• Приказ по трудовой армии Украины 7 марта 1920 г
  • Выступления на IV конференции КП(б) Украины 17–23 марта 1920 г.[83]
  • Ленин как организатор и вождь РКП
  • Речь на собрании в Московском комитете РКП(б) по поводу 50-летия со дня рождения В.И. Ленина 23 апреля 1920 г
  • Новый поход Антанты на Россию
  • О положении на Юго-Западном фронте Беседа с сотрудником УкрРОСТА
  • Телеграмма В.И. Ленину 25 июня 1920 г
  • О положении на польском фронте Беседа с сотрудником газеты “Правда”
  • Как встречают красные войска Сообщение газете “Красноармеец”[102]
  • Ко всем партийным организациям Проект письма ЦК РКП(б)[103]
  • О создании боевых резервов Республики
  • Политика Советской власти по национальному вопросу в России
  • Речь при открытии I Всероссийского совещания ответственных работников РКИ 15 октября 1920 г
  • От автора: Предисловие к сборнику статей по национальному вопросу, изданному в 1920 году
  • О политическом положении Республики Доклад на краевом совещании коммунистических организаций Дона и Кавказа в г. Владикавказе 27 октября 1920 г
  • Три года пролетарской диктатуры Доклад на торжественном заседании Бакинского Совета 6 ноября 1920 г
  • Съезд народов Дагестана 13 ноября 1920 г.[111]
  • Съезд народов Терской области 17 ноября 1920 г
  • Положение на Кавказе Беседа с сотрудником газеты “Правда”
  • Да здравствует Советская Армения!
  • 1920

    Приказ по трудовой армии Украины 7 марта 1920 г

    Директивой Главнокомандующего всеми вооруженными силами РСФСР за № 1247/оп/123/ш и приказом Революционного военного совета Юго-Западного фронта за 271 сорок вторая дивизия с 7 марта включается в состав Украинской трудовой армии.[82]

    Доблестная 42-я дивизия, героически дравшаяся с врагами России бок о бок с другими дивизиями фронта и вместе с ними разбившая наголову добровольческую армию Деникина, ныне должна отложить в сторону оружие для того, чтобы вступить в бой с хозяйственной разрухой и обеспечить стране каменный уголь.

    Командиры 42-й дивизии! В боях с Деникиным вы умели вести красноармейцев от победы к победе, — докажите, что в борьбе с угольным кризисом вы способны одержать не меньшие победы.

    Комиссары 42-й дивизии! На поле брани вы умели поддерживать среди красноармейцев образцовый порядок и дисциплину, — докажите, что в борьбе за уголь вы способны сохранить незапятнанным святое знамя трудовой дисциплины.

    Красноармейцы 42-й дивизии! Вы умели драться с врагами рабоче-крестьянской России честно и самоотверженно, — докажите, что вы способны трудиться так же честно и самоотверженно для подвоза угля к станциям, погрузки его в вагоны и сопровождения угольных грузов до места назначения.

    Помните, что уголь так же важен для России, как победа над Деникиным.

    Полки III армии на Урале уже отличились в деле добычи и подвоза дровяного топлива. Полки Запасной армии на Поволжье покрыли себя славой в деле ремонта паровозов и вагонов, 42-я дивизия должна показать, что она не отстанет от других, обеспечив стране подвозку, погрузку и сопровождение угля. Этого ждет от вас рабоче-крестьянская Россия.


    Председатель Укрсовтрударма

    И. Сталин


    Впервые напечатано в 1940 г. в журнале “Пролетарская Революция” № 3

    Выступления на IV конференции КП(б) Украины 17–23 марта 1920 г.[83]

    1. Речь при открытии конференции 17 марта

    Товарищи! До сих пор перед вами, коммунистами тыла и фронта Украины, стояла одна основная задача — сдержать наступающих поляков, разгромить Петлюру и прогнать Деникина. Эта задача, как признают теперь не только друзья, но и враги, выполняется с успехом.

    Теперь, когда Украина освобождена от самого лютого врага революции — от армии Деникина, перед вами стоит другая не менее важная и сложная задача — задача восстановления разрушенного хозяйства Украины. Нет сомнений в том, что вы, справившиеся с Деникиным, справитесь и с разрухой, что вы сумеете приложить все силы, всю ту энергию, которой отличаются коммунисты от других партий, чтобы ослабить разруху и помочь товарищам на севере.

    Есть признаки, что на севере эта задача начинает выполняться. Сводки трудовых армий говорят о том, что ремонт паровозов и вагонов растет, добыча топлива развивается и усиливается. Уральская промышленность также растет и поднимается в гору. Я не сомневаюсь, что по примеру товарищей севера вы добьетесь того же.

    Коммунисты при разрешении этой задачи безусловно одержат победу, потому что в нашей партии есть спаянность, единство, преданность делу, и над всем этим наш девиз — “умереть, но довести до конца начатое”. Только благодаря дисциплине и спаянности партия успешно перебрасывает тысячи работников во все районы, во все области. Эта дисциплина и спаянность дали возможность одержать победу над империализмом и они же дают надежду, что мы одержим победу и над вторым врагом — разрухой.

    2. Доклад об экономической политике 19 марта

    Мне придется докладывать об очередных задачах хозяйственного строительства.

    Год назад, когда наша Федерация была окружена тесным кольцом войск, субсидируемых международными империалистами, Совет Обороны дал лозунг: “Все для фронта”. Это значит, что вся наша строительная работа была поставлена на рельсы снабжения, на рельсы укрепления фронта. Годичная практика показала, что Совет Обороны был прав, ибо за год лютые враги наши оказались отброшенными, — Юденич, Колчак, Деникин в основном разгромлены. Таким образом, лозунг “Все для фронта”, осуществленный на деле, дал положительные результаты.

    Месяца два назад Совет Обороны дал другой лозунг: “Все для народного хозяйства”. Это значит, что необходимо перестроить всю нашу созидательную работу на новый, хозяйственный лад, необходимо все живые силы бросить на алтарь хозяйства. Однако это не значит, что военной задачи у нас не стало больше. Две попытки Антанты сразить Советскую Федеративную Россию: первая с востока, при помощи Колчака, вторая с юга, при помощи Деникина, — сорвались. Теперь, по-видимому, предполагается новый удар, с запада. Антанта не так глупа, чтобы не использовать силы польской шляхты, хотя бы для того, чтобы помешать нашей Федерации вести новую строительную работу. Кроме того, нам еще неизвестно, какие ближайшие перспективы откроются в связи с германским переворотом.[84] Как видно, запад чреват некоторыми новыми, но вполне ясными осложнениями. Поэтому нельзя сказать, что, переводя всю нашу работу на восстановление народного хозяйства, тем самым мы отворачиваемся от военных задач. Тем не менее, основной лозунг должен быть всегда основным.

    Чем же вызван новый лозунг, данный Советом Обороны и Центральным Комитетом нашей партии? Это вызвано, товарищи, тем, что, оглянувшись после разгрома внешнего врага, мы увидели перед собой картину полного разрушения народного хозяйства.

    Какие вопросы встают перед нами в связи с задачей восстановления разрушенного войной народного хозяйства?

    Основной вопрос в восстановлении народного хозяйства — это вопрос топливный. Все империалистические войны велись из-за топлива. Все ухищрения Антанты сводились к тому, чтобы лишить нас топлива.

    Существует три вида топлива: уголь, нефть, дрова.

    Начнем с вопроса об угле.

    В 1916 году, то есть до революции, мы добывали в месяц не менее 140–150 миллионов пудов угля и вывозили в другие районы не менее 120 миллионов пудов угля. Ныне мы добываем не больше 18 миллионов пудов угля и антрацита и вывозим не более 4–5 миллионов пудов. Картина ясная.

    Второй вид топлива — нефть. Основным районом нефтяного топлива является Бакинский район. В общем, Баку в 1916 году дал около 500 миллионов пудов нефти. Грозный — до 100 миллионов, Урал (Эмба) — около 15 миллионов. Как известно, основного источника нефти — Баку, у нас нет. Насчет Грозного не стоит говорить. Не знаю, в каком виде мы получим Грозный. В смысле топливного источника — там богатейшие залежи нефти. В прошлом году там добыча доходила до двухсот миллионов пудов. Но в каком виде мы его получим, не знаю. Известно только одно, что белые основательно разрушили его.

    Третий вид топлива — дрова. В общем, если перевести дрова на уголь, то в год в былые времена получали около 500 миллионов пудов. Теперь, по данным Главлескома, добыча дров не превышает 50%.

    В смысле топлива, как видите, наше положение критическое.

    Второй вопрос — это металлургия. Можно считать, что почти единственным источником руды, чугуна и готовых изделий у нас был и остается Донецко-Криворожский бассейн. В 1916 году вырабатывалось в месяц не менее 16 миллионов пудов чугуна. В районе Донбасса тогда у нас работало не менее 65 доменных печей. Теперь из 65 ни одна не работает. В 1916 году мы получали с наших металлургических заводов до 14 миллионов пудов в месяц полуфабрикатов. Теперь не более 5%. В 1916 году получали в месяц готовых изделий около 12 миллионов пудов. Теперь — 2–3%. И в металлургии дело обстоит из рук вон плохо.

    Третий вопрос — хлеб. Чтобы восстановить промышленность, нужно кормить рабочих. Бесхлебие — это основной недостаток и основная причина паралича нашей промышленности. До войны мы собирали на территории Федерации до 5 миллиардов пудов зерна. Из них мы вывозили более пятисот миллионов за границу. Все остальные излишки шли для внутреннего потребления. Даже в 1914 году, когда началась война, за десять месяцев при закрытых границах мы успели вывезти до трехсот миллионов пудов хлеба. Далее вывоз пал до тридцати миллионов.

    Все это говорит о том, что у нас излишки имеются и должны быть. Очевидно, если поставить вопрос, есть ли объективная возможность добыть хлеб и создать тот хлебный фонд, без которого невозможно будет поднять промышленность, то можно ответить, что безусловно есть. Собрать трехсотмиллионный фонд, о котором кричат наши товарищи, для нас, с точки зрения объективной, — вполне возможное дело. Весь вопрос в том, чтобы создать гибкий аппарат, учесть настроение крестьянства, вооружиться терпением и умением и бросить на эту работу необходимые силы, хозяйственная рука которых сумеет претворить слово в дело. В этом деле я бы мог сослаться на нашу практику на Украине. Не так давно было определено, что за прошлый урожай на Украине накопилось не менее 600 миллионов пудов хлеба. При известном напряжении эти шестьсот миллионов можно было бы взять. Но наши органы продовольствия решили объявить разверстку не более чем на 160 миллионов, причем было решено, что к марту удастся собрать около 40 миллионов. Однако добиться этого не удалось. При наших расхлябанных органах, при обстановке, когда махновцы буквально охотятся на продовольственных работников, при обстановке кулацких восстаний в некоторых районах нам удалось собрать всего около двух миллионов вместо 40 миллионов.

    Следующий вопрос — о сахаре. В 1916 году у нас вырабатывалось около 115 миллионов пудов сахара. Потребность выражалась в ста миллионах пудов. А нынче имеем всего около трех миллионов пудов.

    Таково в настоящее время положение нашего разрушенного войной народного хозяйства.

    Такое положение хозяйства Федерации, естественно, заставляет нас дать лозунг: “Все для народного хозяйства”.

    Что означает этот лозунг? Он сводится к тому, чтобы вся наша агитационная и строительная работа была перестроена на новый хозяйственный лад. Теперь нам придется выдвинуть своих хозяйственных унтер-офицеров и офицеров из рабочих, которые будут учить народ борьбе с разрухой и строить новое хозяйство. Только в ходе борьбы с разрухой возможно новое строительство, а для этого нужно вырастить своих офицеров труда. Если в прошлом году мы устраивали соревнование между воинскими частями, то теперь нам придется проделать то же самое с трудящимися на предприятиях, на заводах, фабриках, железных дорогах, на шахтах. Очевидно, что к этому делу придется привлечь не только рабочих, но и крестьян и других трудящихся.

    Далее придется, кроме всего сказанного, отметить еще то, чтобы местным органам хозяйства, особенно областным и районным, было предоставлено больше прав, больше самостоятельности в деле восстановления промышленности, чем это было до сих пор. До сих пор было так, что “главки” руководили работой, и только “главки”, теперь придется обратить особое внимание на места, дав им возможность, наконец, выявить ту инициативу, без которой трудно наладить хозяйство.

    Следует, наконец, обратить внимание на поддержку тех организаций, которые Совет Обороны перевел с рельс военной работы на рельсы развития хозяйства. Я говорю о Советах трудовых армий. Опыт показал, что не всегда целесообразно целые части армий механически переводить на хозяйственную работу. Здесь придется наладить известное сочетание работы резервных частей с работой трудящихся в тылу.

    Переходя к Украинской трудовой армии, я должен отметить, что по многим причинам она только недавно приступила к работе. Первой задачей было выяснить существующее положение, а затем поставить вопрос о необходимости проведения практических мер. То, что удалось выяснить, — представляет неприглядную картину. Особенно в тяжелом положении находится железнодорожный транспорт. Нужно отметить, что на четырех дорогах Украины — Юго-Западной, Южной, Донецкой и Екатерининской имеется не малое количество паровозов, но из них 70% больных. Это значит, что вместо 45 пар поездов, которые ежедневно отправлялись по линии Харьков — Москва, теперь нам удается отправлять всего 4–5, в крайнем случае 8 пар.

    Получив все эти сведения о положении на Украине, Совтрударм предпринял ряд практических мер, из которых я должен назвать следующие:

    Во-первых, в угольной промышленности провести милитаризацию труда, мобилизовав в трудовом порядке также деревенское население на предмет использования в перевозке и подвозе угля;

    Во-вторых, привлечь в промышленность новые силы из рабочих, ибо нам известно, что из 250 тысяч рабочих, работавших до революции, осталось 80 тысяч. Причем для того, чтобы эти новые силы привлечь, необходимо наладить продовольствие, и в этом направлении мы принимаем ряд мер;

    В-третьих, создать во главе угольной промышленности Центральное управление, а при нем санитарное управление, отдел связи, отдел снабжения, военный трибунал, политотдел.

    Все это необходимо для того, чтобы поставить промышленность и транспорт Украины на должную ногу, чтобы снабжение людьми и продовольствием, врачебной помощью и политработниками сделать регулярным, чтобы шкурникам и дезертирам труда неповадно было утекать в сторону от Донецкого бассейна, чтобы насадить в промышленности и на транспорте трудовую дисциплину. Отныне председатель Донецкого губернского комитета коммунистической партии, по соглашению с ЦК РКП и ЦК Украины, объявляется вместе с тем начальником Политотдела угольной промышленности. Вся работа по распределению партийных сил и по переброске из района в район этих работников, по заданиям угольной промышленности, переходит в ведение Политотдела.

    Таковы в общем те мероприятия, которые необходимо провести в жизнь для того, чтобы начать восстановление разрушенного войной народного хозяйства Федерации и двинуть его вперед по пути максимального развития.

    Заканчивая свой доклад, я предлагаю вашему вниманию тезисы ЦК РКП о хозяйственном строительстве.[85]

    3. Заключительное слово по докладу об экономической политике 20 марта

    Следует констатировать, что никто из делегатов не попытался противопоставить тезисам ЦК какую-либо другую резолюцию. Резолюция Харьковской конференции служит лишь добавлением к резолюциям VII съезда Советов,[86] причем она не касается целого ряда вопросов, затронутых в тезисах ЦК по линии очередных задач хозяйственного строительства.

    Я уже говорил, что основной задачей является теперь восстановление угольной промышленности. Ввиду этого Совет трудовой армии Украины главное свое внимание обращает на организацию управления угольной промышленности, способного наладить регулярное снабжение и насадить дисциплину в угольной промышленности.

    Как вам известно, наша промышленность во всей Федерации переживает в данный момент тот период расхлябанности и партизанщины, который переживала Красная Армия полтора года тому назад. Тогда партийным центром был брошен клич подтянуться, насадить дисциплину, а партизанские части превратить в регулярные. То же самое нам нужно сделать теперь по отношению к развалившейся промышленности. Необходимо эту развалившуюся промышленность собрать и организовать, иначе мы не вылезем из разрухи.

    Один товарищ здесь говорил, что рабочие милитаризации не боятся, потому что лучшим рабочим надоело отсутствие порядка. Это совершенно верно. Рабочим надоела бесхозяйственность и они охотно примут руководство, способное навести порядок и насадить трудовую дисциплину в промышленности.

    4. Речь при закрытии конференции 23 марта

    Товарищ Сталин в своем заключительном слове подводит итоги работ Всеукраинской конференции. Он дает оценку принятым решениям по разным вопросам и останавливается на принятых резолюциях по вопросу о работе в деревне и экономическом строительстве. Последний вопрос будет разрешен окончательно на IX съезде РКП.[87]

    — Важнейший вопрос в нашей политике — вопрос о работе в деревне, по-моему, разрешен правильно. Я считаю, что здесь, на Украине, мы переживаем ту же стадию развития деревни, какую Россия переживала год-полтора тому назад, когда Поволжье и многие места в центре России находились в полосе восстания. Этот период уйдет у вас в прошлое так же, как это имело место в России.

    В нашей работе в деревне нам нужно опираться на бедняка. Середняк перейдет на нашу сторону только тогда, когда он убедится, что Советская власть сильна. Только после этого середняки перейдут к нам.

    Исходя из этого положения, можно сказать, что революция, которую вы приняли, безусловно, правильна.

    Есть другой важный вопрос, который был разрешен конференцией, — это вопрос о присоединении к нашей партии боротьбистов.[88] Боротьбисты — это такая партия, которая питалась соками деревни. Теперь, после слияния боротьбистов с нашей партией, мы сможем в полной мере осуществить союз пролетариата и деревенской бедноты. Сами знаете, что этот союз есть основа могущества и силы нашей Федеративной Республики.

    Позвольте поздравить вас с плодотворной работой конференции.

    Конференцию считаю законченной. (Аплодисменты.)


    Печатается по записям секретариата штаба Украинской трудовой армии и газетному отчету харьковской газеты “Коммунист” №№ 62, 64, 65 и 66; 18, 21, 23 и 24 марта 1920 г.

    Ленин как организатор и вождь РКП

    Существуют две группы марксистов. Обе они работают под флагом марксизма, считают себя “подлинно” марксистскими. И все-таки они далеко не тождественны. Более того: между ними целая пропасть, ибо методы их работы диаметрально противоположны.

    Первая группа обычно ограничивается внешним признанием марксизма, его торжественным провозглашением. Не умея или не желая вникнуть в существо марксизма, не умея или не желая претворить его в жизнь, она живые и революционные положения марксизма превращает в мертвые, ничего не говорящие формулы. Свою деятельность она основывает не на опыте, не на учете практической работы, а на цитатах из Маркса. Указания и директивы черпает она не из анализа живой действительности, а из аналогий и исторических параллелей. Расхождение слова с делом— такова основная болезнь этой группы. Отсюда разочарования и вечное недовольство судьбой, которая сплошь и рядом подводит ее, оставляет “с носом”. Имя этой группы — меньшевизм (в России), оппортунизм (в Европе). Тов. Тышко (Иогихес) на Лондонском съезде[89] невольно метко охарактеризовал эту группу, сказав, что она не стоит, а лежит на точке зрения марксизма.

    Вторая группа, наоборот, переносит центр тяжести вопроса от внешнего признания марксизма на его проведение, на его претворение в жизнь. Намечение путей и средств осуществления марксизма, соответствующих обстановке, изменение этих путей и средств, когда обстановка меняется, — вот на что, главным образом, обращает свое внимание эта группа. Директивы и указания черпает эта группа не из исторических аналогий и параллелей, а из изучения окружающих условий. В своей деятельности опирается она не на цитаты и изречения, а на практический опыт, проверяя каждый свой шаг на опыте, учась на своих ошибках и уча других строительству новой жизни. Этим, собственно, и объясняется, что в деятельности этой группы слово не расходится с делом и учение Маркса сохраняет полностью свою живую революционную силу. К этой группе вполне подходят слова Маркса, в силу которых марксисты не могут останавливаться на том, чтобы объяснить мир, а должны идти дальше с тем, чтобы изменить его.[90] Имя этой группы — большевизм, коммунизм.

    Организатором и вождем этой группы является В.И. Ленин.

