступила гаубичная артиллерия и минометы 303-й стрелковой дивизии. По советским отчетам, немецкие танки шли медленно, используя складки местности и одновременно высматривая цели — противотанковые орудия. Не дойдя 400 метров до позиций советской артиллерии, танки попали под огонь противотанковых пушек, и атака остановилась[474].

После массированного налета авиации в 12.00 наступление возобновилось. Кумм стремился захватить мост через реку Уды и тем самым выйти в тылы 303-й стрелковой дивизии. Главные его силы двигались вдоль шоссе Харьков — Полтава на Песочин. По советским данным, теперь немцы ввели в бой до 40 единиц бронетехники (о составе группы Кумма смотрите выше) и до двух батальонов панцер-гренадер. Им противостояли 845-й стрелковый полк 303-й стрелковой дивизии и 1-й дивизион 844-го артиллерийского полка. Завязался тяжелый огневой бой. Только на западной окраине Песочина, по советским данным, было подбито пять танков, три бронетранспортера и убито около 30 солдат СС. В итоге эсэсовцы не сумели достичь приемлемого результата. Возобновление наступления днем, после перегруппировки, привело к очередным тяжелым боям. Как докладывали советские офицеры, против 845-го стрелкового полка было брошено более 50 танков и штурмовых орудий. Фактически двухчасовой бой окончился безрезультатно.

Ближе к полуночи части 303-й стрелковой дивизии скрытно оторвались от группы Кумма на рубеже Песочин — поселок Южный и отошли к поселку Жихорь. К утру 13 марта они заняли оборону по восточному береги реки Уды, на участке Жихорь — северная окраина Безлюдовки, фронтом на запад.

Следует признать, что за пять дней боев (с 8 по 12 марта) на ближних подступах к Харькову 303-я стрелковая дивизия сумела нанести дивизии СС «Дас Райх», главным образом группе Отто Кумма, тяжелые потери и максимально замедлить ее продвижение. По советским докладам, за эти дни дивизией было уничтожено 34 танка, четыре штурмовых орудия, 12 бронетранспортеров, 14 орудий и 25 автомашин. Людские потери дивизии СС «Дас Райх» были определены в 600 человек убитыми и ранеными. Даже учитывая тот факт, что брошенные против 303-й стрелковой дивизии силы немцев, так же как и нанесенные ею потери врагу, оказались в несколько раз завышенными советскими пропагандистами, то все равно действия этой дивизии следует признать весьма эффективными.

Теперь вернемся к группе Хармеля. Утром 12 марта она увязла в упорных боях с отчаянно сопротивляющимся противником, с трудом преодолевая советскую оборону. Многие дома были превращены красноармейцами в опорные пункты. Командир 2-й роты оберштурмфюрер СС Айхнер во главе небольшой штурмовой группы уничтожил один из них, стоявший на пути следования батальона. Под сильным вражеским огнем, короткими перебежками эсэсовцы ворвались в опорный пункт, в дело пошли гранаты и автоматы, и вскоре противник был разгромлен. Правда, серьезно на скорость наступления группы этот частный успех не повлиял, поскольку сразу же за этим опорным пунктом возник следующий, и солдатам опять пришлось идти на штурм. И так без конца.

В итоге какого-то особого прогресса достигнуто не было, вплоть до того момента, как 3-й батальон Гюнтера Вислицени неожиданно обошел советские части с фланга и отбросил их. Вислицени удалось прорваться в район к западу от вокзала, пройти один километр в южной части Харькова и обеспечить движение остальных подразделений своей группы. В этой акции отличились 10-я рота Шрайбера, атаковавшая противника с фланга и вынудившая его отойти, и 11 — я рота Ульманна, которая в рукопашном бою буквально прорубилась через оборону противника. Все это было достигнуто уже к 10 часам утра. Достижение Вислицени сыграло важную роль в успехах группы Хармеля в этот день.

Гренадеры и бронетехника боевой группы «Хармель» в Харькове

Днем 12 марта танки Pz-III 5-й танковой роты оберштурмфюрера СС Ханса Павелки с панцер-гренадерами на броне проследовали по Киевской улице[475] и начали наступать далее, к площади Дзержинского[476]. На острие атаки этой роты действовал приданный ей «Мардер» гауптшар- фюрера СС Эрнста Клауссена, который в ходе боев 11–13 марта уничтожил несколько полевых и противотанковых орудий плюс несколько опорных пунктов в домах.

Гренадеры и бронетехника боевой группы «Хармель» в Харькове

Также в документах были отмечены достижения 10-й роты полка СС «Дер Фюрер», которой теперь командовал обершарфюрер СС Пильгершторфер. При поддержке танкового взвода она продвинулась на правом фланге наступления группы Хармеля и зачистила несколько юго-западных кварталов города. При этом были взяты большие трофеи.

Наступление Хармеля поддерживали три «Тигра». 12 марта один танк Pz-III из состава 8-й (тяжелой) роты был подбит, при этом погиб радист[477].

В утреннем донесении Танкового корпуса СС от 12 марта о действиях дивизии СС «Дас Райх» говорилось следующее: «Дивизия СС «Дас Райх» слабыми силами (1,5 батальона) обеспечивает прикрытие линии, проходящей через высоты к юго-западу от Коротыча и восточную окраину Коротыча до железнодорожного пути у Шапки. Основная часть дивизии (группа Хармеля. — Р.П.), действующая на северном берегу реки Уды, достигала окраины города, ведя жестокий бой вдоль дороги Пересечная — Харьков[478], и, выдвинувшись из лесов к северо-востоку от нее, прорывается в город. Сопротивление врага слабеет»[479].

Не забыл Хауссер и о приказе перебросить «Дас Райх» на восток, отдельно отметив в сводке, что «закупорка фронта дивизии СС «Дас Райх» поглотит значительные силы. Подразделения дивизии СС «Дас Райх» не смогут быть переброшены к востоку от Харькова раньше второй половины дня 13 марта 1943 года… Отсюда следует, что дивизия СС «Дас Райх» прибудет слишком поздно для того, чтобы осуществить преследование советских войск. Еще невозможно предвидеть, когда приказ о прекращении атаки дойдет до войск и где они тогда будут находиться»[480]. В этой связи Хауссер предлагал оставить дивизию СС «Дас Райх» атаковать Харьков, чтобы «Лейбштандарт», вместе с дивизией СС «Дас Райх», мог выступить из города в направлении Змиева. Хауссер предсказывал, что основные силы «Дас Райх» смогут оказаться на дороге Основа — Безлюдовка (на востоке от Харькова) к утру 13 марта.

Однако генерал-оберст Гот, помня горький опыт уличных боев Ростова и Сталинграда (по словам П. Кареля), не допускал и мысли, что можно пробиться через крупный город настолько быстро. Поэтому он твердо напомнил Хауссеру в радиограмме, переданной в 11.50 12 марта, что тот должен исполнить его приказ: вывести «Дас Райх» из уличного боя и отправить к восточному флангу в обход Харькова. Как раз в этот момент штурмовые группы Хармеля подошли к Южному вокзалу, где завязали бои с 32-м стрелковым полком 19-й стрелковой дивизии. Хауссер попытался отделаться лишь формальным исполнением приказа и сначала вывел из боев лишь несколько подразделений. На это пришла новая радиограмма из штаба Гота, где без обиняков заявлялось: «Я возлагаю на командира танкового корпуса СС всю ответственность за исполнение моего приказа вывести дивизию СС «Дас Райх» из боев за Харьков и перевести ее к северу от Харькова на восточный фланг корпуса»[481]. Поэтому в 12.10 Хармель получил приказ о выводе группы из боя и переброске ее на северо-восток[482]. Новым объектом для группы Хармеля был тракторный завод в районе Лосево[483]. Фактически получалось, что Хармель должен был атаковать огромный заводской комплекс с севера, в то время как группа Кумма, пробившаяся вдоль южных окраин Харькова, ударит по заводу с запада (тем самым замкнув кольцо вокруг города). Отметим, что этот завод лежал прямо вдоль дороги Харьков — Чугуев, которую советские войска могли использовать для отхода на юго-восток. Ну а главной целью Хармеля было перерезать пути отхода советских войск по линии Рогань — Водяное. Очевидно, что этот приказ озадачил Хармеля, поскольку теперь вдруг оказывалось, что все усилия его группы за эти два дня потрачены впустую. Однако следует сказать, что к этому моменту боевая группа Хайнца Хармеля свою задачу в Харькове практически выполнила. Она оттянула на себя значительное количество советских войск и обескровила их в упорных боях. И в принципе переброска группы Хармеля как-то особо на бои за город не повлияла, тем более что к 13 марта чаша весов уже окончательно склонилась к немцам. Даже тот факт, что после этого «Лейбштандарт» остался вести уличные бои в одиночку, уже никак не мог спасти Харьков для советского командования.

Гренадеры и бронетехника боевой группы «Хармель» в Харькове

Тем не менее быстро вывести группу Хармеля из боя было невозможно. Так, отвод из города батальона Вислицени начался только днем, а некоторые части группы оставались в боях до темноты. Во время отхода, вечером 12 марта, в северо-западной части Харькова Хармель встретился с частями «Лейбштандарта». Боевая группа «Хармель» начала выдвижение через северную часть города уже в ночь с 12 на 13 марта 1943 года. Сосредоточение группы проходило у Дергачей, где Хармель решил дать своим измученным людям несколько часов отдыха, чтобы с рассветом 13 марта продолжить выполнение приказа[484]. Отход эсэсовцев был сразу же замечен советскими войсками — к 20.00 12 апреля штурмовой отряд 1310-го стрелкового полка снова взял под контроль район Южного вокзала[485].

В первом эшелоне следовал 1-й батальон и полковые подразделения полка СС «Дойчланд». Они направились вдоль железнодорожного пути в западную часть Харькова и утром 13 марта, в 07.45, проследовали через площадь Дзержинского к Большой Даниловке, где повернули на юг. По советским данным, пунктом сосредоточения группы Хармеля был район хутора Федорцы и села Лелюки на юго-восточной окраине Харькова. Таким образом, задуманный Готом охват города с юго-востока начал активно воплощаться в жизнь. Арьергардное прикрытие отхода осуществлял 3-й батальон Вислицени. В факте переброски дивизии на юго-восток от Харькова интересно то, что осуществлена она была быстрее, чем предполагал Хауссер.

Фактически получается, что в полдень 13 марта немцы разрезали боевые порядки войск Харьковского гарнизона, а к 13 часам окружили в районе ХТЗ крупную группировку советских войск[486]. Кроме этого, в советских документах зафиксировано, что уже в 15.00 13 марта части Хармеля, по пути с успехом отразившие несколько вражеских атак, развернувшись на рубеже юго-восточнее хутора Федорцы и села Лелюки (к юго-западу от тракторного завода), «устремились в северном направлении»[487].

Действительно, как раз в это время Хармель начал атаку против тракторного завода. Крупный заводской комплекс, произведший на немцев впечатление небольшого города, очень хорошо подходил для обороны. Здесь оборонялись части 179-й отдельной танковой бригады и 210-й батальон 17-й стрелковой бригады войск НКВД под общим командованием командира 179-й танковой бригады полковника Ф.Н. Рудкина. С полудня 13 февраля эти войска оказались отрезанными в районе тракторного завода, и полковник Рудкин организовал круговую оборону, подчинив себе 210-й батальон 17-й бригады НКВД. В распоряжении Рудкина было как минимум 20 танков[488]. Красноармейцы использовали высокие заводские трубы как наблюдательные посты. Каменные здания цехов были превращены в опорные пункты. Танки укрыты за грудами щебня.

При атаке эсэсовцы столкнулись с мощным ружейно-артиллерийским огнем противника. Однако поддерживающий немецкую атаку артиллерийский дивизион в долгу не остался и, условно разбив территорию завода на зоны, начал методически их расстреливать, квадрат за квадратом. Используя огневую поддержку, гренадеры начали медленно очищать от противника здание за зданием. В атаке активно задействовали танки, в том числе и пять боеспособных «Тигров»[489]. Правда, действительно решительных действий против завода Хармель так и не начал, ограничившись, по сути, сдерживающей акцией. В то же время были блокированы все подходы к заводу, чтобы не позволить советским войскам подвезти подкрепления и одновременно не дать противнику выскользнуть.

Эсэсовцы входят в Харьков

В целом же группа Хармеля закончила сосредоточение в новом районе и доложила о готовности к действию к концу дня 13 марта. В советских источниках указывается, что к исходу дня 13 марта «враг завершил окружение советских войск в районе Харьковского тракторного завода и в юго-восточной части города, перехватив все дороги из Харькова на северо-восток, восток и юго-восток, кроме одной — идущей из Безлюдовки на Лизогубовку и Мохначи на реке Северский Донец»[490].

Пока основные силы боевой группы «Хармель» вели бои на северной окраине тракторного завода, сам Хармель возглавил разведывательную группу, силой до роты, из частей 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер», саперного взвода Рольфа Мюллера и нескольких танков, чтобы разведать ситуацию на своем восточном фланге. Его сопровождал Хайнц Махер[491]. Где-то около 18.00 эта разведгруппа ударила на юго-восток и овладела станцией Рогань, выбив отсюда 1288-й стрелковый полк[492], одновременно установив контакт с разведывательными патрулями дивизии СС «Тотенкопф». В схватке за Рогань отличился штурмовой саперный взвод Рольфа Мюллера. По советским данным, в боях у Рогани было подбито 12 немецких танков[493], что вряд ли соответствует действительности. К этому моменту оказалось, что все танки Хармеля почти не имеют горючего и в ближайшее время об активных действиях придется забыть. Так что все операции его группы были свернуты. Хармель был в ярости, но сделать ничего не мог. Надежды на подвоз топлива по суше почти не было, поскольку из-за распутицы дороги без твердого покрытия стали почти непроходимыми. В итоге части Хармеля, так же как и соседние подразделения «Тотенкопф», вынуждены были остановиться на несколько часов. Снабжение группы пришлось организовывать по воздуху, но о том, чтобы сделать это ночью, речь даже не шла — нужно было ждать рассвета.

Тем временем боевая группа «Кумм» продолжала оперировать к юго-западу от Харькова. Утром 13 марта Кумм начал наступление с целью форсировать реку Лопань, юго-восточнее Южного вокзала. На острие наступления шел батальон Штадлера. Он столкнулся с 315-м и 1310-м стрелковыми полками 19-й стрелковой дивизии, оказавшими отчаянное сопротивление. Тем не менее эсэсовцам удалось потеснить противника. Форсирование Лопани обеспечила зенитная боевая группа из состава 2-й и 4-й батарей зенитного дивизиона, взвода 37-мм самоходных зениток под командованием гауптштурмфюрера СС Отго Райманна, которая ураганным огнем просто смела советское сопротивление на подступах к реке.