    I. Ленин как организатор Российской Коммунистической Партии

    Образование пролетарской, партии в России протекало при особых условиях, отличных от условий на Западе в момент организации там рабочей партии. В то время, как на Западе, во Франции, в Германии, рабочая партия вышла из профессиональных союзов в условиях легального существования союзов и партий, в обстановке после буржуазной революции, при наличии буржуазного парламента, когда пробравшаяся к власти буржуазия стояла лицом к лицу против пролетариата, — в России, наоборот, образование пролетарской партии происходило при жесточайшем абсолютизме, в ожидании буржуазно-демократической революции, когда, с одной стороны, партийные организации переполнялись буржуазными “легально-марксистскими” элементами, жаждущими использования рабочего класса для буржуазной революции, с другой стороны, лучшие партийные работники вырывались царской жандармерией из рядов партии, между тем как нарастание стихийного революционного движения требовало наличия стойкого, сплоченного и достаточно конспиративного боевого ядра революционеров, могущего направить движение на свержение абсолютизма.

    Задача состояла в том, чтобы отделить овец от козлищ, отмежеваться от чужаков, организовать кадры опытных революционеров на местах, дать им ясную программу и твердую тактику, наконец, собрать эти кадры в единую боевую организацию профессиональных революционеров, достаточно конспиративную для того, чтобы устоять против жандармских набегов, но, вместе с тем, достаточно связанную с массами для того, чтобы повести их в нужную минуту на борьбу.

    Меньшевики, те самые, что “лежат” на точке зрения марксизма, решали вопрос просто: так как на Западе рабочая партия вышла из беспартийных профессиональных союзов, борющихся за улучшение экономического положения рабочего класса, то в России следует проделать, по возможности, то же самое, т. е. пока ограничиться “экономической борьбой рабочих с хозяевами и правительством” на местах, не создавая общерусской боевой организации, а потом… потом, если не появятся к тому времени профессиональные союзы, созвать беспартийный рабочий съезд и объявить его партией.

    О том, что этот “марксистский” “план” меньшевиков, утопический для русских условий, предполагает, тем не менее, широкую агитационную работу, направленную на принижение идеи партийности, уничтожение партийных кадров, оставление пролетариата без своей партии и отдачу рабочего класса на съедение либералам, — об этом едва ли догадывались тогда меньшевики, да, пожалуй, и многие из большевиков.

    Величайшая заслуга Ленина перед русским пролетариатом и его партией состоит в том, что он раскрыл всю опасность меньшевистского организационного “плана” еще в тот момент, когда “план” был едва зачат, когда сами авторы “плана” с трудом представляли ясно его очертания, и, раскрыв его, открыл бешеную атаку против организационной распущенности меньшевиков, сосредоточив все внимание практиков на этом вопросе. Ибо речь шла о существовании партии, о жизни и смерти партии.

    Поставить общерусскую политическую газету, как центр стягивания партийных сил, организовать стойкие партийные кадры на местах, как “регулярные части” партии, собрать эти кадры воедино через газету и сплотить их в общерусскую боевую партию с резко обозначенными границами, с ясной программой, твердой тактикой, единой волей, — вот какой план развил Ленин в своих знаменитых книжках: “Что делать?”,[91] “Шаг вперед, два шага назад”.[92] Достоинство этого плана состояло в том, что он вполне отвечал русской действительности и мастерски обобщал организационный опыт лучших практиков. В борьбе за этот план большинство русских практиков решительно пошло за Лениным, не останавливаясь перед расколом. Победа этого плана заложила фундамент той сплоченной и закаленной коммунистической партии, равной которой не знает мир.

    Нередко наши товарищи (не только меньшевики!) обвиняли Ленина в чрезмерной склонности к полемике и расколу, в непримиримой борьбе с примиренцами и пр. Несомненно, и то и другое имело место в свое время. Но нетрудно понять, что наша партия не могла бы избавиться от внутренней слабости и расплывчатости, она не могла бы достичь присущей ей силы и крепости, если бы она не изгнала из своей среды непролетарские, оппортунистические элементы. В эпоху буржуазного господства пролетарская партия может расти и крепнуть лишь в той мере, в какой она ведет борьбу с оппортунистическими, антиреволюционными и антипартийными элементами в своей среде и в рабочем классе. Лассаль был прав, говоря: “партия укрепляется тем, что очищает себя”.[93]

    Обвинители обычно ссылались на германскую партию, где процветало тогда “единство”. Но, во-первых, не всякое единство является признаком силы, во-вторых, достаточно взглянуть теперь на бывшую германскую партию, разодранную на три партии,[94] чтобы понять всю фальшь и мнимость “единства” Шейдемана и Носке с Либкнехтом и Люксембург. И как знать, не лучше ли было бы для германского пролетариата, если бы революционные элементы германской партии своевременно раскололись с антиреволюционными ее элементами… Нет, Ленин был тысячу раз прав, ведя партию по пути непримиримой борьбы с антипартийными и антиреволюционными элементами. Ибо только в результате такой организационной политики могла создать в себе наша партия то внутреннее единство и поразительную сплоченность, обладая которыми она безболезненно вышла из июльского кризиса при Керенском, вынесла на своих плечах Октябрьское восстание, без потрясений пережила кризис брестского периода, организовала победу над Антантой и, наконец, достигла той невиданной гибкости, благодаря которой она в состоянии в любой момент перестроить свои ряды и сосредоточить сотни тысяч своих членов на любой большой работе, не внося замешательства в свою среду.

    II. Ленин как вождь Российской Коммунистической Партии

    Но организационные достоинства Российской Коммунистической Партии представляют лишь одну сторону дела. Партия не могла бы вырасти и окрепнуть так быстро, если бы политическое содержание ее работы, ее программа и тактика не отвечали русской действительности, если бы ее лозунги не зажигали рабочие массы и не толкали вперед революционное движение. Перейдем к этой стороне дела.

    Русская буржуазно-демократическая революция (1905 г.) протекала при условиях, отличных от условий на Западе во время революционных переворотов, например, во Франции и в Германии. В то время, как революция на Западе разыгралась в условиях мануфактурного периода капитализма и неразвитой классовой борьбы, когда пролетариат был слаб и малочислен, не имел своей собственной партии, могущей формулировать его требования, а буржуазия была достаточно революционна для того, чтобы внушить рабочим и крестьянам доверие к себе и вывести их на борьбу с аристократией, — в России, наоборот, революция началась (1905 г.) в условиях машинного периода капитализма и развитой классовой борьбы, когда сравнительно многочисленный и сплоченный капитализмом русский пролетариат имел уже ряд боев с буржуазией, имел свою партию, более сплоченную, чем буржуазная, имел свои классовые требования, а русская буржуазия, жившая к тому же заказами от правительства, была достаточно напугана революционностью пролетариата для того, чтобы искать союза с правительством и помещиками против рабочих и крестьян. Тот факт, что русская революция вспыхнула в результате военных неудач на полях Манчжурии, — этот факт лишь форсировал события, ничего, однако, не меняя в существе дела.

    Обстановка требовала, чтобы пролетариат стал во главе революции, сплотил вокруг себя революционное крестьянство и повел решительную борьбу против царизма и против буржуазии одновременно, во имя полной демократизации страны и обеспечения своих классовых интересов.

    Но меньшевики, те самые, что “лежат” на точке зрения марксизма, решили вопрос по-своему: так как русская революция буржуазна, а в буржуазных революциях руководят представители буржуазии (см. “историю” французской и германской революций), то пролетариат не может быть гегемоном русской революции, руководство должно быть предоставлено русской буржуазии (той самой, которая предает революцию), крестьянство также должно быть предоставлено попечению буржуазии, а пролетариату следует оставаться в положении крайней левой оппозиции.

    И эти пошлые перепевы плохоньких либералов выставлялись меньшевиками как последнее слово “подлинного” марксизма!..

    Величайшая заслуга Ленина перед русской революцией состоит в том, что он вскрыл до корней пустоту исторических параллелей меньшевиков и всю опасность меньшевистской “схемы революции”, отдающей рабочее дело на съедение буржуазии. Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства вместо диктатуры буржуазии, бойкот Булыгинской думы[95] и вооруженное восстание вместо участия в Думе и органической работы в ней, идея “левого блока” после того, как Дума все же состоялась, и использование думской трибуны для внедумской борьбы вместо кадетского министерства и реакционного “бережения” Думы, борьба с кадетской партией, как контрреволюционной силой, вместо блока с ней, — вот какой тактический план развил Ленин в своих знаменитых брошюрах: “Две тактики социал-демократии в демократической революции”,[96] “Победа кадетов и задачи рабочей партии”.[97]

    Достоинство этого плана состояло в том, что он, прямо и решительно формулируя классовые требования пролетариата в эпоху буржуазно-демократической революции в России, облегчал переход к революции социалистической, носил в себе в зародыше идею диктатуры пролетариата. В борьбе за этот тактический план большинство русских практиков пошло за Лениным решительно и бесповоротно. Победа этого плана положила фундамент той революционной тактике, благодаря которой потрясает ныне наша партия основы мирового империализма.

    Дальнейшее развитие событий, четырехлетняя империалистическая война и потрясение всего народного хозяйства, февральская революция и знаменитое двоевластие, Временное правительство, как очаг буржуазной контрреволюции, и Петербургский Совет депутатов, как форма зарождавшейся пролетарской диктатуры, Октябрьский переворот и разгон Учредилки, упразднение буржуазного парламентаризма и провозглашение Республики Советов, превращение войны империалистической в войну гражданскую и выступление мирового империализма, вкупе с “марксистами” на словах, против пролетарской революции, наконец, жалкое положение меньшевиков, уцепившихся за Учредилку, выброшенных пролетариатом за борт и прибитых волной революции к берегам капитализма, — все это лишь подтверждало правильность основ революционной тактики, формулированной Лениным в “Двух тактиках”. Партия, имеющая в руках такое наследство, могла плыть вперед смело, не боясь подводных камней.

    * * *

    В наше время пролетарской революции, когда каждый лозунг партии и каждая фраза вождя проверяется на деле, пролетариат предъявляет своим вождям особые требования. История знает пролетарских вождей, вождей бурного времени, вождей-практиков, самоотверженных и смелых, но слабых в теории. Массы не скоро забывают имена таких вождей. Таковы, например, Лассаль в Германии, Бланки во Франции. Но движение в целом не может жить одними лишь воспоминаниями: ему нужны ясная цель (программа), твердая линия (тактика).

    Есть и другого рода вожди, вожди мирного времени, сильные в теории, но слабые в делах организации и практической работы. Такие вожди популярны лишь в верхнем слое пролетариата, и то лишь до известного времени. С наступлением революционной эпохи, когда от вождей требуются революционно-практические лозунги, теоретики сходят со сцены, уступая место новым людям. Таковы, например, Плеханов в России, Каутский в Германии.

    Чтобы удержаться на посту вождя пролетарской революции и пролетарской партии, необходимо сочетать в себе теоретическую мощь с практически-организационным опытом пролетарского движения. П. Аксельрод, когда он был марксистом, писал о Ленине, что он “счастливо соединяет в себе опыт хорошего практика с теоретическим образованием и широким политическим кругозором” (см. предисловие П. Аксельрода к брошюре Ленина: “Задачи русских социал-демократов”[98]). Что сказал бы теперь о Ленине идеолог “культурного” капитализма, г. Аксельрод, — нетрудно догадаться. Но для нас, знающих Ленина близко и могущих смотреть на дело объективно, несомненно, что это старое качество вполне сохранилось в Ленине. В этом, между прочим, нужно искать объяснение того факта, что Ленин, и именно он, является ныне вождем самой сильной и самой закаленной в мире пролетарской партии.


    “Правда” № 86, 23 апреля 1920 г.

    Подпись: И. Сталин

    Речь на собрании в Московском комитете РКП(б) по поводу 50-летия со дня рождения В.И. Ленина 23 апреля 1920 г

    После произнесенных речей и воспоминаний мне остается мало что сказать. Я хотел бы только отметить одну черту, о которой никто еще не говорил, это — скромность товарища Ленина и его мужество признать свои ошибки.

    Мне вспоминается, как Ленин, этот великан, дважды признался в промахах, допущенных им.

    Первый эпизод — решение о бойкоте Виттевской думы в Таммерфорсе, в Финляндии, в 1905 году, в декабре, на общероссийской большевистской конференции.[99] Тогда стоял вопрос о бойкоте Виттевской думы. Близкие к товарищу Ленину люди, — семерка, которую мы, провинциальные делегаты, наделяли всякими эпитетами, уверяла, что Ильич против бойкота и за выборы в Думу. Оно, как выяснилось потом, так и было действительно. Но открылись прения, повели атаку провинциалы-бойкотисты, питерцы, москвичи, сибиряки, кавказцы, и каково же было наше удивление, когда в конце наших речей Ленин выступает и заявляет, что он был сторонником участия в выборах, но теперь он видит, что ошибался, и примыкает к делегатам с мест. Мы были поражены. Это произвело впечатление электрического удара. Мы ему устроили овацию.

    Еще такой же эпизод. В 1917 году, в сентябре, при Керенском, в момент, когда было созвано Демократическое совещание и когда меньшевики и эсеры строили новое учреждение-предпарламент, которое должно было подготовить переход от Советов к Учредилке, вот в этот момент у нас в ЦК в Петрограде было решение не разгонять Демократическое совещание и идти вперед по пути укрепления Советов, созвать съезд Советов, открыть восстание и объявить съезд Советов органом государственной власти. Ильич, который в то время находился вне Петрограда в подполье, не соглашался с ЦК и писал, что эту сволочь (Демократическое совещание) надо теперь же разогнать и арестовать.

    Нам казалось, что дело обстоит не так просто, ибо мы знали, что Демократическое совещание состоит в половине или, по крайней мере, в третьей своей части из делегатов фронта, что арестом и разгоном мы можем только испортить дело и ухудшить отношения с фронтом. Нам казалось, что все овражки, ямы и ухабы на нашем пути нам, практикам, виднее. Но Ильич велик, он не боится ни ям, ни ухабов, ни оврагов на своем пути, он не боится опасностей и говорит: “Встань и иди прямо к цели”. Мы же, практики, считали, что невыгодно тогда было так действовать, что надо обойти эти преграды, чтобы взять потом быка за рога. И, несмотря на все требования Ильича, мы не послушались его, пошли дальше по пути укрепления Советов и довели дело до съезда Советов 25 октября, до успешного восстания. Ильич был уже тогда в Петрограде. Улыбаясь и хитро глядя на нас, он сказал: “Да, вы, пожалуй, были правы”.

    Это опять нас поразило.

    Товарищ Ленин не боялся признать свои ошибки.

    Эта скромность и мужество особенно нас пленяли. (Аплодисменты.)


    Впервые напечатано в сборнике: 50-летие Владимира Ильича Ульянова-Ленина. М., 1920

    Новый поход Антанты на Россию

    Не подлежит сомнению, что поход панской Польши против рабоче-крестьянской России есть, по существу, поход Антанты. Дело не только в том, что Лига наций, руководителем которой является Антанта и членом которой состоит Польша, одобрила, очевидно, поход Польши на Россию. Дело, прежде всего, в том, что без поддержки Антанты Польша не могла бы организовать своего нападения на Россию, что Франция, прежде всего, а потом и Англия с Америкой всячески поддерживают наступление Польши оружием, обмундированием, деньгами, инструкторами. Разногласия внутри Антанты по польскому вопросу не меняют дела, ибо они касаются лишь форм поддержки Польши, а не самой поддержки вообще. Не меняют дела также дипломатическая переписка Керзона с товарищем Чичериным[100] и широковещательные статьи английской прессы против интервенции, ибо вся эта шумиха преследует лишь одну цель: засорить глаза наивным политикам и прикрыть фразой о мире с Россией черное дело действительной вооруженной интервенции, организованной Антантой.

    I. Общая обстановка

    Нынешний поход Антанты является по числу третьим.

    Первый поход был предпринят весной 1919 года. Поход этот был комбинированный, ибо он предполагал совместное нападение Колчака, Деникина, Польши, Юденича и смешанных англо-русских отрядов в Туркестане и в Архангельске, причем центр тяжести похода лежал в районе Колчака.

    В этот период Антанта, единая и сплоченная, стоит на точке зрения открытой интервенции: слабость рабочего движения на Западе, многочисленность врагов Советской России и полная уверенность в победе над Россией позволяли заправилам Антанты практиковать наглую политику неприкрытой интервенции.

    В этот период Россия переживала критическую минуту, ибо она, отрезанная от хлебных районов (Сибирь, Украина, Северный Кавказ) и от топлива (Донецкий бассейн, Грозный, Баку), вынуждена была бороться на шести фронтах. Антанта видит это и предвкушает победу. “Таймс” бьет в литавры.

    Тем не менее, Россия прошла этот кризис благополучно, и самый сильный враг, Колчак, был выведен из строя. Дело в том, что тыл России, а значит и армия России оказались устойчивее и гибче, чем тыл и армии ее противников.

    Второй поход Антанты был предпринят осенью 1919 года. Поход этот был также комбинированный, ибо он предполагал совместное нападение Деникина, Польши, Юденича (Колчак был сброшен со счета). Центр тяжести похода лежит на этот раз на юге, в районе Деникина.

    В этот период Антанта впервые начинает переживать внутренние разногласия, она впервые начинает умерять свой наглый тон, пробует высказаться против открытой интервенции, провозглашает допустимость переговоров с Россией, приступает к уводу своих войск с севера: рост революционного движения на Западе и поражение Колчака, очевидно, сделали для Антанты небезопасной прежнюю политику открытой интервенции. Антанта уже не смеет открыто говорить о неприкрытой интервенции.

    Россия в этот период вновь переживает критическую минуту, несмотря на победу над Колчаком и возвращение одного из хлебных районов (Сибири), ибо главный враг, Деникин, стоит у ворот Тулы, главного источника снабжения нашей армии патронами, винтовками, пулеметами. Тем не менее, Россия вновь выходит из кризиса невредимой. Причина та же: большая устойчивость и большая гибкость нашего тыла, а значит и нашей армии.

    Третий поход Антанты открывается при совершенно новой обстановке. Начать с того, что, в отличие от предыдущих походов, этот поход не может быть назван комбинированным, ибо не только отпали старые союзники Антанты (Колчак, Деникин, Юденич), но и новые союзники (если есть таковые) еще не примкнули, если не считать смехотворного Петлюру с “его” смехотворными “войсками”. Польша стоит против России пока что одна, без серьезных боевых союзников.

    Далее, пресловутая блокада прорвана не только морально и практически, но и формально. Антанта вынуждена мириться с необходимостью дипломатических сношений с Россией и терпеть официальных представителей последней на Западе. Массовое революционное движение в государствах Европы, усваивающее лозунги III Интернационала, и новые успехи советских войск на востоке усиливают раскол внутри Антанты, подымают престиж России в нейтральных и окраинных государствах, делают антантовскую политику изоляции России утопической. Эстляндия, “прирожденная” союзница Польши, нейтрализована. Латвия и Литва, вчерашние боевые союзницы Польши, сегодня ведут с Россией мирные переговоры. То же самое можно сказать о Финляндии.

    Наконец, внутреннее положение России к моменту третьего похода Антанты нужно считать в корне изменившимся к лучшему. Россия не только открыла дорогу к хлебным и топливным районам (Сибирь, Украина, Северный Кавказ, Донецкий бассейн, Грозный, Баку), но и сократила количество фронтов с шести до двух, получив тем самым возможность сосредоточить войска на западе.

    К сказанному надо добавить тот большой важности факт, что Польша является нападающей стороной, отвергшей мирные предложения России, а Россия — обороняющейся, что создает громадный неоценимый моральный плюс на стороне России.

    Все эти обстоятельства создают новую обстановку, новые шансы на победу России, не имевшие места в предыдущие периоды первого и второго походов Антанты на Россию.

    Этим, главным образом, и нужно объяснить уныло-скептический тон империалистической прессы на Западе в деле оценки успехов польских войск.

    II. Тыл. Район удара

    Ни одна армия в мире не может победить (речь идет, конечно, о длительной и прочной победе) без устойчивого тыла. Тыл для фронта — первое дело, ибо он, и только он, питает фронт не только всеми видами довольствия, но и людьми — бойцами, настроениями и идеями. Неустойчивый, а еще больше враждебный тыл обязательно превращает в неустойчивую и рыхлую массу самую лучшую, самую сплоченную армию. Слабость Колчака и Деникина объяснялась тем, что у них не было “своего” тыла, что они, проникнутые истинно-русскими, великодержавными стремлениями, вынуждены были строить фронт, снабжать и пополнять его в значительной степени за счет нерусских элементов, враждебных к таким стремлениям, вынуждены были действовать в районах, заведомо чуждых для их войск; Естественно, что войска, лишенные внутренней, национальной и, тем более, классовой спайки, окруженные враждебной атмосферой, разваливались при первом сильном ударе со стороны советских войск.

    Тыл польских войск в этом отношении значительно отличается от тыла Колчака и Деникина к большей выгоде для Польши. В отличие от тыла Колчака и Деникина, тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение — “чувство отчизны” — передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польских войск. Конечно, тыл Польши не однороден (и не может быть однородным!) в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними, без сомнения, трудно было бы бороться.

    Но Польша не хочет ограничиться своим собственным районом, она двигает войска дальше, покоряя Литву и Белоруссию, вторгаясь в глубь России и Украины. Это обстоятельство меняет положение в корне к большей невыгоде для устойчивости польских войск.

    Выдвигаясь за пределы Польши и углубляясь в прилегающие к Польше районы, польские войска удаляются от своего национального тыла, ослабляют связь с ним, попадают в чуждую им и, большей частью, враждебную национальную среду. Хуже того. Враждебность эта усугубляется тем обстоятельством, что громадное большинство населения прилегающих к Польше районов (Белоруссия, Литва, Россия, Украина) состоит из непольских крестьян, терпящих гнет польских помещиков, что крестьяне эти рассматривают наступление польских войск как войну за власть польских панов, как войну против угнетенных непольских крестьян. Этим, собственно, и объясняется, что лозунг советских войск “Долой польских панов!” находит мощный отклик среди большинства населения указанных районов, что крестьяне этих районов встречают советские войска как освободителей от помещичьего ярма, что они в ожидании советских войск восстают при первом удобном случае, нанося польским войскам удар с тыла. Этим же нужно объяснить беспримерный подъем духа в советских войсках, констатируемый всеми нашими военными и политическими работниками.

    Все это не может не создавать внутри польских войск атмосферу неуверенности и необеспеченности, не может не разрушать в них стойкость духа, веру в правоту своего дела, веру в победу, не может не превратить национальную спайку польских войск из фактора положительного в фактор отрицательный.

    И чем дальше они будут продвигаться (если вообще они будут продвигаться), тем сильнее скажутся эти отрицательные стороны польского похода.

    Может ли Польша развить при таких условиях сильное, мощное, обещающее длительные успехи наступление?

    Не попадут ли войска Польши при таких условиях в обстановку, аналогичную той, в какую попали оторванные от своего тыла германские войска на Украине в 1918 году?

    Здесь мы подходим к вопросу о районе удара. В войне вообще, в гражданской войне в особенности, успех, решительная победа зависят нередко от удачного выбора района удара, от удачного выбора того района, откуда вы намерены нанести противнику и развить дальше главный удар. Одна из крупных ошибок Деникина состояла в том, что он избрал районом главного удара полосу Донецкий бассейн — Харьков — Воронеж — Курск, т. е. район, заведомо неблагонадежный для Деникина, район, враждебный Деникину, район, где Деникин не мог создать ни прочного тыла, ни благоприятной обстановки для продвижения своих войск. Успехи советских войск на деникинском фронте объясняются, между прочим, тем, что советское командование своевременно перенесло свой основной удар из района Царицына (район неблагоприятный) в район Донецкого бассейна (район высоко благоприятный), где население встречало советские войска с энтузиазмом и откуда легче всего можно было пробить деникинский фронт, расколоть его на две части и продвигаться дальше, вплоть до Ростова.

    Этот момент, нередко упускаемый из виду старыми военными, имеет часто в гражданской войне решающее значение.

    Следует отметить, что дела Польши в этом отношении, в отношении района главного удара, обстоят из рук вон плохо. Дело в том, что по причинам, изложенным выше, ни один из прилегающих к Польше районов не может быть признан для польских войск благоприятным ни в смысле района удара, ни в смысле дальнейшего развития этого удара: куда бы ни двинулись вперед польские войска, они везде будут встречать противодействие со стороны украинского, русского, белорусского мужика, ждущего освобождения от польских помещиков со стороны советских войск.

    И наоборот, положение советских войск в этом отношении вполне благоприятно: для них все районы, так сказать, “подходящи”, ибо советские войска, двигаясь вперед, не укрепляют, а свергают власть польских панов, освобождают крестьян от кабалы.

    III. Перспективы

    Польша воюет с Россией пока что одна. Но было бы наивно думать, что она остается одинокой. Мы имеем здесь в виду не только всестороннюю поддержку, которую, несомненно, оказывает Польше Антанта, но и тех боевых союзников Польши, которые отчасти уже найдены Антантой (например, остатки деникинских войск), отчасти же будут, по всей вероятности, найдены во славу европейской “цивилизации”. Это не случайность, что польское наступление началось во время конференции в Сан-Ремо,[101] куда не были допущены представители России. Не случайность и то, что Румыния замяла вопрос о мирных переговорах с Россией… При этом вполне возможно, что польское наступление, кажущееся на первый взгляд авантюрой, предполагает на самом деле широко задуманный план комбинированного похода, осуществляемого исподволь.

    И все-таки нужно сказать, что если Антанта, организуя третий поход на Россию, рассчитывала победить последнюю, то она просчиталась, ибо шансов на поражение России в 1920 году меньше, гораздо меньше, чем в 1919 году.

    Выше мы говорили о шансах на победу России, о том, что шансы эти растут и будут расти, но это не значит, конечно, что мы тем самым уже имеем победу в кармане. Указанные выше шансы на победу могут иметь реальное значение лишь при прочих равных условиях, т. е. при условии, что мы теперь так же напряжем свои силы, как и раньше, при наступлении Деникина, что наши войска будут снабжаться и пополняться аккуратно и регулярно, что наши агитаторы будут просвещать красноармейцев и окружающее их население с утроенной анергией, что наш тыл будет очищаться от скверны и укрепляться всеми силами, всеми средствами.

    Только при этих условиях можно считать победу обеспеченной.


    “Правда” №№ 111 и 112, 25 и 26 мая 1920 г.

    Подпись: И. Сталин

    О положении на Юго-Западном фронте

    Беседа с сотрудником УкрРОСТА

    Третьего дня в Харьков возвратился член Реввоенсовета Республики товарищ И.В. Сталин.

    Товарищ Сталин пробыл на фронте около трех недель: при нем началась и постепенно развилась наступательная операция красных войск, открывшаяся знаменитым прорывом польского фронта красной конницей.

    В беседе с сотрудником УкрРОСТА товарищ Сталин сообщил следующее:

    Прорыв

    — Говоря об операции Конной армии тов. Буденного на польском фронте в начале июня, многие сравнивают ее — этот прорыв фронта противника — с рейдом конницы Мамонтова в прошлом году.

    Но эта аналогия совершенно неправильна.

    Мамонтовская операция имела эпизодический, так сказать, партизанский характер, не связанный с общими наступательными операциями армии Деникина.

    Прорыв же Конной армии является звеном в общей цепи наступательных операций Красной Армии.

    Рейд нашей конницы начался пятого июня. Утром этого дня, свернутая в кулак, красная конница ударила по второй польской армии, прорвала неприятельский фронт, рейдом прошла район Бердичева и утром седьмого июня заняла Житомир.

    О подробностях занятия Житомира и захваченных трофеях уже сообщалось в печати, говорить об этом не буду, отмечу лишь кое-что характерное. Реввоенсовет Конной армии доносил штабу фронта: “Польская армия питает абсолютное пренебрежение к нашей коннице. Мы считаем своей обязанностью доказать полякам, что конницу надо уважать”. После же прорыва тов. Буденный пишет нам: “Паны научились уважать конницу; бегут, очищая перед нами дорогу, опрокидывая друг друга”.

    Результаты прорыва

    Результаты прорыва следующие:

    Вторая польская армия, через которую прошла наша Конная армия, оказалась выведенной из строя, — она потеряла свыше одной тысячи человек пленными и около восьми тысяч человек зарубленными.

    Последняя цифра мною проверялась из нескольких источников и она близка к истине, тем более, что первое время поляки решительно отказывались сдаваться, и нашей коннице приходилось буквально пробивать себе дорогу.

    Это первый результат.

    Второй результат: третья польская армия (район Киева) оказалась отрезанной от своего тыла и очутилась перед опасностью быть окруженной. Ввиду этого началось ее общее отступление в направлении Киев — Коростень.

    Третий результат: шестая польская армия (район Каменец-Подольска), потеряв опору на своем левом фланге, из боязни быть припертой к Днестру, начала свой общий отход.

    Четвертый результат: с момента прорыва началось наше общее стремительное наступление по всему фронту.

    Судьба третьей польской армии

    Так как вопрос о судьбе третьей польской армии не для всех еще ясен, то на этом я остановлюсь более подробно.

    Оторванная от своей базы и потерявшая связь, третья польская армия очутилась перед опасностью попасть в плен целиком. Ввиду этого она начала жечь обозы, взрывать склады, портить орудия.

    После первых неудачных попыток к отступлению в порядке она вынуждена была обратиться в бегство (поголовное бегство).

    Треть армии (всего в третьей польской армии насчитывалось около двадцати тысяч бойцов) попала в плен или была зарублена. Другая треть ее, если не больше, побросав оружие, разбежалась по болотам, лесам, — рассеялась. Лишь остальная треть, и даже меньше, успела проскочить к своим через Коростень. При этом, несомненно, если бы поляки не успели своевременно подать помощь свежими частями через Шепетовку — Сарны, и эта часть третьей польской армии осталась бы в плену или рассеялась по лесам.

    Во всяком случае надо считать, что третьей польской армии не существует. Те же остатки ее, которые добрались к своим, нуждаются в большом ремонте.

    Для характеристики разгрома третьей польской армии должен сказать, что все житомирское шоссе завалено полусожженными обозами и автомобилями всех родов, причем количество последних, по донесению начальника связи, доходит до четырех тысяч. Нами взято 70 орудий, не менее 250 пулеметов, громадное количество винтовок и патронов, еще не подсчитанное. Таковы наши трофеи.

    Положение на фронте

    Нынешнее положение на фронте можно обрисовать следующим образом: шестая польская армия отходит, вторая отводится на переформирование, третья фактически не существует, ее заменяют новые польские части, взятые с западного фронта и из далекого тыла.

    Красная Армия наступает по всему фронту, перейдя за линию: Овруч — Коростень — Житомир — Бердичев — Казатин — Калиновка — Винница — Жмеринка.

    Выводы

    Но было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено.

    Ведь мы воюем не только с поляками, но со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия.

    Кроме того, не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новоград-Волынску и действия которых, несомненно, скажутся на днях.

    Следует также помнить, что разложение в массовой масштабе еще не коснулось польской армии. Нет сомнения, что впереди еще будут бои, и бои жестокие.

    Поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о “марше на Варшаву”, другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на “красной советской Варшаве”.

    Я не буду доказывать, что это бахвальство и это самодовольство совершенно не соответствуют ни политике Советского правительства, ни состоянию сил противника на фронте.

    В самой категорической форме я должен заявить, что без напряжения всех сил в тылу и на фронте мы не сможем выйти победителями. Без этого нам не одолеть врагов с Запада.

    Это особенно подчеркивается наступлением войск Врангеля, явившимся, как “гром с ясного неба”, и принявшим угрожающие размеры.

    Крымский фронт

    Не подлежит никакому сомнению, что наступление Врангеля продиктовано Антантой в целях облегчения тяжелого положения поляков. Только наивные политики могут верить, что переписка Керзона с тов. Чичериным могла иметь какой-нибудь иной смысл кроме того, чтобы фразой о мире прикрыть подготовительные работы Врангеля и Антанты к наступлению из Крыма.

    Врангель не был еще готов, и поэтому (только поэтому!) “человеколюбивый” Керзон просил Советскую Россию пощадить врангелевские части и сохранить им жизнь.

    Антанта, очевидно, рассчитывала, что в момент, когда Красная Армия собьет поляков и двинется вперед, — в этот момент Врангель выйдет в тыл нашим войскам и разрушит все планы Советской России.

    Нет сомнения, что наступление Врангеля значительно облегчило положение поляков, но едва ли есть основание думать, что Врангелю удастся прорваться в тыл нашим западным армиям.

    Во всяком случае ближайшее будущее покажет силу и вес врангелевского наступления.


    “Коммунист” (Харьков) № 140, 24 июня 1920 г.

    Телеграмма В.И. Ленину 25 июня 1920 г

    Взятый нами в плен десятого июня на Крымском фронте боевой генерал Ревишин в моем присутствии заявил: а) обмундирование, орудия, винтовки, танки, шашки врангелевские войска получают главным образом от англичан, а потом от французов; б) с моря обслуживают Врангеля английские крупные суда и французские мелкие; в) топливо (жидкое) Врангель получает из Батума (значит, Баку не должен отпускать топливо Тифлису, который может продать его Батуму); г) генерал Эрдели, интернированный Грузией и подлежащий выдаче нам, в мае был уже в Крыму (значит, Грузия хитрит и обманывает нас).

    Показание генерала Ревишина о помощи Англии и Франции Врангелю стенографируется и будет послано вам за его подписью, как материал для Чичерина.


    Сталин

    25 июня 1920 г.


    Впервые напечатано в газете “Правда” № 313, 14 ноября 1935 г.

    О положении на польском фронте

    Беседа с сотрудником газеты “Правда”

    Приехавший недавно из района Юго-Западного фронта товарищ Сталин в беседе с нашим сотрудником сказал следующее:

    1. Май-июнь

    Два последних месяца, май и июнь, дают две совершенно различные картины положения на фронте.

    Май — это месяц исключительных успехов польских войск. На правом своем фланге поляки с успехом продвигаются за линию Киев — Жмеринка, угрожая Одессе. На левом фланге с успехом ликвидируют наступательные действия наших войск в направлении на Молодечно — Минск. В центре, закрепив за собой Мозырь и заняв Речицу, польские войска угрожают Гомелю.

    Июнь, наоборот, — месяц быстрой и решительной ликвидации майских успехов польских войск. Продвижение поляков на Украину уже ликвидировано, ибо поляки не только изгнаны из Киева, но и отброшены за линию Ровно — Проскуров — Могилев. Продвижение поляков в сторону Гомеля также ликвидировано, ибо польские войска отброшены за Мозырь. Что катается левого фланга поляков, наиболее устойчивого, по отзывам польской печати, то нужно сказать, что обозначившийся за последние дни в этом районе мощный удар наших войск в направлении на Молодечно не оставляет сомнения в том, что поляки будут обращены вспять и в этом районе.

    Июль открывает картину решительного перелома на фронте в пользу России с явным перевесом на стороне советских войск.

    2. Житомирский прорыв

    Не подлежит сомнению, что прорыв нашей конницы в районе Житомира сыграл решающую роль в переломе на фронте.

    Многие сравнивают этот прорыв с прорывом и рейдом Мамонтова и находят их тождественными. Но это неверно. Прорыв Мамонтова имел характер эпизода, не связанного прямо с наступательными операциями Деникина. Прорыв тов. Буденного, наоборот, представляет необходимое звено в неразрывной цепи наших наступательных операций, ставящее себе целью не только разрушение тылов противника, но и прямое выполнение известной стратегической задачи.

    Самый прорыв начался 5 июня, на рассвете. В этот день наши конные части, свернувшись в кулак и стянув обозы в центре кулака, прорвали расположение противника в районе Попельня — Казатин, прошли рейдом район Бердичева и 7 июня заняли Житомир. Ввиду отчаянного сопротивления поляков, нашей коннице пришлось буквально пробивать себе дорогу, в результате чего поляки оставили на месте ранеными, убитыми от пуль и зарубленными, по свидетельству Реввоенсовета Конной армии, не менее восьми тысяч бойцов.

    3. Результаты прорыва

    До житомирского прорыва поляки, в отличие от Деникина, покрыв важнейшие пункты фронта рядом окопов и проволочных заграждений, с успехом комбинировали маневренную войну с войной траншейной. Тем самым они значительно затрудняли наше продвижение вперед. Житомирский прорыв опрокинул расчеты поляков, доводя ценность комбинированной войны до минимума.

    В этом первый положительный результат прорыва. Далее, прорыв поставил под непосредственную угрозу тылы, коммуникацию, связь противника. В результате этого:

    а) третья польская армия (район Киева), боясь окружения, начала стремительный отход, перешедший потом в повальное бегство;

    б) вторая польская армия (район Бердичева), испытавшая основной удар Конной армии, перешла в поспешное отступление;

    в) шестая польская армия (район Жмеринки), потерявшая опору на левом фланге, начала правильный отход на запад;

    г) наши армии открыли стремительное наступление по всему фронту.

    Таков второй положительный результат житомирского прорыва.

    Наконец, прорыв сбил у поляков спесь, подорвал у них веру в свои силы, расшатал стойкость духа. До прорыва польские части относились к нашим войскам, особенно же к нашей коннице, с полным пренебрежением, дрались отчаянно, не сдавались в плен. Только после прорыва начались среди поляков сдача в плен целыми группами и массовое дезертирство — первый признак разрушения стойкости польских частей. Тов. Буденный так и пишет Реввоенсовету фронта: “Паны научились уважать нашу конницу”.

    4. Опасность с Юга

    Наши успехи на антипольских фронтах несомненны. Несомненно и то, что успехи эти будут развиваться. Но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать “марш на Варшаву”.

    Это бахвальство, подрывающее энергию наших работников и развивающее вредное для дела самодовольство, неуместно не только потому, что у Польши имеются резервы, которые она несомненно бросит на фронт, что Польша не одинока, что за Польшей стоит Антанта, всецело поддерживающая ее против России, но и прежде всего потому, что в тылу наших войск появился новый союзник Польши — Врангель, который грозит взорвать с тыла плоды наших побед над поляками.

    Не следует утешать себя надеждой о том, что Врангель не споется с поляками. Врангель уже спелся с ними и действует заодно с ними.

    Вот что пишет вдохновительница врангелевцев — выходящая в Севастополе газета Шульгина “Великая Россия” в одном из июньских номеров:

    “Нет сомнения, что мы своим наступлением поддерживаем поляков, ибо оттягиваем на себя часть большевистских сил, предназначенных для польского фронта. Также несомненно, что поляки своими операциями существенно поддерживают нас. Не нужно ни симпатии к полякам, ни антипатии; мы должны руководствоваться лишь холодным политическим расчетом. Сегодня нам выгоден союз с поляками против общего врага, а завтра… завтра будет видно”.

    Очевидно, врангелевский фронт является продолжением польского фронта, с той, однако, разницей, что Врангель действует в тылу наших войск, ведущих борьбу с поляками, т. е. в самом опасном для нас пункте.

    Смешно поэтому говорить о “марше на Варшаву” и вообще о прочности наших успехов, пока врангелевская опасность не ликвидирована. Между тем Врангель усиливается, и не видно, чтобы мы предпринимали что-либо особенное и серьезное против растущей опасности с юга.

    5. Помните о Врангеле

    В результате наших наступательных операций против поляков линия нашего фронта принимает вид дуги, с вогнутой стороной обращенной на запад, и с концами, идущими вперед, из коих южный конец лежит в районе Ровно, северный — в районе Молодечно. Это называется охватывающим положением по отношению к польским войскам, т. е. положением, наиболее угрожающим для последних.

    Несомненно, что это обстоятельство учитывается Антантой, которая всячески старается вовлечь Румынию в войну с Россией, лихорадочно ищет новых союзников для Польши, всячески поддерживает Врангеля и вообще старается выручить поляков. Вполне возможно, что Антанте удастся найти для Польши новых союзников.

    Нет оснований сомневаться в том, что Россия найдет в себе силы для отпора и новым противникам. Но об одном все же нужно помнить: пока Врангель цел, пока Врангель имеет возможность угрожать нашим тылам, наши фронты будут хромать на обе ноги, наши успехи на антипольском фронте не могут быть прочными. Только с ликвидацией Врангеля можно будет считать нашу победу над польскими панами обеспеченной. Поэтому партия должна начертать на своем знамени новый очередной лозунг: “Помните о Врангеле!”, “Смерть Врангелю!”.