Тем временем Штадлер форсировал Уды и в 12.00 оставил территорию Харькова. В этой связи интересно, что 13 марта, не обращая внимания на открытый правый фланг, входивший в состав группы Кумма батальон Биссингера ворвался в Харьков с юга. Таким образом, он оказался единственной частью дивизии СС «Дас Райх», оперирующей в Харькове, причем в юго-западных районах города, поскольку фактически остальные части Кумма действовали за городом, хоть и на самых ближних подступах. Биссингеру удалось отличиться 13 марта, когда его разведывательные патрули установили, что из юго-западных кварталов города советские войска ушли, а на южной окраине Харькова остаются лишь слабые подразделения неприятеля, насчитывающие около 150 человек с двумя артиллерийскими орудиями. Естественно, что такой заслон не мог доставить трудностей группе Биссингера, и вскоре он был уничтожен.

В немецких документах отмечалось, что советское сопротивление перед группой Кумма сходило на убыль, так что во второй половине дня она сравнительно быстро продвигалась по направлению к тракторному заводу и дороге Харьков — Чугуев[494]. Действительно, проведенная разведка показала, что советские части отходят из района реки Уды, попутно взорвав мосты через реку.

13 марта Танковый корпус СС направил донесение в Главное оперативное управление СС, где сообщил о больших потерях в технике, главным образом в дивизии СС «Дас Райх»: «Поскольку корпус уже в течение трех недель находится в состоянии непрерывного боя, и машины, главным образом танки, прошли расстояния во многие сотни километров, в начале марта мы отмечаем значительное снижение числа имеющейся в нашем распоряжении боевой техники, особенно в дивизии СС «Дас Райх», которая почти всегда находится в центре атак. Дошло до того, что в этой дивизии боеспособными остались только восемь танков Pz-III и шесть штурмовых орудий. Поскольку подобные действия по преследованию на большие расстояния не являются редкостью, следует пересмотреть организацию панцер-гренадерской дивизии СС, дабы она сохранила достаточную боеспособность при значительных потерях в бронированной технике…»[495].

В 22.00 13 марта штаб 4-й танковой армии передал Хауссеру приказ на следующий день. Касательно дивизии СС «Дас Райх» в нем, в частности, говорилось: «Наступательными действиями дивизий СС «Дас Райх» и «Тотенкопф» Танковый корпус СС сокрушает вражеское сопротивление на севере и на дороге Харьков — Чугуев, продвигается до реки Уды, на восток от Водяного к Чугуеву, и отрезает отступающему врагу возможность отхода на ту сторону реки Уды и (Северского. — Р.П.) Донца. Нужно, чтобы проход через Чугуев был быстро блокирован»[496].

В 12.30 14 марта группе Хармеля, наконец, сбросили на парашютах контейнеры с горючим, восточнее Лосево, и эсэсовцы получили возможность возобновить движение. Согласно новому приказу Хармель ударил на юг от Лосево, чтобы блокировать все пути на Чугуев. Дивизия СС «Дас Райх» на этот момент имела 25 танков (из них четыре «Тигра») и восемь самоходок, включая сюда бронетехнику из группы Кунстманна[497].

К 14.00 14 марта взвод 6-й танковой роты гауптшарфюрера СС Карл-Хайнца Вортманна первым среди состава боевой группы Хармеля вышел к высотам к востоку от станции Васищево (13 километров юго-восточнее Харькова). С этого момента окружение Харькова немцами стало реальностью[498].

Карл-Хайнц Вортманн

В 17 часов 14 марта боевая группа перерезала железную дорогу южнее станции и заняла высоты вокруг деревни Терновая, у перекрестка, находящегося к востоку от тракторного завода и станции Рогань. В бою за этот перекресток люди Хармеля уничтожили три танка Т-34 и три танка Т-70. Сама Терновая была взята стремительным ударом штурмовой группы Рольфа Мюллера из 2-й саперной роты и 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер», причем главную роль в бою сыграли именно саперы. Оборонявшаяся здесь 113-я стрелковая дивизия была обращена в бегство. В отчете П.С. Рыбалко о боевых действиях за 14 марта 1943 года отмечалось: «…Группа (немцев. — Р.П.) в 12 танков и невыявленное количество автомашин с мотопехотой заняли лес между Лизогубовкой на Терновое, выйдя на северный берег реки Уда, таким образом закрыв единственную дорогу, по которой армия снабжалась из тыла. Оборонявшаяся 113-я стрелковая дивизия разбежалась и никакого сопротивления противнику не оказала»[499].

В целом 14 марта немцами были заняты Терновая, Лизогубовка, Боровая и Водяное. Тем самым Харьков был окружен[500].

В боях 12–14 марта группу Хармеля поддерживал 2-й артиллерийский дивизион штурмбаннфюрера СС Оскара Дрекслера. Дрекслер находился вместе с передовыми частями пехоты, направляя огонь своих орудий так, чтобы они оказывали максимально эффективную поддержку гренадерам. Его отчаянная храбрость иногда граничила с безрассудством. Так, 14 марта Дрекслер выдвинул свой командный пункт далеко вперед, развернув его на холме. Поскольку пехотного прикрытия у него не было, а вокруг были войска противника, то вскоре этот пункт был окружен красноармейцами, и Дрекслеру вместе с сотрудниками своего штаба пришлось на время превратиться в обычных пехотинцев, отстаивая свою жизнь с винтовкой в руках. На этот раз все закончилось благополучно. Однако затем Дрекслер замыслил еще одну опасную затею — он решил уничтожить две советские самоходки, которые досаждали пехоте. Для этого Дрекслер не придумал ничего лучше, кроме как в сопровождении радиста лично направиться к самоходкам, чтобы иметь оптимальный обзор. Естественно, он был замечен противником и ранен артиллерийским огнем. Нужно отдать ему должное — это Дрекслера не остановило, он таки сумел сконцентрировать огонь своих пушек на вражеской бронетехнике, которой в итоге пришлось ретироваться. В общем, это «приключение» закончилось для Дрекслера вполне благополучно.

Между тем на юго-западных окраинах Харькова оставалась боевая группа Отто Кумма. Ее усилили мотоциклетным батальоном и несколькими штурмовыми орудиями. В 06.00 14 марта Кумм форсировал Уды южнее Харькова. Хотя все мосты через Уды оказались разрушенными, однако их удалось быстро восстановить[501], так что это не стало серьезной преградой. Плацдармы были созданы на двух из трех водных артериях Харькова — реках Уды и Харьков. Батальоны Штадлера и Биссингера устремились на восток. Около 10 часов утра эсэсовцы захватили Липовую рощу. Вместе с этим около полвосьмого утра мотоциклетный батальон Якоба Фика взял поселок Ледное и расположился в Зайцево, выставив заслон к востоку. Тем самым он надежно обеспечил южный фланг группы Отто Кумма. Главной задачей Кумма было захватить Основу и ударить на Лосево, наступая, таким образом, вдоль дороги на Волчанск, с целью выйти на рубеж реки Донец в секторе Салтова и Волчанска (включительно)[502]. В этой связи Кумму было необходимо захватить тракторный завод.

В ночь на 15 марта батальон Сильвестра Штадлера, с приданными ему штурмовыми орудиями, продвинулся далее на юг. Сметя слабое советское прикрытие (силой до батальона) Штадлер взял под контроль Основу и вышел в район харьковского аэродрома. Одновременно 2-й батальон полка СС «Дойчланд», поддержанный батальоном Якоба Фика, вышел на позиции западнее Основы и паровозного завода (ХПЗ). Так боевая группа «Кумм» с запада достигла тракторного завода.

В ночь с 14 на 15 марта Кумм начал сражение за тракторный завод. Подготовка к штурму велась крайне тщательно. Теперь немцы могли использовать высокие строения на восточной окраине Харькова, чтобы следить за происходящим на территории завода. Для поддерживающих артиллерийских частей составлен единый план ведения огня. Под прикрытием темноты, чтобы не засекли советские наблюдатели, части начали выходить на исходные позиции для атаки. Так как эсэсовцы собирались захватить врага врасплох, то выдвижение проходило максимально скрытно. Колонны двигались в полной темноте, офицеры и унтер-офицеры тщательно следили, чтобы не раздавалось лишнего шума и не было лишнего света. В итоге к рассвету 15 марта эсэсовские батальоны были скрытно сосредоточены для атаки в рабочем поселке южнее тракторного завода.

С первым светом артиллерийские орудия открывают огонь, и роты батальонов из полков СС «Дер Фюрер» и «Дойчланд» устремились вперед. Эффект неожиданности полностью удался, противник ожидал атаки с запада, а немцы появились с юга. Оказавшийся под ударом советский батальон был сметен и отброшен на запад, к Безлюдовке, а эсэсовцы ворвались на территорию завода. Приданные Кумму штурмовые орудия и артиллерия успешно поддержали атаку. Последовавший бой за заводской комплекс был очень тяжелым и упорным. Цех за цехом, одно здание за другим штурмом были взяты эсэсовцами. Жестокий бой шел за каждую комнату, каждый этаж. Танки Т-34, в основном занимавшие скрытые позиции, создали эсэсовцам немало проблем. Несколько советских танков было подбито среди сборочных цехов (хотя поскольку цеха тракторного завода использовались для ремонта подбитых танков, то не исключено, что в заявку побед солдат СС были включены некоторые из ремонтирующихся машин). К полудню группа Кумма захватила западную часть завода, но продвижение ее было крайне медленным. Днем с запада к заводу прорвались бронемашины 1-го разведывательного батальона СС «Курт Майер», таким образом, был установлен контакт с «Лейбштандартом». В 17.00 15 марта батальон Биссингера взял Лосево. В этом ему значительную помощь оказал зенитный взвод Вильгельма Айземанна из 14-й роты полка СС «Дойчланд». Айземанн сумел организовать эффективную огневую завесу из своих самоходных зенитных орудий, подавлявшую любое сопротивление. Зенитчиками была уничтожена одна противотанковая пушка. Трофеем немцев в Лосево стал один танк Т-34.

В целом бой за заводской комплекс шел весь день 15 марта. В 23.00 15 марта группа Рудкина начала прорыв с территории ХТЗ[503]. Для этого советские войска были поделены на две группы — прорыва и прикрытия. В группу прорыва вошли 391-й танковый батальон (восемь танков Т-34) и 179-й мотострелковый батальон. Прикрывать прорыв должны были 390-й танковый батальон (четыре танка Т-34) и 210-й батальон 17-й стрелковой бригады НКВД[504]. Группа прикрытия сдерживала натиск эсэсовцев всю ночь и утром 16 марта. Боевая группа Кумма с утра 16 марта вела бои у заводских цехов в районе Лосево. Интересно, что, по немецким данным, им противостояли два стрелковых полка с 8—10 танками[505] (то есть число советских войск ими было завышено минимум втрое). Немцев поддерживали несколько танков (вероятно, из группы «Хармель») и оставшиеся на ходу шесть самоходок дивизии[506]. 4-й дивизион Карла Кройца обеспечивал огневую поддержку, причем Кройц на своей машине радиоуправления находился в первых рядах атакующих и направлял огонь орудий. Кроме артиллерии, огневую поддержку обеспечивал приданный Кумму минометный дивизион. Вскоре оказалось, что противник оказывает на удивление слабое сопротивление. Быстро выяснилось, что советские войска покинули оставшиеся заводские цеха. К 08.30 большая часть ХТЗ была в руках немцев, а к девяти утра были подавлены последние очаги сопротивления. Часть уцелевших советских войск отходила на юг, к Рогани, а часть — на север и северо-восток, к Байраку. По немецким оценкам, с завода удалось вырваться минимум 2000 советских солдат и офицеров[507].

После этого Кумм должен был наступать на северо-восток вдоль дороги на Волчанск, чтобы выйти на рубеж реки Северский Донец в районе Салтова и Волчанска.

15 марта Хармель должен был установить связь с 48-м танковым корпусом возле станции Зидьки, с 6-й танковой дивизией — у Боровой и с 11-й танковой дивизией — у Карачевки. Правда, сделать это не удалось. В 22.00 15 марта начался прорыв войск Харьковского гарнизона на юго-восток. Советские войска были поделены на две группы: первая отступала по направлению к Васищево — Лизогубовка — Мохначи на Северском Донце, а вторая — Лелюки — Терновое — Скрипаи на восточном берегу Северского Донца. Таким образом, маршрут отхода советских войск, так или иначе, задевал группу Хармеля.

Итак, поздно вечером 15 марта, после пятиминутного огневого налета артиллерии и минометов 303, 19 и 62-й стрелковых дивизий, группы прорыва стремительной атакой сломили сопротивление противника в Васищево и Лелюках и устремились по двум проселочным лесным дорогам к селам Лизогубовка и Терновое.

В итоге едва ли не основным заданием Танкового корпуса СС на 16 марта стало предотвратить отступление советских сил на линию Терновая — Харьковская дорога — север Чугуева — станция Рогань. Ночью и на рассвете Хармель вступил в бой с пытавшимися прорваться группами противника. По немецким данным, численность войск противника достигала 5000 человек[508]. Советские части окружили Терновую, где находились подразделения штаба Хармеля, но все их атаки были отбиты. Эсэсовцы уничтожили три танка Т-34. На рассвете 16 марта противник был отброшен на запад. В преследование были брошены три «Мардера» из взвода гауптшарфюрера СС Эрнста Клауссена. В 2,5 километра к западу от Терновой Клауссен наткнулся на скопление вражеских грузовиков под прикрытием нескольких танков. Здесь же были оборудованы позиции противотанковой артиллерии. Действуя решительно, Клауссен немедленно атаковал с фланга и застал противника врасплох. В считанные секунды два Т-34 и две 76,2-мм противотанковые пушки были уничтожены. Затем Клауссен подбил третий Т-34 (с дистанции всего в 80 метров) и 122-мм гаубицу, после чего немцы приступили к истреблению охваченной паникой советской колонны. По итогам боя Клауссен доложил об уничтожении (кроме вышеперечисленной техники) еще 50 грузовиков различных типов и трех 45-мм противотанковых орудий. Вдобавок были захвачены ящик со штабными документами и ящик с картами. На поле боя немцы насчитали почти 180 погибших красноармейцев[509].