    “Правда” № 151, 11 июля 1920 г.

    Как встречают красные войска

    Сообщение газете “Красноармеец”[102]

    Член Реввоенсовета Республики товарищ Сталин сообщает, что он не может не отметить совершенно исключительного отношения местного населения к Красной Армии на польском фронте.

    — Такого отношения мне не приходилось наблюдать ни на востоке, ни на юге, — говорит товарищ Сталин.

    Несмотря на бедность крестьянских масс на западе по сравнению с Поволжьем и югом, все же крестьяне делились последним с красноармейцами.

    Чрезвычайно тяжелая “подводная” повинность выполнялась безропотно.

    Красноармейцу оказывалось всякое содействие, всяческая помощь, и велико было горе населения, когда мы были вынуждены в конце мая начать отход.

    Население прифронтовой полосы перенесло всю тяжесть польской оккупации, поэтому прекрасно сознавало, чем грозит ему вторжение польских панов.

    На нашем фронте имеется целая группа войск, все санитарное дело которой находится в руках крестьян и крестьянок, проявляющих величайшую заботу и внимание к нашим раненым красноармейцам.

    Что касается настроения белорусских крестьян за фронтовой полосой, то, по нашим сведениям, там происходят сплошные восстания, работают партизанские отряды, разрушающие тыл противника, сжигая склады и истребляя помещиков.

    Можно смело сказать, что повторяется та же история, что в Сибири с Колчаком.

    При приближении наших частей повсюду тыл противника начинает взрываться изнутри.

    Мы присутствуем в настоящее время при подлинной крестьянской революции в Белоруссии против польских помещиков.


    “Красноармеец” № 337, 15 июля 1920 г.

    Ко всем партийным организациям

    Проект письма ЦК РКП(б)[103]

    По нашим сведениям, вокруг Врангеля собралась группа опытных, отчаянных головорезов-генералов, которые ни перед чем не остановятся.

    Солдаты Врангеля сколочены в части великолепно, дерутся отчаянно и сдаче в плен предпочитают самоубийство.

    Технически войска Врангеля снабжены лучше наших, подвоз с запада танков, бронемашин, самолетов, патронов, обмундирования продолжается до сего времени, несмотря на заявления Англии о прекращении подвоза.

    Слабость наших войск, дерущихся против Врангеля, состоит в том, что: во-первых, они разбавлены военнопленными — бывшими деникинцами, нередко перебегающими на сторону противника, и, во-вторых, они не получают из центра ни группами, ни одиночками добровольцев или мобилизованных коммунистов.

    Необходимо очистить эти войска от бывших военнопленных и регулярно снабжать их большими партиями добровольцев или мобилизованных коммунистов для того, чтобы создать в них перелом и дать им возможность победить лютого врага.

    Крым должен быть возвращен России во что бы то ни стало, ибо, в противном случае, Украина и Кавказ всегда будут угрожаемы со стороны врагов Советской России.

    ЦК обязывает вас усилить массовую агитацию в духе настоящего циркулярного письма и незамедлительно организовать регулярную отправку коммунистов на Крымский фронт, хотя бы в ущерб другим фронтам.


    Написано в июле 1920 г.

    Впервые напечатано в 1945 г. в Ленинском сборнике XXXV

    О создании боевых резервов Республики

    1. Записка в Политбюро ЦК РКП(б)

    Поведение Франции и Америки, открыто поддерживающих поляков и Врангеля, равно как и поведение Англии, молчаливо санкционирующей эту поддержку, с одной стороны; успехи поляков, ожидающееся усиление Врангеля новыми силами, сосредоточение в районе Дорохой восточной румынской армии, с другой стороны, — создают для Республики серьезное международное и военное положение. Необходимо теперь же позаботиться об обеспечении Республики свежими штыками (около ста тысяч), свежими саблями (около 30 тысяч) и соответствующим военным снабжением.

    Последние успехи поляков вскрыли основной недостаток наших армий — отсутствие серьезных боевых резервов, — поэтому необходимо во главу угла очередной программы усиления военной мощи Республики положить образование мощных резервов, могущих быть брошенными на фронт в любой момент.

    Исходя из сказанного, предлагаю принять следующую программу образования боевых резервов Республики:

    1. Продолжая нормальное пополнение стоящих на линии огня боеспособных дивизий, немедленно начать вывод в тыл ставших небоеспособными пустых и полупустых дивизий (пехотных).

    2. Полагая, что подлежащих к выводу пехотных дивизий окажется около 12–15 штук, сосредоточить таковые в таких районах (непременно хлебных), откуда их можно было бы бросить без особой задержки на врангелевский, польский или румынский фронты, смотря по обстановке (треть выведенных дивизий можно было бы сосредоточить примерно в районе Ольвиополя, другую треть — в районе Конотоп — Бахмач, остальную треть в районе Иловайская — Волноваха).

    3. Дивизии эти пополнять и снабжать с тем расчетом, чтобы численность каждой дивизии была доведена до 7–8 тысяч штыков, и чтобы все они были вполне готовы к выступлению к 1 января 1921 года.

    4. Немедленно приступить к пополнению наших действующих конных частей с тем, чтобы в ближайшие месяцы (до января) 1 Конная получила 10 тысяч сабель, 2 Конная — 8 тысяч, корпус Гая — 6 тысяч.

    5. Немедленно приступить к образованию пяти конных бригад в 1500 сабель каждая (одну бригаду из терских казаков, другую — из горцев Кавказа, третью — из уральских казаков, четвертую — из оренбургских казаков, пятую — из сибирских). Формирование бригад закончить в двухмесячный срок.

    6. Принять все меры к постановке и усилению автопромышленности, обратив специальное внимание на ремонт и изготовление автомашин марки “Остен” и “Фиат”.

    7. Всеми мерами усилить бронепромышленность, имея в виду главным образом бронировку автомашин.

    8. Всеми мерами усилить авиапромышленность.

    9. Программу снабжения расширить соответственно с вышеупомянутыми пунктами.


    И. Сталин

    25 августа 1920 г.

    Москва. Кремль.

    2. Заявление в Политбюро ЦК РКП(б)

    Ответ Троцкого о резервах есть отписка. В предыдущей телеграмме Троцкого, на которую он ссылается в своем ответе, нет и намека на план образования резервов, на необходимость такого плана: когда вывести дивизии; в какие районы; в какой срок окончить укомплектование дивизий, обучение пополнений, спайку, — все эти вопросы (они вовсе не детали!) обойдены.

    В летнюю кампанию важную (отрицательную) роль сыграла отдаленность резервов от фронтов (Урал, Сибирь, Сев. Кавказ): резервы приходили не вовремя, с большим опозданием, и большей частью не достигали цели. Поэтому районы сосредоточения резервов должны быть учтены заранее, как важнейший фактор.

    Столь же важную роль (тоже отрицательную) сыграла необученность пополнений: полусырые, неспаянные пополнения, годные в обстановке общенаступательного потока, обычно не выдерживали серьезного противодействия противника, сдавали почти всю материальную часть и сдавались противнику в плен десятками тысяч. Поэтому срок обучения и укомплектования, как важнейший фактор, должен быть также учтен заранее.

    Еще более важную роль (тоже отрицательную) сыграл случайный, экспромтный характер наших резервов: так как у нас не было специально резервных частей, то резервы выкраивались нередко случайно и крайне поспешно из всяких лоскутных частей вплоть до войск ВОХР,[104] что подрывало стойкость наших армий.

    Короче: нужно начать (немедленно!) планомерную работу по обеспечению Республики серьезными резервами, — иначе рискуем очутиться перед новой “неожиданной” (“как снег на голову”) военной катастрофой.

    Снабжение не есть “самое важное”, как ошибочно думает Троцкий. История гражданской войны показывает, что, несмотря на нашу бедность, мы все же справлялись со снабжением, и все-таки половина всей суммы “рубах” и “сапог”, отпускавшихся солдату, оказывалась у крестьян. Почему? Да потому, что солдат сбывал их (и будет сбывать!) крестьянину в обмен на молоко, масло, мясо, то есть в обмен на то, чего мы не в состоянии дать ему. Справились мы со снабжением и в эту (летнюю) кампанию, и все-таки потерпели неудачу (кажется, никто еще не решался обвинять наших снабженцев, как виновников наших неудач на польском фронте…). Очевидно, есть факторы важнее снабжения (о чем см. выше).

    Нужно раз навсегда отказаться от вредной “доктрины”, по которой гражданским ведомствам предоставляется снабжать войска, а все остальное — Полевому штабу. ЦК должен знать и контролировать всю работу органов военного ведомства, не исключая подготовки боевых резервов и полевых операций, если он не хочет очутиться перед новой катастрофой.

    Вот почему я настаиваю на том, чтобы:

    1) военное ведомство не отговаривалось фразой о “солдатской рубахе”, а выработало (немедленно приступило к выработке) конкретный план образования боевых резервов Республики;

    2) чтобы ЦК рассмотрел (через Совет Обороны) этот план;

    3) чтобы ЦК усилил контроль над Полевым штабом, введя периодические доклады Главкома или начальника Полевого штаба Совету Обороны или специальной комиссии из членов Совобороны.


    И. Сталин

    30 августа 1920 г.


    Печатается впервые

    Политика Советской власти по национальному вопросу в России

    Три года революции и гражданской войны в России показали, что без взаимной поддержки центральной России и ее окраин невозможна победа революции, невозможно освобождение России от когтей империализма. Центральная Россия, этот очаг мировой революции, не может долго держаться без помощи окраин, изобилующих сырьем, топливом, продуктами продовольствия. Окраины России, в свою очередь, обречены на неминуемую империалистическую кабалу без политической, военной и организационной помощи более развитой центральной России. Если верно положение, что более развитой пролетарский Запад не может доканать всемирную буржуазию без поддержки менее развитого, но богатого сырьем и топливом крестьянского Востока, то столь же верно другое положение о том, что более развитая центральная Россия не может довести до конца дело революции без поддержки менее развитых, но богатых необходимыми ресурсами окраин России.

    Это обстоятельство несомненно учитывалось Антантой с первых же дней появления Советского правительства, когда она (Антанта) проводила план экономического окружения центральной России путем отрыва от нее наиболее важных окраин. В дальнейшем план экономического окружения России остается неизменной основой всех походов Антанты на Россию, с 1918 года по 1920 год, не исключая нынешних ее махинаций на Украине, в Азербайджане, в Туркестане.

    Тем больший интерес приобретает обеспечение прочного союза между центром и окраинами России.

    Отсюда необходимость установления определенных отношений, определенных связей между центром и окраинами России, обеспечивающих тесный, нерушимый союз между ними.

    Каковы же должны быть эти отношения, в какие формы они должны отлиться?

    Иначе говоря: в чем состоит политика Советской власти по национальному вопросу в России?

    Требование отделения окраин от России, как форма отношений между центром и окраинами, должно быть исключено не только потому, что оно противоречит самой постановке вопроса об установлении союза между центром и окраинами, но, прежде всего, потому, что оно в корне противоречит интересам народных масс как центра, так и окраин. Не говоря уже о том, что отделение окраин подорвало бы революционную мощь центральной России, стимулирующей освободительное движение Запада и Востока, сами отделившиеся окраины неминуемо попали бы в кабалу международного империализма. Достаточно взглянуть на отделившиеся от России Грузию, Армению, Польшу, Финляндию и т. д., сохранившие лишь видимость независимости, а на деле превратившиеся в безусловных вассалов Антанты, достаточно, наконец, вспомнить недавнюю историю с Украиной и Азербайджаном, когда первая расхищалась немецким капиталом, а второй — Антантой, чтобы понять всю контрреволюционность требования отделения окраин при настоящих международных условиях. В обстановке разгорающейся смертельной борьбы между пролетарской Россией и империалистической Антантой для окраин возможны лишь два выхода:

    либо вместе с Россией, и тогда — освобождение трудовых масс окраин от империалистического гнета;

    либо вместе с Антантой, и тогда — неминуемое империалистическое ярмо.

    Третьего выхода нет.

    Так называемая независимость так называемых независимых Грузии, Армении, Польши, Финляндии и т. д. есть лишь обманчивая видимость, прикрывающая полную зависимость этих, с позволения сказать, государств от той или иной группы империалистов.

    Конечно, окраины России, нации и племена, населяющие эти окраины, как и всякие другие нации, имеют неотъемлемое право на отделение от России, и если бы какая-либо из этих наций решила в своем большинстве отделиться от России, как это было с Финляндией в 1917 году, то России, вероятно, пришлось бы констатировать факт и санкционировать отделение. Но речь идет здесь не о правах наций, которые неоспоримы, а об интересах народных масс как центра, так и окраин, речь идет о характере той агитации, который (характер) определяется этими интересами и которую (агитацию) обязана вести наша партия, если она (партия) не хочет отречься от самой себя, если она хочет повлиять на волю трудовых масс национальностей в определенном направлении. Ну, а интересы народных масс говорят, что требование отделения окраин на данной стадии революции глубоко контрреволюционно.

    Равным образом должна быть исключена так называемая культурно-национальная автономия, как форма союза между центром и окраинами России. Практика Австро-Венгрии (родины культурно-национальной автономии) за последние десять лет показала всю эфемерность и нежизненность культурно-национальной автономии, как формы союза между трудовыми массами национальностей многонационального государства. Шпрингер и Бауэр, эти творцы культурно-национальной автономии, сидящие теперь у разбитого корыта своей хитроумной национальной программы, служат тому живым доказательством. Наконец, глашатай культурно-национальной автономии в России, некогда знаменитый Бунд, сам вынужден был недавно признать официально ненужность культурно-национальной автономии, открыто заявляя, что:

    “Требование национально-культурной автономии, выставленное в рамках капиталистического строя, теряет свой смысл в условиях социалистической революции” (см. “XII конференция Бунда”, стр. 21, 1920 г.).

    Остается областная автономия окраин, отличающихся особым бытом и национальным составом, как единственно целесообразная форма союза между центром и окраинами, автономия, долженствующая связать окраины России с центром узами федеративной связи. То есть, та самая советская автономия, которая была провозглашена Советской властью с первых же дней ее появления на свет и которая проводится ныне на окраинах в виде административных коммун и автономных советских республик.

    Советская автономия не есть нечто застывшее и раз навсегда данное, она допускает самые разнообразные формы и степени своего развития. От узкой, административной автономии (немцы Поволжья, чуваши, карелы) она переходит к более широкой, политической автономии (башкиры, татары Поволжья, киргизы), от широкой, политической автономии — к еще более расширенной ее форме (Украина, Туркестан), наконец, от украинского типа автономии — к высшей форме автономии, к договорным отношениям (Азербайджан). Эта эластичность советской автономии составляет одно из первых ее достоинств, ибо она (эластичность) позволяет охватить все разнообразие окраин России, стоящих на самых различных ступенях культурного и экономического развития. Три года советской политики по национальному вопросу в России показали, что, осуществляя советскую автономию в ее разнообразных формах, Советская власть стоит на правильном пути, ибо только благодаря такой политике удалось ей проложить себе дорогу в самые захолустные дебри окраин России, поднять к политической жизни самые отсталые и разнообразные в национальном отношении массы, связать эти массы с центром самыми разнообразными нитями, — задача, которую не только не решало, но и не ставило себе (боялись поставить!) ни одно правительство в мире. Административный передел России на началах советской автономии еще не закончен, северокавказцы, калмыки, черемисы, вотяки, буряты и пр. ждут еще решения вопроса, но какой бы вид ни приняла административная карта будущей России и каковы бы ни были недочеты, допущенные в этой области, — а некоторые недочеты действительно были, — нужно признать, что, производя административный передел на началах областной автономии, Россия сделала крупнейший шаг вперед по пути сплочения окраин вокруг пролетарского центра, по пути сближения власти с широкими народными массами окраин.

    Но провозглашение той или иной формы советской автономии, издание соответствующих декретов и постановлений, даже создание окраинных правительств в виде областных совнаркомов автономных республик далеко еще недостаточны для упрочения союза между окраинами и центром. Чтобы упрочить этот союз, нужно, прежде всего, ликвидировать ту отчужденность и замкнутость окраин, ту патриархальность и некультурность, то недоверие к центру, которые остались на окраинах, как наследие зверской политики царизма. Царизм намеренно культивировал на окраинах патриархально-феодальный гнет для того, чтобы держать массы в рабстве и невежестве. Царизм намеренно заселил лучшие уголки окраин колонизаторскими элементами для того, чтобы оттеснить местные национальные массы в худшие районы и усилить национальную рознь. Царизм стеснял, а иногда просто упразднял местную школу, театр, просветительные учреждения для того, чтобы держать массы в темноте. Царизм пресекал всякую инициативу лучших людей местного населения. Наконец, царизм убивал всякую активность народных масс окраин. Всем этим царизм породил среди местных национальных масс глубочайшее недоверие, переходящее иногда во враждебные отношения, ко всему русскому. Чтобы упрочить союз между центральной Россией и окраинами, нужно ликвидировать это недоверие, нужно создать атмосферу взаимного понимания и братского доверия. Но для того, чтобы ликвидировать недоверие, нужно, прежде всего, помочь народным массам окраин освободиться от пережитков феодально-патриархального ига, нужно упразднить — на деле упразднить, а не на словах только — все и всякие привилегии колонизаторских элементов, нужно дать народным массам вкусить от материальных благ революции.

    Короче: нужно доказать массам, что центральная пролетарская Россия защищает их и только их интересы, и доказать это нужно не одними лишь репрессивными мерами против колонизаторов и буржуазных националистов, нередко совершенно непонятными массам, а, прежде всего, последовательной и продуманной экономической политикой.

    Всем известно требование либералов о всеобщем обязательном обучении. Коммунисты на окраинах не могут быть правее либералов, они должны провести там всеобщее образование, если хотят ликвидировать народную темноту, если хотят духовно сблизить центр и окраины России. Но для этого необходимо развить местную национальную школу, национальный театр, национальные просветучреждения, поднять культурный уровень народных масс окраин, ибо едва ли нужно доказывать, что невежество и темнота — самый опасный враг Советской власти. Мы не знаем, насколько успешно идет наша работа в этом направлении вообще, но нам сообщают, что в одной из важнейших окраин местный Наркомпрос расходует на местную школу всего лишь 10% своих кредитов. Если это верно, то нужно признать, что в этой области мы, к сожалению, не далеко ушли от “старого режима”.

    Советскую власть нельзя рассматривать, как власть, оторванную от народа, — наоборот, она единственная в своем роде власть, вышедшая из русских народных масс и родная, близкая для них. Этим, собственно, и объясняется та невиданная сила и упругость, которую обычно проявляет Советская власть в критические минуты.

    Необходимо, чтобы Советская власть стала столь же родной и близкой для народных масс окраин России. Но для того, чтобы сделаться родной, Советская власть должна стать прежде всего понятной для них. Поэтому необходимо, чтобы все советские органы на окраинах, суд, администрация, органы хозяйства, органы непосредственной власти (а также и органы партии) составлялись по возможности из местных людей, знающих быт, нравы, обычаи, язык местного населения, чтобы в эти институты привлекались все лучшие люди из местных народных масс, чтобы местные трудовые массы втягивались во все области управления страной, включая сюда и область военных формирований, чтобы массы видели, что Советская власть и ее органы есть дело их собственных усилий, олицетворение их чаяний. Только таким путем можно установить нерушимую духовную связь между массами и властью, только таким путем можно сделать Советскую власть понятной и близкой для трудящихся масс окраин.

    Некоторые товарищи смотрят на автономные республики в России и вообще на советскую автономию как на временное, хотя и необходимое зло, которое нельзя было не допустить ввиду некоторых обстоятельств, но с которым нужно бороться, чтобы со временем устранить его. Едва ли нужно доказывать, что взгляд этот в корне неверен и, во всяком случае, не имеет ничего общего с политикой Советской власти по национальному вопросу. Советскую автономию нельзя рассматривать, как нечто абстрактное и надуманное, тем более ее нельзя считать пустым декларативным обещанием. Советская автономия есть самая реальная, самая конкретная форма объединения окраин с центральной Россией. Никто не станет отрицать, что Украина, Азербайджан, Туркестан, Киргизия, Башкирия, Татария и другие окраины, поскольку они стремятся к культурному и материальному процветанию народных масс, не могут обойтись без родной школы, без суда, администрации, органов власти, составленных преимущественно из местных людей. Более того, действительная советизация этих областей, превращение их в советские страны, тесно связанные с центральной Россией в одно государственное целое, немыслимы без широкой организации местной школы, без создания суда, администрации, органов власти и пр. из людей, знающих быт и язык населения. Но поставить школу, суд, администрацию, органы власти на родном языке — это именно и значит осуществить на деле советскую автономию, ибо советская автономия есть не что иное, как сумма всех этих институтов, облеченных в украинскую, туркестанскую, киргизскую и т. д. формы.

    Как можно после этого серьезно говорить об эфемерности советской автономии, о необходимости борьбы с ней и пр.?

    Одно из двух:

    либо украинский, азербайджанский, киргизский, узбекский, башкирский и прочие языки представляют действительную реальность, причем в этих областях, следовательно, абсолютно необходимо развить родную школу, суд, администрацию, органы власти из местных людей, и тогда — советская автономия должна быть проведена в этих областях до конца, без оговорок;

    либо украинский, азербайджанский и прочие языки являются пустой выдумкой, школы и прочие институты на родном языке, следовательно, не нужны, и тогда — советская автономия должна быть отброшена прочь, как ненужный хлам.

    Искание третьего пути есть результат незнания дела или печального недомыслия.

    Одной из серьезных преград по пути к осуществлению советской автономии является большой недостаток интеллигентных сил местного происхождения на окраинах, недостаток инструкторов по всем без исключения отраслям советской и партийной работы. Недостаток этот не может не тормозить как просветительную, так и революционно-строительную работу на окраинах. Но именно поэтому было бы неразумно, вредно для дела отталкивать от себя эти и так малочисленные группы местных интеллигентов, которые, быть может, и хотели бы послужить народным массам, но не могут этого сделать, может быть потому, что они, как не коммунисты, считают себя окруженными атмосферой недоверия, боятся возможных репрессий. К этим группам с успехом может быть применена политика их вовлечения в советскую работу, политика привлечения на промышленные, аграрные, продовольственные и иные посты в целях постепенной их советизации. Ибо едва ли можно утверждать, что эти интеллигентские группы менее надежны, чем, скажем, те контрреволюционные военные специалисты, которые, несмотря на их контрреволюционность, все же были привлечены к работе и потом советизированы на важнейших постах.

    Но использование национальных интеллигентских групп далеко еще недостаточно для удовлетворения потребности в инструкторах. Одновременно необходимо развить богатую сеть курсов и школ на окраинах по всем отраслям управления для создания инструкторских кадров из местных людей. Ибо ясно, что без наличия таких кадров организация родной школы, суда, администрации и прочих институтов на родном языке будет затруднена до крайности.

    Не менее серьезной преградой по пути к осуществлению советской автономии является та поспешность, переходящая нередко в грубую бестактность, которую проявляют некоторые товарищи в деле советизации окраин. Когда эти товарищи в областях, отставших от центральной России на целый исторический период, в областях с не вполне еще ликвидированным средневековым укладом, решаются брать на себя “героические усилия” по проведению “чистого коммунизма”, то можно с уверенностью сказать, что от такого кавалерийского набега, от такого “коммунизма” добра не будет. Этим товарищам мы хотели бы напомнить известный пункт нашей программы, по которому:

    “РКП стоит на исторически-классовой точке зрения, считаясь с тем, на какой ступени ее исторического развития стоит данная нация: на пути от средневековья к буржуазной демократии или от буржуазной демократии к советской или пролетарской демократии и т. п.”

    И далее:

    “Во всяком случае, со стороны пролетариата тех наций, которые являлись нациями угнетающими, необходима особая осторожность и особое внимание к пережиткам национальных чувств у трудящихся масс наций угнетенных или неполноправных” (см. “Программу РКП”).

    То есть, если, например, прямой путь уплотнения квартир в Азербайджане отталкивает от нас азербайджанские массы, считающие квартиру, домашний очаг неприкосновенными, священными, то ясно, что прямой путь уплотнения квартир нужно заменить косвенным, обходным путем для достижения той же цели. Или еще: если, например, дагестанские массы, сильно зараженные религиозными предрассудками, идут за коммунистами “на основании шариата”, то ясно, что прямой путь борьбы с религиозными предрассудками в этой стране должен быть заменен путями косвенными, более осторожными. И т. д. и т. д.

    Короче: от кавалерийских набегов по части “немедленной коммунизации” отсталых народных масс необходимо перейти к осмотрительной и продуманной политике постепенного вовлечения этих масс в общее русло советского развития.

    Таковы в общем те практические условия осуществления советской автономии, проведение которых обеспечивает духовное сближение и прочный революционный союз центра и окраин России.

    Советская Россия проделывает невиданный еще в мире опыт организации сотрудничества целого ряда наций и племен в рамках единого пролетарского государства на началах взаимного доверия, на началах добровольного, братского согласия. Три года революции показали, что этот опыт имеет все шансы на успех. Но он, этот опыт, может рассчитывать на полный успех лишь в том случае, если наша практическая политика по национальному вопросу на местах не будет расходиться с требованиями декларированной советской автономии, взятой в ее разнообразных формах и степенях, если наш каждый практический шаг на местах будет содействовать приобщению народных масс окраин к высшей пролетарской духовной и материальной культуре в формах, соответствующих быту и национальному облику этих масс.

    В этом залог упрочения того революционного союза между центральной Россией и окраинами России, перед которым разлетятся в прах все и всякие махинации Антанты.


    “Правда” № 226, 10 октября 1920 г.

    Подпись: И. Сталин

    Речь при открытии I Всероссийского совещания ответственных работников РКИ 15 октября 1920 г

    Прошу считать открытым первое Всероссийское совещание работников рабоче-крестьянской инспекции.

    Товарищи! Прежде чем перейти к деловым работам совещания, позвольте высказать мнение ПК РКИ по вопросу о том, нужна ли инспекция в рабоче-крестьянском государстве и если она нужна, то каковы должны быть ее основные задачи.

    Россия — единственная страна, где впервые власть взяли в свои руки рабочие и крестьяне. Предпосылкой взятия власти был глубочайший в мире переворот, за которым последовала ликвидация старых аппаратов государственной власти и зарождение новых. В старину дело обстояло так, что рабочие обычно работали на господ, а господа управляли страной. Этим, собственно, и объясняется, что до революции весь опыт управления страной сосредоточивался в руках господствующих классов. Но после Октябрьской революции у власти стали рабочие и крестьяне, которые никогда не управляли, которые только знали работу на других и у которых не оказалось достаточного опыта по управлению страной.

    Таково первое обстоятельство, которое послужило источником тех недочетов, которыми теперь страдают аппараты государственного управления Советской страны.

    Далее, по ликвидации старых аппаратов государственного управления, бюрократизм был сломлен, но бюрократы остались. Они, перекрасившись в советских работников, вошли в наши государственные аппараты и, пользуясь недостаточной опытностью ставших только что у власти рабочих и крестьян, развели старые махинации по расхищению государственного добра, внесли старые буржуазные нравы.

    Таково второе обстоятельство, которое послужило базой для недочетов наших государственных аппаратов.

    Наконец, новая власть наследовала от старой совершенно разрушенный хозяйственный аппарат. Это разрушение углублялось благодаря гражданской войне, навязанной России Антантой. Это обстоятельство также послужило одним из условий существования изъянов и недочетов в механизме.

    Вот, товарищи, те основные условия, на почве которых выросли недочеты наших государственных аппаратов.

    Ясно, что пока эти условия существуют, пока недочеты в аппаратах государственных остаются — нам нужна инспекция.

    Конечно, рабочий класс старается приобрести опыт по управлению страной, но все-таки опыт представителей нового класса, ставшего у власти, еще недостаточен.

    Конечно, бюрократы, перекрасившиеся и забравшиеся в наши аппараты, обуздываются, но они недостаточно еще обузданы.

    Конечно, разруха, которую мы имеем перед собой, уменьшается благодаря лихорадочной деятельности наших органов государства, тем не менее эта разруха все еще остается.

    И именно поэтому, пока эти условия остаются, пока эти недочеты имеются, нужен специальный государственный аппарат, который бы изучал эти недочеты, который бы исправлял их и который бы помогал нашим государственным органам идти вперед по пути совершенствования.

    Каковы же основные задачи инспекции?

    Основных задач две.

    Первое это то, чтобы в результате или ходе своей ревизионной работы работники инспекции помогали нашим товарищам, стоящим у власти как в центре, так и на местах, установить наиболее целесообразные формы учета государственного имущества, помогали бы установить целесообразные формы отчетности, помогали бы налаживать аппараты снабжения, аппараты мирного и военного времени, аппараты хозяйства.

    Это первая основная задача.

    Вторая основная задача состоит в том, чтобы РКИ в ходе своей работы подготовляла из рабочих и крестьян инструкторов, могущих овладеть всем государственным аппаратом. Товарищи, страной управляют на деле не те, которые выбирают своих делегатов в парламенты при буржуазном порядке или на съезды Советов при советских порядках. Нет. Страной управляют фактически те, которые овладели на деле исполнительными аппаратами государства, которые руководят этими аппаратами. Если рабочий класс действительно хочет овладеть аппаратом государства для управления страной, он должен иметь опытных агентов не только в центре, не только в тех местах, где обсуждаются и решаются вопросы, но и в тех местах, где решения проводятся в жизнь. Только тогда можно сказать, что рабочий класс действительно овладел государством. Для того, чтобы добиться этого, нужно иметь достаточное количество кадров инструкторов по управлению страной. Основная задача РКИ состоит в том, чтобы выращивать, подготовлять эти кадры, привлекая к своей работе широкие слои рабочих и крестьян. РКИ должна быть школой для таких кадров из рабочих и крестьян.

    Такова вторая задача РКИ.

    Отсюда вытекают те методы работы, которые необходимо практиковать рабоче-крестьянской инспекции. В старое, дореволюционное время, контроль стоял вне государственных учреждений, это была внешняя сила, которая, производя ревизии учреждений, старалась ловить виновников, ловить преступников и этим ограничивалась. Этот метод есть метод, я бы сказал, полицейский, метод вылавливания преступников, метод сенсационных разоблачений для того, чтобы вся печать кричала об этом. Этот метод должен быть отброшен в сторону. Это — не метод рабоче-крестьянской инспекции. Наша инспекция должна смотреть на учреждения, которые она ревизует, не как на чуждые, а как на свои родные учреждения, которые надо учить, которые надо совершенствовать. Главное не в том, чтобы ловить отдельных преступников, а прежде всего в том, чтобы изучать ревизуемые учреждения, изучать вдумчиво, изучать серьезно, изучать недостатки и достоинства, и двигать дальше дело совершенствования этих учреждений. Самое плохое, самое нежелательное это то, если инспекция увлечется в сторону полицейских методов, если она начнет придираться к учреждению, которое ревизует, если она станет кусать пятки, если она будет скользить по поверхности явлений, оставляя в стороне основные изъяны.

    Методы работы РКИ должны состоять в том, чтобы вскрывать основные изъяны. Я знаю, что этот путь РКИ очень труден, что он вызывает часто недовольство со стороны некоторых работников ревизуемых учреждений, я знаю, что часто честнейших работников РКИ преследует ненависть со стороны некоторых зарвавшихся чиновников, а также некоторых коммунистов, которые голосу этих чиновников поддаются. Но этого рабоче-крестьянская инспекция не должна бояться. Она должна иметь перед собой основную заповедь: не щадить отдельных лиц, какое бы они положение ни занимали, щадить только дело, только интересы дела.

    Задача эта очень трудная и деликатная, она требует большой выдержки и большой чистоты, безукоризненной чистоты со стороны работников. К прискорбию, я должен сказать, что в ходе нескольких фактических ревизий некоторых учреждений, здесь у нас в Москве, сами агенты контроля оказались не на высоте призвания. Я должен заявить, что против таких агентов комиссариат будет неумолим. Комиссариат будет требовать применения к ним строжайшей меры наказания, ибо они пачкают честь работников рабоче-крестьянской инспекции. Если на долю рабоче-крестьянской инспекции выпала высокая задача исправлять недочеты наших учреждений, помогать работникам этих учреждений идти вперед — совершенствоваться, если рабоче-крестьянской инспекции поставлена задача не щадить никого, а щадить только интересы дела, очевидно, что сами работники РКИ должны быть чисты, безукоризненны и беспощадны в своей правде. Это абсолютно необходимо для того, чтобы они могли иметь не только формальное, но и моральное право ревизовать других, учить других.


    “Известия Рабоче-Крестьянской Инспекции” № 9-10, ноябрь-декабрь 1920 г.

    От автора: Предисловие к сборнику статей по национальному вопросу, изданному в 1920 году

    В настоящую брошюру вошли всего лишь три статьи по национальному вопросу. Определенный подбор статей, сделанный издательством, имеет, по-видимому, тот смысл, что избранные три статьи отражают три важнейших периода в решении национального вопроса в рядах нашей партии, причем брошюра в целом имеет целью, очевидно, дать более или менее цельную картину политики нашей партии по национальному вопросу.

    Первая статья (“Марксизм и национальный вопрос”, см. журнал “Просвещение”, 1913 г.)[105] отражает период принципиальных дискуссий по национальному вопросу в рядах российской социал-демократии в эпоху помещичье-царистской реакции за полтора года до начала империалистической войны, в эпоху нарастания буржуазно-демократической революции в России. Две теории нации боролись тогда и, соответственно, две национальные программы: австрийская, поддержанная Бундом и меньшевиками, и русская, большевистская. Характеристику обоих течений читатель найдет в статье. Последующие события, особенно же империалистическая война и распадение Австро-Венгрии на отдельные национальные государства, воочию показали, на чьей стороне правда. Теперь, когда Шпрингер и Бауэр сидят у разбитого корыта своей национальной программы, едва ли можно сомневаться в том, что история осудила “австрийскую школу”. Даже Бунд должен был признать, что “требование национально-культурной автономии (т. е. австрийской национальной программы. И. Ст.), выставленное в рамках капиталистического строя, теряет свой смысл в условиях социалистической революции” (см. “XII конф. Бунда”, 1920 г.). Бунд и не подозревает, что тем самым он признал (нечаянно признал) принципиальную несостоятельность теоретических основ австрийской национальной программы, принципиальную несостоятельность австрийской теории нации.

    Вторая статья (“Октябрьский переворот и национальный вопрос”, см. “Жизнь Национальностей”, 1918 г.)[106] отражает период после Октябрьской революции, когда Советская власть, победив контрреволюцию в центральной России, столкнулась с буржуазно-националистическими правительствами на окраинах, как с очагами контрреволюции, когда Антанта, встревоженная возрастающим влиянием Советской власти на ее (Антанты) колонии, стала открыто поддерживать буржуазно-националистические правительства в целях удушения Советской России, когда в ходе победоносной борьбы с буржуазно-националистическими правительствами перед нами встал практический вопрос о конкретных формах областной советской автономии, об организации автономных советских республик на окраинах, о распространении влияния Советской России на угнетенные страны Востока через восточные окраины России, о создании единого революционного фронта Запада и Востока против мирового империализма. Статья отмечает неразрывную связь национального вопроса с вопросом о власти и трактует национальную политику как часть общего вопроса об угнетенных народах и колониях, т. е. то самое, против чего возражали обычно “австрийская школа”, меньшевики, реформисты, II Интернационал, и что подтвердилось потом всем ходом событий.

    Третья статья (“Политика Советской власти по национальному вопросу в России”, см. “Жизнь Национальностей”, октябрь 1920 г.)[107] относится к нынешнему периоду еще незаконченного административного передела России на основе областной советской автономии, к периоду организации на окраинах административных коммун и автономных советских республик, как составных частей РСФСР. Центр тяжести статьи — вопрос о фактическом проведении в жизнь советской автономии, т. е. вопрос об обеспечении революционного союза между центром и окраинами, как гарантии против интервенционистских предприятий империализма.

    Может показаться странным, что статья решительно отвергает требование об отделении окраин от России, как контрреволюционную затею. Но по существу в этом нет ничего странного. Мы за отделение Индии, Аравии, Египта, Марокко и прочих колоний от Антанты, ибо отделение в этом случае означает освобождение этих угнетенных стран от империализма, ослабление позиций империализма, усиление позиций революции. Мы против отделения окраин от России, ибо отделение в этом случае означает империалистическую кабалу для окраин, ослабление революционной мощи России, усиление позиций империализма. Именно поэтому Антанта, борясь против отделения Индии, Египта, Аравии и прочих колоний, борется вместе с тем за отделение окраин от России. Именно поэтому коммунисты, борясь за отделение колоний от Антанты, не могут вместе с тем не бороться против отделения окраин от России. Очевидно, вопрос об отделении решается в зависимости от конкретных международных условий, в зависимости от интересов революции.

    Из первой статьи можно было бы выбросить некоторые места, представляющие лишь исторический интерес, но ввиду полемического характера статьи пришлось пустить ее целиком и без изменений. Вторая и третья статьи печатаются также без изменений.


    1920 г., октябрь


    И. Сталин. Сборник статей. ГИЗ, Тула, 1920

    О политическом положении Республики

    Доклад на краевом совещании коммунистических организаций Дона и Кавказа в г. Владикавказе 27 октября 1920 г

    Товарищи! До Октябрьской революции в некоторых кругах социалистов Западной Европы существовало убеждение, что социалистическая революция может разыграться и увенчаться успехом раньше всего в странах капиталистически развитых, причем одни гадали, что такой страной явится Англия, другие — Бельгия и т. д. Но почти все говорили о том, что в странах капиталистически отсталых, где пролетариат немногочислен и мало организован, как, например, в России, не может начаться социалистическая революция. Октябрьский переворот опроверг этот взгляд, ибо социалистическая революция началась именно в стране отсталой в капиталистическом отношении, т. е. в России.

    Далее, некоторые участники Октябрьского переворота были убеждены в том, что социалистическая революция в России может увенчаться успехом и успех этот может быть прочным лишь в том случае, если непосредственно за революцией в России начнется революционный взрыв на Западе, более глубокий и серьезный, который поддержит и толкнет вперед революцию в России, причем предполагалось, что такой взрыв обязательно начнется. Этот взгляд также был опровергнут событиями, ибо социалистическая Россия, не встретившая прямой революционной поддержки со стороны западного пролетариата и окруженная враждебными государствами, с успехом продолжает свое существование и развитие уже три года.

    Оказалось, что социалистическая революция может не только начаться в капиталистически отсталой стране, но и увенчаться успехом, идти вперед, служа примером для стран капиталистически развитых.

    Таким образом, поставленный совещанием в порядок дня вопрос о современном положении России принимает следующий вид: может ли Россия, более или менее предоставленная самой себе и представляющая некоторый оазис социализма, окруженный враждебными капиталистическими государствами, может ли эта Россия продержаться и впредь, разя и уничтожая своих врагов так же, как она делала это до сего времени?

    Для того, чтобы разрешить этот вопрос, нужно прежде всего выяснить те условия, которые обеспечивают и могут и впредь обеспечить существование и успехи Советской России. Эти условия двоякие: постоянные, независящие от нас условия, и условия переменные, от людей зависящие.

    К числу первых условий мы должны отнести, во-первых, то обстоятельство, что Россия представляет необъятную, громадную страну, на территории которой можно долго продержаться, отступая в глубь страны в случае неуспеха, для того, чтобы, собравшись с силами, вновь перейти в наступление. Если бы Россия была страной маленькой, как Венгрия, где сильный натиск со стороны противника быстро решает судьбу страны, где трудно маневрировать, где отступать некуда, если бы Россия была такой маленькой страной, она, как социалистическая страна, едва ли продержалась бы так долго.

    Затем, есть еще второе условие, тоже постоянного характера, благоприятствующее развитию социалистической России. Это то обстоятельство, что Россия представляет собой одну из немногих в мире стран, изобилующих внутри всеми видами топлива, сырья и продовольствия, т. е. страну, независимую от заграницы в отношении топлива, продовольствия и пр., страну, могущую обойтись в этом отношении без заграницы. Нет сомнения, что если бы Россия жила чужим хлебом и топливом, вроде, например, Италии, она попала бы в критическое положение на другой же день революции, ибо достаточно было бы блокировать ее, чтобы она осталась без хлеба и топлива. Между тем, предпринятая Антантой блокада России ударила по интересам не только России, но и самой Антанты, ибо последняя лишилась русского сырья.