Эрнст Клауссен

Около полудня 16 марта на правом фланге была установлена связь с 48-м танковым корпусом. Всю вторую половину дня в этом районе шли локальные бои. Потери советских войск составили 100 человек убитыми, большое число красноармейцев попало в плен[510]. В ходе боя эсэсовцы подверглись налету советской авиации, однако больших потерь не понесли. Противотанковый взвод обершарфюрера СС Адольфа Пайхла из 12-й роты 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер» занимал позицию на одной из дорог у Терновой. К вечеру группа советских войск попыталась прорваться вдоль дороги, и взводу Пайхла пришлось вступить в бой. Напряженная схватка длилась всю ночь, попытка прорыва была пресечена. Сам Пайхл вел огонь из пулемета и подавил семь легких и два тяжелых пулемета, а после боя перед его позицией немцы насчитали 55 погибших красноармейцев[511].

Основная масса советских войск отходила по маршруту на север и северо-восток от Харькова. В 11.30 16 марта мотоциклетный батальон Фика рассеял небольшую группу войск НКВД (по-видимому, из состава 17-й бригады НКВД) у деревни Новоалександровка. Скорее всего, это был арьергард, прикрывавший отход более крупных сил. Затем Фик повел свой батальон второстепенными дорогами на северо-восток и вскоре достиг деревни, которая была всего в 10 километрах к западу от Северского Донца. Противник серьезного сопротивления не оказал, и в 18.00 эта деревня была захвачена. Не теряя времени, Фик направил несколько разведывательных патрулей на север, для выяснения обстановки. Быстро выяснилось, что крупные силы Красной армии отходили вдоль дороги на север. Вероятно, это были части 1-го гвардейского кавалерийского корпуса.

Тем временем разведывательный батальон Ханса Вайсса также наступал на север. Из-за ужасного состояния дорог батальон двигался крайне медленно. В конце концов Вайсс достиг Липцев (около 25 километров на север от Харькова). К этому моменту Липцы уже были заняты гренадерским батальоном из дивизии СС «Тотенкопф». Прибытие Вайсса оказалось как нельзя кстати, поскольку советская пехота, при поддержке около 30 танков, атаковала Липцы с северо-востока, и Вайссу пришлось направить своих людей в поддержку гренадер из «Тотенкопф». Разведчики «Дас Райх» вскоре оказались в эпицентре тяжелого боя. К счастью для немцев, к Липцам подошла группа «Мардеров», оказавших поддержку гренадерам, не имевшим серьезного противотанкового вооружения. Бой шел долго и без решительных результатов для каждой из сторон. В ходе боя противник обошел Липцы с юга и достиг деревни Русские Тишки (восемь километров к югу от Липцев). Здесь они были остановлены частями дивизии СС «Тотенкопф» и отброшены. Однако отступить им не удалось — батальон Вайсса контратаковал и уничтожил противника.

Последним аккордом битвы за Харьков стало наступление немецких войск на Белгород. В ночь на 17 марта части дивизии СС «Дас Райх» приготовились к последнему броску. Новые задачи для Танкового корпуса СС Герман Гот выразил в приказе на 17 марта 1943 года: «Танковый корпус СС сосредоточит 17 марта 1943 года дивизию СС «Дас Райх» и дивизию СС «Лейбштандарт» в секторе Петровское, Веселое, Липцы — Дементьевка и южнее, дабы иметь возможность перейти к атаке на северо-восток рано утром 18 марта»[512].

Поэтому неудивительно, что в ночь на 17 марта Герберт Валь приказал Хармелю в течение ночи выйти из боя и подготовиться к маршу, чтобы с рассветом 17 марта выступить по направлению к Липцам. В 07.30 группа Хармеля выдвинулась, по пути подвергшись интенсивным атакам советских штурмовиков. К счастью для эсэсовцев, эффективность советских воздушных ударов оказалась нулевой, и Хармель смог без помех продолжить продвижение. К полудню передовые части полка СС «Дойчланд» достигли Липцев, где как раз затухал бой гренадеров из «Тотенкопф» и разведчиков Вайсса с советскими танками. Вскоре патрули разведывательного батальона Вайсса объявили о том, что противник отходит на север, оставив для прикрытия лишь несколько танков.

Тем временем боевая группа Отто Кумма, усиленная мотоциклетным батальоном Фика и оставшимися боеспособными танками 2-го танкового батальона Тихсена, включая сюда два «Тигра», оставила район сосредоточения у тракторного завода и двинулась на север параллельным Хармелю путем, по обеим сторонам дороги Харьков — Белгород. На острие наступления двигались батальон Штадлера и мотоциклисты Фика. К 9 часам утра Штадлер и Фик атаковали Михайловку и овладели ею к 12.30. К вечеру эсэсовцы вышли к селу Непокрытое. Здесь оборонялся стрелковый взвод(!) Красной армии[513], оказавший немцам упорное сопротивление. На штурм деревни была брошена 7-я рота из батальона Штадлера. В помощь ей Кумм задействовал весь свой арсенал, включая танки (в том числе «Тигр» № 821) и штурмовые орудия(!). Гауптшарфюрер СС Кнауф поднял свой взвод во фронтальную атаку, в ходе которой сокрушил оборону противника на подступах к деревне. Рукопашные бои шли за каждый дом. В итоге, сломив ожесточенное сопротивление советских войск, эсэсовцы взяли Непокрытое. Как отмечали авторы истории полка СС «Дер Фюрер», «противник все еще был состоятелен в силах и средствах, но его боевой дух был сломлен в результате поражений последних недель»[514]. Пока за Непокрытое шел бой, мотоциклетный батальон обошел село и двинулся дальше на север. К 17.00 Фик доложил, что занял деревню Петровское, в пяти километрах к северу от Непокрытого. На ночь группа Кумма остановилась в районе села Непокрытое.

17 марта зенитная боевая группа Райманна, наступая на северо-восток, в районе Михайловки попала под вражеский артиллерийский огонь. Райманн быстро определил, что наблюдательный пост противника развернут на высоте 212,3, северо-восточнее Михайловки. Нужно было что-то быстро решать, и Райманн решил — он атаковал высоту силами легкого зенитного взвода, с которым разгромил пост наблюдения и занял высоту. После этого противники поменялись ролями — теперь немцы как на ладони видели диспозицию вражеской артиллерии. Вскоре она была уничтожена, а эсэсовцы оседлали важную дорогу на Липцы.

В приказе 4-й танковой армии № 38 от 17 марта 1943 года, отданного в 15.30, новой целью наступления частей Танкового корпуса СС был объявлен Белгород[515]. Интересно отметить, что в Белгороде в этот момент находились штаб советского Воронежского фронта и сам начальник Генерального штаба Красной армии А.М. Василевский. Как отметил Вилли Фей: «Повторное занятие Харькова увенчалось операцией, в результате которой наконец удалось закрыть брешь шириной 300 километров»[516], возникшую после Сталинграда. Все три дивизии Танкового корпуса СС были выстроены в одну линию и направлены на северо-восток и на север. Дивизия СС «Дас Райх» наступала в центре корпуса, слева шел «Лейбштандарт», ориентированный на Белгород, а справа — дивизия СС «Тотенкопф».

Дивизия СС «Дас Райх» атаковала в 04.00 18 марта. Полк СС «Дер Фюрер» шел справа, а полк СС «Дойчланд», все еще поддерживаемый танками Кунстманна, — слева. Такое раннее начало наступления обусловлено желанием немцев двигаться по дорогам, которые еще были скованы ночным морозцем.

На острие атаки полка СС «Дер Фюрер» шли танки 2-го батальона. Гренадеры сидели на броне, пытаясь согреться от тепла танковых моторов. По краям дороги, по которой проходило наступление, сгрудились остатки советской техники разных типов — разбитые автомобили, грузовики, орудия, повозки, тела солдат и трупы лошадей. Все это было результатом работы немецкой авиации по отходящим советским колоннам.

В 06.45 полк СС «Дер Фюрер» захватил Веселую Лопань и Высокое, где встретил лишь незначительное сопротивление. Советские войска отходили на север и северо-восток. От Высокого полк был переориентирован на северо-восток, с приказом очистить от противника леса на западном берегу Северского Донца, южнее Белгорода. К полудню солнце уже светило вовсю и дороги превратились в месиво. Более того, все впадины и воронки на пути превратились в огромные лужи, глубина которых местами достигала одного метра. К часу дня гренадеры Отто Кумма захватили Нечаевку и Бочковку (почти 50 километров на северо-восток от Харькова). В бою за Нечаевку взвод Кнауфа из 7-й роты полка СС «Дер Фюрер» ворвался в деревню, чем застал противника врасплох. Этим судьба Нечаевки была решена. Вскоре советские войска контратаковали Нечаевку пехотой, при поддержке шести танков Т-34. Однако эта атака была отбита решительными действиями 7-й роты полка СС «Дер Фюрер».

Тем временем полк СС «Дойчланд» двигался прямо на Белгород, почти не встречая противодействия. 2-й батальон Биссингера, при поддержке 3-й зенитной батареи гауптштурмфюрера СС Мютцельфельдта[517] и зенитного взвода гауптшарфюрера СС Айземанна из 14-й роты, ударил на Черемошное. На острие стремительной атаки шли зенитки Айземанна, сметавшие любое сопротивление. Семь советских пулеметных позиций были безжалостно подавлены. При этом погибло 30 красноармейцев. Развивая успех, Айземанн атаковал далее, на Пораровское, где уничтожил противотанковую пушку и захватил танк Т-34. Его действия позволили обеспечить быстрое продвижение 3-го батальона на Бродки, а 2-го — на Новониколаевку. У Новониколаевки хорошо показали себя зенитки Мютцелъфельдта: стрелявшие прямой наводкой с открытых позиций, они легко сокрушили советскую оборону и обеспечили быстрый и безболезненный захват деревни.

К 11.00 передовая 11-я рота достигла деревни Бродки. Обстановка в Бродках для немцев была загадкой, и поэтому действовали они крайне осторожно. Танки группы Кунстманна с гренадерами на броне, под прикрытием нескольких зениток, медленно приблизились к деревне. Солдаты были готовы ко всему. Однако все опасения оказались напрасными — в Бродках не было ни одного советского солдата. Вскоре группа Хармеля оказалась меньше чем в 10 километрах южнее Белгорода. Не теряя времени, наступление продолжилось, и 3-й батальон Вислицени, почти не встречая сопротивления, преодолел пять километров по направлению к Белгороду.

Белгород защищали 52-я и 67-я гвардейские стрелковые дивизии советской 21-й армии[518]. Рано или поздно, немцы должны были встретиться с противником, и вот, наконец, это случилось: Вислицени столкнулся с небольшими силами советской пехоты, которые, однако, сопровождали 10–15 танков Т-34. К счастью для немцев, советская группа совсем не имела артиллерии, а их фланги были открыты. Эсэсовцы действовали быстро и решительно, а главное — эффективно. Немецкие танки обошли советскую блокирующую позицию с флангов и тыла, в то время как самоходки под прямым руководством командира дивизиона Вальтера Книпа ударили с фронта. Одновременно над полем боя появились пикировщики, нанесшие бомбовый удар по советской позиции. Но из-за того, что бой проходил на ближних дистанциях, под бомбовый удар попали и эсэсовские танки.

Тем не менее дело было сделано — в рядах противника возникло замешательство, и гренадеры атаковали позицию противника. Часть советских танков была вкопана и поэтому не могла маневрировать, в отличие от эсэсовцев. Как отмечали немцы, красноармейцы яростно сражались, танкисты оставались в своих машинах до конца, не желая сдаваться. В целом люди Хармеля подбили 14 советских танков. После этого марш на Белгород продолжился. Между тем к полудню 18 марта в Белгород с запада ворвалась боевая группа Йоахима Пайпера из «Лейбштандарта» и завязала бои в городе.

Однако в дальнейшем вдело вмешался случай: на подходе к южным окраинам Белгорода группа Хармеля подверглась нескольким атакам бомбардировщиков Люфтваффе. Винить пилотов в этом трудно: обстановка была нервная, пилоты и представить не могли, что эсэсовцы так быстро дойдут до Белгорода, и не разобрали, кто внизу под ними. В отличие от советских летчиков немецкие действовали более «эффективно», и подразделения Хармеля понесли потери[519].

В 15.25 3-й батальон Вислицени приблизился к южным окраинам Белгорода. Эсэсовцы встретили сильное сопротивление. Мощным пулеметным и минометным огнем красноармейцы заставили гренадер «спешиться». Спрыгнув с танков, на броне которых они ехали, солдаты залегли вдоль дороги. Вперед были выдвинуты штурмовые орудия и самоходные зенитки. Последние, заняв удобные огневые позиции, концентрированным огнем «обработали» советские огневые точки, заставив их замолчать. Под их прикрытием гренадеры в конце дня ворвались в Белгород с юга. Вскоре 1-й батальон Эхрата пересек автомобильный мост и достиг северного берега Северского Донца. Таким образом, Белгород был взят действиями двух дивизий СС. Что же касается высокого советского руководства, то утром 18 марта оно успело «оставить» город и переехать в район Обояни[520].

В бою за Белгород командир дивизии СС «Дас Райх» оберфюрер СС Герберт-Эрнст Валь находился впереди, постоянно держа руку на пульсе событий. Презрев опасность, он организовал свой командный пункт на открытом участке, откуда вел наблюдение за действиями своих частей. Когда один из штабных офицеров дивизии указал ему на потенциальную опасность, Валь не обратил на его слова никакого внимания, заметив: «Они не будут стрелять по мне, я старый человек»[521]. Однако прогноз Валя не оправдался, и он был серьезно ранен. Узнав об этом, Пауль Хауссер (кстати, находившийся на передовой) бросил в сердцах: «Вот что происходит, если не занимаешь боевое положение!»[522]. Временным командиром дивизии Хауссер назначил командира артиллерийского полка оберфюрера СС Курта Брасака. Командиром артиллерийского полка стал иггурмбаннфюрер СС Карл Кройц (свой 4-й дивизион он сдал гауптштурмфюреру СС Эрнсту Шюльке).

Оберфюрер СС Курт Брасак

Также 18 марта в бою за Белгород был убит командир саперной роты танкового полка гауптштурмфюрер СС Роберт Айкхофф[523].

19 марта 1943 года командир 1-го батальона полка СС «Дойчланд» штурмбаннфюрер СС Фриц Эхрат был назначен военным комендантом Белгорода.