    Но кроме условий постоянных есть еще условия переменные, столь же необходимые для существования и развития Советской России, как и постоянные. Каковы же эти условия? Это условия, обеспечивающие резервы России. Дело в том, что при той ожесточенной войне между Россией и Антантой, войне, которая длится три года и может продлиться еще три года, при такой войне вопрос о боевых резервах является вопросом решающим.

    Каковы же резервы Антанты?

    Каковы наши резервы?

    Резервы Антанты — это, прежде всего, войска Врангеля и молодые армии молодых буржуазных государств, пока еще не зараженные “ядом классовых противоречий” (Польша, Румыния, Армения, Грузия и пр.). Слабый пункт Антанты в этом отношении состоит в том, что у нее нет своей собственной контрреволюционной армии. Ввиду революционного движения на Западе она не в силах двинуть на Россию свои, т. е. английские, французские и прочие войска, вследствие чего она вынуждена пользоваться чужими армиями, которые она финансирует, но которыми она не может распоряжаться вполне по своему усмотрению, как своими собственными армиями. Тот факт, что эти армии действуют по директивам Антанты, отнюдь не опровергает наличия тех трений, которые существуют и будут существовать между Антантой и национальными интересами государств, войсками которых пользуется Антанта. Мир с Польшей, подписанный вопреки нашептываниям Антанты, лишний раз подтверждает наличие таких трений. Ну, а это обстоятельство не может не подрывать внутренней мощи боевых резервов Антанты.

    Резервы Антанты состоят, во-вторых, в контрреволюционных силах, которые орудуют в тылу наших армий, организуя всякие партизанские и прочие выступления. — Наконец, имеются еще резервы Антанты, орудующие в колониях и полуколониях, порабощенных Антантой, на предмет удушения начинающегося революционного движения в этих странах.

    Мы уже не говорим о резервах Антанты в самой Европе в виде всех и всяких скорпионов, вплоть до II Интернационала, преследующих цели удушения социалистической революции на Западе.

    Резервы России — это, прежде всего, Красная Армия, армия, состоящая из рабочих и крестьян. От армий, нанятых и подкупленных Антантой, Красная Армия отличается тем, что она воюет за свободу и независимость своей собственной страны, что ее интересы сливаются с интересами той страны, за которую она проливает кровь, и с интересами того правительства, по директивам которого она воюет. В этом внутренняя неиссякаемая мощь основных резервов Советской России.

    Резервы России состоят, во-вторых, в тех революционных движениях на Западе, которые, развиваясь, переходят в социалистическую революцию. Нет сомнения, что без этого революционного движения на Западе Антанта имела бы свои собственные контрреволюционные войска и решилась бы рискнуть на прямое военное вмешательство в дела России.

    Наконец, резервы России состоят в том нарастающем брожении на Востоке и в колониях и полуколониях Антанты, которое, переходя в открытое революционное движение за освобождение стран Востока от ига империализма, грозит оставить Антанту без источников сырья и топлива. Следует помнить, что колонии — это ахиллесова пята империализма, удар по которой ставит Антанту в критическое положение. Нет сомнения, что революционное движение на Востоке создает вокруг Антанты атмосферу неуверенности и развала.

    Таковы наши резервы.

    Каково историческое развитие этих факторов?

    В 1918 году Советская Россия представляла внутреннюю Россию, отрезанную от источников сырья, продовольствия, топлива (Украина, Кавказ, Сибирь, Туркестан), без серьезной армии, без поддержки со стороны пролетариата Западной Европы. Тогда Антанта могла говорить о прямом военном вмешательстве в дела России, что и делала. Через два года Россия представляет уже совершенно другую картину. Сибирь, Украина и Кавказ с Туркестаном уже освобождены. Юденич, Колчак, Деникин разбиты. Часть молодых буржуазных государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша) нейтрализована. Остатки деникинской армии (армия Врангеля) накануне разгрома. Революционное движение в странах Запада идет в гору, укрепляя свой боевой орган — III Интернационал, причем Антанта не смеет уже мечтать о прямом военном вмешательстве в дела России. Революционное движение на Востоке против Антанты нарастает, выделяя свое ядро в лице революционной Турции и создавая свой боевой орган в виде Комитета действий и пропаганды.[108]

    Короче: резервы Антанты тают изо дня в день, резервы Советской России пополняются.

    Ясно, что шансов на поражение России теперь, в 1920 году, меньше, несравненно меньше, чем два года назад. Ясно, что если Россия два года назад выдержала напор Антанты, то она тем более выдержит его теперь, когда резервы России растут во всех областях борьбы.

    Значит ли это, что война с Антантой приходит к концу, что мы можем сложить оружие, распустить войска и приступить к мирному труду?

    Нет, не значит. Антанта, примирившаяся, скрепя сердце, с фактом подписания мира с поляками, по всем данным, не намерена складывать оружия, она, видимо, намерена перенести театр военных действий на юг, в район Закавказья, причем вполне возможно, что Грузия, по обязанностям содержанки Антанты, не откажется оказать услугу последней.

    Антанте вместе с Россией, очевидно, тесно на земле, одна из этих сторон должна погибнуть для того, чтобы утвердился мир на земле. Если так стоит вопрос, если так ставит его Антанта, — а она ставит его только так, — ясно, что Россия не может сложить оружия. Наоборот, мы должны приложить все усилия к тому, чтобы привести в движение все силы страны для отражения нового удара. Усиление и укрепление Красной Армии, защитницы свободы и независимости нашей страны, всемерная поддержка социалистической революции на Западе, поддержка всеми силами, всеми средствами стран Востока, борющихся против Антанты за свое освобождение, — вот наши очередные обязанности, которые мы должны выполнять неуклонно, со всей энергией, если мы хотим победить.

    И мы несомненно победим, если честно выполним эти обязанности.

    Заканчивая свою речь, я хотел бы упомянуть об одном условии, без которого победа революции на Западе была бы крайне затруднена. Я говорю о создании продовольственного фонда для революции на Западе. Дело в том, что западные государства (Германия, Италия и пр.) находятся в полной зависимости от Америки, снабжающей Европу хлебом. Победа революции в этих странах поставила бы пролетариат перед продовольственным кризисом на другой же день революции, если бы буржуазная Америка отказалась снабжать их хлебом, что вполне вероятно. У России нет особых продовольственных запасов, но она все же могла бы собрать некоторые запасы и, ввиду возможности и вероятности обрисованной продовольственной перспективы, следовало бы теперь же поставить вопрос об образовании продовольственного фонда в России для наших западных товарищей. На этот вопрос не обращают должного внимания некоторые товарищи, но он может иметь, как видите, существеннейшее значение для хода и исхода революции на Западе.


    “Коммунист” (Владикавказ) № 172, 30 октября 1920 г.

    Три года пролетарской диктатуры

    Доклад на торжественном заседании Бакинского Совета 6 ноября 1920 г

    Товарищи! Раньше чем перейти к моему докладу, я хотел бы передать привет вам, Совету бакинских рабочих депутатов, от Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов России, от Совета Народных Комиссаров, Ревкому Азербайджана и его главе, тов. Нариманову, а от имени Реввоенсовета Республики я передаю горячий привет XI Красной армии, которая освободила Азербайджан и отстаивает его свободу своей грудью. (Аплодисменты.)

    * * *

    Несомненно, что основным вопросом в жизни России за три года деятельности Советской власти является вопрос о международном положении России. Было время, когда Советскую Россию не замечали, с нею не считались, ее не признавали. Это был первый период — со дня установления Советской власти в России до разгрома германского империализма. В этот период империалисты Запада, обе коалиции — английская и германская, вцепившись друг в друга, не замечали Советской России, им было, так сказать, не до нее.

    Второй период — период от разгрома германского империализма и начала германской революции до момента широкого наступления Деникина на Россию, когда он стоял у ворот Тулы. Этот период отличается, с точки зрения международного положения России, тем, что Антанта — англо-франко-американская коалиция, — разгромив Германию, направила все свои свободные силы против Советской России. Это тот период, когда нам угрожали — оказавшимся впоследствии мифическим — союзом 14 государств.

    Третий период — это тот, который мы теперь переживаем, когда нас не только замечают, как социалистическую державу, не только признают фактически, но и побаиваются.

    Первый период

    Три года тому назад, 25 октября (или 7 ноября по новому стилю) 1917 года — маленькая кучка большевиков, деятелей Петроградского Совета, собралась и решила окружить дворец Керенского, взять его войска, уже разложившиеся, в плен и передать власть собравшемуся тогда 2 съезду Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

    В тот момент многие на нас смотрели, в лучшем случае, как на чудаков, в худшем — как на “агентов германского империализма”.

    С точки зрения международного положения этот период можно было бы назвать периодом полного одиночества Советской России.

    Не только буржуазные государства, нас окружавшие, относились к России враждебно, но даже наши социалистические “товарищи” на Западе смотрели на нас с недоверием.

    Если тогда Советская Россия все же сохранилась как государство, то только потому, что империалисты Запада были заняты серьезной борьбой между собой. К тому же, к эксперименту большевиков в России они относились иронически: они рассчитывали, что большевики умрут своей собственной смертью.

    С точки зрения внутреннего положения этот период можно охарактеризовать как период разрушения старого мира в России, как период разрушения всего аппарата старой буржуазной власти.

    Мы теоретически знали, что пролетариат не может взять просто старую государственную машину и пустить ее в ход. Это наше теоретическое положение, данное Марксом, целиком подтвердилось на фактах, когда мы встретились с целой полосой саботажа со стороны царских чиновников, служащих и некоторой части верхушки пролетариата, — полосой, полной дезорганизации государственной власти.

    Первый и самый главный аппарат буржуазного государства, старая армия и ее генералитет, были сданы на слом. Это обошлось дорого. В результате этого слома нам пришлось временно остаться без всякой армии и подписать Брестский мир. Но другого выхода не было, никакого другого пути для освобождения пролетариата история нам не давала.

    Далее был разрушен, сдан на слом, другой столь же важный в руках буржуазии аппарат — аппарат чиновничий, аппарат буржуазной администрации.

    В области хозяйственного управления страной наиболее характерное — это изъятие из рук буржуазии основного нерва хозяйственной жизни буржуазии — банков. Банки были изъяты из рук буржуазии, и последняя была оставлена, так сказать, без души. В дальнейшем идет работа по слому старых аппаратов хозяйственной жизни и экспроприация буржуазии — отобрание у нее фабрик и заводов и передача их в руки рабочего класса. Наконец, слом старых аппаратов продовольствия и попытка построить новые, могущие собрать хлеб и распределить его среди населения. В заключение — ликвидация Учредилки. Вот все те, приблизительно, меры, которые Советская Россия вынуждена была провести в этот период в целях разрушения буржуазного государственного аппарата.

    Второй период

    Второй период начинается с того времени, когда англо-франко-американская коалиция, разбив германский империализм, взялась за расправу с Советской Россией.

    С точки зрения международной этот период характеризуется как период открытой войны между силами Антанты и силами Советской России. Если в первый период нас не замечали, над нами смеялись и издевались то в этот период, наоборот, все черные силы всполошились, чтобы положить конец так называемой “анархии” в России, грозящей разложить весь капиталистический мир.

    С точки зрения внутренних отношений этот период нужно охарактеризовать как период строительства, как период, когда разрушение старых аппаратов буржуазного государства в основном закончилось и когда началась новая полоса строительства, когда налаживаются отобранные у хозяев фабрики и заводы, строится действительно рабочий контроль, а затем от контроля пролетариат переходит к прямому управлению, когда вместо разрушенного продовольственного аппарата строится новый, вместо разрушенного железнодорожного аппарата в центре и на местах строятся новые органы, вместо старой армии — новая.

    Надо признать, что строительство в этот период в общем хромает, так как основная строительная энергия — девять десятых этой анергии — уходит на создание Красной Армии, ибо в смертельной борьбе с силами Антанты дело идет о самом существовании Советской России, а существование в этот период можно было отстоять лишь силами мощной Красной Армии. И нужно сказать, что наши усилия не прошли даром, ибо Красная Армия, победившая Юденича, Колчака, показала уже в этот период всю свою мощь.

    С точки зрения международного положения России этот второй период можно назвать периодом постепенной ликвидации одиночества, изолированности России. Начинают появляться первые союзники России. Германская революция выделяет сплоченные кадры рабочих, коммунистические кадры, кладя начало новой коммунистической партии в лице группы Либкнехта.

    Во Франции маленькая группа, которую не замечали раньше, группа Лорио, превращается в серьезную группу коммунистического движения. В Италии коммунистическое течение, слабое в первое время, захватывает чуть ли не всю итальянскую социалистическую партию, ее большинство.

    На Востоке, в связи с успехами Красной Армии, начинается брожение, перешедшее, например, в Турции в прямую войну против Антанты и ее союзников.

    Сами буржуазные государства в этот период уже не представляют той сплоченной массы, враждебной России, которую они представляли в первый период, не говоря уже о разногласиях внутри самой Антанты по вопросу о признании Советской России, усиливающихся с течением времени. Начинают раздаваться голоса о переговорах с Россией, о соглашении с нею. Таковы, например, Эстония, Латвия, Финляндия.

    Наконец, ставший популярным среди англо-французских рабочих лозунг “Руки прочь от России” делает невозможным прямое вооруженное вмешательство Антанты в дела России. Антанта вынуждена отказаться от посылки против России англо-французских солдат. Антанта вынуждена ограничиться использованием чужих армий против России, которыми, однако, не может распоряжаться по своему усмотрению.

    Третий период

    Третий период — это тот самый, который мы теперь переживаем. Этот период можно назвать переходным. Первая половина этого периода отличается тем, что Россия, разбив главного врага — Деникина — и предусматривая конец войны, задалась целью государственные аппараты, приспособленные к целям войны, переставить на новые рельсы, на рельсы хозяйственного строительства. Если раньше говорилось: “все для войны”, “все для Красной Армии”, “все для победы над внешним врагом”, то теперь стали говорить: “все для укрепления хозяйственной жизни”. Тем не менее, эта полоса третьего периода, начавшаяся после разгрома Деникина и изгнания его из Украины, прервалась нападением Польши на Россию. Здесь Антанта преследовала цель помешать Советской России хозяйственно окрепнуть и стать сильнейшей державой мира. Антанта этого боялась, и она натравила Польшу на Россию.

    Пришлось аппараты государства, уже приспособившиеся к хозяйственному строительству, перестраивать заново, пришлось трудовые армии, созданные на Украине, на Урале, на Дону, вновь перестраивать на военный лад для того, чтобы сплотить вокруг них боевые части и отправить против Польши. Период этот кончается тем, что Польша уже нейтрализована и новых внешних врагов у нас пока что не оказывается. Единственный прямой враг — это остатки деникинской армии в лице Врангеля, которую громит ныне наш тов. Буденный.

    Теперь есть основание предполагать, что по крайней мере на небольшой промежуток времени Советская Россия получит значительную передышку для того, чтобы всю энергию своих неутомимых работников, которые чуть ли не в один день подняли из-под земли Красную Армию, направить на путь хозяйственного строительства, поставить на ноги заводы, земледелие, продорганы.

    С точки зрения внешних, международных отношений третий период характерен тем, что Россию не только перестали не замечать и не только стали с ней драться, всеми силами выдвигая на сцену даже мифические 14 государств, которыми угрожал России Черчилль, но даже, будучи несколько раз побиты, стали побаиваться России, чувствуя, что в лице России растет величайшая социалистическая народная держава, которая не даст себя обидеть.

    С точки зрения внутренних отношений период этот отличается тем, что Россия получает развязанные руки после разгрома Врангеля, и она отдает все свои силы на внутреннее строительство, причем уже теперь замечается, что наши хозяйственные органы много лучше, много основательнее работают, чем это было во второй период. В 1918 году летом московские рабочие раз в два дня получали 1/8 фунта хлеба со жмыхами. Этот печальный, этот трудный период пройден. Московские рабочие, как и петроградские, получают ныне в день полтора фунта хлеба. Это значит — наши продовольственные органы наладились, улучшились, научились собирать хлеб.

    Что касается нашей политики по отношению к внутренним врагам, она должна оставаться и остается такой же, какой была во все три периода, т. е. политикой подавления всех противников пролетариата. Эту политику нельзя, конечно, считать политикой “всеобщей свободы”, — в эпоху диктатуры пролетариата никакой всеобщей свободы, т. е. никакой свободы слова, свободы печати и пр., для буржуазии у нас не может быть. Наша внутренняя политика сводится к тому, чтобы предоставить пролетарским слоям в городе и деревне максимум свободы для того, чтобы остатки буржуазного класса не получали даже минимума свободы.

    В этом суть нашей политики, опирающейся на диктатуру пролетариата.

    Перспективы

    Конечно, наша строительная работа за эти три года не была так успешна, как этого хотелось бы, но нужно принять во внимание те трудные, невозможные условия работы, от которых нельзя отбиться и против которых нельзя спорить, но которые надо преодолеть.

    Во-первых, нам приходилось строить под огнем. Представьте себе каменщика, который, строя одной рукой, другой рукой защищает тот дом, который он строит.

    Во-вторых, мы строили не буржуазное хозяйство, где всякий, преследуя свои частные интересы, не заботится о государстве как о целом, не ставит себе вопроса о планомерной организации хозяйства в государственном масштабе. Нет, мы строили общество социалистическое. Это значит, что должны быть учтены потребности всего общества в целом, должно быть организовано хозяйство планомерно, сознательно, в общероссийском масштабе. Нет сомнения, что эта задача несравненно сложнее и труднее.

    Вот почему наша строительная работа не могла дать максимальных результатов.

    Наши перспективы ясны при таком положении вещей: мы стоим на пороге ликвидации наших внешних врагов, на пороге перевода всех наших государственных аппаратов с рельс военных на рельсы хозяйственные. Мы за мир во внешней политике, мы не сторонники войны. Но если нам навяжут войну, а некоторые данные говорят, что Антанта старается перенести театр военных действий на юг, в Закавказье, если эта Антанта, несколько раз нами битая, еще раз навяжет нам войну, то само собой ясно, что мы не выпустим оружия из рук, не распустим наших войск. Как и раньше, мы приложим все усилия, чтобы Красная Армия здравствовала и была в боевой готовности, чтобы она могла так же смело и храбро защищать Советскую Россию от врагов, как она защищала ее до сих пор,

    Обозревая прошлое Советской власти, невольно вспоминаю вечер 1917 года, 25 октября, три года тому назад, когда мы, маленькая группа большевиков, во главе с товарищем Лениным, имея в руках Петроградский Совет (он был тогда большевистским) и незначительную Красную гвардию, имея в своем распоряжении всего-навсего маленькую, не вполне еще сколоченную коммунистическую партию в 200–250 тысяч человек, как мы, эта маленькая группа, сняв с власти представителей буржуазии, передали власть 2 съезду Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

    С тех пор прошло три года.

    И вот, за этот период Россия, пройдя огонь и бурю, выковалась в величайшую социалистическую державу мира.

    Если тогда у нас в руках был только Петроградский Совет, то теперь, спустя три года, вокруг нас сплотились все Советы России.

    Вместо Учредительного собрания, к которому готовились наши противники, мы имеем теперь Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов, выросший из Петроградского Совета.

    Если у нас тогда имелась маленькая гвардия, состоявшая из петроградских рабочих, которые умели расправляться с юнкерами, восставшими в Питере, но не умести бороться против внешнего врага, потому что были слабы, то теперь мы имеем многомиллионную славную Красную Армию, которая громит врагов Советской России, которая победила Колчака, Деникина и теперь руками испытанного вождя нашей кавалерии тов. Буденного громит последние остатки армии Врангеля.

    Если мы тогда, три года тому назад, имели в руках маленькую, еще не вполне сколоченную партию коммунистов — всего каких-нибудь 200–250 тысяч членов, — то теперь, спустя три года, после бури и огня, через которые прошла Советская Россия, мы имеем партию в 700 тысяч членов, партию, сколоченную из стали, партию, членов которой в любой момент можно перестроить в рядах и сотнями тысяч сосредоточить на любой партийной работе, партию, которая, не боясь замешательства в своих рядах, одним мановением руки Центрального Комитета может перестроить свои ряды и двинуться на врага.

    Если тогда, три года назад, на Западе были у нас только маленькие сочувствующие нам группы, группа Лорио во Франции, Маклина в Англии, группа Либкнехта, убитого мерзавцами капитализма в Германии, — то теперь перед нами, спустя три года, выросла величайшая организация международного революционного движения — III Коммунистический Интернационал, который завоевал основные партии в Европе: германскую, французскую, итальянскую. Мы имеем теперь основное ядро международного социалистического движения в лице Коммунистического Интернационала, разбившее II Интернационал.

    И это не случайность, что вождь II Интернационала господин Каутский вышиблен из Германии революцией, что он вынужден искать приют в отсталом Тифлисе, у грузинских социал-духанщиков.[109]

    Наконец, если мы три года тому назад встречали в странах угнетенного Востока одно лишь равнодушие к революции, то теперь Восток зашевелился, и мы имеем теперь перед собой на Востоке целый ряд освободительных движений, направленных против Антанты, против империализма. Мы имеем революционное ядро, сплачивающее вокруг себя все остальные колонии и полуколонии, в лице правительства Кемаля, буржуазно-ревоцюционного, но все же ведущего борьбу против Антанты с оружием в руках.

    Если три года назад мы даже мечтать не смели о том, что Восток зашевелится, то теперь мы имеем не только революционное ядро Востока в лице буржуазной революционной Турции, но мы имеем еще в руках социалистический орган Востока: “Комитет действий и пропаганды”.

    Все эти факты, говорящие о том, как мы были в революционном отношении бедны три года тому назад и как стали богаты теперь, — все эти факты дают нам основание утверждать, что Советская Россия будет жить, что она будет развиваться и что она победит своих врагов.

    Несомненно, что наш путь не из легких, но несомненно также, что трудности нас не пугают. Перефразируя известные слова Лютера,[110] Россия могла бы сказать:

    “Здесь я стою, на рубеже между старым, капиталистическим, и новым, социалистическим, миром, здесь, на этом рубеже, я объединяю усилия пролетариев Запада с усилиями крестьянства Востока для того, чтобы разгромить старый мир. Да поможет мне бог истории”.


    “Коммунист” (Баку) №№ 157 и 160; 7 и 11 ноября 1920 г.

    Съезд народов Дагестана 13 ноября 1920 г.[111]

    1. Декларация о советской автономии Дагестана

    Товарищи! Советское правительство Российской Социалистической Федеративной Республики, занятое до последнего времени войной против внешних врагов и на юге и на западе, против Польши и Врангеля, не имело возможности и времени отдать свои силы на разрешение вопроса, волнующего дагестанский народ.

    Теперь, когда армия Врангеля разгромлена, жалкие ее остатки бегут в Крым, а с Польшей заключен мир, Советское правительство имеет возможность заняться вопросом об автономии дагестанского народа.

    В прошлом в России власть находилась в руках царей, помещиков, фабрикантов и заводчиков. В прошлом Россия была Россией царей и палачей. Россия жила тем, что угнетала народы, входившие в состав бывшей Российской империи. Правительство России жило за счет соков, за счет сил угнетаемых им народов, в том числе и народа русского.

    Это было время, когда все народы проклинали Россию. Но теперь это время ушло в прошлое. Оно похоронено, и ему не воскреснуть никогда.

    На костях этой угнетательской царской России выросла новая Россия — Россия рабочих и крестьян.

    Началась новая жизнь народов, входивших в состав России. Началась полоса раскрепощения этих народов, страдавших под игом царей и богачей, помещиков и фабрикантов.

    Новый период, начавшийся после Октябрьской революции, когда власть перешла в руки рабочих и крестьян, и власть стала коммунистической, ознаменовался не только освобождением народов России. Он выдвинул еще задачу освобождения всех народов вообще, в том числе и народов Востока, страдающих от гнета западных империалистов.

    Россия превратилась в рычаг освободительного движения, приводящий в движение не только народы нашей страны, но и всего мира.

    Советская Россия — это факел, который освещает народам всего мира путь к освобождению от ига угнетателей.

    В настоящее время правительство России, благодаря победе над врагами получив возможность заняться вопросами внутреннего развития, нашло необходимым объявить вам, что Дагестан должен быть автономным, что он будет пользоваться внутренним самоуправлением, сохраняя братскую связь с народами России.

    Дагестан должен управляться согласно своим особенностям, своему быту, обычаям.

    Нам сообщают, что среди дагестанских народов шариат имеет серьезное значение. До нашего сведения также дошло, что враги Советской власти распространяют слухи, что Советская власть запрещает шариат.

    Я здесь от имени правительства Российской Социалистической Федеративной Советской Республики уполномочен заявить, что эти слухи неверны. Правительство россии предоставляет каждому народу полное право управляться на основании своих законов и обычаев.

    Советское правительство считает шариат таким же правомочным, обычным правом, какое имеется и у других народов, населяющих Россию.

    Если дагестанский народ желает сохранить свои законы и обычаи, то они должны быть сохранены.

    Вместе с тем, считаю необходимым заявить, что автономия Дагестана не означает и не может означать отделения его от Советской России. Автономия не представляет независимости. Россия и Дагестан должны сохранить между собой связь, ибо только в этом случав Дагестан сможет сохранить свою свободу. Давая автономию Дагестану, Советское правительство имеет определенную цель выделить из среды местных работников честных и преданных людей, любящих свой народ, и вверить им все органы управления Дагестаном, как хозяйственные, так и административные. Только так и только таким образом можно сблизить Советскую власть в Дагестане с народом. Никакой другой цели, как поднятие Дагестана на высшую культурную ступень путем привлечения местных работников, Советская власть не имеет.

    Советская власть знает, что темнота-первый враг народа. Поэтому необходимо создать побольше школ и органы управления на местных языках.

    Этим путем Советская власть надеется вытащить народы Дагестана из той трясины, темноты и невежества, куда их бросила старая Россия.

    Советское правительство полагает, что установление в Дагестане автономии, подобно той, какой пользуются Туркестан, Киргизская и Татарская республики, — необходимо.

    Советская власть предлагает вам, представителям народов Дагестана, поручить вашему Дагестанскому революционному комитету избрать представителей для отправки в Москву и выработать там совместно с представителями высшей Советской власти план автономии для Дагестана.

    Последние события на юге Дагестана, где предатель Гоцинский выступил против свободы Дагестана, являясь выполнителем воли генерала Врангеля, того самого Врангеля, который при Деникине, борясь с повстанцами, разрушал аулы горцев Северного Кавказа, — эти события говорят о многом.

    Я должен отметить, что дагестанский народ в лице своих красных партизан в боях с Гоцинским, защищая свою Советскую власть, доказал тем самым свою преданность красному знамени.

    Если вы прогоните Гоцинского, врага трудящихся Дагестана, то тем самым оправдаете доверие, которое оказывает высшая Советская власть, давая Дагестану автономию.

    Советское правительство — первое правительство, которое добровольно дает Дагестану автономию.

    Мы надеемся, что народы Дагестана оправдают доверие Советского правительства.

    Да здравствует союз народов Дагестана с народами России!

    Да здравствует советская автономия Дагестана!

    2. Заключительное слово

    Товарищи! Теперь, когда последний враг Советской власти разгромлен, становится ясным политическое значение автономии, добровольно данной Дагестану Советским правительством.

    Следует обратить внимание на одно обстоятельство. В то время, как царское правительство и все вообще буржуазные правительства мира делают уступки народу и дают те или иные реформы обычно лишь в том случае, если они вынуждены к тому тяжелыми обстоятельствами, Советская власть, наоборот, находясь на вершине своих успехов, дает автономию Дагестану совершенно добровольно.

    Это означает, что автономия Дагестана войдет в жизнь Дагестанской Республики, как ее прочное и нерушимое основание. Ибо прочно лишь то, что дается добровольно.

    В заключение я хотел бы подчеркнуть, чтобы то высокое доверие, которое было оказано вам Советской властью, было оправдано дагестанскими народами в будущей борьбе против наших общих врагов.

    Да здравствует Автономный Советский Дагестан!


    “Советский Дагестан” № 76, 17 ноября 1920 г.

    Съезд народов Терской области 17 ноября 1920 г

    1. Доклад о советской автономии Терской области

    Товарищи!

    Сегодняшний съезд созван для того, чтобы объявить волю Советского правительства об устроении жизни терских народов и об их отношениях к казакам.

    Первый вопрос — это отношение к казакам.

    Жизнь показала, что совместное жительство казаков и горцев в пределах единой административной единицы привело к бесконечным смутам.

    Жизнь показала, что во избежание взаимных обид и кровопролитий необходимо отделить массы казаков от масс горцев.

    Жизнь показала, что для обеих сторон выгодно размежеваться.

    На этом основании правительством решено выделить большинство казаков в особую губернию, и большую часть горцев в автономную Горскую Советскую Республику с тем, чтобы границей между ними служила река Терек.

    Советская власть стремилась к тому, чтобы интересы казачества не попирались. Она не думала, товарищи казаки, отбирать у вас земли. У неё была одна только мысль — освободить вас от ига царских генералов и богатеев. Она вела эту политику с начала революции.

    Казаки же вели себя более чем подозрительно. Они всё глядели в лес, не доверяли Советской власти. То они путались с Бичераховым, то якшались с Деникиным, с Врангелем.

    А в последнее время, когда мира с Польшей еще не было, а Врангель наступал на Донецкий бассейн, в эту минуту одна часть терского казачества вероломно, — иначе нельзя выразиться, — восстала против наших войск в тылу.

    Я говорю о недавнем восстании Сунженской линии, которое имело целью отрезать Баку от Москвы. Эта попытка временно удалась казакам. Горцы в этот момент оказались, к стыду казаков, более достойными гражданами России.

    Советская власть долго терпела, но всякому терпению бывает конец. И вот, вследствие того, что некоторые группы казаков оказались вероломными, пришлось принять против них суровые меры, пришлось выселить провинившиеся станицы и заселить их чеченцами.

    Горцы поняли это так, что теперь можно терских казаков безнаказанно обижать, можно их грабить, отнимать скот, бесчестить женщин.

    Я заявляю, что если горцы думают так, они глубоко заблуждаются. Горцы должны знать, что Советская власть защищает граждан России одинаково, без различия национальности, всё равно, являются ли они казаками или горцами. Следует помнить, что если горцы не прекратят бесчинств, Советская власть покарает их со всей строгостью революционной власти.

    В дальнейшем судьба казаков, как тех, которые отходят в отдельную губернию, так и тех, которые остаются в пределах Горской Автономной Республики, целиком зависит от их собственного поведения. Если казаки не откажутся от вероломных выходок против рабоче-крестьянской России, я должен сказать, что правительству придется вновь прибегнуть к репрессиям.

    Но если казаки будут вести себя впредь как честные граждане России, я заявляю здесь перед всем съездом, что ни один волос не упадёт с головы казака.

    Второй вопрос — это отношение к горцам Терской области.

    Товарищи горцы! Старый период в истории России, когда цари и царские генералы попирали ваши права, уничтожали ваши вольности, — этот период угнетения и рабства канул в вечность. Теперь, когда власть в России перешла в руки рабочих и крестьян, в России не должно быть больше угнетённых.

    Давая вам автономию, Россия тем самым возвращает вам те вольности, которые украли у вас кровопийцы цари и угнетатели царские генералы. Это значит, что ваша внутренняя жизнь должна быть построена на основе вашего быта, нравов и обычаев, конечно, в рамках общей Конституции России.

    У каждого народа, у чеченцев, у ингушей, осетин, кабардинцев, балкарцев, карачаевцев, а также у оставшихся на автономной горской территории казаков должен быть свой национальный Совет, управляющий делами соответствующих народов применительно к быту и особенностям последних. Я уже не говорю об иногородних, которые были и остаются верными сынами Советской России и за которых Советская власть всегда будет стоять горой.

    Если будет доказано, что будет нужен шариат, пусть будет шариат. Советская власть не думает объявить войну шариату.

    Если будет доказано, что органы Чека и Особого отдела не умеют применяться к быту и особенностям населения, то ясно, что соответствующие изменения должны быть внесены и в эту область.

    Во главе национальных Советов должен быть Совнарком Горской Республики, избираемый съездом Советов последней и непосредственно связанный с Москвой.

    Значит ли это, что горцы будут тем самым отделены от России, что Россия покидает их, что Красная Армия будет уведена в Россию, как спрашивают об этом с тревогой горцы? Нет, не значит. Россия понимает, что предоставленные самим себе малые народности Терека не смогут отстоять свою свободу против мировых хищников и их агентов — горских помещиков, сбежавших в Грузию и интригующих оттуда против трудовых горцев. Автономия означает не отделение, а союз самоуправляющихся горских народов с народами России. Этот союз есть основа горской советской автономии.

    Товарищи! В прошлом дело обстояло обычно так, что правительства соглашались на те или иные реформы, на уступки в пользу народов лишь в трудные минуты, когда они, ослабленные, нуждались в сочувствии своих народов. Так поступали всегда царские и вообще буржуазные правительства. В отличие от них Советское правительство действует по-иному. Советское правительство даёт вам автономию не в трудную минуту, а в минуту громких успехов на полях сражения, в минуту полного торжества над последним оплотом империализма в Крыму.

    Жизнь показывает, что то, что даётся правительствами в критическую минуту, — непрочно, ненадёжно, ибо оно всегда может быть отобрано, когда пройдёт критическая минута. Реформы и вольности могут быть прочными лишь в том случае, если они даются не под давлением временной, минутной необходимости, а в полном сознании полезности реформы, в расцвете сил и могущества правительства. Именно так и поступает теперь Советское правительство, возвращая вам ваши вольности.

    Делая так, Советская власть хочет сказать, что она вполне доверяет вам, товарищи горцы, что она доверяет вашим способностям самоуправляться.

    Будем надеяться, что вы сумеете оправдать это доверие рабоче-крестьянской России.

    Да здравствует союз народов Терской области с народами России!

    2. Заключительное слово

    Товарищи! Я получил несколько записок по вопросам, касающимся автономии. Я должен на них ответить.

    Первый вопрос — это вопрос о территориальных границах Горской Советской Республики. Границы республики в общем определяются: с севера Тереком, а в остальных направлениях — границами земель народов Терской области: чеченцев, ингушей, кабардинцев, осетин, балкарцев, карачаевцев, включая иногородних и казачьи станицы по ту сторону Терека. Это составит территорию Автономной Горской Республики. Что касается детальных очертаний границ, то они должны быть определены комиссией из представителей Горской Республики и смежных губерний.

    Второй вопрос: где будет центр Горской Автономной Республики и войдут ли в состав республики города Грозный и Владикавказ? Конечно, войдут. Столицей республики можно назначить любой город. Я лично думаю, что таким центром должен быть Владикавказ, как центр, связанный со всеми народностями Терской области.

    Третий вопрос — это вопрос о пределах самой автономии. Меня спрашивают: какого типа автономия даётся Горской Республике?

    Автономии бывают разные: административная, как у карелов, черемисов, чувашей, немцев Поволжья, политическая, — как у башкир, киргиз, татар Поволжья. Автономия Горской Республики является политической и, конечно, советской. Это автономия типа Башкирии, Киргизии, Татарии. Это значит, что во главе Горской Советской Республики будет Центральный исполнительный комитет Советов, избранный на съезде Советов. Центральный исполнительный комитет выделит Совет народных комиссаров с непосредственной связью с Москвой. Финансироваться будет республика из общих средств Федеративной Республики. Народные комиссариаты, ведающие делами хозяйства и военными, будут непосредственно связаны с соответствующими комиссариатами центра. Остальные комиссариаты: юстиции, земледелия, внутренних дел, просвещения и пр. будут подчинены ЦИК Горской Советской Республики, связанному с Всероссийским ЦИК. Внешняя торговля и иностранные дела будут целиком в руках центральной власти.

    Дальше идёт вопрос о времени проведения в жизнь автономии. Для того, чтобы выработать подробные правила или, говоря по-учёному, “конституцию” республики, необходимо, чтобы были избраны представители по одному от каждой народности, которые могли бы вместе с представителями правительства в Москве выработать конституцию Автономной Горской Республики.

    Не мешало бы вам на этом съезде избрать для этого по одному представителю от чеченцев, ингушей, осетин, кабардинцев, балкарцев, карачаевцев и тех станиц, которые входят в Автономную Горскую Республику, всего семь представителей.

    Меня спрашивают о порядке выборов в национальные Советы. Выборы должны быть произведены в порядке конституции, т. е. право выбора в Советы предоставляется только трудящимся. Советы должны быть трудовыми.

    У нас в России считают, что кто не трудится, тот не ест. Вы должны заявить, что кто не трудится, тот не выбирает. Это основа советской автономии. В этом разница между буржуазной и советской автономией.

    Следующий вопрос об армии.

    Армия должна быть безусловно общей, ибо своей маленькой армией Горская Республика не сможет отстоять свободу, ничего не сумеет противопоставить войскам, субсидируемым Антантой.

    Заканчивая речь, я хотел бы оттенить то основное, что может дать вам, горцам, автономия.

    Основное зло, которое угнетало горцев всю жизнь, — это их отсталость, их невежество. Только искоренение этого зла, только широкое просвещение масс может спасти горцев от вымирания, может приобщить их к высшей культуре. Вот почему в своей автономной республике горцы должны начать прежде всего с устройства школ и культурно-просветительных учреждений.

    Весь смысл автономии в том, чтобы она втянула горцев в управление своей страной. Здесь у вас слишком мало местных людей, умеющих управлять своим народом. Вот почему в учреждениях Продкома, Чека, Особого отдела, народного хозяйства работают русские, не знающие вашего быта, языка. Необходимо, чтобы ваши люди вовлекались во все области управления страной. Та автономия, о которой здесь говорится, понимается так, чтобы во всех органах управления стояли ваши люди, знающие ваш язык, ваш быт.

    В этом смысл автономии.

    Автономия должна вас научить ходить на своих собственных ногах, — в этом цель автономии.

    Результаты автономии скажутся не сразу: нельзя в один день создать из местных людей опытных работников по управлению страной. Но не пройдёт двух-трёх лет, как вы втянетесь в управление своей страной и выделите из своей среды учителей, хозяйственников, продовольственников, землеустроителей, военных, судейских и вообще партийных и советских работников. И тогда вы увидите, что научились самоуправляться.

    Да здравствует горская автономия, которая научит вас управлять своей страной и которая поможет вам стать такими же сознательными, как рабочие и крестьяне России, которые научились не только управлять своей страной, но и побеждать своих заклятых врагов!

    “Жизнь Национальностей” №№ 39 и 40; 8 и 15 декабря 1920 г.

    Положение на Кавказе

    Беседа с сотрудником газеты “Правда”

    Вернувшийся из командировки на юг товарищ Сталин в беседе с нашим сотрудником о положении Кавказа сообщил следующее:


    — Важное значение Кавказа для революции определяется не только тем, что он является источником сырья, топлива и продовольствия, но и положением его между Европой и Азией, в частности, между Россией и Турцией, и наличием важнейших экономических и стратегических дорог (Батум — Баку, Батум — Тавриз, Батум — Тавриз — Эрзерум).

    Все это учитывается Антантой, которая, владея ныне Константинополем, этим ключом Черного моря, хотела бы сохранить прямую дорогу на Восток через Закавказье.

    Кто утвердится в конце концов на Кавказе, кто будет пользоваться нефтью и наиважнейшими дорогами, ведущими в глубь Азии, революция или Антанта, — и этом весь вопрос.

    Освобождение Азербайджана значительно ослабило позицию Антанты на Кавказе. Борьба Турции с Антантой повела к тем же результатам. Тем не менее, Антанта не унывает и плетет свою паутину на Кавказе.

    Превращение Тифлиса в базу контрреволюционной работы; сформирование буржуазных правительств Азербайджана, Дагестана и горцев Терской области, конечно, на средства Антанты и при помощи буржуазной Грузии; заигрывание с кемалистами и проповедь идей федерации кавказских народов под протекторатом Турции; министерская чехарда в Персии, устраиваемая Антантой, и наводнение Персии сипаями, — все это и многое подобное говорит о том, что старые волки Антанты не дремлют. Несомненно, что работа агентов Антанты в этом направлении значительно усилилась и приняла лихорадочный характер после разгрома Врангеля.