Как отмечал С.М. Штеменко, «с проникновением немцев в район Белгорода положение Воронежского фронта стало еще более трудным и возникла угроза выхода вражеских войск на тылы Центрального фронта»[524]. Эту угрозу дивизия СС «Дас Райх» начала реализовывать сразу же после захвата Белгорода. Первым делом эсэсовцам нужно было организовать переправу. 2-я саперная рота получила приказ восстановить мост через Северский Донец в районе села Михайловка. Утомленные предыдущими боями, под налетами советской авиации, артиллерийским и пулеметным огнем противника, саперы справились с заданием — через 31 час мост был готов. В этом деле особенно отличился гауптшарфюрер СС Рольф Мюллер. Теперь дивизия СС «Дас Райх» могла начинать операцию по захвату плацдарма. Она началась 20 марта.

В 06.30 3-й батальон Вислицени при поддержке пикировщиков с ходу форсировал Северский Донец и захватил плацдарм северо-восточнее Белгорода на рубеже Разумное — Михайловка — Старый город. Первым населенным пунктом, павшим в результате этой атаки, стал Старый город, в бою за который особенно отличилась 11-я рота оберштурмфюрера СС Ханса Зайлера[525]. Каждый дом приходилось брать штурмом. Зайлер был первым, кто достиг противоположного выхода из поселка. Взяв Старый город под контроль, он быстро организовал оборонительную линию и отразил несколько сильных советских атак, поддержанных артиллерией и танками.

Вскоре на захваченный плацдарм перебросили 1-й батальон Эхрата и артиллерию[526]. Однако больше сюда направить было нечего: к этому моменту немецкое весеннее контрнаступление уже себя исчерпало. Атакующие немецкие части были сильно потрепаны, а резервов у Манштейна не было. Но, напротив, они были у советского командования.

Во второй половине дня 20 марта части 2-го гвардейского танкового и 6-го гвардейского кавалерийского корпусов нанесли сильный контрудар по частям полка СС «Дойчланд». Если бы не артиллерийская поддержка, то эсэсовцам пришлось бы туго. Командир 11-й артиллерийской батареи Йозеф Каст разместил свой наблюдательный пункт на открытом участке: презрев опасность, он предпочел более удобное место обзора для лучшей корректировки огня своей батареи. Вскоре этот пост был захвачен противником, после чего Каст направлял огонь своих орудий с передовых позиций пехоты.

Привлечение советским командованием крупных сил дало результат: красноармейцы прорвались к мосту западнее Михайловки. Теперь уже советские части намеревались создать плацдарм на западном берегу Северского Донца. Восточная часть Михайловки была немцами потеряна. На ликвидацию опасного прорыва была брошена 2-я рота оберштурмфюрера СС Айхнера. В жестоком бою Антон Айхнер был тяжело ранен. Прямо на поле боя его заменил унтерштурмфюрер СС Франц Громанн, немедленно организовавший контратаку на восточную часть деревни. В рукопашном бою за каждый дом 2-я рота выбила красноармейцев из восточной части Михайловки. Не останавливаясь, Громанн прошел через деревню и занял высоты на ее подступах, обеспечив удобную линию обороны для частей полка.

20 марта Хайнц Хармель был ранен. В этих условиях исполняющим обязанности командира полка стал Фриц Эхрат, занимавший эту должность до 5 апреля 1943 года[527].

22 марта советские войска снова атаковали Михайловку. Командир штабного полкового противотанкового взвода Эрнст Вайзенбах по собственной инициативе установил свои 50-мм орудия в передовых линиях и помог в отражении этой атаки. За день красноармейцы несколько раз пытались ворваться в деревню, но все их попытки были отражены.

В ночь на 23 марта советский стрелковый батальон при поддержке 14 танков атаковал немецкий плацдарм. 2-я рота Громанна[528] встретила атакующих организованным огнем и отсекла пехотное прикрытие от танков. Избавившись от вражеской пехоты, гренадеры атаковали танки и в ближнем бою уничтожили пять штук — уцелевшие танки отступили. Днем 23 марта у Михайловки была атакована 4-я рота: два танка и 80 пехотинцев вклинились в позиции немцев, а пехотинцы даже захватили мост. Немецкий плацдарм оказался под угрозой окружения. Но недолго — сборная штурмовая группа из водителей, техников и тыловиков под командованием уже упоминавшегося обершарфюрера СС Риксингера отчаянной контратакой отбила мост назад, нанеся врагу серьезные потери. Интересно, что, когда мост был отбит, саперы обнаружили, что он был подготовлен противником к взрыву. Затем Риксингер приказал подтянуть в опасный район противотанковое орудие, из которого был подбит один танк. Красноармейцы отступили.

В ночь на 25 марта советские войска предприняли попытку вклиниться между 1-й и 2-й ротами полка СС «Дойчланд», чтобы затем обойти 2-ю роту и уничтожить ее. Как раз в этот момент Риксингер занимался оборудованием противотанковых позиций на линии обороны 1-й роты. Атакующие вражеские танки оказались как раз перед дулами его орудий. Этим судьба советской атаки была решена. Кроме взвода Риксингера в бою отличился и взвод оберштурмфюрера СС Эрнста Вайзенбаха, который из своих 50-мм орудий подбил два танка. А небольшой отряд красноармейцев, вклинившийся в немецкие позиции, был уничтожен Риксингером и его людьми в ближнем бою с применением гранат и автоматов. После отражения этой атаки Вайзенбах выдвинул свои орудия ближе к линии противника, откуда огнем с близкой дистанции нанес врагу дополнительные потери.

Утром 25 марта гауптшарфюрер СС Ойген Штокер[529], командир взвода 4-й (тяжелого оружия) роты полка СС «Дойчланд», со своего наблюдательного пункта следил за концентрацией нескольких советских стрелковых рот и танков. Все говорило, что они скоро перейдут в атаку. Отдавая себе отчет в серьезности ситуации, Штокер лично выдвинулся вперед, максимально близко к противнику, чтобы лучше корректировать огонь своих четырех легких пехотных 75-мм орудий. Это дало результат, огонь был точен, и красноармейцы понесли потери. Но самое главное, что потенциально сильная атака была сорвана, еще не начавшись. Затем красноармейцы заметили Штокера и атаковали его наблюдательный пост. Штокер вступил в ближний бой, используя автомат и гранаты. Отогнав противника, он благополучно вернулся на позиции своей роты.

Ойген Штокер

Интересно, что советские командиры доложили, что отбросили немцев с плацдарма еще 20 марта[530], что, однако, не соответствует действительности. Гренадеры полка СС «Дойчланд» и артиллеристы Каста удерживали плацдарм несколько дней. А вскоре эсэсовцы были выведены с плацдарма на отдых и переформирование. Добавим, что 23 марта в расположении дивизии в районе Соломино приземлился советский самолет У-2, возвращавшийся с ночной бомбардировки. Пилот совершил вынужденную посадку и попал в плен, а немцам достался самолет[531].

Тем временем после взятия Белгорода полк СС «Дер Фюрер» был повернут на восток с задачей достичь Северского Донца и занять позиции на западном берегу реки. К 20 марта дивизия СС «Дас Райх» достигла Северского Донца на широком фронте. Обстановка здесь была относительно тихой, лишь изредка раздавался орудийный выстрел или пулеметная очередь либо появлялись танки противника. 20–21 марта «Тигр» № 801 (бывший № 802) подбил три советских танка. А 22 марта, когда части дивизии уже начали отводить в Харьков, безвозвратно был утрачен один «Тигр»[532]. Известно только, что он был подбит, однако какая-либо конкретика, к сожалению, отсутствует. 8-я (тяжелая) рота была размещена на западной окраине Харькова, здесь также развернулась заправочная станция и ремонтная мастерская.

Через несколько дней армейский пехотный полк сменил «Дер Фюрер» на позициях у Северского Донца, и эсэсовцев отправили в Харьков. Войска были расквартированы на юго-востоке города, получив, наконец, желанный отдых. Заботой же командиров стало как можно быстрее получить пополнение для поредевших рот и батальонов.

Взятие Белгорода и захват западного берега Северского Донца стали финальным аккордом наступления группы армий «Юг» зимой-весной 1943 года. Все дальнейшие попытки немцев в конце марта прорвать оборону советских войск в районе Белгорода и Северского Донца оказались тщетными. В результате на этом участке фронта образовался южный фас Курской дуги, сыгравший важную роль в последующих боевых действиях. В конце марта фронт на южном участке стабилизировался и до битвы на Курской дуге больше существенно не менялся.

Гитлер прилетел в Запорожье проследить за успешным ходом сражения за Харьков. Его встречает фельдмаршал фон Манштейн. Март 1943 года

Так закончилась очередная глава в истории дивизии СС «Дас Райх». Молодые солдаты под командованием ветеранов продолжили славные боевые традиции дивизии. Недавно переформированная дивизия «Дас Райх» выполнила трудную миссию и с честью прошла через одно из величайших сражений Второй мировой войны.

Кроме, собственно, ведения боевых действий в составе своей дивизии, отдельные части «Дас Райх», прежде всего боевая группа Опифициуса, были включены в боевую группу «Шульдт». Как мы помним, после расформирования полка СС «Лангемарк» его командир Хайнрих Шульдт остался не у дел. Впрочем, Генрих Гиммлер лично пообещал Шульдту новое командное назначение. Поэтому фактически специально под Шульдта 1 декабря 1942 года и была сформирована боевая группа. В нее вошли 7-й батальон «Лейбштандарта» (дислоцировался в Берлине), боевая группа 1-го полицейского пехотного полка под командованием штурмбаннфюрера СС Вильгельма Дитриха (кавалер Рыцарского креста), взвод из учебного разведывательного батальона СС в Элльвангене, саперные подразделения из учебного центра в Дрездене и подразделение связистов из личного штаба рейхсфюрера СС. Эта спонтанно созданная группа была брошена на рушащийся южный участок Восточного фронта, где вошла в состав армейской группы «Фреггер-Пико». В январе 1943 года группа действовала в районе Ворошиловграда (ныне Луганск).

В наше задание не входит рассмотрение боевого пути группы «Шульдт» — это тема отдельного исследования, и мы остановимся только на действиях частей дивизии СС «Дас Райх», волею судьбы и командования оказавшихся в ее составе. Следует отметить, что в состав группы Хайнриха Шульдта батальон Опифициуса был включен не сразу по прибытии на фронт. Но начнем по порядку.

22 января 1943 года 1-й батальон полка СС «Дер Фюрер» с частями усиления собрался в районе Ворошиловграда и на следующий день занял исходные позиции для атаки в районе Александровка — Сабовка.

24 января 1943 года неожиданно изменилась погода, резко потеплело. В результате гренадеры оставили свои теплые зимние куртки в машинах. Затем пошел долгий, монотонный дождь. В итоге почву развезло, а солдаты промокли до нитки. Так что первая атака батальона, 24 января, проходила в тяжелых погодных условиях. При поддержке танков 6-й танковой дивизии генерал-лейтенанта Эрхарда Рауса Опифициус атаковал высоты 165,7 и 168,1 и отбросил противника на целых 12 километров. Так что, несмотря на погоду, первый боевой опыт для батальона был полностью успешным.

Однако затем ситуация для гренадер резко ухудшилась, причем не по вине противника. Дело в том, что в ночь на 25 января погода снова резко изменилась — столбик термометра опустился до минус 28 градусов мороза! Холодный ветер насквозь пронизывал солдат в мокрых мундирах. Сменить сырую одежду и обувь возможности не было, и она враз заледенела. Повсюду разыгрывались жуткие сцены. Известность получил эпизод, когда связной мотоциклист приехал на перевязочный пункт. Насквозь мокрые перчатки на его руках превратились в куски льда, из-за чего руки примерзли к рулю мотоцикла. Чтобы высвободить руки, их пришлось срезать. Только за одну ночь потери в результате обморожений составили 50 % от численности личного состава батальона![533]

Тем не менее эсэсовцы продолжали выполнять боевую задачу. Для получения информации о противнике Опифициус направил вперед разведывательные патрули, которые вернулись, так и не обнаружив перед позициями батальона противника. Понимая, что, оставаясь на месте, батальон просто-напросто весь вымерзнет, Опифициус обратился к начальству с предложениями либо посадить его людей на танки и продолжить продвижение вперед, либо же вернуться на стартовые позиции. Однако и то и другое было отвергнуто вышестоящим командованием. Вместо этого батальону приказали оставаться на занятом высоком плато. В конце концов ночью пришла смена — две армейские роты, экипированные соответствующим образом, после чего батальон отвели в тыл.

28 января 1943 года группа Опифициуса перешла в подчинение боевой группы «Шульдт». 30 января группу перебросили в район небольшой деревни Ворошилов. Авиаразведка донесла, что советские войска организовывают переправы через замерзший Северский Донец.

31 января 1943 года батальон Опифициуса и приданные ему подразделения «Дас Райх» были реорганизованы. В качестве поддержки Опифициусу передали армейский 304-й учебно-полевой батальон из состава 304-й пехотной дивизии, правда, без штаба и подразделений снабжения. Также армейские части поделились одним 105-мм орудием и двумя 50-мм противотанковыми пушками. Кроме этого, оберштурмфюрер СС Ханс Даль[534] из батальонного штаба выступил с идеей сформировать «под крылом» батальона специальную добровольческую роту из солдат, отставших от своих подразделений и «прибившихся» к эсэсовцам. Опифициус ухватился за эту идею, и вскоре рота под командованием Даля была создана. Одновременно батальону выделили 100-ваттную радиостанцию, специально для связи со штабом дивизии СС «Дас Райх».

Около 3 часов ночи 1 февраля 1943 года советские войска атаковали позиции батальона силой до полка пехоты при поддержке танков. Основные силы батальона оборонялись в деревне Ворошилов. На северо-западе от нее лежала деревня Петровка, защищаемая 1-й ротой батальона, усиленной взводом 20-мм самоходных зениток (из 14-й роты полка СС «Дер Фюрер») и 50-мм противотанковым орудием. Именно это орудие и зенитки создавали костяк немецкой обороны в Петровке. Расчет 50-мм орудия за день боя подбил пять вражеских танков, за это командир расчета роттенфюрер СС Хайдер был награжден Железным крестом 1-го класса прямо на поле боя и вскоре был произведен в унтершарфюреры СС. В этом же бою оружейник 1-й роты обершарфюрер СС Зепп Каммерер уничтожил танк Т-34, бросив ему под гусеницы противотанковую «Теллер-мину». За это он также был награжден Железным крестом 1-го класса.

Все советские атаки были тщетны, эсэсовцы удержали свои позиции. Вражеская атака на Петровку, одновременно с обоих флангов, была успешно отбита 3-й ротой гауптштурмфюрера СС Альфреда Лекса (с левого фланга) и волонтерской ротой Даля (с правого). Также в этих боях отличился взвод из 16-й роты под командованием обершарфюрера СС Эрнста фон Эберштейна. Противник понес очень тяжелые потери.

В ночь на 2 февраля батальон был отведен в село Водяное, где эсэсовцы и закрепились. Дома были превращены в опорные пункты, солдаты наспех оборудовали окопы и стрелковые ячейки. Советские войска оказывали мощное давление, обрушив на немцев сильный огонь артиллерии и минометов. К этому добавились действия штурмовиков Ил-2 и танковых частей. В этот трудный момент эсэсовцев поддержали танки 6-й танковой дивизии и пикировщики Ju-87. Позиции немцам удалось удержать. В ходе боя командир 4-й роты гауптштурмфюрер СС Герберт Хокке был убит после прямого попадания снаряда в командный пункт роты[535].

10 февраля у Свердловска был убит унтерштурмфюрер СС Ханс Холлингер из 4-й роты.

14 февраля 1943 года батальон был отведен с этих позиций и через Самсоново переброшен в район Краснодонска. Здесь солдаты полка СС «Дер Фюрер» вели локальные бои местного значения, отражая вражеские атаки и то и дело переходя в контратаки. 17 февраля батальон сняли с фронта и отвели для отдыха в район поселка Красная Звезда. В этот момент батальон и приданные ему части отчаянно нуждались в горючем, достать которое в тех условиях было весьма проблематично. Неожиданная помощь пришла от тыловых частей дивизии СС «Викинг», которые выделили топливо людям Опифициуса, на деле продемонстрировав знаменитый эсэсовский «камерадшафт».

21 февраля адъютант батальона оберштурмфюрер СС Оскар Панке[536] был отправлен в штаб дивизии в район Павлограда с детальным отчетом о боевых действиях. Другой его целью было прощупать варианты насчет скорейшего возвращения батальона в состав полка СС «Дер Фюрер».

23 февраля Опифициус был по радио вызван в штаб дивизии для личного доклада. На время его отсутствия его заменил гауптштурмфюрер СС Альфред Леке, командир 3-й роты. В этот период батальон вместе с боевой группой генерал-лейтенанта Ханса Крейзинга (в основном состояла из частей 3-й горнострелковой дивизии) находился на восточном фланге 30-го армейского корпуса Фреттер-Пико, в районе западнее Ворошиловграда.

До 7 марта 1943 года батальон вел бои местного значения севернее Дебальцево. В этот день Ханс Опифициус получил приказ из дивизионного штаба немедленно выступать на соединение с полком. Эта новость была с энтузиазмом встречена личным составом батальона и приданных подразделений. Однако быстрое выполнение полученного приказа затруднялось нехваткой горючего. Солдатам и офицерам пришлось использовать все свои «таланты добытчиков», чтобы разыскать топливо, находя горючее в самых неожиданных местах. Марш в расположение полка проходил через Гришино, Николаевку, Новомосковск, Павлоград, Красноград, Люботин и Харьков. 14 марта 1943 года, наконец, состоялось долгожданное воссоединение батальона с полком в районе восточнее Харькова. Опифициус доложил Отто Кумму о состоянии своих частей. На этот момент батальон состоял из двух стрелковых рот (командиры гауптштурмфюрер СС Леке и оберштурмфюрер СС Панке) и тяжелой роты оберштурмфюрера СС Карла Рудольфа[537]. После этого батальон принял участие в завершающих боях под Харьковом в составе полка.

Действия боевой группы Опифициуса наглядно демонстрируют, как отдельное немецкое боеспособное подразделение вырывалось из состава своей части, громко именовалось боевой группой и бросалось на кризисный участок фронта спасать положение. Группа Опифициуса показала себя весьма жизнеспособной и стала типичным примером использования подразделений войск СС в качестве «Летучих пожарных бригад» Восточного фронта.

Батальоном Опифициуса подразделения дивизии СС «Дас Райх», сражавшиеся в составе группы «Шульдт», не исчерпываются. Другой подобной частью стала 3-я батарея гауптштурмфюрера СС Ханс-Йоахима Мютцельфельдта из зенитного дивизиона, прибывшая на фронт в начале 20-х чисел января. О действиях этой батареи нам удалось найти только отрывочные сведения. В частности, в ночь на 26 января, когда группа Шульдта отступала, батарея Мютцельфельдта, вместе с несколькими приданными подразделениями, отходила к высоте 159,8 южнее села Желтое, возле Ворошиловграда, в направлении на Александровку. На рассвете эсэсовцы наткнулись на группу войск противника, которые блокировали дорогу. Красноармейцы установили на позиции два 76,2-мм орудия, два-три 45-мм орудия и организовали несколько пулеметных гнезд. Поскольку другого выхода не было, то Мютцельфельдт должен был очистить дорогу. Для этого он использовал два 88-мм зенитных орудия и одну 20-мм зенитку, а оставшийся персонал своей батареи переквалифицировал в обычных пехотинцев. Акция прошла более чем успешно, эсэсовцы прорвались, полностью сохранив технику и вооружение, и присоединились к основным силам группы.

27 января возле сел Долгое и Желтое 3-я батарея рассеяла крупное скопление войск противника, тем самым предотвратив вражескую атаку против слабой немецкой обороны на этом участке. В ходе боя Мютцельфельдт снова превратил персонал своей батареи в пехотинцев и захватил важную тактическую высоту, откуда все войска противника были как на ладони и можно было корректировать и направлять огонь орудий. В ходе этой атаки Мютцельфельдт был ранен, но оставался на боевом посту в качестве передового наблюдателя, пока бой не закончился.

8 февраля Мютцельфельдт получил задание сформировать импровизированную боевую группу из своей батареи и 2-й батареи 43-го зенитного полка. Группа должна была защищать сектор на восточном фланге немецкой обороны под Ворошиловградом. Этими силами Мютцельфельдт отразил вражескую атаку силой до полка, нанеся противнику тяжелые потери. Бой не был легким, когда красноармейцы едва не окружили немцев, Мютцельфельдт с одной 20-мм самоходной зениткой и несколькими бойцами из своей батареи организовал контратаку и предотвратил окружение своей боевой группы.

В начале марта батарея Мютцельфельдта вернулась в состав дивизии и даже успела принять участие в завершающих боях под Харьковом. Что касается боевой группы «Шульдт», то с нормализацией обстановки, 10 марта, она была отведена с фронта и пять дней спустя официально расформирована на полигоне Дебица в Польше.

Как метко выразился П. Хауссер, немецкий контрудар на Харьков был самым настоящим «наступлением из отступления»[538]. В целом же битва за Харьков в феврале — марте 1943 года стала пусть и не таким масштабным, но все-таки реваншем немецкого командования за Сталинград. Действительно, после, казалось бы, сокрушительного советского удара Вермахт снова продемонстрировал свою силу и мощь. В этой битве были разгромлены три советские армии — 3-я танковая, 6-я, 69-я и танковая группа генерала Попова. Красная армия понесла большие потери в живой силе и технике: всего было уничтожено пятьдесят две дивизии и бригады, среди которых двадцать пять танковых бригад[539]. Южный сектор немецкого Восточного фронта был спасен. Однако главным было то, что немцам снова удалось перехватить стратегическую инициативу на Восточном фронте. Как отметил Г. Уильямсон: «Эта победа имела для немцев огромное психологическое и моральное значение, поскольку помогла восстановить боевой дух, упавший после катастрофы под Сталинградом и неудачного штурма Ленинграда»[540]. Успех был достигнут комбинированными действиями как войск СС, так и армейских частей — это была последняя крупная немецкая победа на Восточном фронте. Ну а главным следствием этого сражения для войск СС стало последовавшее увеличение войск СС — очарованный успехами эсэсовского корпуса Гитлер, не колеблясь, дал согласие на формирование еще двух эсэсовских корпусов.

Немецкий указатель в Харькове, указывающий путь к госпиталям дивизий Танкового корпуса СС. Район центральной площади города, переименованной немцами в «Площадь Лейбштандарта».

Можно с уверенностью сказать, что Танковый корпус СС сыграл основную роль в этом сражении. А из трех дивизий, входящих в этот корпус, именно дивизия СС «Дас Райх» внесла наиболее весомый вклад в немецкую победу. Она первой прибыла на фронт и была выведена с фронта последней. Полтора месяца, с 2 февраля по 22 марта 1943 года, дивизия непрерывной участвовала в тяжелых боях. «Дас Райх» все время находилась на самых опасных направлениях, и вопрос о предоставлении дивизии отдыха или о переводе ее во вторую линию никогда не поднимался. Даже когда количество боевой техники в дивизии опустилось до неприемлемого уровня, командование и не помышляло о выводе ее во второй эшелон и продолжало ставить «Дас Райх» на ключевые участки сражения. Достижения дивизии тем весомей, что ее основными противниками часто выступали советские гвардейские части, причем как на первом, оборонительном, так и на втором, наступательном, этапах сражения.

Бои показали, что основным костяком дивизии стали ее панцер-гренадерские полки. Все остальные части и подразделения, включая сюда и танковый полк, в основном исполняли вспомогательную функцию по отношению к этим полкам. Именно на базе панцер-гренадерских полков формировались ударные группы дивизии.

При этом участие панцер-гренадерских полков в сражении было неоднозначным. Так, полк СС «Дер Фюрер» практически всю кампанию вел наступательные действия, почти не сидев в обороне. Полк СС «Дойчланд», наоборот, вынес основную тяжесть оборонительных боев под Великим Бурлуком и на северо-восточных подступах к Харькову. Во многом это объясняется тем, что полк СС «Дер Фюрер» имел один «ударный» батальон — 3-й, в отличие от того же полка СС «Дойчланд», не имевшего в составе мобильного подразделения. С другой стороны, следует сказать, что полк Отто Кумма действовал в сокращенном составе, то есть без своего 1-го батальона, что также накладывало отпечаток на действия полка. Но, опять же, в момент постановки командованием задач для полка СС «Дер Фюрер» этот факт в расчет не принимался, и легких заданий ослабленный полк не получал. Исходя из особенностей участия дивизии в сражении, сделаем вывод — дивизия СС «Дас Райх» практически всю кампанию вела наступательные действия.

Следует подчеркнуть, что сражение за Харьков стало боевым крещением для молодого танкового полка дивизии. И свое первое испытание полк выдержал на «отлично». Отметим, что танки в дивизии в основном выступали лишь в качестве поддержки пехоты. В боях великолепно проявил себя командный состав полка. Не случайно первый командир полка, Герберт Валь, возглавил дивизию. Командиры батальонов — Ханс-Альбин фон Райтценштайн (в итоге возглавивший танковый полк), Кристиан Тихсен и Герберт Кюльманн показали себя смелыми, а главное, высококомпетентными офицерами. По нашему мнению, среди них прежде всего выделяется Кристиан Тихсен, как наиболее отважный, решительный и инициативный командир, добившийся наиболее значимых результатов. Под стать ему был и адъютант его 2-го танкового батальона унтерштурмфюрер СС Карл-Хайнц Боска, награжденный 24 февраля 1943 года Железным крестом 1-го класса[541]. Достижения танкистов тем более весомей, что численность танкового парка дивизии практически весь период сражения была на самом низком уровне среди всех остальных дивизий Танкового корпуса СС. Во многом это объясняется тяжелыми потерями, понесенными в первый, оборонительный период сражения, когда у немцев часто не было возможности эвакуировать с поля боя подбитые танки. Но главной причиной этого было то, что дивизия постоянно находилась «на линии огня», что делало тяжелые потери неизбежными. Безвозвратные потери «Дас Райх» в технике составили 77 танков и штурмовых орудий.

В свою очередь, с 28 января по 30 марта 1943 года дивизия СС «Дас Райх» отчиталась в подбитии 292 танков и самоходных орудий противника[542]. Здесь же отметим, что исходя из современных официальных данных Министерства обороны России безвозвратные потери Красной Армии в танках в ходе Харьковской оборонительной операции с 4 по 25 марта 1943 года составили 322 машины. Согласно этому же источнику, безвозвратные потери танков во всей Воронежско-Харьковской операции (13 января — 3 марта 1943 года) составили 1023 единицы[543]. Трудно сказать, сколько из них было потеряно именно на поле битвы под Харьковом, но, наверное, не менее половины. Причем нужно учитывать, что часть подбитой техники осталась на занятой советскими войсками территории, то есть после боя она была восстановлена ремонтниками Красной армии, поэтому заявка побед дивизии СС «Дас Райх» над советскими танками кажется нам весьма правдоподобной.

Важно отметить, что Харьковская битва стала первым полноценным дебютом танков «Тигр» на Восточном фронте. Факты свидетельствуют, что они не сыграли важной роли как в целом в битве за Харьков, так и в усилиях дивизии СС «Дас Райх» в феврале — марте 1943 года. Во многом это объясняется тем, что немецкое командование, не имея опыта, еще только искало способы для использования танков этого типа в боевых условиях. Во время сражения широко проявились недостатки танков «Тигр» — сложность обслуживания, слабость ходовой части, большой вес. Особенно это касается «Тигров» из «Дас Райх», полностью «проваливших» первый этап сражения. Кроме этого, «Тигры» не действовали массово, например, в составе «Дас Райх» чаще всего — 2–4 единицы, в лучшем случае — пять. В результате потери танков «Тигр» от поломок (так называемые небоевые потери) были значительно больше, чем от противодействия Красной армии. За весь период сражения в «Дас Райх» было безвозвратно потеряно три «Тигра» (потеряны 11 февраля, 1 марта и 22 марта), то есть 27 % от первоначальной численности в 11 машин (учитывая танк, полученный на пополнение 17 февраля). За период сражения танкисты роты заявили об уничтожении 33 советских танков[544], что дает три танка на один «Тигр» (если исходить из числа в 11 машин). Таким образом, громких успехов в сражении за Харьков «Тиграм» добиться не удалось — как в «Дас Райх», так и в других дивизиях. (Данные о командном составе 8-й (тяжелой) танковой роты на 15 марта 1943 года см. табл., стр. 499.)

«Тигр» дивизии СС «Дас Райх» в Харькове

Сражение за Харьков в феврале — марте 1943 года часто называют «последним блицкригом». Действительно, дивизия СС «Дас Райх», так же как и остальные дивизии Танкового корпуса СС, в период контрудара вела мобильную войну, действуя стремительно и часто с эффектом неожиданности. Противник расчленялся на несколько частей, которые затем уничтожались по отдельности танками, панцер-гренадерами и штурмовой авиацией. Тем не менее ошибочно представлять бои под Харьковом как легкую прогулку. Мы увидели, что практически весь период сражения дивизии противостояли наиболее боеспособные советские части, часто — гвардейские или танковые соединения. Красноармейцы дрались умело и яростно, не желая уступать немцам ни пяди земли. Бои под Великим Бурлуком, за Охочее, Лозовую, ближние подступы к Харькову и сам Харьков (на обоих этапах сражения) отличались напряженностью и упорством. Не случайно такие авторитетные командиры, как Хайнц Хармель и Карл Кройц, назвали сражение за Харьков одним из самых трудных среди тех, в которых им приходилось участвовать за всю войну. В свете упорных боев дивизии СС «Дас Райх» весьма странно выглядят утверждения некоторых авторов про несерьезность сопротивления Красной армии в боях за Харьков[545].

Бои в районе Харькова стали вполне типичными примерами удивительной отваги, проявляемой офицерами войск СС, причем всех рангов и должностей. Подобных примеров мы уже привели множество, но хотелось бы подчеркнуть некоторые детали. Так, мы уже писали, что Хайнц Хармель лично принимал участие в ближних боях. Малоизвестно, что в ходе сражения он лично уничтожил один танк, за что 31 марта 1943 года был награжден Нашивкой за уничтоженный танк — достаточно редкая награда для командира полка. Не отставал от него и Отто Кумм, постоянно державший руку на пульсе событий. Сам командир дивизии Герберт Валь был ранен на передовой. Что касается командиров батальонов, то для них ходить в атаки и участвовать в ближнем бою было в порядке вещей. Самым показательным примером среди них является Винценц Кайзер, который по итогам сражения за Харьков был. награжден четырьмя Нашивками за уничтоженные танки.

В ходе сражения дивизия СС «Дас Райх» трижды оказывалась в центре внимания высшей военной верхушки Рейха. Первый раз, когда дивизию только перебрасывали на фронт, второй — когда речь шла об отступлении из Харькова 14–16 февраля, и в третий, когда остро стал вопрос о выводе «Дас Райх» из городских боев и перенаправлении дивизии в обход города, 11–12 марта. В последнем случае весьма нелицеприятно об эсэсовцах высказался фельдмаршал фон Манштейн: «Танковый корпус СС хотел преподнести вновь завоеванную столицу Украины «своему фюреру» в качестве знака победы и кратчайшим путем пробивался к нему. Потребовалось резкое вмешательство командования… чтобы добиться отказа командования корпуса от намерения фронтально наступать на Харьков, иначе бы он застрял здесь и этим дал бы возможность частям противника, действовавшим западнее города, избежать окружения. Наконец, удалось направить Танковый корпус СС в обход Харькова с востока. Город пал без больших боев, и нам удалось отрезать отступление через Донец крупных сил противника»[546]. Как нам кажется, такую критику от Манштейна нельзя назвать до конца справедливой, учитывая, что дивизия СС «Дас Райх» (вернее — группа Хармеля) 12 марта таки пробила брешь в советской обороне, а приказ на прорыв советским войскам был отдан только днем 15 марта. Впрочем, заслуги эсэсовского корпуса Манштейн признавал в полной мере: «Все дивизии корпуса «Лейбштандарт», «Дас Райх», «Тотенкопф» и также дивизия СС «Викинг» сыграли выдающуюся роль в успехе операции, вернувшей нам инициативу», — писал Манштейн после войны[547].

Офицеры, отличившиеся в сражении за Харьков, на церемонии награждения, 20 апреля 1943 года

Потери дивизии СС «Дас Райх» убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 4498 человек: 102 офицера, 4396 унтер-офицеров и солдат[548]. Из этого числа 39 офицеров было потеряно безвозвратно за период с 31 января по 27 марта 1943 года. Конкретно же по потерям частей данных немного. Из имеющихся в нашем распоряжении документов видно, что полк СС «Дер Фюрер» с 1 по 31 марта 1931 года потерял трех офицеров убитыми и семь ранеными. Унтер-офицеров и солдат погибло 57 человек, еще трое умерли в госпиталях. Ранено было 238 человек, из них 53 легко. Впрочем, анализ показывает, что эти данные не полны, так как в списке потерь офицерского состава отсутствуют, например, упоминавшийся выше Эдмунд Никманн, скончавшийся в лазарете в Днепропетровске, и оберштурмфюрер СС Штефан Кубина из 5-й роты полка, погибший 19 марта в районе Каменское. Есть также данные, что постоянно находившаяся на самых опасных участках 16-я (саперная) рота полка СС «Дойчланд» в конце марта насчитывала всего 30 человек личного состава[549].

Группа офицеров дивизии СС «Дас Райх» после награждения Рыцарскими крестами, 20 апреля 1943 года

Примечания:

2

В полковой истории постоянно подчеркивается, что личный состав полка был очень юным.

3

Nafziger G. The German Order Of Battle: Waffen SS and Other Units in World War II. P.43.

4

Yerger M. Knights of Steel, Vol.1. P. 107.

5

От полка в начале кампании численностью 3000 человек осталось только 180, остальные были убиты, ранены или пропали без вести.

27

Во многих серьезных справочниках и исторических работах, в частности у Г. Нафцигера, Г. Найпа или у того же О. Вейденгера, указано, что 3-й дивизион артиллерийского полка во время битвы за Харьков был укомплектован самоходными орудиями, в частности «Веспе». Однако, согласно данным М. Йергера, самоходные орудия дивизион получил только в мае-июне 1943 года, то есть уже после битвы за Харьков. См.: Yerger M. German Cross in Gold, Vol. 1. P. 168; Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2. P.365. Также см. Hart S., Hart R. Weapons and fighting tactics of the Waffen SS. P.175, где указано, что подобные орудия появились на вооружении дивизии СС «Дас Райх» только после окончания зимы 1942/43 года.

28

Занимал этот пост с 12 января 1943 года, до этого батарей командовал гауптштурмфюрер СС Карл Берграт.

29

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P.121.

30

Nafziger G. The German Order Of Battle: Waffen SS and Other Units in World War II P.45.

31

Jbid.

32

Rupp С. Im Feuer gestahlt. S.56.

33

Занимал этот пост с 1 января 1943 года. До него ротой командовали поочередно оберштурмфюрер СС Курт Фляйшер и оберштурмфюрер СС Герберт Шульц. Последний возглавил 16-ю (саперную) роту полка СС «Дер Фюрер». На этом посту 15 марта 1943 года он заслужил Железный крест 1-го класса. Забегая вперед, отметим, что Шульц командовал ротой до 21 мая 1943 года, а затем был освобожден от командования из-за болезни.

34

Отметим, что в литературе встречаются разные даты, когда именно дивизия стала панцер-гренадерской. Мы воспользовались данными из Yerger М. German Cross in Gold, Vol. 1. P.32. В этот же день «панцер-гренадерской» стала дивизия СС «Тотенкопф». Что касается «Лейбштандарта», то он был переформирован в панцер-гренадерскую дивизию из бригады еще 15 июля 1942 года.

35

Из эсэсовских дивизий в Южную Францию была переброшена дивизия СС «Тотенкопф».

36

Weidinger О. Division Das-Reich. Band V. S.581. По другим данным, кроме мотоциклетного батальона в операции «Лила» принимал участие и разведывательный батальон «Дас Райх». См. Krag Е.-A. An der Spitze. P. 171.

37

He совсем ясно, какие потери имел в виду П. Хауссер. Общеизвестно, что французы не оказывали немцам никакого сопротивления. 7-я танковая дивизия не понесла потерь вообще. Просто, возможно, кто-то из военнослужащих мотоциклетного батальона «Дас Райх» получил ранение или погиб в автокатастрофе.

38

Хауссер П. Войска СС в действии. С.431.

39

Rupp С. Im Feuer gestahlt. S.57.

40

Фактически перед началом наступления — 18-й стрелковый корпус. 69-я армия была создана на базе данного корпуса только 5 февраля 1943 года, то есть уже после начала операции «Звезда».

41

А. Исаев также приписал к армиям, направленным на Харьков, и 38-ю армию (Исаев А. Битва за Харьков, февраль — март 1943 года. С.4), которая, однако, на Харьков не наступала. О распределении советских армий для операции «Звезда» компетентно рассказал Н.Н. Гладков в книге «На огненных рубежах». С.8.

42

По другим данным — 9 января.

43

Weidinger O. Comrades to the End. P. 121.

44

Совершенно секретно, только для командования. С.455. Отметим, что в этом приказе желаемое выдавалось за действительное. Переброска началась, как мы уже отметили, 9 января 1943 года.

45

Совершенно секретно, только для командования. С.459.

46

Манштейн Э. Утерянные победы. С.471.

47

Хауссер П. Войска СС в действии. С.437.

48

Манштейн Э. Утерянные победы. С.471.

49

Хауссер П. Войска СС в действии. С.438.

50

Weidinger O. Division Das Reich, Vol.3. P.426.

51

Абатуров В., Португальский Р. Харьков — проклятое место Красной армии. С.232.

52

Rupp С. Im Feuer gestahlt. S.68. Справедливости ради отметим, что это касалось марша колонны роты из Харькова к Волчанску, однако проблемы, с которыми столкнулся Хамерих, наверняка были типичными для других подразделений во время движения на фронт.

53

По-видимому, в честь праздника — десятая годовщина прихода нацистов к власти в Германии (30 января 1933 года).

54

Rupp С. Im Feuer gestahlt. S.68.

274

Манштейн Э. Утерянные победы. С.493.

275

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 115. Д. Найп дает число боеспособных «Тигров» на 17 февраля в 4 единицы. См.: Nipe G. Last Victory in Russia. P. 149.

276

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 116.

277

Rupp C. Im Feuer gestahlt. S.74.

278

Москаленко К.С. На пiвденно-захiдному напрямi T.l. С.466.

279

ЦАМО. Ф.203. Оп.2777. Д.1 Л.59–64. Документ предоставлен А. Подопригорой. Фрагмент этого документа приводится в приложении 1 (документ № 2).

280

Yerger М. German Cross in Gold, Vol.2. P. 18.

281

Метцгер родился 28 августа 1917 года. Член СС (билет № 282 189). Убит в бою 7 июля 1943 года, как командир 3-й роты противотанкового дивизиона.

282

Факт ее существования подтвержден документом, но больше никакой конкретной информации нам выяснить не удалось.

283

Данные по количеству боевой техники взяты из книги Nipe G. Last Victory in Russia. P. 149. Также отметим, что, согласно данным А. Исаева, в дивизии было несколько танков T-34, что, однако, не подтверждено другими источниками.

284

Nipe G. Last Victory in Russia. P.149. Скорее всего, часть этих орудий ранее принадлежала армейским или авиационным зенитным подразделениям; брошенные по каким-либо причинам, они были просто мобилизованы эсэсовцами.

285

Lucas J. Das Reich. P.93.

286

Lucas J. Das Reich. P.92.

287

Этот бронепоезд прибыл в состав группы армий «Юг» в феврале 1943 года. В Красноград он прибыл 18 февраля. Затем действовал на линии Полтава — Люботин. См.: Sawodny W. German Armored Trains on the Russian Front 1941–1944. P.29.

288

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.39.

289

Там же. С.73.

290

Lucas J. Das Reich. Р.93.

291

Отметим, что Д. Найп пишет, что это был 2-й танковый батальон Тихсена (р.158). Однако анализ документов, приводимых М. Йергером, четко показывает, что это были танки из 1-го батальона (Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2. P. 18). Дело в том, что 2-й танковый батальон не успел прибыть к началу наступления, а единственной его частью, бывшей в данном районе, была 5-я танковая рота оберштурмфюрера СС Ханса Павелки (YergerM. German Cross in Gold, Vol.2. P.97). Отметим, что А. Исаев в этом моменте также точен — утверждает, что это был 1-й танковый батальон (с.53).

292

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.73. Учитывая, что сам Махер находился при группе Биссингера вместе с Хармелем, то, скорее всего, эту историю он рассказал со слов очевидцев.

293

Немецкое сокращение от слова Sturzkampffliigzeug — так именовался пикировщик Ju-87.

294

Многие авторы, в частности Д. Найп и А. Исаев, указывают в своих работах, что кроме этих сил батальон получил в поддержку еще и самоходные гаубицы «Веспе» из артиллерийского полка дивизии. Однако в момент битвы за Харьков «Дас Райх» не имела подобной бронетехники на вооружении. Подробнее о структуре и вооружении артиллерийского полка дивизии смотрите в главе 1.

295

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.73–74.

296

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2. P.269. По-видимому, это был штаб 6-й стрелковой дивизии.

297

Талер родился 14 мая 1914 года. Член СС (билет № 431 140). 24 апреля 1943 года награжден Германским крестом в золоте. 20 апреля 1944 года произведен в оберштурмфюреры СС резерва. В концы войны командовал взводом штабной роты разведывательного батальона дивизии СС «Дас Райх».

298

Хауссер П. Войска СС в действии. С.444.

299

Lucas J. Das Reich. P.93.

300

Как вспоминал об этом периоде фон Белов, один из адъютантов Адольфа Гитлера, фюрер с огромным вниманием следил за действиями наступающих дивизий. См.: Белов Н. Я был адъютантом Гитлера. С.407.

301

Lucas J. Das Reich. P.93.

302

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.74.

303

В этой связи некоторые авторы, в том числе О. Вейдингер и Д. Найп, указали, что батальон Кайзера был усилен самоходными гаубицами «Веспе», из 3-го дивизиона артиллерийского полка дивизии. В оригинальном тексте истории полка СС «Дер Фюрер», указано, что 3-й артиллерийский дивизион гауптштурмфюрера СС Айхбергера был якобы укомплектован самоходками. К сожалению, ветеранский коллектив авторов допустил досадную неточность (подхваченную некоторыми историками) — данный дивизион был укомплектован самоходными гаубицами лишь в мае-июне 1943 года, то есть уже после битвы за Харьков. Однако, учитывая, что в тексте все же указаны самоходные орудия, мы допускаем, что это был дивизион штурмовых орудий. См.: Weidinger О. Comrades to the End.,P.131; Yеrgег М. German Cross in Gold, Vоl.1. P.168; Yеrgег М. German Cross in Gold, Vоl.2. Р.365.

304

Историк А. Исаев написал, что перед началом атаки на Губиниху деревню подвергли обстрелу из самоходных гаубиц «Веспе» (с.52). Однако, как уже указывалось, ни одной подобной машины в составе «Дас Райх» в данный момент не было.

305

Остальные танки в этот момент все еще были в ремонте разной степени сложности.

306

В этом районе оперировала наспех сколоченная из отпускников и остатков различных частей группа генерал-лейтенанта Герхарда Штайнбауэра (комендант Днепропетровска), а 15-я пехотная дивизия буквально на днях в спешке была переброшена из Франции под Днепропетровск. Отметим, что А. Исаев указал, что контакт был установлен с 86-м пехотным полком данной дивизии, однако данный полк не входил в состав 15-й пехотной дивизии (в нее входили 81, 88 и 106-й пехотные полки).

307

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 116.

308

Абатуров В., Португальский Р. Харьков — проклятое место Красной армии. С.299.

309

Абатуров В., Португальский Р. Харьков — проклятое место Красной армии. С.300.

310

Исаев А. Битва за Харьков, февраль — март 1943 года. С.52.

311

Мы не берем в расчет находящиеся здесь в обороне слабые подразделения 15-й пехотной дивизии.

312

Nipe G. Last Victory in Russia. P. 163.

313

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.74.

314

Карель П. Восточный фронт. Книга 2. Выжженная земля. С. 145.

315

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса сс. с.75.

316

Weidinger О. Comrades to the End. P. 131.

317

В оригинальном тексте истории полка СС «Дер Фюрер» среди приданных Кумму частей указан и 3-й артиллерийский дивизион гауптштурмфюрера СС Айхбергера, якобы укомплектованный самоходками. Выше мы уже писали, что это (то есть укомплектование данного дивизиона самоходными гаубицами) действительности не соответствует.

318

Rupp С. Im Feuer gestahlt. S.69.

319

Yerger M. Knights of Steel, Vol.1. P. 149. Отметим, что авторы M. Шарп и Б. Девис утверждают, что Клосковски подбил не один, а три Т-34 {Sharpe М., Davis В. Waffen-SS 1. Р. 129), что, впрочем, документами не подтверждается. Также в некоторых источниках утверждается, что в этом процессе ему ассистировал единственный на данный момент «Тигр» дивизии, однако нам кажется маловероятно, чтобы тяжелый танк в одиночку вырвался далеко вперед. Тем более что, согласно данным В. Шнайдера, «Тигр» принял участие в охране моста только 22 февраля, уже после захвата Павлограда.

320

Yerger M. Knights of Steel, Vol.1. P.149.

321

Предварительно планировалось, что полк СС «Дер Фюрер» в атаке на Павлоград ударом с севера должна была поддержать дивизия СС «Тотенкопф». Однако последняя увязла в боях и так и не смогла вовремя выйти в район Павлограда. Частям «Дас Райх» пришлось действовать в одиночку.

322

Подробнее об этом смотрите в книге Пономаренко Р. «Дивизия СС «Райх» на Восточном фронте 1941–1942».

323

Что не слишком удивительно, учитывая, что в городе находились в основном тыловые части 6-й советской армии, а конкретно — 35-й гвардейской стрелковой дивизии.

324

Гласс родился 14 декабря 1910 года. Член СС (билет № 155 767). Он был ветераном нацистского движения в Австрии, сформировал свой собственный штурмовой отряд из шести рот. Бывший фельдфебель, он был изгнан из армии за свою деятельность в составе австрийских СА. Найдя убежище в Германии, он попал под покровительство Гиммлера, который включил отряд Гласса в состав СС в качестве 89-го штандарта. Гласс был одним из организаторов провального нацистского путча в Австрии, закончившегося убийством канцлера Дольфуса. После этого Гласс нашел пристанище в Германии. О его дальнейшей карьере в СС очень мало информации. Известно, что с 1 ноября 1934 года по 30 апреля 1935 года он был начальником штаба 12-го абшнитта СС в звании штурмбаннфюрера СС. Интересно, что поскольку он находился в розыске в Австрии, то в эсэсовских документах этого периода он был скрыт под псевдонимом Меркманн. В войсках СС Гласс имел звание унтерштурмфюрера СС резерва.

325

Rupp С. Im Feuer gestahlt. S.69.

326

Jbidt. S.69.

327

A. Исаев утверждает, что это была 17-я танковая бригада (Исаев А. Битва за Харьков, февраль — март 1943 года. С.54). Однако в феврале 1943 года танковая бригада с таким номером в Красной армии отсутствовала. А в данном районе как раз оперировала 16-я гвардейская танковая бригада 1-го гвардейского танкового корпуса.

328

Schneider W. Tigers in Combat И. P. 116.

329

Weidinger О. Comrades to the End. P. 131–133. Интересно отметить, что А. Исаев несколько по-другому излагает события, произошедшие в Павлограде 21–22 февраля. Так, согласно его книге, к 23.00 советской контратакой эсэсовцы были выбиты из Павлограда. Затем следует туманная фраза «однако удержать город не удалось» и указано, что к утру 22 февраля полк СС «Дер Фюрер» взял Павлоград под контроль (Исаев А. Битва за Харьков, февраль-март 1943 года. С.54). В этой связи констатируем, что изложение событий, взятое нами из книги Д. Найпа и истории полка СС «Дер Фюрер», кажется нам более чем достоверным, тем более что, к сожалению, А. Исаев не привел ссылки на свои источники.

330

Бюльте родился 3 февраля 1921 года. Член СС (билет № 365 551). В ноябре 1944 года стал адъютантом разведывательного батальона. Войну закончил в звании оберштурмфюрера СС. Умер 5 ноября 2004 года.

331

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.76.

332

Ripley Т. Hitler's praetorians. P. 123.

333

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.76.

334

Очевидно, что здесь имеется в виду выдвижение именно того подразделения, где служил этот гренадер, а не всего полка СС «Дойчланд».

335

LucasJ. Das Reich. Р.94.

336

Lucas J. Das Reich. Р.94.

337

Точное количество танков неизвестно до сих пор. Д. Найп говорит о трех (Last Victory in Russia. P. 175), Д. Лукас цитирует документ, где речь идет о пяти танках (Das Reich. Р.94). Однако анализ документов, приводимых М. Йергером, добавляет еще минимум пять единиц бронетехники к вышеуказанному количеству.

338

Yerger М. German Cross in Gold, Vol. 1. P. 146–147.

339

Lucas J. Das Reich. P.94. При описании этого эпизода мы воспользовались тремя различными источниками, и во всех трех описание расходится в деталях. В результате подробного анализа имеющегося материала мы попытались восстановить ход событий, хотя не исключено, что наша версия не совсем точна. Тем не менее каких-либо материалов, опровергающих нашу точку зрения, нами найдено не было, и наша версия остается единственно полной на данный момент.

340

Yerger М. German Cross in Gold, Vol.2. P.97.

341

Советская кавалерия. С.233.

342

Lucas J. Das Reich. P.94.

343

Lucas J. Das Reich. P.94.

344

Первые части «Тотенкопф» (3-й батальон полка СС «Тотенкопф» штурмбаннфюрера СС Эрнста Хаусслера) прибыли в Перещепино и сменили батальон Фика в 18.00 21 февраля.

345

Отметим, что рота к этому моменту насчитывала 45 «Швиммвагенов» (из 64 машин, которые были изначально). Из имевшихся в наличии машин половина была снаряжена пулеметами, остальные их не имели.

346

Скорее всего, этот танк был небоеспособен и брошен экипажем, иначе последовавшая лихая атака имела бы довольно печальные последствия для атакующих.

347

Nipe G. Last Victory in Russia. P.202.

348

Карель П. Восточный фронт. Книга 2. Выжженная земля. С. 146. Отметим, что 25-й танковый корпус так и не был уничтожен немцами. В конце марта(!) он пробился к своим, имея 2063 человека личного состава, 10 бронетранспортеров и 174 автомашины. Что и говорить, впечатляющее достижение! Правда, командир корпуса П.П. Павлов попал в плен и был освобожден в 1945 году.

349

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С.23.

350

Абатуров В., Португальский Р. Харьков — проклятое место Красной армии. С.309.

351

За это 20 марта 1943 года Махер был награжден Нашивкой за уничтоженный танк.

352

Nipe G. Last Victory in Russia. P.205–206.

353

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P. 181.

354

Абатуров В., Португальский Р. Харьков — проклятое место Красной армии. С.309.

355

Lucas J. Das Reich. P.94.

356

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.78.

357

Weidinger О. Comrades to the End. P. 133.

358

Simpson К. Waffen SS. Р.58.

359

Абатуров В., Португальский Р. Харьков — проклятое место Красной армии. С.309.

360

Отто родился 28 октября 1919 года. Член СС (билет № 319 751). В 1943–1944 годах служил в танковом полку и дивизионе штурмовых орудий дивизии. Награжден Германским крестом в золоте 12 марта 1944 года. В конце войны занимал пост офицера по особым поручениям 6-й танковой армии СС, последнее звание — гауптштурмфюрер СС резерва. Войну пережил.

361

Бриттингер родился 17 марта 1920 года. Член СС (билет № 421 008). 20 апреля 1943 года произведен в оберштурмфюреры СС. Летом 1943 года был командиром 7-й танковой роты, ранен. Переведен в дивизию СС «Гетц фон Берлихинген», командир 3-й батареи противотанкового дивизиона. Войну закончил в звании гауптштурмфюрера СС. Умер в 1976 году.

362

Браун родился 16 сентября 1918 года. Член СС (билет № 309 090). Выпускник юнкерской школы СС в Бад-Тельце. На посту командира 9-й роты был дважды ранен. 24 апреля 1943 года награжден Германским крестом в золоте. После выздоровления от последствий тяжелого ранения служил в панцер-гренадерской школе СС в Киншлаге. В конце войны персонал школы включили в состав дивизии СС «30 января», и Браун занял пост дивизионного адъютанта. Убит в апреле 1945 года на Одерском фронте.

363

Nipe G. Last Victory in Russia. P.219.41-я гвардейская стрелковая дивизия отходила к Лозовой после падения Павлограда и в ходе отступления понесла большие потери от действий немецкой авиации, 6-й танковой дивизии и артиллерийских подразделений дивизии СС «Дас Райх».

364

Nipe G. Last Victory in Russia. P.220.

365

Во многих источниках указано, что в окружение попал весь 3-й батальон. Однако фактически была окружена лишь 9-я рота, зато вместе с командиром батальона.

366

В немецком документе указано, что эсэсовцы сами возвели баррикады на улицах, но нам кажется, что это были советские оборонительные сооружения.

367

Weidinger О. Comrades to the End. P. 134.

368

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P.332.

369

Nipe G. Last Victory in Russia. P.220.

370

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P.107.

371

Штегмайер родился 4 октября 1914 года. Член СС (билет № 225 451). Всего за 1943 год на его счету было около 30 подбитых танков противника. 4 июня 1944 года награжден Германским крестом в золоте.

372

9 апреля 1943 года Кепп был награжден Германским крестом в золоте. После выздоровления служил в учебных частях. 30 января 1945 года произведен в штурмбаннфюреры СС резерва. Умер в 1965 году.

373

За февраль — март 1943 года взвод Швайгера уничтожил пять танков и несколько противотанковых орудий. Из этих пяти танков три из своего орудия уничтожил Эрнст Швайгер.

374

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P.l 19.

375

Райманн родился 10 октября 1911 года. Член СС (билет № 209 833). В СС вступил 2 ноября 1933 года. Входил в первый выпуск юнкерской школы СС в Брауншвейге. В начале Восточной кампании служил в зенитном дивизионе дивизии СС «Викинг». В конце декабря 1942 года переведен в «Дас Райх». Награжден Германским крестом в золоте 1 июня 1944 года. В декабре 1943 года возглавил зенитный дивизион дивизии. 20 апреля 1944 года произведен в штурмбаннфюреры СС. С середины января 1945 года — начальник зенитной артиллерии 2-го танкового корпуса СС. Умер 9 ноября 1994 года.

376

См.: Освобождение городов. С. 142.

377

Nipe G. Last Victory in Russia. P.227.

378

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 116. Интересно добавить, что это была не единственная единица бронетехники дивизии, провалившаяся под лед в ходе сражения. Например, во время форсирования одной из рек по льду новенький «Мардер» 3-й роты противотанкового дивизиона провалился в воду по самую верхушку боевой рубки. Командир отделения Антон Эдстадлер три раза нырял в ледяную воду, пытаясь зацепить крюк буксировочного троса за самоходку, но все его попытки оказались тщетны. Неподалеку немецкие саперы восстанавливали деревянный мост и, по воспоминаниям Эдстадлера, довольно скептически смотрели на все попытки эсэсовцев вытащить машину своими силами. В итоге попытки спасти «Мардер» были оставлены, но летом 1943 года машина была вытащена армейскими саперами. См.: Rupp С. Im Feuer gestahlt. S.72–73.

379

Ханс-Альбин фон Райтценштайн так писал о Лоренце: «Оберштурмфюрер Лоренц великолепно показал себя во всех боях, в которых он принимал участие, как… командир легкой танковой роты. Без страха он вел своих людей к успеху снова и снова, демонстрируя благоразумность и энергичность». 17 апреля 1943 года Лоренц был награжден Германским крестом в золоте. Убит в бою 7 июля 1943 года как командир роты «Тигров» дивизии СС «Дас Райх».

380

Шонтаубе родился 4 июля 1919 года. Член СС (билет № 391 905). Ранее служил в разведывательном батальоне дивизии СС «Викинг». Был награжден нашивкой за уничтоженный танк.

381

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2. P.312.

382

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P.188.

383

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 173.

384

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P. 191.

385

Lucas J. Das Reich. P.95.

386

Исаев А. Битва за Харьков, февраль — март 1943 года. С.58; Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С.27.

387

Шеин Д. Танки ведет Рыбалко. С.82.

388

Там же. С.80.

389

Исаев Л. Битва за Харьков, февраль — март 1943 года. С.59.

390

Lucas J. Das Reich. P.95. В итоге Хармель заслужил этот очень почетный знак отличия. Это случилось 10 сентября 1943 года, когда он был награжден Знаком за ближний бой в серебре.

391

Nipe G. Last Victory in Russia. P.244.

392

Унтерштурмфюрер СС резерва Алоис Калсс в 1941 году был унтершарфюрером СС дивизии СС «Викинг». В 1942 году окончил юнкерскую школу СС в Бад-Тельце, прошел необходимую подготовку в учебном танковом батальоне и в ноябре 1942 года был переведен в 8-ю танковую роту командиром танка Pz-III. Впоследствии он стал кавалером Рыцарского креста. Погиб под Берлином 2 мая 1945 года.

393

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 116; Szlagor T. Pancerna piesc. S.9. Самовозгоревшийся «Тигр» был потерян безвозвратно. Отметим, что данные о боевом применении «Тигров» в сражении за Харьков часто весьма некорректны и нуждаются в дополнительной проверке. Так что не исключено, что в описании вышеуказанного эпизода могут быть неточности.

394

Nipe G. Last Victory in Russia. P.244.

395

Nipe G. Last Victory in Russia. P.247.

396

Там же. P. 244.

397

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.86.

398

Там же.

399

Согласно данным А. Исаева, в Ефремовке находились части группы Зиньковича, что неверно.

400

Nipe G. Last Victory in Russia. P.248.

401

Weidinger О. Comrades to the End. P. 136.

402

Weidinger O. Comrades to the End. P. 136. Интересно, что в данной книге указано, что штурм Ефремовки произошел с 3 на 4 марта, что, впрочем, не подтверждается другими источниками, в том числе и документами. Также отметим, что упоминавшийся выше взвод Кнауфа захватил в Ефремовке 12 пленных, два противотанковых ружья и несколько пулеметов.

403

Хольц родился 15 декабря 1915 года. Член СС (билет № 225 338).

404

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.90.

405

Карель П. Восточный фронт. Книга 2. Выжженная земля. С. 148.

406

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 156.

407

Ripley Т. Hitler's praetorians. P. 126.

408

Yerger М. German Cross in Gold, Vol. 1. P. 107.

409

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.90.

410

Nipe G. Last Victory in Russia. P.257.

411

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 156. В штурме Охочего планировалось задействовать и полк СС «Туле» дивизии СС «Тотенкопф», однако обстановка на поле боя не позволила это сделать — полк втянулся в бои с прорывающимися частями 3-й танковой армии.

412

Отметим, что этот район лежал на восточном фланге операций «Лейбштандарта».

413

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.91.

414

Манштейн Э. Утерянные победы. С.500.

415

Хауссер П. Войска СС в действии. С.448.

416

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.91,

417

Манштейн Э. Утерянные победы. С.500.

418

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С.42.

419

Шеин Д. Танки ведет Рыбалко. С.85. (1 KB, 10 Т-34 и 2 легких танка). Отметим, что исходя из начального количества танков в группе Зиньковича — 51, и если исходить из числа в 13 машин корпуса вышедших из окружения, то остальные танки приходятся на долю частей усиления 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, а именно 201-й танковой бригады.

420

Шеин Д. Танки ведет Рыбалко. С.85.

421

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С.42.

422

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.91.

423

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.93; Nipe G. Last Victory in Russia. P.260.

424

Гладков H.H. Ha огненных рубежах. C.95. Справедливости ради отметим, что численность личного состава определена советскими авторами более-менее точно.

425

Подробнее об этом смотрите в книге: Манштейн Э. Утерянные победы. С. 500–501.

426

Nipe G. Last Victory in Russia. P.263.

427

Шеин Д. Танки ведет Рыбалко. С.88–89; Исаев Л. Битва за Харьков, февраль — март 1943 года. С.65.

428

Nipe G. Last Victory in Russia. P.263. Обратите внимание, что Ж. Бернаж определяет количество подбитых советских танков в Новой Водолаге в четыре единицы (Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.93).

429

Согласно советским данным Новая Водолага была сдана 6 марта. Малоизвестно, что эсэсовцы захватили в Новой Водолаге советский госпиталь, где находилось более 70 тяжелораненых бойцов Красной армии. Причем никаких репрессий по отношению к раненым красноармейцам предпринято не было (см.: История городов и сел УССР. Харьковская область. С.554).

430

Это был второй плацдарм Танкового корпуса СС на Мже. Первый был создан восточнее Йоахимом Пайпером из «Лейбштандарта».

431

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.95.

432

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.95.

433

Weidinger О. Comrades to the End. P. 138.

434

Фактически новый плацдарм создал лишь 2-й батальон полка СС «Дер Фюрер», поскольку, как указывалось выше, полк СС «Дойчланд» создал плацдарм еще 7 марта.

435

Исаев А. Битва за Харьков, февраль — март 1943 года. С.68; Шеин Д. Танки ведет Рыбалко. С.90.

436

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.96.

437

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С.96.

438

Там же.

439

Исаев А. Битва за Харьков, февраль — март 1943 года. С.70.

440

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С.99.

441

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 103.

442

Там же. С. 104. За этот бой С.С. Разин был удостоен звания Героя Советского Союза.

443

Утром 9 марта батальон был использован в весьма необычной ипостаси — гренадер бросили на расчистку занесенной снегом дороги к северу от Байрака и через лес к югу от Люботина.

444

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2. P.98.

445

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 103.

446

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 116.

447

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.96–97; Карель П. Восточный фронт. Книга 2. Выжженная земля. С. 150. Обратите внимание, что в обоих источниках разнится время отдачи этого приказа. Нами использовано указание на время, проводимое Ж. Бернажем, однако П. Карель дает время в 09.20 9 марта, то есть утром, а не вечером. В этом случае анализ событий дает нам возможность утверждать, что в российском издании П. Кареля возможна опечатка.

448

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.97.

449

Nipe G. Last Victory in Russia. P.283. Среди них не было ни одного «Тигра».

450

Интересно, что в 1941–1942 годах Кунстманн был квартирмейстером дивизии СС «Райх».

451

Nipe G. Last Victory in Russia. P.283, 286.

452

Отметим, что то и дело в разных источниках в составе группы Кумма мелькают танки. Однако самое интересное то, что о танковых подразделениях в составе его группы не упоминается, просто говорится, что они были. Остается предположить, что это была бронетехника из танкового полка дивизии.

453

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2. P. 131.

454

Nipe G. Last Victory in Russia. P.288–289.

455

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 110.

456

Хауссер П. Войска СС в действии. С.451.

457

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2. P.312.

458

Гладков Н.Н. Ha огненных рубежах. С. 115.

459

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.97.

460

Первое было в октябре 1941 года, второе — печально знаменитое Харьковское сражение мая 1942 года, третье сражение описано нами в главе 2.

461

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P. 135.

462

Более конкретная информация о том, что это были за зенитки, к сожалению, отсутствует.

463

Здесь и далее, когда речь идет о переброске дивизии СС «Дас Райх»

12-13 марта, имеется в виду боевая группа «Хармель».

464

Magry К. Kharkov. Р.25.

465

По некоторым данным, этот ров был вырыт еще в сентябре — октябре 1941 года, в рамках подготовки города к обороне. Тогда он не пригодился, город был сдан немцам без боя 26 октября 1941 года, но теперь, через полтора года, советские войска могли использовать его по прямому назначению.

466

Nipe G. Last Victory in Russia. P.305.

467

Диркс был помещен в госпиталь в Любеке, где и находился до середины июня 1943 года.

468

Nipe G. Last Victory in Russia. P.306.

469

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 100.

470

Pioniere der Waffen SS im Bild. S.190.

471

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С.100.

472

Pioniere der Waffen SS im Bild. S. 191.

473

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 105.

474

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 106.

475

Ныне — Гиевская улица, район Холодной горы.

476

Данное действо оказалось зафиксированным на целой серии фотографий. Интересно отметить, что группу Хармеля сопровождали три военных корреспондента — Фридрих Зшёкель, Пауль Нойман и Шаер. См.: Margry К. Kharkov. Р.25.

477

Schneider W. Tigers in Combat II. P.116.

478

По сути, это дорога Харьков — Ольшаны.

479

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 101.

480

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 144.

481

Там же.

482

Nipe G. Last Victory in Russia. P.311.

483

Район Харьковского тракторного завода (XT3) лежал в шести километрах к востоку от Харькова.

484

Nipe G. Last Victory in Russia. Р. 311.

485

Гладков Н.Н. Ha огненных рубежах. С. 128.

486

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 132.

487

Там же. С. 133.

488

Это число мы вывели из количества танков в данной бригаде на 19.00 15 марта (12 танков Т-34) и последующей заявки эсэсовцев на подбитые советские танки. См.: Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 139.

489

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 116.

490

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 133.

491

Д. Найп приводит информацию, согласно которой Махер к этому моменту занимал должность адъютанта полка (после ранения Диркса). См.: Nipe G. Last Victory in Russia. P.319. Однако на самом деле новым адъютантом полка СС «Дойчланд» стал прежний командир 13-й роты Курт Валь (будущий кавалер Дубовых листьев), а не Махер. См. Yerger М. German Cross in Gold, Vol.3. P.214.

492

Карель П. Восточный фронт. Книга 2. Выжженная земля. С. 151.

493

Абатуров В., Португальский Р. Харьков — проклятое место Красной армии. С.399.

494

Nipe G. Last Victory in Russia. P. 316.

495

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 145.

496

Там же.

497

Nipe G. Last Victory in Russia. P.325,

498

Sharpe М., Davis В. Waffen-SS 1. Р. 132.

499

Абатуров В., Португальский Р. Харьков — проклятое место Красной армии. С.400.

500

Шеин Д. Танки ведет Рыбалко. С.92.

501

Тем более немцам никто здесь не мешал, поскольку 303-я стрелковая дивизия отступила.

502

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 149.

503

Приказ на прорыв пришел еще в 19 часов 15 марта. Добавим, что сам приказ 3-й танковой армии на прорыв харьковского гарнизона пришел в 15.00 15 марта. Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 136.

504

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С. 139.

505

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 152.

506

Nipe G. Last Victory in Russia. P.329.

507

Jbid.

508

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P.148.

509

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P.149–150.

510

Nipe G. Last Victory in Russia. Р.330.

511

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2. P. 102.

512

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 152.

513

Nipe G. Last Victory in Russia. P.336.

514

Weidinger О. Comrades to the End. P. 142.

515

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 166.

516

Фей В. Бронетанковые дивизии СС в бою. С.27.

517

Эта батарея присоединилась к дивизии СС «Дас Райх» совсем недавно, до этого она действовала в составе боевой группы «Шульдт». Речь о ней будет идти отдельно.

518

Эта армия была изъята из состава Центрального фронта 13 марта 1943 года, с. целью перехватить магистральное Обоянское шоссе и прикрыть с юга направление на Курск.

519

Nipe G. Last Victory in Russia. P.345.

520

Василевский A.M. Дело всей жизни. C.292.

521

На этот момент Валю было 47 лет. См.: Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 167.

522

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 167.

523

Айкхофф родился 16 июня 1918 года. Член СС (билет № 344 633). В гауптштурмфюреры СС произведен в марте, незадолго до гибели.

524

Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. Книга 1. С. 158.

525

Зайлер родился 14 февраля 1917 года. Член СС (билет № 286 723). В СС вступил 9 ноября 1935 года. Служил в полку СС «Дойчланд». Ранен в ходе Западной кампании 1940 года. Выпускник юнкерской школы СС в Брауншвейге. В ходе операции «Цитадель» был адъютантом 3-го батальона полка. С октября 1943 года — командир 6-й роты, с 10 марта 1944 года — адъютант полка. 7 августа 1944 года награжден Германским крестом в золоте. Убит в бою 26 августа 1944 года возле Руана.

526

Точно известно, что на плацдарме были части 4-го артиллерийского дивизиона Карла Кройца.

527

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.2: P.345.

528

В начале апреля 1943 года унтерштурмфюрер СС Франц Громанн стал адъютантом 1-го батальона полка СС «Дойчланд».

529

Штокер родился 30 марта 1915 года. Член СС (билет № 286 736). В части усиления СС вступил в 1936 году. Вся его карьера прошла в полку СС «Дойчланд». Интересно, что 2 октября 1943 года он был ранен на учениях — унтершарфюрер СС Отго Райзер случайно выстрелил ему в ногу. Тогда Штокер был эвакуирован в лазарет в Лавале, и все обошлось. Награжден Германским крестом в золоте 16 сентября 1943 года. Войну закончил в звании оберштурмфюрера СС резерва, произведен 9 ноября 1944 года.

530

Гладков Н.Н. На огненных рубежах. С.144.

531

Weidinger О. Division Das Reich im Bild. S.219.

532

Schneider W. Tigers in Combat II: T.l 17.

533

WeidingerO. Das Reich, Vol.3. P.427; Weidinger O. Comrades to the End. P. 170.

534

Даль родился 23 июля 1917 года. Член СС (билет № 280 620). Убит в бою 29 августа 1943 года.

535

Weidinger О. Das Reich, Vol.3. Р.428; Weidinger О. Comrades to the End. P. 171. Отметим, что, согласно списку потерь офицерского состава дивизии СС «Дас Райх», Герберт Хокке был убит 28 февраля 1943 года в районе села Водяное. Он родился 17 апреля 1914 года. Член СС (билет № 277 380).

536

Панке родился 23 февраля 1918 года. Член СС (билет № 372 341). В сентябре 1943 года командовал 2-й ротой полка СС «Дер Фюрер».

537

Рудольф родился 28 октября 1908 года. Член СС (билет № 332 264). Убит в бою 8 июля 1943 года как командир 4-й роты полка СС «Дер Фюрер».

538

Хауссер П. Войска СС в действии. С.452.

539

Карель П. Восточный фронт. Книга 2. Выжженная земля. С. 152.

540

Уильямсон Г. СС — инструмент террора. С.258–259.

541

Впоследствии Боска стал кавалером Рыцарского креста.

542

Yerger M. Knights of Steel, Vol.1. P. 114.

543

Россия и СССР в войнах и конфликтах XX века. С. 485.

544

Данные из Schneider W. Tigers in Combat II. P. 116–117. M. Коломиец дает число побед «Тигров» в 29 советских танков. Коломиец М. «Тигр» на Восточном фронте. С.21.

545

Смотрите, напр: Уорвол Н. Войска СС. Кровавый след. С.229.

546

Манштейн Э. Утерянные победы. С.502.

547

Walther Н. The Waffen-SS. Р.96.

548

Бернаж Ж. Харьков 1943. Контрудар танкового корпуса СС. С. 168.

549

Nipe G. Last Victory in Russia. P.72.