    Каковы шансы Антанты и каковы шансы революции на Кавказе?

    Нет сомнения, что шансы Антанты, например, в Дагестане и Терской области пали до нуля. Разгром Врангеля и провозглашение советской автономии в Дагестане и Терской области, наряду с интенсивной советской строительной работой в этих областях, укрепили положение Советского правительства в этом районе. Это не случайность, что народные съезды представителей миллионов населения Терека и Дагестана торжественно поклялись драться за Советы в тесном союзе с рабочими и крестьянами России.

    Горцы верно оценили провозглашение автономии, состоявшееся не в трудную минуту Советской власти, а в минуту громовых успехов ее войск, как признак доверия власти к горцам. “То, что дается народам властью, — говорили мне горцы в личной беседе, — в минуту трудную, под давлением минутной необходимости, то непрочно. Прочны только те реформы и те вольности, которые даются сверху в результате побед над врагами, как это делает теперь Советское правительство”.

    Столь же низки шансы Антанты в Азербайджане, добившемся своей независимости и вступившем в добровольный союз с народами России. Едва ли нужно доказывать, что хищнические лапы Антанты, протянутые к Азербайджану и бакинской нефти, вызовут лишь омерзение среди трудящихся Азербайджана.

    Шансы Антанты в Армении и Грузии также значительно пали после разгрома Врангеля. Дашнакская Армения пала, несомненно, жертвой провокации Антанты, натравившей ее на Турцию и потом позорно покинувшей ее на растерзание турок. Едва ли можно сомневаться в том, что у Армении не осталось никаких возможностей спасения, кроме одной: союза с Советской Россией. Это обстоятельство, нет сомнения, послужит уроком для всех народов, буржуазные правительства которых не перестают низкопоклонничать перед Антантой, и прежде всего — для Грузии.

    Катастрофическое хозяйственное и продовольственное положение Грузии — факт, констатируемый даже заправилами нынешней Грузии. Грузия, запутавшаяся в тенетах Антанты и ввиду этого лишившаяся как бакинской нефти, так и кубанского хлеба, Грузия, превратившаяся в основную базу империалистических операций Англии и Франции и потому вступившая во враждебные отношения с Советской Россией, — эта Грузия доживает ныне последние дни своей жизни. Недаром разлагающийся вождь умирающего II Интернационала г. Каутский, вышибленный волной революции из Европы, нашел приют в затхлой, запутавшейся в сетях Антанты Грузии, у обанкротившихся грузинских социал-духанщиков. Едва ли можно сомневаться в том, что в трудную минуту Грузия будет так же покинута Антантой, как и Армения.

    Положение англичан в Персии, как завоевателей последней, становится все более прозрачным. Известно, что сказочно часто меняющееся в своем составе персидское правительство есть ширма английских военных атташе. Известно, что так называемые персидские войска перестали существовать, так как на смену им появились английские сипаи. Известно, что на этой почве возник целый ряд выступлений против Англии в Тегеране и Тавризе. Едва ли можно сомневаться, что это обстоятельство не может поднять шансов Антанты в Персии.

    Наконец, Турция. Несомненно, что период Севрского договора,[112] направленного против Турции вообще и против кемалистов в особенности, приходит к концу. Борьба кемалистов с Антантой и усилившееся на этой почве брожение в колониях Англии, с одной стороны, разгром Врангеля и падение Венизелоса в Греции — с другой, заставили Антанту значительно смягчить свою политику в отношении кемалистов. Разгром Армении кемалистами при абсолютном “нейтралитете” Антанты, слухи о предполагающемся возвращении Турции Фракии и Смирны, слухи о переговорах между кемалистами и султаном, агентом Антанты, и о предполагающемся очищении Константинополя, наконец, затишье на Западном фронте Турции, — все это симптомы, говорящие о серьезном заигрывании Антанты с кемалистами и о некотором, пожалуй, сдвиге позиции кемалистов вправо.

    Чем кончится заигрывание Антанты и как далеко пойдут кемалисты в своем движении вправо, — трудно сказать. Но одно все же несомненно, что борьба за освобождение колоний, начатая несколько лет тому назад, будет усиливаться, несмотря ни на что, что Россия, как признанный знаменосец этой борьбы, будет поддерживать всеми силами и всеми средствами сторонников этой борьбы, что борьба эта приведет к победе вместе с кемалистами, если они не изменят делу освобождения угнетенных народов, или вопреки кемалистам, если они окажутся в лагере Антанты.

    Об этом говорят разгорающаяся революция на Западе и возрастающая мощь Советской России.


    “Правда” № 269, 30 ноября 1920 г.

    Да здравствует Советская Армения!

    Армения, измученная и многострадальная, отданная милостью Антанты и дашнаков на голод, разорение и беженство, — эта обманутая всеми “друзьями” Армения ныне обрела свое избавление в том, что объявила себя советской страной.

    Ни лживые заверения Англии, “вековой защитницы” армянских интересов; ни пресловутые четырнадцать пунктов Вильсона;[113] ни широковещательные обещания Лиги наций с ее “мандатом” на управление Арменией — не смогли (и не могли!) спасти Армению от резни и физического истребления. Только идея Советской власти принесла Армении мир и возможность национального обновления.

    Вот некоторые факты, приведшие к советизации Армении. Губительная политика дашнаков, агентов Антанты, приводит страну к анархии и нищете. Война с Турцией, затеянная дашнаками, доводит тяжелое положение Армении до последней крайности. Измученные голодом и бесправием северные провинции Армении восстают в конце ноября и создают революционный военный комитет Армении во главе с тов. Касьяном. 30 ноября получается от предревкома Армении на имя тов. Ленина приветственная телеграмма с сообщением о рождении Советской Армении и занятии ревкомом города Делижана. 1 декабря Советский Азербайджан добровольно отказывается от спорных провинций и декларирует передачу Советской Армении Зангезура, Нахичевани, Нагорного Карабаха. 1 декабря ревком получает приветствие от турецкого командования. 2 декабря получается сообщение тов. Орджоникидзе о том, что дашнакское правительство в Эривани изгнано и войска Армении отдают себя в распоряжение ревкома.

    Ныне столица Армении, Эривань, в руках Советской власти Армении.

    Вековая вражда между Арменией и окружающими ее мусульманами решилась одним ударом, путем установления братской солидарности между трудящимися Армении, Турции, Азербайджана.

    Пусть знают все, кому ведать надлежит, что так называемую армянскую “проблему”, над которой тщетно ломали голову старые волки империалистической дипломатии, оказалась в силах разрешить только Советская власть.

    Да здравствует Советская Армения!


    “Правда” № 273, 4 декабря 1920 г.

    Подпись: И. Сталин


    Примечания:



    1

    29 сентября 1917 года началась высадка германского десанта на Эзеле, Даго и других островах Балтийского моря у входа в Рижский валив. — 2.



    8

    Народный секретариат Украинской Советской Республики — первое Советское правительство Украинской Республики — был избран из состава Центрального исполнительного комитета Советов Украины в декабре 1917 года. В апреле 1918 года в связи с оккупацией Украины немецкими войсками Народный секретариат был реорганизован, и его главной задачей стало руководство повстанческой борьбой народных масс против немецких оккупантов и гайдамацких отрядов. — 39.



    9

    Договор о перемирии между Россией и державами Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турция) был подписан 2 декабря 1917 года в Брест-Литовске сроком на 28 дней. В связи с затянувшимися переговорами о заключении мирного договора перемирие было продлено. 18 февраля 1918 года немцы перешли в наступление по всему фронту, нарушив соглашение о перемирии. — 39.



    10

    Имеется в виду договор, заключенный 27 января 1918 года в Брест-Литовске после тайных переговоров представителей Украинской центральной рады с державами Четверного союза. — 40.



    11

    “Бакинский Рабочий” — орган бакинской большевистской организации; выходил в 1906 году, в сентябре — октябре 1908 года и с апреля 1917 по август 1918 года. После победы Советской власти в Азербайджане издание газеты возобновилось 25 июля 1920 года сначала под названием “Азербайджанская Беднота”, а затем с 7 ноября 1920 года — под прежним названием. В настоящее время “Бакинский Рабочий” — орган ЦК и БК КП(б) Азербайджана. — 55.



    82

    Украинская трудовая армия была создана в феврале 1920 года. В ее состав были включены воинские части, выделенные Юго-Западным фронтом для использования в области хозяйственного строительства, главным образом на работах по восстановлению Донбасса. Для руководства Украинской трудовой армией Совнарком РСФСР совместно с Всеукраинским ревкомом образовал Совет трудовой армии из представителей хозяйственных наркоматов и Реввоенсовета Юго-Западного фронта под председательством особоуполномоченного и члена Совета Обороны И.В. Сталина. — 292.



    83

    IV Всеукраинская конференция КП(б)У происходила в Харькове с 17 по 23 марта 1920 года. В ней приняли участие 278 делегатов. В порядке дня конференции стояли следующие вопросы: 1) Политический и организационный доклад ЦК КП(б)У; 2) Взаимоотношения Украинской Советской Республики и РСФСР; 3) Отношение к другим политическим партиям; 4) Экономическая политика; 5) Земельный вопрос и работа в деревне; в) Продовольственный вопрос; 7) Выборы ЦК КП(б)У и делегатов на IX съезд РКП(б).

    И.В. Сталин принял участие в конференции как представитель ЦК РКП(б). Центральное место на конференции занял вопрос об экономической политике. При обсуждении этого вопроса был дан отпор антипартийной группе “демократического централизма” (Сапронов и др.), выступавшей против принципа единоначалия в руководстве промышленностью. По вопросу о работе в деревне конференция приняла важное решение о создании на Украине союзов малоземельных и безземельных крестьян (комитетов незаможных селян). Конференция избрала И.В. Сталина делегатом на IX съезд РКП(б). — 294.



    84

    Имеется в виду контрреволюционный переворот (так называемый путч Каппа) в Берлине 13 марта 1920 года, организованный германскими реакционерами. Правительство Каппа было изгнано через несколько дней в результате всеобщей стачки рабочих. — 296.



    85

    Речь идет о тезисах ЦК РКП(б) к IX съезду РКП(б) — “Очередные задачи хозяйственного строительства”. Тезисы были опубликованы в “Известиях ЦК РКП(б)” № 14, 12 марта 1920 года. — 302.



    86

    VII Всероссийский съезд Советов происходил в Москве 5–9 декабря 1919 года. Съезд заслушал доклад В.И. Ленина о работе ВЦИК и Совнаркома и обсудил вопросы: о военном положении, советском строительстве, продовольственном положении, о топливе и др. Решения, принятые съездом по основным вопросам повестки дня (резолюции: “Об организации продовольственного дела в РСФСР”, “О советском строительстве”, “Об организации топливного дела в РСФСР”) были посвящены задачам организации советского хозяйства и советского управления.

    Резолюция Харьковской конференции — резолюция об экономическом строительстве, принятая на Харьковской губернской конференции КП(б)У 15 марта 1920 года по докладу об экономической политике. — 302



    87

    IX съезд РКП(б) происходил в Москве с 29 марта по 5 апреля 1920 года. Съезд обсудил следующие вопросы: 1) Отчет ЦК; 2) Очередные задачи хозяйственного строительства; 3) Профессиональное движение; 4) Задачи Коммунистического Интернационала; 5) Организационные вопросы; 6) Отношение к кооперации; 7) Переход к милиционной системе; 8) Выборы ЦК. В.И. Ленин выступил на съезде с политическим отчетом ЦК и с речами о хозяйственном строительстве и о кооперации.

    Съездом были определены ближайшие хозяйственные задачи страны в области транспорта и промышленности. Особое внимание съезд обратил на вопрос об едином хозяйственном плане. Главное место в этом плане занимал вопрос об электрификации народного хозяйства. На съезде был дан отпор антипартийной группировке “демократического централизма” (Сапронов, Осинский и др.), выступавшей против установления единоначалия в промышленности. — 303.



    88

    Боротьбисты — украинские левые эсеры, образовавшие в мае 1918 года самостоятельную партию. Именовались боротьбистами по названию центрального органа своей партии — газеты “Боротьба”. В марте 1920 года, в связи с ростом влияния большевиков в крестьянских массах Украины, боротьбисты были вынуждены пойти на роспуск своей партии и присоединение к Коммунистической партии (большевиков) Украины. IV конференция КП(б)У вынесла решение о принятии боротьбистов в партию, причем все вновь принятые были подвергнуты перерегистрации. В последующие годы многие из боротьбистов, став на путь двурушничества и обмана партии, возглавили антисоветскую борьбу контрреволюционных националистических элементов на Украине и были разоблачены как злейшие враги украинского народа. — 304.



    89

    Лондонский съезд — V съезд РСДРП, происходивший с 30 апреля по 19 мая 1907 года в Лондоне. — 305.



    90

    См. К. Маркс. Тезисы о Фейербахе. Избранные произведения в двух томах, т. I, 1941, стр. 382. — 306.



    91

    См. В.И. Ленин. Сочинения, т. IV, стр. 359–508. — 309.



    92

    См. В.И. Ленин. Сочинения, т. VI, стр. 155–336. — 309.



    93

    Эти слова из письма Лассаля к Марксу от 24 июня 1852 года приведены В.И. Лениным в эпиграфе к работе “Что делать?” (см. Сочинения, т. IV, стр. 359). — 309.



    94

    Имеются в виду три партии, образовавшиеся после раскола старой германской социал-демократической партии: социал-демократическая партия, независимая социал-демократическая партия и коммунистическая партия Германии. — 309.



    95

    Булыгинская дума — совещательное представительное учреждение, которое царское правительство намечало созвать в 1905 году. Проект закона об учреждении совещательной Государственной думы и положение о выборах в Думу были разработаны комиссией под председательством министра внутренних дел Булыгина и опубликованы вместе с царским манифестом 6 августа 1905 года. Большевики объявили активный бойкот Булыгинской думы. “…Булыгинская дума никогда не была созвана. Ее смел революционный вихрь, прежде чем она была созвана” (В.И. Ленин. Сочинения, т. XIX, стр. 352). — 312.



    96

    См. В.И. Ленин. Сочинения, т. VIII, стр. 27–126. — 312.



    97

    См. В.И. Ленин. Сочинения, т. IX, стр. 79–143. — 312.



    98

    Брошюра “Задачи русских социал-демократов” написана В.И. Лениным в ссылке в конце 1897 года. Первое издание брошюры с предисловием П. Аксельрода было выпущено в 1898 году в Женеве “Союзом русских социал-демократов” (см. В.И. Ленин. Сочинения, т. II, стр. 167–190). — 314.



    99

    Таммерфорсская конференция — первая конференция большевиков, состоялась 12–17 декабря 1905 года. На конференции впервые лично встретились В.И. Ленин и И.В. Сталин. До этого они поддерживали связь между собой письмами или через товарищей.

    В порядке дня конференции стояли следующие вопросы: 1) Доклады с мест; 2) Доклад о текущем моменте; 3) Организационный отчет ЦК; 4) Об объединении обеих частей РСДРП; 5) О реорганизации партии; 6) Аграрный вопрос; 7) О Государственной думе.

    С докладами о текущем моменте и по аграрному вопросу, а также с речью по вопросу об отношении к Виттевской думе, выступил В.И. Ленин. И.В. Сталин выступил на конференции с докладом о работе Закавказской организации большевиков и с речью в защиту ленинской тактики активного бойкота Думы. Конференция приняла решение о восстановлении единства партии, фактически расколотой на две партии, и предложенную В.И. Лениным резолюцию по аграрному вопросу. И.В. Сталин вместе с В.И. Лениным принял участие в работе комиссии по выработке резолюции об отношении к Думе. В этой резолюции конференция призвала партию и рабочий класс к бойкоту Думы и предложила всем партийным организациям широко использовать избирательные собрания для расширения революционной организации пролетариата и ведения во всех слоях народа агитации за вооруженное восстание. — 316.



    100

    Имеется в виду дипломатическая переписка, возникшая в связи с нотой английского министра иностранных дел Керзона народному комиссару иностранных дел РСФСР от 11 апреля 1920 года. В этой ноте Керзон предлагал Советскому правительству полную капитуляцию Врангеля и его войск в Крыму на условии амнистии. Об этой переписке см. также настоящий том, стр. 333–334. — 319.



    101

    Конференция держав Антанты в Сан-Ремо (Италия) происходила с 19 по 26 апреля 1920 года. На конференции обсуждался вопрос о выполнении Германией Версальского мирного договора, проект мирного договора с Турцией и другие вопросы. — 327.



    102

    “Красноармеец” — ежедневная красноармейская газета Политотдела Реввоенсовета XVI армии Западного фронта; издавалась с 20 марта 1919 года по 15 мая 1921 года. — 342.



    103

    На проекте данного письма имеется резолюция В.И. Ленина, адресованная секретарю ЦК РКП(б), в которой говорится: “Я за немедленную рассылку, как бесспорной вещи”. Письмо было разослано Центральным Комитетом партийным организациям во второй половине июля 1920 года. — 344.



    104

    Войска ВОХР — войска внутренней охраны Республики; в 1919–1920 годах несли службу по охране городов, заводов, железных дорог, складов и пр. в тылу и в прифронтовых районах. — 349.



    105

    Статья “Марксизм и национальный вопрос” (см. Сочинения, т. 2, стр. 290–367) написана И.В. Сталиным в конце 1912 года — начале 1913 года в Вене; впервые напечатана за подписью К. Сталин в журнале “Просвещение” №№ 3–5 за 1913 год под заглавием “Национальный вопрос и социал-демократия”.

    “Просвещение” — большевистский ежемесячный журнал, издавался в Петербурге с декабря 1911 года по июнь 1914 года, когда был закрыт царским правительством. Осенью 1917 года вышел еще один двойной номер. Работой журнала руководил В.И. Ленин. В период своего пребывания в Петербурге И.В. Сталин принимал ближайшее участие в работе журнала. — 370.



    106

    Статья “Октябрьский переворот и национальный вопрос” (см. настоящий том, стр. 155–167) была опубликована в газете “Жизнь Национальностей” № 1, 9 ноября 1918 года.

    Газета “Жизнь Национальностей” — орган Народного комиссариата по делам национальностей; выходила еженедельно в Москве с 9 ноября 1918 года по 16 февраля 1922 года. С 25 февраля 1922 года газета была преобразована в журнал, выходивший под тем же названием по январь 1924 года. — 371.



    107

    См. настоящий том, стр. 351–363. — 372.



    108

    Комитет действий и пропаганды или Совет пропаганды и действий народов Востока был создан на I съезде народов Востока в Баку в сентябре 1920 года. Комитет имел задачей организацию пропаганды, поддержку и объединение освободительного движения на Востоке. Просуществовал около года. — 379.



    109

    14 сентября 1920 года в Грузию под видом “социалистической делегации” прибыли лидеры II Интернационала (Вандервельде, Макдональд, Ренодель и др.). К. Каутский, считавшийся одним из руководителей “делегации”, приехал в Тифлис 30 сентября. Меньшевики устроили “делегации” и Каутскому торжественную встречу. Через две недели “делегация” выехала обратно в Западную Европу, а Каутский остался в Тифлисе и жил там до декабря 1920 года. — 392.



    110

    Имеются в виду слова из защитительной речи Лютера на Вормском сейме (1521 г.), где Лютеру католической церковью было предложено отречься от своего учения (см. D. Martin Luthers Werke. Kritische Gesammtausgabe. Weimar, 1897, Band 7, S. 838). — 393.



    111

    Съезд народов Дагестана состоялся в Темир-Хан-Шуре 13 ноября 1920 года. На съезде присутствовало около 300 делегатов. После объявления И.В. Сталиным автономии Дагестана с приветственной речью на съезде выступил Г.К. Орджоникидзе. Съезд принял резолюцию, в которой заявил о нерушимости союза народов Дагестана с трудовыми народами Советской России. — 394.



    112

    Севрский договор — мирный договор, продиктованный Антантой Турции — союзнице Германии в первой мировой войне; подписан 10 августа 1920 года в Севре (близ Парижа). Кабальные условия этого договора, заключенного с константинопольским правительством, фактически упраздняли независимость Турции. — 411.



    113

    Четырнадцать пунктов Вильсона — программа мира, выдвинутая президентом США Вильсоном в январе 1918 года. В одном из пунктов говорилось о гарантии независимости и целости как больших, так и малых государств. — 413.









     


    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх