Глава 4. Ass-media.

-Я могу вам показывать три раза в неделю по телевидению задницу лошади, и эта задница будет популярна во всей стране... Свобода слова существует в большем или меньшем пространстве , в зависимости от того, что хочет хозяин... Так о чем мы говорим здесь? Почему я должен им предоставить эфир? Я пущу любого, который исповедует демократические принципы, свободу слова. Свободу слова, как это принято, скажем , в буржуазной демократии, не более того.

(Владимир Познер.)

Тема СМИ - прямое продолжение предыдущей главы. Начнем с рекламы. Как мы уже отметили чуть выше, одним и тем же словом "реклама" именуются два разных явления. Первое - информация о товаре. Дело, безусловно, полезное. Но обращена такого рода реклама почти исключительно к профессиональным потребителям. Трудно убедить главного инженера раскошелиться на новый станок (или оператора - на видеокамеру) только на том основании, что у некоего Лени Голубкова удачно сложился роман с Авдотьей Никитичной. Профессионалу нужны технические характеристики. Поэтому рассчитанная на него реклама, по общему правилу, настолько порядочна, насколько безыскусна.

Второй и наиболее распространенный вид рекламы - это то, что в эпоху "холодной войны" стали называть "промыванием мозгов". Как правило, такая реклама должна побудить нас выбрать из ряда однотипных товаров какой-то определенный, руководствуясь не рациональными соображениями (качество, цена), а условным рефлексом (заметьте: принцип работы любого рекламного агентства вступает в антагонистическое противоречие с обеими передовыми науками того общества, где эти агентства так пышно расцвели). Методы формирования рефлексов мало отличаются от павловских (с собаками) или маоистских, времен "культурной революции". Конкретная информация при этом примитивизируется или искажается. Например, тривиальный анальгетик парацетамол, стоивший копейки в советских аптеках, вдруг превращается - под разными модными названиями - в фармакологическое чудо. Важнейшая характеристика телевизора - то, что он не только "теле-", но еще и "био-". Положительная эмоциональная реакция - на цветочки и симпатичных зверушек, которые должны устойчиво ассоциироваться с конкретной маркой телевизора.

Миска с едой - звоночек.

Впрочем, квартира от этого баобабами не порастет, и парнокопытные в ней не заведутся. Не исключено, что агрегат окажется порядочнее своей рекламы, то есть телевизор как телевизор, не хуже других. Откровенно подлый вариант - когда человеку навязывают то, что ему совсем не нужно или даже вредно: шоколадные конфеты как "лучшее средство утолить голод", азартные игры, сигареты, акции всяческих МММ-ов.

Здесь проходит линия фронта. Простые граждане время от времени высказывают пожелание, чтобы изготовители и распространители мошеннической рекламы привлекались к суду в качестве соучастников или хотя бы соответчиков. Редакторы СМИ объясняют , что за содержание рекламных объявлений отвечает только тот, кто их заказал, а функция СМИ чисто механическая - донести до аудитории. Легко убедиться, что это не совсем так. Например, из дюжины больших ежедневных газет, выходящих в Москве, только одна публикует рекламу публичных домов. И не потому ведь, что редактор хуже других понимает значение слов "досуг по вызову" - просто он не стыдится подрабатывать зазывалой при борделе. А остальные стесняются. И это их личный "свободный выбор". Подчеркиваю: выбор не проституток, не сутенеров, оплативших рекламу, и тем более не читателей, а руководителя СМИ. Фамилию см. в выходных данных.

В журналистской среде распространено не слишком логичное (не говоря уже об этике) представление о жертвах "финансовых пирамид" как о "халявщиках" (уголовная терминология из рекламы МММ), пострадавших от собственной алчности. Это было бы похоже на правду, если бы не два обстоятельства. Во-первых, государство прямо санкционировало изъятие у населения "лишних" денег на построение капитализма. Если старушка не могла и десяти минут без разрешения продавать овощи у метро - появлялись милиционеры с автоматами - то как объяснить широкомасштабную банковскую деятельность без банковских лицензий? Стремительные карьеры Б. Березовского, В. Каданникова, А. Волошина - из "Аввы" и "Чары" на высшие правительственные посты - наводят на размышления о том, что их менее удачливые коллеги из "Властилины" и "Хопра" были наказаны не за само преступление, а за то, что вовремя не поделились его плодами. Во-вторых, в строительстве "пирамид" оказался задействован весь авторитет, накопленный СМИ за годы гласности и перестройки. И дело не только в платной рекламе, которая буквально заполонила эфир и газетные полосы. Например, когда несколько честных милиционеров и налоговых инспекторов все-таки попытались проверить документы пресловутого МММ, журнал "Огонек" предъявил им по сути политические обвинения: "бесцеремонное обращение с такой крупной фирмой дестабилизирует развитие бизнеса в масштабе всей страны" и потребовал "принести извинения фирме, имиджу и финансам которой нанесен огромный ущерб".[2] После чего "крупная фирма" спокойно довела аферу до конца.

На всякий случай поясняю: человек, имевший хоть какое-то экономическое образование, с самого начала понимал, что собирать с "населения" деньги под процент выше банковского можно только с одной целью. Первая, она же последняя. Если теоретически предположить, что собиратель изобрел фотонный двигатель или открыл золотую россыпь, и ему не хватает капитала на реализацию проекта, который всех озолотит - то в этих случаях обращаются в банк и получают ссуду: 1.под меньший процент; 2.минус расходы на специальную организацию по сбору средств мелкими порциями (реклама, офисы, компьютеры, секретарши с чаем). Если в банк не обращаются, значит заранее знают, что банкиры им ничего не дадут. Потому что не получат обратно. И это ясно как 2х2=4.

Но рекламный бизнес не просто обслуживает конкретных заказчиков: он формирует культурную среду, в которой потребление становится для человека единственным смыслом существования. Даже в минуту отдыха он берет в руки не роман и не научно-популярный журнал, а одно из изданий, специально посвященных процессу потребления. То, что реклама выполняет не только коммерческие, но и идеологические функции, можно подтвердить высказываниями ее восторженных апологетов.

Даниил Дондурей, "культуролог": "Начну с трех, на мой взгляд, безусловных заслуг рекламной кампании АО "МММ". Во-первых, миллионы людей получили непосредственно, активно переживаемое представление о ранее неведомом им рынке ценных бумаг и заняли на нем определенные позиции..."[3] (Выделено - И.С.) Бумаги, действительно, "ценные", и позиции "определенные". Что правда, то правда.

Тоже культуролог Андрей Быстрицкий: "Реклама в краткой форме содержит в себе основные ценности современного общества и соединяет их с обыденной реальностью. При этом сама обыденная реальность становится интереснее, возвышается... Реклама демонстрирует горизонты роста и развития, как индивидуального, так и общего... Сверхзначимое явление культуры..." А тот, кто не желает "возвышаться" до уровня тети Аси с отбеливателем, тот, с точки зрения культурологии - "совок", "быдло", "ненавидит свободу"... етс.[4] Через пару лет после публикации этого манифеста автор занял руководящий пост на канале ТВЦ, потом РТР.

Владимир Пермяков, исполнитель роли Лени Голубкова: "Леня Голубков - это народный герой, герой нашего времени. Я считаю, что он прежде всего нужен России, а потом уже МММ. У каждого поколения были свои кумиры, с которых можно было бы брать пример. Я думаю, что с Лени тоже можно брать пример. Его можно сравнить с Павкой Корчагиным. Понимаете, он тоже как бы революционер нашего времени... Он показывает, что наше время тем и прекрасно, что можно честно зарабатывать деньги, не преступая закона."[5] Текст Пермякова может показаться наивным, но он очень четко проговаривает принципиальные вещи.

По аналогии с рекламой можно рассматривать и деятельность того института, который ее распространяет и ею кормится - средств массовой информации или, на английский манер, масс-медиа. У СМИ тоже два лица и две общественные функции.

1. Информация о новых фактах, концепциях и художественных ценностях (здесь возможен разговор о СМИ в таких категориях как "культура" или "бизнес").

2. Манипулирование обществом, т.е. собственно "4-я власть" - механизм, посредством которого элита управляет большинством, не прибегая к насилию.

Два лика "4-ой власти" соответствуют двум познавательным моделям, которые известны социологам: либеральной модели самоорганизации и классовой модели К.Маркса. Они не исключают друг друга, и в соответствии с принципом "множественности рабочих гипотез" С.В.Мейена могли бы продуктивно сосуществовать, если бы проблема СМИ носила отвлеченно-академический характер.

Так же как в пище или в одежде, человек нуждается в информации о том, что случилось в мире. Это объективная потребность, она существует независимо от расстановки социальных сил и политической конъюнктуры. И поскольку далеко не каждый знает, что такое "шариат", "секвестр" или "коровье бешенство" (и как эти явления могут отразиться на его здоровье), аудитории нужен комментарий специалиста. Конечно, "беспристрастной" информации, тем более комментариев, не бывает. Даже информируя о войне Рамзеса с хеттами, рассказчик будет симпатизировать одной из сторон - если не в древнем противостоянии, то в сегодняшних разногласиях научных школ по поводу древности. Идеально беспристрастен тот, кому безразличен предмет. Но он и некомпетентен, следовательно - подчинен чей-то чужой, заимствованной тенденциозности.

Проблема, таким образом, не в тенденциозности как таковой, а в ее дозировке и в соблюдении определенных правил (профессиональных норм).

К 80-м годам многие программы нашего ТВ, особенно общественно-политические, почти перестали выполнять свои естественные функции, превратившись в унылый идеологический лекторий. Соответственно увеличивалось число тех, кто готов был на специальные усилия ради лучшей информации: "есть обычай на Руси - ночью слушать Би-Би-Си". И это противоречие не сводится к политическому: "советский" - "антисоветский". Подавляющее большинство слушателей "вражьих голосов" вовсе не было антисоветски настроено. Просто "Голос Америки" и "Би-Си-Си" оказались тогда настолько же профессиональнее программы "Время" (с точки зрения функции № 1), насколько телевизор "Грюндиг" работал лучше, чем "Садко". Новости "Свободы" не были на 3/4 заполнены протокольными отчетами о поездках президента Рейгана по разным штатам США, и если Сева Новгородцев вел на "Би-Би-Си" политически тенденциозную программу о рок-музыке, то она содержала еще и колоссальный объем информации о предмете с комментариями компетентного специалиста. А "наш ответ Севе" тенденциозностью исчерпывался. Однако даже самые неконкурентоспособные программы очень долго сохраняли массовую аудиторию - за счет того, что заказчики такого рода продукции контролировали "кнопку", простой и общедоступный, не требующий никаких специальных усилий канал связи. Все сказанное об эфирных СМИ, относится и к "бумажным". В Москве и при Брежневе можно было достать иностранные газеты, но стоили они очень дорого, за ними нужно было ездить в специальные места, а потом еще переводить с английского. А "Комсомольскую правду" за копейки бросали каждое утро в почтовый ящик. Поэтому читали "Комсомольскую правду".

Ситуация резко изменилась при Горбачеве - когда "перестроечные" программы и издания получили равный доступ к потребителю. Подчеркиваю: они выиграли не за счет качества, а за счет качества при одинаковой доступности, которая была обеспечена усилиями определенной номенклатурной группировки. Но когда Сергей Кургинян говорит (в 1997 г.), что в 1987 "все было то же самое! Информационные вожди вызывались на Старую площадь. Им говорилось: "Братцы, надо убрать ретроградов, помочь реформаторской команде выкинуть нехороших людей. Наверху санкция есть. Действуйте. Залпом - пли!" Они и действовали."[6], он тоже упрощает историю. Потому что в 1987 г. "реформаторская команда" в политической борьбе сознательно делала ставку на более культурные, живые и честные СМИ, и в этом ее принципиальное отличие как от тогдашних "ретроградов", так и от "реформаторов" эпохи "Голосуй, а то проиграешь". Трудно сравнивать ТВ- программы разных лет, но каждый может заказать в библиотеке периодику и сравнить популярные "перестроечные" журналы (выходившие массовыми, миллионными тиражами "Огонек", "Знамя", "Новый мир") с их тогдашними антагонистами ("Молодая гвардия", "Наш современник") и сегодняшними "продолжателями" - не по политической тенденциозности, а по общему культурному уровню, по кругу рассматриваемых проблем и авторов, к этому привлекаемых, по качеству публикуемой поэзии и прозы... Это не значит, что "Огонек" под руководством классического партийного функционера Виталия Коротича являл собою эстетическое и интеллектуальное совершенство: на его страницах хватало самой вульгарной конъюнктуры, и очень многое, что писали тогдашние властители дум, сегодня выглядит в лучшем случае наивным. Но ведь оппоненты, тоже имевшие своих покровителей "на Старой площади", не выдвигали вообще никаких конструктивных предложений ни в одной области и никаких альтернативных ценностей. Круг их интересов ограничивался разоблачением рок- музыки и восхвалением Сталина. Чуть позже некоторое разнообразие в репертуар внес пресловутый "еврейский вопрос", то есть выявление в разных местах "иудомасонских заговоров". Таким образом, группировка "ретроградов" ориентировала СМИ на оболванивание новорожденного "электората", на пробуждение в людях низменных инстинктов шовинизма и ксенофобии.

Этот экскурс в историю необходим, чтобы правильно оценить "второй лик" СМИ. Он вовсе не обязательно искажен корыстью, злобой и другими несимпатичными эмоциями. В здоровом обществе интересы элиты в основном соответствуют направлению прогресса. Зачастую именно правящая верхушка сознательно и целеустремленно просвещает своих соотечественников (христианизация Киевской Руси, реформы Петра Первого и Екатерины Второй, советская система популяризации естественнонаучных знаний етс.) Ставка на дурака свидетельствует, во-первых, о сознательном и принципиальном антидемократизме, во-вторых, о том, что конструктивный потенциал соответствующей группировки исчерпан, и она эволюционирует в направлении чисто- паразитическом.

Когда мы говорим о современном обществе как об "информационном": "Что это значит для России? Страна за последние 8 лет получила два фундаментальных шока. Один связан с переходом к рыночной экономике... Второй шок - более глобальный, обусловлен переходом из индустриальной эпохи в информационную. И скорее второй шок, а не первый, описывается ныне обвинителями Ельцина как "геноцид российского народа" (Андрей Колесников)[7] - то волей-неволей делаем акцент на технологии. На том, как. Конечно, электронные СМИ, этот "непрошеный бесцеремонный гость в каждом доме" (Абдусалам Гусейнов)[8] исключительно эффективны как инструмент манипулирования сознанием, подмены действительных событий т.н. "виртуальной реальностью", т.е. инсценировками. "И она забывала, кто я такой, Глядя в телевизор..." (Борис Гребенщиков). Современные технологии "ньюс - мэйкинга" показаны в фильме "Когда хвост виляет собакой": мирная городская улица с помощью компьютера трансформируется в поле боя, прохожая - в беженку, спасающуюся от несуществующих "агрессоров" етс. В этой сатире нет ни малейшего преувеличения. Именно так масс-медиа стран НАТО информировала граждан о событиях в Югославии. "Французский журналист Жак Мерлино... комментирует ролик, обошедший телеэкраны всего мира - изможденный мусульманин за колючей проволокой сербского концлагеря. На самом деле тележурналисты снимали сербского беженца, худоба которого объяснялась туберкулезом... В военной сводке агентства "АР" говорилось, что сербские головорезы уничтожили всех до одного жителей Сребреницы. Через несколько дней "АР" как ни в чем не бывало вдруг сообщило, как 4 тысячи мусульманских солдат из этого города переброшены в Тузлу..."[9]

"О массовых захоронениях в косовском селении Рачак. Год назад это захоронение было использовано как предлог для НАТОвской агрессии. Тогда сторонники военного вмешательства утверждали, что в Рачаке захоронены мирные албанские жители, расстрелянные сербской полицией. Однако эта информация была неоднократно опровергнута, а последний раз - в докладе финских экспертов, где говорилось, что совершенно точно можно утверждать о принадлежности убитых к вооруженным формированиям сепаратистов."[10]

Наряду с прямым враньем широко применяется набор приемов, формирующих определенный эмоциональный фон (положительный или отрицательный) вокруг того или иного события или лица. Эти приемы похожи на те, что применяются в рекламе, и любой профессионал знает их, как автоинспектор - правила уличного движения. Сортировка фактов на "нужные" и "не нужные" - можно быть уверенным, что светлый образ телевизионного начальника Олега Попцова не будет затенен воспоминанием о его участии в деле альманаха "Метрополь", хотя кому- кому, а "Литературной газете" об этом полагалось бы помнить.[11] Сортировка новостей на "главные" и "второстепенные" - например, корреспонденту "Свободы" Андрею Бабицкому, вернувшемуся в Москву живым и почти здоровым, коллеги из "Общей газеты" посвящают целый номер, и еще добрую полосу в другом, а Владимиру Яцине, фотокорреспонденту ИТАР-ТАСС, которого похитили и убили боевики Масхадова, в той же газете уделен жалкий уголок внизу, даже толком не подписанный - "соб. инф."[12] Эмоциональные акценты: где нужно, усмехнуться, где нужно - взволноваться или даже всплакнуть (слезки Т.Митковой, в которых утонули слабые попытки М.С.Горбачева остановить победный марш национализма по Прибалтике). Терминологическое шулерство: эксгибициониста назовем "художником", лишение гражданских прав - "цензом оседлости". И уж вовсе не наказуемые образчики художественного красноречия - когда, например, президента Белоруссии Александра Лукашенко в "Московском комсомольце" именуют "моськой" или "шутом- карликом".[13] А собственно, почему? Разве он ниже ростом, чем редактор "Комсомольца" Павел Гусев?

"Более глобальный культурный шок, связанный с переходом от индустриальной эпохи в информационную" испытывают люди, которые были свидетелями каких-то событий, а потом наблюдали их же в зеркале СМИ. Адвокат Галина Крылова только что выиграла процесс у ОРТ - и включила вечером телевизор. "Любой видеоряд можно покромсать - меня, допустим, показали, когда я копалась в сумке, но ведь я это делала в перерыве. Можно снять именно те моменты, которые выгодны одним и представляют другую сторону в очень невыгодном свете... Когда я выступаю в процессе, то не могу себе позволить вырывать слова из контекста, а они - могут... Право судьи, как и каждого участника процесса - задавать вопросы, и Доренко (ведущий ОРТ - ИС) использовал это, вырвав отдельные вопросы из контекста, он ее сделал совершеннейшей дурой, хотя, поверьте, она таковой не является. Судья просто не предполагала, что можно с таким неуважением относиться к правосудию и бороться с ним такими недостойными методами... И получилось, что я выиграла процесс в правовом поле, а Доренко, так сказать, в зрелищном...".[14] Сопоставляя 1-ю чеченскую войну со 2-й, старший лейтенант Сергей Васильев недоумевает: "А раньше-то мы только и слышали про себя: федералы, чудаки на букву "м", которые ничего не могут. Генералы, мол, наши тупорылые, офицеры безмозглые... Сегодня же неожиданно выяснилось, что все мы можем и умеем. А ведь на этой, второй войне воюют совершенно те же "федералы". Вот мой командир роты - орденоносец еще за ту войну. Как ходили мы в бой, так ходим и сейчас. Как ели из одного котла с солдатами, как спали в одних палатках..."[15]

То, что "свобода слова" - важнейшее завоевание российских реформ, давно уже стало общим местом в либеральной публицистике. Вот как воспринималась эта свобода в Абхазии в первые дни грузино-абхазской войны:

"Как говорят таксисты, которые все знают: "Газеты не читай, Москва не слушай - главный поджигатель!"... Московские новости сообщали каждый день: "Войска Госсовета не собираются продвигаться дальше Гали... войска Госсовета не собираются продвигаться дальше Очамчири... не собираются продвигаться дальше Сухуми..." Я думаю, все зависело от полученной суммы. При определенном количестве денег было бы: "войска Госсовета не собираются продвигаться дальше Подольска" (Илья Кормильцев).[16]

Но сама идея: подменить реальность заказной инсценировкой - гораздо старше и компьютера, и телевидения. Вторая мировая война началась с "нападения поляков", то есть уголовников, переодетых в польские мундиры и сразу же расстрелянных эсэсовцами, на немецкую радиостанцию в Гляйвеце. Сталинские "процессы троцкистов" - растянутый на несколько лет триллер с сотнями активных участников, и не обязательно подневольных. Достоверность бреда засвидетельствовал, например, Лион Фейхтвангер ("Москва, 1937"). Автор этих строк слышал от психически нормальных людей старшего поколения "доподлинные" воспоминания о врачах-убийцах, которые будто бы умерщвляли новорожденных в роддомах. Таким образом миф становился подлинной историей, небывшее - бывшим. В Средние века люди искренне верили в то, что "иудеи, украв "тело Христово" (т.е. облатку -ИС) втыкают в него иголки или режут ножом, тем самым терзая самого Бога. Находились "очевидцы", утверждавшие, будто видели, как из поврежденной облатки текла кровь, и слышали плач младенца Иисуса"[16] Конечно, церковники не имели в своем распоряжении телевизионных студий, где можно было бы инсценировать такие ужасы, как "выцеживание" иудеями крови из христианских детей или полеты ведьм на шабаш, но скромные технические возможности не ограничивали масштабов средневекового "пи-ара": в "виртуальную реальность" была вовлечена значительная часть населения. Хотя не лишним будет отметить, что и в самые мрачные времена находились люди, в том числе знатные дворяне и духовные лица, которые противились расправам над иноверцами и еретиками. И сегодня мы вправе оценивать каждого по делам, отделяя Торквемаду от Ульриха фон Гуттена и Иосифа Волоцкого от Нила Сорского.

О.Бисмарк в 1870 г. хорошо отредактировал "Эмскую депешу" - не меняя общего смысла, так подсократил и расставил акценты, что безобидный документ сработал как детонатор франко-прусской войны. Но это была сознательная провокация: Мольтке объяснил Бисмарку, что "немедленное начало войны выгоднее для немцев, чем ее оттяжка".[18] Что принципиально изменилось в работе СМИ? То, что Мадлен Олбрайт не фальсифицирует "новости" собственными руками, а поручает это специальным сотрудникам?

Нам мешает один из идеологических парадоксов. В каждой конкретной ситуации всем, включая сотрудников соответствующего СМИ, понятно, какой заказ оно отрабатывает, профессионалы ориентируются в этой диспозиции так же легко, как в парламентских фракциях, и никто не станет предлагать, например, каналу ТВ-центр материал с нападками на Ю.Лужкова, а радио "Свобода" - критику американской политики в Белоруссии. И было бы наименьшим злом зафиксировать "второе лицо" СМИ так, как это предлагал В.Ленин в "Партийной организации и партийной литературе": газета принадлежит такой-то организации, вовсе этого не стыдится, а напротив, считает программу своей организации полезной для общества и готова отстаивать ее в споре с другими газетами, представляющими другие программы. Вот издание левых социалистов, вот - крупного капитала (к примеру, "Газпрома"), вот - Католической церкви, а вот - Союза Театральных Деятелей етс. Но для этого желательно иметь такую головную организацию и такую программу, которые можно с гордостью обнародовать на первой полосе. Заметьте, что число и влияние официально-"партийных" СМИ неуклонно сокращается. Подавляющее большинство - подчеркиваю: те, чья воинствующая партийность в конкретных ситуациях очевидна, и не отрицается их же собственным руководством! - предпочитают официально выступать под маркой "независимых", которые "никому ничего не навязывают", а всего лишь делают свой "бизнес", "удовлетворяя запросы" аудитории. Именно эту рекламную картинку "политологи" на голубом глазу выдают за научную концепцию о роли масс-медиа в демократическом обществе.

"Коммерческое телевидение есть прежде всего не часть культуры и не часть режима, а бизнес. Нравится это или не нравится, но это так".(президент Академии Российского телевидения Владимир Познер)[19]"Для нас телевидение - это бизнес. А бизнес - это рейтинг. То есть нам нужно, чтобы нас смотрело как можно большая аудитория - вот и весь смысл" (первый зам. гендиректора, директор службы информации НТВ Владимир Кулистиков)[20]"Я не собираюсь сейчас обсуждать претензии в адрес канала по поводу вкуса и т.п. Мне это неинтересно. Я работаю не для этих людей. Я работаю для зрителей" (директор ТВ-6 Иван Демидов)[21]"Другого народа мы вам дать не можем. И только забравшись в башню из слоновой кости, можно говорить о пошлости Фоменко(ведущий передачи с раздеванием, пробовал силы в кино и даже в политике -ИС).На мой взгляд, это все-таки высокомерие, презрение к массовому вкусу и чистоплюйство... Тогда не лезьте и не смотрите телевизор. Он не для вас. А слесарь вечером приходит и смотрит Фоменко" (гл. продюсер НТВ Леонид Парфенов)[22]

Очень хочется дополнить цитатник хрестоматийным: "Не виноватая я, он ("слесарь") сам пришел". Обратите внимание на то, что в самооправданиях таких разных людей (рафинированный космополит Познер и поп-осветитель Демидов) совпадают не только внутренняя логика, но и эмоциональный настрой - с трудом сдерживаемая агрессивность по отношению к людям, задающим элементарные, в сущности, вопросы по поводу качества продукции. Отсюда понятно, что позиция это не личная, а должностная.

Здесь-то и пригождаются социологи с их "рейтингами", которыми можно любое волевое решение начальства моментально переоформить в народное волеизъявление. Например, весной 1998 г. руководство ТВЦ закрывает профессиональную программу "Наблюдатель". Из-за чего? Может быть, потому что руководство (А.Лысенко, А.Быстрицкий и Ко) решило, что в воскресенье вечером телезрителям полезнее "Интернет - кафе" (реклама т.н. "попсы" под вывеской компьютерного просвещения) и "Базар" (содержание понятно из названия)?[23] Или, не дай Бог, в наказание за то, что ведущие "Наблюдателя" не берут взяток за эфир? Нет, не подумайте плохого! - разводит руками начальство. Сами мы - интеллигентнейшие люди, но народные массы замучили нас жалобами на слишком высокий культурный уровень подведомственного нам эфира. И мы просто вынуждены, скрепя сердце, этот уровень понижать.

Параллельно в общедоступных СМИ предаются гласности прейскуранты - сколько нужно заплатить, чтобы увидеть свою физиономию в популярной телепередаче (см., например, финансовый обзор пяти центральных каналов в 1999 г.[24]) Может быть, именно эти цифры вкупе с политическим, социально-экономическим и идеологическим заказом и образуют реальный рейтинг ТВ-программ? Но если социологи начнут задаваться подобными вопросами, они быстро сведут к нулю собственный рейтинг, т.е. ручеек, уделяемый им из финансовых потоков, которые перераспределяются через "голубой экран".

"У меня есть сорок каналов дерьма по ТВ, чтоб было из чего выбирать" ( ПИНК ФЛОЙД "Nobody home").[25]

Хотя даже если представить себе, что исследования "зрительских предпочтений" проводятся кристально честно - смысла в них все равно очень мало. Зачем штурмовать открытую дверь?

Безошибочные рецепты массового успеха давно известны. Это, например, порнография или насилие. К такого рода зрелищам (как и к опиатам) устойчивы очень немногие. Умело (и даже неумело) вытаскивая из подсознания соответствующие корешки, можно быстро сформировать "потребности" (особенно у подростков) - а потом очень долго их "удовлетворять". В антиутопиях Стивена Кинга подробно описаны сценарии телевизионных игр типа "Догони- убей!" Нет ни малейшего сомнения, что настоящие гладиаторские бои, ток-шоу "В гостях у Чикатило" и цикл подростковых передач "Мой папа живет с другом" (далее - "Мой папа живет с догом", "...с трупом" и т.д.) соберут у экрана массовую аудиторию. И сегодня множество СМИ работают по подобным методикам, но нерешительно, с лицемерной ужимкой: мол, у нас не порнуха, а "эротика" или "сексуальное просвещение"! Мы не смакуем криминал, а с ним боремся! И т.д. Точно таким же образом гарантирован рейтинг "информационно- аналитическим программам", в которых информация сводится к клевете, а аналитика - к площадной брани в адрес известных граждан. Но "секрет" подобной программы не в том, чтобы ее изготовить (судя по стенам общественных уборных, для этого не нужно большого ума), а в том, чтобы влиятельные силы гарантировали безнаказанность.

С другой стороны, колоссальную всемирную популярность завоевала "Подводная Одиссея команды Кусто" - в США опережала сериал "Даллас", а у нас при первой трансляции уступала только вечерним 9-часовым новостям. Между тем, "Одиссея" - не просто "фильмы про животных", но уникальное сочетание научной мысли, высокой этики и кинематографического мастерства, которое по справедливости будет оценено, наверное, только из ХХ1 столетия.[26]

Не существует никакого универсального алгоритма, объясняющего зрительский успех Доренко и Кусто.

"Я не понимаю самой популярной сейчас фразы: "Народ этого не понимает". Это абсолютное дилетантство и вкусовщина. Какой "народ" вы имеете в виду? Телевидение идет 18 часов, смотрят его совершенно разные люди... Все зависит от вашего умения. Но на самом деле никаких углубленных исследований аудитории не происходит. Для меня, как научного в прошлом работника, это совершенно непостижимо" (Андрей Бильжо).[27]

И если уж рассматривать творческую продукцию как товар (в соответствии с хрестоматийным: "не продается вдохновенье, но можно рукопись продать..."), то нужно отдавать себе отчет в том, насколько специфичен механизм формирования спроса в этой "отрасли". Покупая обычный товар, к примеру, хлеб или стиральный порошок, человек предпочтет то же самое, что уже покупал раньше - знакомый сорт, который его устраивал. А если переориентируется, то свойства новинки элементарно выводятся из прежнего опыта. Например, кроссовки такие же прочные - но вдвое легче. Стереосистема = CD- плеер + радио + двухкассетная дека (два кассетных магнитофона), и все в одной упаковке. Что-то принципиально новое появляется вследствие изобретения - т.е. творчества. А им управляют иные законы.

Велика ли ценность научного открытия или художественного произведения, если они идентичны вчерашним? Или абсолютно предсказуемы, причем не для специалистов, а для любого дилетанта?

Вот почему запросы потребителей в этой сфере могут быть сформулированы только в самом общем виде. Например, кино(теле)зрителя нужна комедия. А чем конкретно будет удовлетворен этот спрос: "Бриллиантовой рукой" или "Шырлями - Мырлями", зависит только от производителя (разница, согласитесь, принципиальная). Есть объективная потребность в ежедневной информационной программе? Конечно. Но будут ли новости ориентированы на интересы финансовой олигархии или, например, исламского фундаментализма (и прослоены соответствующей пропагандой), какой % составит "информационный мусор" (см. ниже), какой - откровенная дезинформация, а какой - заказные "новости" типа "В банке Н., как всегда, все в порядке" - всеми этими "нюансами" (которые как раз и определяют суть) ведает дирекция. Повлиять на нее может только более высокий начальник: владелец крупного пакета акций или министр в правительстве. И в тот кабинет, где они заседают, вышеупомянутый "слесарь Вася" вхож разве что в качестве прислуги (починить что-нибудь...) Выбирая, во что вкладывать власть и деньги, конкретные господа выражают себя, свою политическую партию и социальную группу, но не абстрактные "массы".

"Каналы пускают в эфир то, что похоже на их владельцев". Это признание лауреата Госпремии РФ в области телевидения за 1999 г., шефа Авторского Телевидения (АТВ) Анатолия Малкина я выделил бы жирным шрифтом."Каналы пускают в эфир то, что похоже на их владельцев".

Его же оценка "независимости СМИ" и журналистики как профессии. "Независимость СМИ - миф. На самом деле происходит по-другому. Ты находишь газету или журнал, которые тебя берут, и начинаешь выражать их взгляды.(Т.е. взгляды владельца - И.С.)Потом вдруг находятся издания, которые платят больше, и ты, с не меньшим упорством, начинаешь выражать другие взгляды. Канал НТВ тому образец. Сначала, в Первую чеченскую войну он источал ненависть к армии. Потом выяснилось, что пришло время выбирать Ельцина и получать ресупс на существование. Все переворачивается. С тем же жаром и упорством те же люди начинают рассказывать о противоположном. Путин не приветил - переминаемся на другую ногу. Это независимость?... Свободные журналисты ходят в рванье, не всегда кушают, живут, возможно, не в этой стране. Все остальное, включая АТВ, менее свободно".[28]

За содержание каждого СМИ несут ответственность те, кто им руководит. Как за репертуар театра отвечают главный режиссер с директором, за рассмотрение иска - суд, за качество обучения в ВУЗе - ректорат. Но если репертуар и качество не дают оснований для самоуважения - возникает потребность переложить собственные заслуги на безличные непреодолимые силы вроде "воли Божьей", "экономического кризиса" или "народные массы".

"...В наших, разумеется, интересах. Это мы с вами хотим смотреть исключительно про рулетку, стриптиз, убийства на Ленинградском проспекте и кормежку в "Планете Голливуд". Это нам, как говорится, все остальное до лампочки. По себе, видимо, судят." (Валерий Кичин, кинокритик)[29]"...Низкий юмор начался не с Фоменко, а с частушек и анекдотов... Однако ж официальная культура предпочитала приподнимать массы, а не опускаться до самого низкого уровня. И тот самый слесарь дядя Вася, который сегодня якобы рукоплещет Фоменко, вчера вместе с интеллектуалом хохотал над фильмами Гайдая и репризами Райкина. Это тоже была массовая культура, то есть культура, понятная и интересная массам людей, а не говорящая на языке жлобов и пошляков. Нынешнее же телевидение утверждает этот язык как норму..." (Ирина Петровская, кажется, последний наш ТВ- обозреватель)[30]"Стыд нашей нации, что Платонов кончал свои дни дворником. Не стыд Васи, который о нем ничего не знал - а стыд тех, кто проходил мимо него, чтобы преподавать с профессорской кафедры Литинститута, пока он подметал. Не надо свой стыд навязывать колхозникам и уборщицам, чтобы они стыдились за тебя и твое свинство. Спрашивай с них за то, как они поступали со своими товарищами по работе. У народа есть общая вина, но каждый должен заниматься своей."(Илья Кормильцев, поэт и переводчик, автор текстов группы НАУТИЛУС)[31]"В СССР с иностранным радио боролись с помощью т.н. "глушилок". На той же частоте, что и радио "Свобода", передавали звук работающего компрессора. Масс-медиа современного "открытого общества" развивают эту идею. Эфир и человеческое сознание заполнены информационным мусором. И в его мутном вязком потоке невозможно различить ни реальных событий, ни живых голосов, ни новых идей. От звука компрессора информационный мусор отличается только в худшую сторону: познавательная ценность его не нулевая, а отрицательная. Он забивает не только уши, но и мозги... Серьезные проблемы, которые волей -неволей проникают в информационное пространство, опошляются до полной потери смысла. Иначе, мол, рядовой гражданин не поймет. Получается, современные европейцы глупее, чем жители Древних Афин или иудейские рыбаки, с которыми их знакомый плотник обсуждал довольно серьезные проблемы. А нас в каждом фильме должно волновать прежде всего то, сколько стоили съемки, и с кем спал режиссер." (Марина Тимашева, театральный критик)[32]

Классическая либеральная концепция "разделения властей" требует, чтобы эти власти сдерживали и уравновешивали друг друга. Если СМИ - "четвертая власть", то она автоматически становится первой, потому что выпадает из системы сдержек и противовесов и вообще из-под общественного контроля. Здесь современный либерал возразит ... не мне, а своему классическому предтече: мол, "четвертая власть" - всего лишь художественная метафора, на самом деле масс-медиа таковой не является, поскольку не имеет права на насилие. По приговору неправого суда человека можно лишить свободы, а по приговору подкупленного журналиста - нельзя. Следовательно, злоупотребление в СМИ, вроде бы, не так опасно, как в суде или в правительстве. К сожалению, практика (которая еще остается критерием истины) показывает, что результатом организованной кампании дезинформации может стать вынесение не одного, а многих тысяч несправедливых приговоров, тысячи людей потеряют свободу, имущество и даже жизни, а братья по разуму об этом просто не узнают или будут считать, что пострадавшие "сами виноваты". Судьба нигерийского племени ибо во время т.н. "войны с сепаратистами Биафры", боснийских и хорватских сербов, "русскоязычного" населения Чечни и Таджикистана - яркие (точнее, мрачные) подтверждения этой истины. СМИ - настоящая, а не метафорическая власть, поскольку выбор, сделанный на основе искаженной или тенденциозной информации есть чужой выбор. "Пока наши ребята не поедут из Сербии домой в резиновых мешках, для американцев эта война не будет существовать!... И ни у кого из американцев даже не возникнет предположения, что пресса может быть необъективна! Что правительство может их обманывать... Все газеты пишут одним языком - языком фактов. А факты очень легко подтасовать". (Мэтт Тайби)[33] Медиа-боссы успешно ограничивают министров, депутатов и судей, но попытки призвать их самих к ответу за диффамацию, разжигание межнациональной розни и иные опасные злоупотребления упирается в идеологическую установку. Жестко сформулированная, она покажется цитатой из "1984" Д.Орвелла. Средства массовой информации имеют право на ложь. Самое интересное, что три другие власти, вроде бы, совершенно не заинтересованные в предоставлении конкуренту такого рода льгот, все менее активно сопротивляются претворению в жизнь этой абсурдной формулы. Напротив - поддерживают ее собственным авторитетом!

Сейчас вернемся на секунду к самоопределению В. Познера, И. Демидова, Л. Парфенова и Ко - они, если помните, заняты не властью, а "бизнесом", то есть продают населению информационный и культурный продукт. Вроде бы, совсем другой подход - а в результате мы упираемся в то же самое противоречие. Единственный и неповторимый "бизнес", где производитель не отвечает (и не желает отвечать) за качество продукта! Между тем, в эпоху классического (не- политкорректного) либерализма на Западе была разработана целая система мер по предотвращению опасных последствий корпоративного эгоизма. Она распространяется не только на государственную власть. Сотни, тысячи хитроумных правил регламентируют медицинскую и юридическую практику, экологическую безопасность, состав продовольственных товаров, их упаковку и маркировку, даже время открытия и закрытия торговых точек в зависимости от их размера, места нахождения и ассортимента. Немецкий "Закон о времени открытия и закрытия магазинов" предусматривает штраф до 100 тысяч марок, а в случае злостного нарушения - ликвидацию заведения![34]... Удивительно, но в самых демократических государствах гражданам почему-то не доверяют определять процент метанола в виски на вкус. Да что там виски! "В течение нескольких месяцев Федеральная инспекция по качеству продуктов и лекарств США (FDA) направляла письма компании "Procter & Gamble" о том, что слово "свежий" на упаковке сока "Citrus hill" вводит потребителей в заблуждение, т.к. сок изготовлен из концентратов. Несмотря на долгие переговоры с FDA, компания отказалась убрать слово с упаковки. По мнению производителей, слово "свежий" не было ложным и не вводило покупателей в заблуждение. В конце концов "P. & G." оказался в проигрыше: государственная инспекция конфисковала всю партию сока и обвинила компанию в пренебрежении интересами потребителя. А американская судебная практика обогатиласьинтересным прецедентом. Теперь вне зависимости от того, что реально написано на упаковке, ее можно признать "вводящей в заблуждение", если более 22% существующих или потенциальных покупателей были введены в заблуждение".[35] Получается, что на упаковке сока нельзя не то что врать - слегка лукавить или допускать двусмысленность. (А на упаковке политической кампании, которая может обойтись каждому гражданину много дороже? военной экспедиции в чужую страну?) Заметьте, что запретительные меры не обязательно связаны с конкретным ущербом, который нанесен (или мог быть нанесен) гражданам, или с жалобами от этих граждан. Покупатели в Берлине как раз не против того, чтобы универмаги работали подольше. А "экстрасенс" лишается права выходить на "свободный рынок" в качестве "врача" не после того, как уморил доверчивого пациента (после - разговор отдельный, уже в порядке уголовного судопроизводства), а по определению. Потому что профессиональные нормы медицинской корпорации не позволяют считать такого человека врачом.

Нельзя сказать, что масс-медиа была изначально выведена из системы "сдержек и противовесов". Например, в Великобритании - в стране классического либерализма - до сих пор существует "Независимый комитет, учрежденный парламентом для контроля за телекомпаниями...Вкус, приличия, сквернословие, насилие - все это на телеэкране должно регламентироваться специальной комиссией... Есть требование непредвзятого и сбалансированного подхода при подаче новостей. Есть правила, ограничивающие съемки скрытой камерой и определяющие права тех, у кого берут интервью. И если какая-нибудь телерадиокомпания нарушит правила - может лишиться лицензии".[36] Но наследие классического либерализма вызывает решительное неприятие наследников. Ознакомившись на симпозиуме "ТВ - территория морали" с опытом английских коллег, Владимир Познер заявил: "Мне некомфортно от мысли, что двенадцать человек будутрешать, что можно, а чего нельзя. Нужна саморегуляция."[37] А "саморегуляция" - это когда решают двое, сам Познер и хозяин канала. Фонд защиты гласности публикует свой отчет под шапкой: "Нарушения прав журналистов и прессы на территории СНГ" Читаем: "1996, февраль, 16. По сообщению сотрудников газеты "Наше слово" (Полтава), судебные органы запретили ее выпуск..., поскольку, по мнению судебных органов, газета "призывает к свержению конституционного строя Украины и разжигает ненависть к русским и евреям."[38] Заметьте: нигде не сказано, что обвинение против газеты - ложное. И получается, "нарушение прав" газеты состоит в том, что ей мешают "разжигать ненависть к русским и евреям". В другом отчете, уже под более грозным заголовком: "Преследования журналистов" сообщается о преследовании "журналистки Валерии Новодворской"[39] В ответ либеральная "общественность" развернула грандиозную кампанию солидарности с Новодворской и ее единомышленником Я. Могутиным (тоже пострадавшим от прокуратуры за свободное слово) в десятках СМИ. Наших бьют! К сожалению, ни Фонд защиты гласности, ни Пен-центр, ни адвокат Генри Резник не рисковали приводить точных цитат: какие именно высказывания, с точки зрения прокуратуры, оскорбляют русский народ, а с точки зрения правозащитников - не оскорбляют.

"Гражданские права существуют для людей просвещенных, сытых, благовоспитанных и уравновешенных. В зоне все откровеннее. Там есть права для всех, кроме как для "опущенных", для "петухов". И дело здесь не в физиологии, а в силе духа, в моральном уровне.. Жалкие, несостоятельные в духовном плане, трусливые спят у параши и никаких прав не имеют. Если таким давать права, понизится общий уровень человечества. Так что апартеид - это правда, а какие-то всеобщие права человека - ложь. Русские в Эстонии и Латвии доказали своим нытьем, своей лингвистической бездарностью, своей тягой назад в СССР, своим пристрастием к красным флагам, что их нельзя с правами пускать в европейскую цивилизацию. Их положили у параши и правильно сделали..."[40]

Той же "журналистке" принадлежат схожие высказывания и о других национальностях.

Я сразу же оговариваю, что не питаю к В.Новодворской личной ненависти и не предлагаю сажать ее в тюрьму. Напротив: готов признать, что есть все основания для освобождения ее от ответственности за любые высказывания, включая откровенно фашистские, и даже за любые поступки. Но эти основания не имеют ничего общего со свободой слова. И никак не распространяются на тех, кто тиражировал патологию 400-тысячным тиражом в столице России.

Однако вопрос об ответственности последних не был даже поставлен. А сами дела благополучно развалены либеральной "общественностью". (Слово "общественность" я ставлю в кавычки, потому что в данном случае оно имеет специфический смысл, далекий от первоначального, см.[41]).

На практике попытки применить к СМИ элементарные нормы справедливости, нравственности и здравого смысла навлекают на чиновников-идеалистов ответные обвинения в "цензуре". А страшнее цензуры зверя нет. И традиционные ограничения мало-помалу переходят в разряд благих пожеланий. Именно в таком направлении действует судебная власть, и не только российская. Вот процесс Ариэля Шарона против журнала "Тайм" - "считается классическим в американской юриспруденции". "В 1983 г. в "Тайм" была опубликована статья, в которой говорилось, что Шарон, будучи министром обороны Израиля, занимался подстрекательством, призывая ливанцев-христиан уничтожать палестинцев. Материал был передан израильским корреспондентом Дэйвидом Халеви со ссылкой на достаточно высокопоставленные источники. Шарон подал в суд, обвинив руководство журнала в преднамеренной клевете и потребовал в виде компенсации за моральный ущерб 50 млн. долларов. На суде подтвердилось ошибочность (! -ИС)напечатанной информации. Но победа экс-министра оказалась пирровой. Он не смог доказать присяжным, что редактор "Тайм" заранее знал, что статья - фальшивка, и редактор специально(!- ИС)хотел оклеветать уважаемого человека. Ожидаемых миллионов на блюдечке Шарон так и не получил"[42].

Юрий Феофанов (раньше разоблачал диссидентов, ныне завзятый либерал) приводит как образец для подражания вердикт Верховного суда США по делу "Нью - Йорк таймс" против Салливана":

"Пресса не подлежит осуждению за ошибочное освещение факта, касающегося общественного поведения определенных общественных деятелей, так как допустить возмещение убытка в таких случаях значило бы создать атмосферу страха и робости в прессе... Прессе нужно здоровое "жизненное пространство" для добросовестной ошибки."[43]

Это и есть право на ложь в чистом виде.

Как оно мотивируется? Например, конституционные нормы о "свободе слова", выработанные много лет назад применительно прежде всего к свободе слова в буквальном смысле, произвольно распространяются на профессиональную деятельность по тиражированию "слов" (и "картинок" к ним) миллионными тиражами.

Нельзя заставить человека быть хорошим кулинаром, и у себя на кухне для родных и друзей каждый может готовить, как ему заблагорассудится, пока гости терпят его стряпню и никто из них не умер. Но если наш самодеятельный повар становится профессионалом - то есть начинает продавать свои изделия посторонним - он уже связан определенными нормами. Точно так же и со свободой слова. На той же собственной кухне ты можешь излагать любые глупости: что Волга впадает в Щемиловский пруд, что рак лечится мочой, что генерал Шарон подстрекал христиан убивать палестинцев, можешь выражать неприязнь к евреям вообще, так же как к неграм, русским и т.д., можешь изъясняться на жаргоне для умственно отсталых: ""Че мы, пацаны, уважаем, так это угарную музычку, ломовой шутер и крутой перетрах" ("Комсомольская правда", отдел, извините, культуры)[44] или просто мычать и блеять нечленораздельно. Но причем тут массовая информация как профессия? Как справедливо заметила Ирина Ратушинская, находившая и при прежнем, и при нынешнем режиме по разные стороны баррикады с Юрием Феофановым,

"Телевизионная свобода слова бытовой не равна, она весомей намного"[45]

Частное лицо вправе быть легковерным и бездумно повторять ничем не подтвержденные сплетни; вправе добросовестно заблуждаться по самым разным поводам: верить в "сглаз", "порчу" и прочие гороскопы, а также в то, что "досуг по вызову" - это не проституция, а, например, доставка на дом видеокассет и книг из библиотеки. Именно такими дурачками притворяются руководители СМИ, будучи схвачены за руку. "Наша задача - не проверять информацию, у нас нет для этого средств. Наша задача - как можно быстрее распространять информацию, которая нам нужна. Мы не подтверждали существование лагерей смерти в Боснии. Мы сообщили о них" (Джеймс Харфф, НАТОвский PR-щик в Югославии)[46] Но извините: разве информация, которая "не подтверждается", называется "информацией"? Что же распространял м-р Харфф из Югославии по всему миру? Зарегистрировав свой "бизнес" как средство "информации", эти специфические "бизнесмены" продают дезинформацию (то есть фальсифицированный продукт), а от недовольных требуют доказательств, что мошенничали не просто так, а "специально". Но кому нужны такие доказательства? Разве производителя фальшивого коньяка извиняет добросовестное заблуждение: что он ничего не понимает в коньяках и искренне полагал, что это смесь дешевой водки с чайной заваркой? "Позвольте, - скажут ему, - А зачем вы взялись за дело, в котором ничего не смыслите?" Если гражданин невежествен, глуп и патологически доверчив, он не может быть профессиональным информатором других людей, так же как человек с плохим зрением не может работать шофером.

Пугая друг друга и окружающее население "цензурой", "общественность" исходит из предположения, что в демократическом обществе никакой цензуры нет и быть не может: "Свобода прессы, пожалуй, единственный зримый результат перестройки, который мы оценили по достоинству... Необходимо в таких случаях(судебных исков о диффамации - ИС) отстаивать прессу, ибо не ошибается тот, кто ничего не делает. Без поддержки общества недалеко и до идеологической цензуры. А это уже преступление." (Анатолий Приставкин)[47] К сожалению, трудно себе представить общество, свободное от цензуры, то есть от специальных мер, препятствующих распространению нежелательной информации. И "информационное общество" - не исключение. Очередной идеологический парадокс заключается в том, что болтовня о неограниченной свободе безответственного слова мирно сосуществует с настоящей цензурой. Это реальность, с которой сталкиваются самые разные люди по самым разным поводам. Например, Станислава Лема вежливо попросили, чтобы он исключил из американского сборника рассказ "Профессор Донда". "Договор был подписан гораздо раньше, и никто не предполагал, что в стране всеобщих свобод и Первой Поправки к Конституции, которая, как известно, гарантирует свободу слова, такое может случиться. Оказалось, что очень даже может. При случае я узнал, что принцип political correctness, то есть политической выдержанности, соблюдается строго и за его несоблюдение можно больно получить линейкой по пальцам" ( С. Лем)[48] Естественно, никто не запрещает всемирно известному писателю, к тому же не гражданину США, придерживаться "политически невыдержанных" взглядов. Вопрос в том, сможет ли он их распространять. И каким тиражом. "Motion Picture Association of America (MPAA) выполняющая в США роль цензуры, отклонила иск "Сони", которая прокатывает в США французский фильм Эрика Зонка, завоевавшего много "Сезаров" французского кино, "Мечтательная жизнь ангелов" для всех категорий зрителей. Американские прокатчики переиначили название картины, которая именуется "Крест", и теперь они имеют право показывать ее только для зрителей "не моложе 17 лет".[49]

Некая Джейн Смили, лауреат Пулитцеровской премии, следующим образом оправдывает запрет на изучение в школах романа "Приключения Гекльберри Финна": "Белые американцы всегда полагали, что расизм - это убеждение, и отвергали его или принимали. Большинству американцев кажется, что лучше и честнее отвергнуть - что они и делают, однако им практически никогда не удается осознать, что их чувства значат очень мало для черных американцев, которые воспринимают расизм как путь формирования американской культуры, политики и экономики. Превозносить "Приключения Гекльберри Финна" - значит поддерживать очень примитивную и уклончивую концепцию расизма."[50] На фоне этого политкорректного косноязычия даже Н.С. Хрущев, поучавший с трибуны художников, сойдет за Белинского. Никита Сергеевич по крайней мере формулировал свои претензии внятно.

Один из создателей у нас "киноиндустрии" а ля Голливуд Игорь Толстунов ("НТВ- профит") в сугубо специальном издании Союза Кинематографистов раскрывает некоторые технологические детали, о которых в принципе не положено говорить громко. "Когда будет киноидустрия, все будет жестко взаимосвязано. И не я, Игорь Толстунов, а киномагнаты позвонят главному редактору и скажут: парень, никто не против отрицательных рецензий, но люди смотрят фильм, никто не уходит, в зале и плачут, и аплодируют. Они же не идиоты? Что же им смотреть-то, если в фильме ничего нет, как пишет твой обозреватель? Критика просто увольняют".[51]

Дальше мы можем вступить с теоретиками "открытого общества" в классический "спор о словах": вправе ли мы называть цензурой ограничение, налагаемое не государством, а общественной организацией (такой общественной, что она контролирует целую отрасль) или неформальным соглашением частных лиц (опять-таки: не случайных лиц, а "магнатов"). Боюсь, что если бы речь шла не об "информационном", а об обычном товаре, то и споров не возникало бы. Неформальные соглашения о недопущении чужого товара на рынок или о создании препятствий для его продажи рассматривались бы как преступный сговор. Но чтобы не утонуть в терминологических дискуссиях, приведу простой и однозначный пример из конкретного уголовного дела. В РФ была разоблачена целая сеть "студий", занимавшихся растлением несовершеннолетних (в основном мальчиков) и продававших порнографическую продукцию по всему миру через Интернет. "В США подобные деяния преследуются очень строго... Проводится полицейская операция, цель которой - проверить всех клиентов студии Кузнецова. Их больше двадцати, и американские полицейские подозревают, что они не были последним звеном в цепочке, а тоже участвовали в распространении запрещенного порно".[52]

Это - государственная цензура, причем в самой жесткой, полицейской форме.

И если называть вещи своими именами, то формулировать ее принцип придется так. Несмотря на все усилия порно- и гомо-лобби, прямое и откровенное растление детей все еще воспринимается американским обществом (и государством) как зло, причем настолько опасное, что соответствующую "информацию", то есть пропаганду, приходится пресекать насильственными методами.

Вот и все "права человека". И это совершенно нормально, потому что Поправки к Конституции существуют для людей, а не наоборот.

Позволю себе крамольное предположение, что государственная цензура по заранее установленным правилам (такая, какая существовала при классическом либерализме) оставляла больше свободы и достоинства, чем нынешняя: как бы не существующая, нигде четко не прописанная, неуязвимая для жалоб и протестов (как подавать иск на то, чего нет?) и циничная до тошноты: имеются, например, негласные списки национальностей, чье достоинство должно неукоснительно оберегаться, и отдельно - таких, с которыми можно не утруждать себя "политкорректностью".

Обзор отзывов о русских, публиковавшихся в период вполне дружественных отношений с Россией, и не в самиздате сельского Ку-Клукс-Клана, а в самых авторитетных изданиях Соединенных Штатов - см.[53]

Есть "благородная" версия "двойного стандарта": что защищать нужно "маленьких и слабых", а "большие и сильные" сами себя защитят - например, русские или англичане, политые грязью сразу в нескольких голливудских киноподелках ("Бравое сердце", "Devil"s own"), не иначе как за образцовую преданность сюзерену. Так когда-то Сталин во время застолий развлекался, публично унижая самых верных своих соратников по Политбюро.

Но цензурная политика не может строиться на чистом субъективизме. Ведь ни в одном нормативном акте не прописано, какие нации считать "слабыми". Сегодня они "слабые" - а завтра, глядишь, тиранят соседей так, как и не снилось ни одной из великих держав.

Так может быть, России не следовало спешить, перенимая новое непонятно что взамен "устаревшего" (унаследованного от советского права) запрета на публичное оскорбление любой национальности?

Или просто отделить "журналистику" по-Новодворски от массовой информации как профессии? Или хотя бы предоставить каждому представителю оскорбленной национальности право на гражданский иск? Два- три банкротства - и остальные сообразят, что стена туалета и газетная полоса - не совсем одно и то же? Полагаю, юристам не трудно отладить соответствующий процессуальный механизм - был бы социальный заказ.

Но заказ на сегодняшний день - прямо противоположный.

Почти двести лет, от Камилла Демулена до Фредерика Форсайта, средства массовой информации были двигателем социальных преобразований, привлекая к активному участию в "делах королей" самые широкие слои трудящегося простонародья. Сегодня избушка повернулась к Ивану Крестьянскому Сыну глянцевым задом, умело загримированным под человеческое лицо.

Масс-медиа как институт (независимо от личных достоинств тех журналистов, которые добросовестны и непродажны) становится мощнейшим ограничителем демократии в демократическом обществе.


1. Цит. по: Молчанов В. Диктатура в России возможна всегда. - НоГа, 2000, № 9; Может ли телевидение быть свободным от морали? Дискуссия. - НГ-сценарии, 29.04.1997.

2. Операция МММ. Врез к статье О.Дивова (предположительно, редакционный) - Огонек, 1993, № 6.

3. Дондурей Д. Круглый стол в "Искусстве кино" - 1995, № 1, с. 6.

4. Быстрицкий А. Совок и реклама - Сегодня, 15.03.1994.

5. The thing или Смотрите, кто пришел. Подборка цитат из журнала "Искусство кино". - Солидарность, 1995, № 11.

6. Может ли телевидение...? -Цит. соч.

7. Колесников А. Большая Ломка на тонущем "Титанике" - Известия, 15.05.1999.

8. Может ли телевидение...? -Цит. соч.

9. Соколов Е.. Антонов Е. С "лейкой" и блокнотом. - Время, 4.02.1999.

10. Фокина К. Последний шанс сербской оппозиции. - НГ, 15.04.2000. См. также: Глебова Е. "Те, кто поддерживал НАТО, стали жертвами надувательства..." - Изв, 10.11.1999 и др.

11. Рубашкин А. В полный голос, глядя в глаза. - ЛГ, 18.10.1995.

12. Общая газета, спецвыпуск № 5, 16.02.2000; ОГ, 2000, № 9, с. 2.

13. Зайнашев Ю. Великая Моська. - МК, 1.07.1998.

14. Цит. по: Женщина в мантии. -Время, 8.12.1999.

15. Васильев С. Американским посредникам не фиг лезть в Чечню! Интервью С.Герасименко. - Мир за неделю, 1999, № 17 (из "Комс. Правды").

16. Кормильцев И. Гастроли в земном раю. - Экран и сцена, 1992, № 36-37.

17. Гуревич А.Я., Харитонович Д.Э. История Средних веков. М, Интерпракс, 1995, с. 178.

18. Чубинский В.В. Бисмарк. М, Мысль, 1988, с. 244.

19. Может ли телевидение ...? -Цит. соч.

20. Кулистиков В. Наша циничная профессия. Интервью МК 3.02.2000.

21. Демидов И. Я не каждый день бью своих сотрудников по лицу. - НоГа, 1997, № 35.

22. Цит. по: Петровская И. Мужчины против мужчин. - Изв., 28.02.1998.

23. Смирнов И. Убить наблюдателя. -Изв, 24.04.1998.

24. Честный черный PR - МК, 21.10.1999.

25. "The Wall". 1979. PINK FLOYD Music Ltd./Columbia. Reg. U.S. Pat. & Tm.

26. Смирнов И. Религия завтрашних дней - ОГ, 1996, № 32.

27. Бильжо А. Петрович сегодня - это Леонардо вчера. Интервью И. Шевелеву. - Время МН, 10.06.2000.

28. Малкин А. "Я знаю, как сделать первый канал". Интервью В. Емельяненко. - Московские новости, 2000, № 23.

29. Кичин В. Блокада. - ОГ, 1997, № 20.

30. Петровская И. Мужчины против мужчин. - Изв., 28.02.1998.

31. Цит. по: Овчинников О. Народ против Мэтта и Марка. - ОГ, 1999, № 20.

32. Шпаков Ю. "Кауфхоф" взяли штурмом. - Время, 3.08.1999.

33. Савин А. Компот из чистого золота. - Изв, Экспертиза, 19.05.1999.

34. Кичин В. Повара предпочитают погорячее. Отчет о работе международного симпозиума "ТВ - территория морали" - Изв, 19.03.1998.

35. Там же.

36. Кормильцев И. Раздюдюх. Интервью журналу "Урлайт", № 8/27, Алма-Ата, 1991, с. 11.

37. Тимашева М. "Имена великих пьяниц..." -Экран и сцена, 1999, № 32 (доклад на Нидерландском театральном фестивале).

38. Нарушения прав журналистов - НГ, 20.03.1996.

39. Преследования журналистов - НГ, 12.04.1996.

40. Новодворская В. Не отдадим наше право налево! - Московская правда, 28.08.1993, вкладка "Новый взгляд".

41. Смирнов И. Факсимилянты - Культура, 27.01.1996.

42. Пресса под прессом. - МК, 5.02.1997.

43. Феофанов Ю. На свободу слова надевают уголовную узду. - Изв., 2.11.1995.

44. Монахов А. Влезает в компьютер старик Козлодоев. - КП, 25.02.2000

45. Ратушинская И. Хлопок одной ладонью - Сегодня, 11.12.1999

46. Цит. по: Соколов Е., Антонов Е. С "лейкой"... Цит. соч.

47. Цит. по: Пресса под прессом...

48. Лем С. Две цензуры. - Сегодня, 1.06.1996.

49. Экран и сцена, 1999, № 12, колонка новостей.

50. Цит. по: Schwartz Amy E. Huck Finn gets the revisionist treatment. - The Washington Post, 10.01.1996

51. Толстунов И. Практически все авторы заблуждаются... Беседа с Т. Москвиной и А. Кагарлицкой. - СКН, 1999, № 21.

52. Уколов Р. Из России с "клубничкой" - Сегодня, 26.02.2000.

53. Домрин А. Русский лист Джонсона. - НГ-сценарии, 1998, № 6.


Примечания:



Глава 4. Ass-media.

-Я могу вам показывать три раза в неделю по телевидению задницу лошади, и эта задница будет популярна во всей стране... Свобода слова существует в большем или меньшем пространстве , в зависимости от того, что хочет хозяин... Так о чем мы говорим здесь? Почему я должен им предоставить эфир? Я пущу любого, который исповедует демократические принципы, свободу слова. Свободу слова, как это принято, скажем , в буржуазной демократии, не более того.

(Владимир Познер.)

Тема СМИ - прямое продолжение предыдущей главы. Начнем с рекламы. Как мы уже отметили чуть выше, одним и тем же словом "реклама" именуются два разных явления. Первое - информация о товаре. Дело, безусловно, полезное. Но обращена такого рода реклама почти исключительно к профессиональным потребителям. Трудно убедить главного инженера раскошелиться на новый станок (или оператора - на видеокамеру) только на том основании, что у некоего Лени Голубкова удачно сложился роман с Авдотьей Никитичной. Профессионалу нужны технические характеристики. Поэтому рассчитанная на него реклама, по общему правилу, настолько порядочна, насколько безыскусна.

Второй и наиболее распространенный вид рекламы - это то, что в эпоху "холодной войны" стали называть "промыванием мозгов". Как правило, такая реклама должна побудить нас выбрать из ряда однотипных товаров какой-то определенный, руководствуясь не рациональными соображениями (качество, цена), а условным рефлексом (заметьте: принцип работы любого рекламного агентства вступает в антагонистическое противоречие с обеими передовыми науками того общества, где эти агентства так пышно расцвели). Методы формирования рефлексов мало отличаются от павловских (с собаками) или маоистских, времен "культурной революции". Конкретная информация при этом примитивизируется или искажается. Например, тривиальный анальгетик парацетамол, стоивший копейки в советских аптеках, вдруг превращается - под разными модными названиями - в фармакологическое чудо. Важнейшая характеристика телевизора - то, что он не только "теле-", но еще и "био-". Положительная эмоциональная реакция - на цветочки и симпатичных зверушек, которые должны устойчиво ассоциироваться с конкретной маркой телевизора.

Миска с едой - звоночек.

Впрочем, квартира от этого баобабами не порастет, и парнокопытные в ней не заведутся. Не исключено, что агрегат окажется порядочнее своей рекламы, то есть телевизор как телевизор, не хуже других. Откровенно подлый вариант - когда человеку навязывают то, что ему совсем не нужно или даже вредно: шоколадные конфеты как "лучшее средство утолить голод", азартные игры, сигареты, акции всяческих МММ-ов.

Здесь проходит линия фронта. Простые граждане время от времени высказывают пожелание, чтобы изготовители и распространители мошеннической рекламы привлекались к суду в качестве соучастников или хотя бы соответчиков. Редакторы СМИ объясняют , что за содержание рекламных объявлений отвечает только тот, кто их заказал, а функция СМИ чисто механическая - донести до аудитории. Легко убедиться, что это не совсем так. Например, из дюжины больших ежедневных газет, выходящих в Москве, только одна публикует рекламу публичных домов. И не потому ведь, что редактор хуже других понимает значение слов "досуг по вызову" - просто он не стыдится подрабатывать зазывалой при борделе. А остальные стесняются. И это их личный "свободный выбор". Подчеркиваю: выбор не проституток, не сутенеров, оплативших рекламу, и тем более не читателей, а руководителя СМИ. Фамилию см. в выходных данных.

В журналистской среде распространено не слишком логичное (не говоря уже об этике) представление о жертвах "финансовых пирамид" как о "халявщиках" (уголовная терминология из рекламы МММ), пострадавших от собственной алчности. Это было бы похоже на правду, если бы не два обстоятельства. Во-первых, государство прямо санкционировало изъятие у населения "лишних" денег на построение капитализма. Если старушка не могла и десяти минут без разрешения продавать овощи у метро - появлялись милиционеры с автоматами - то как объяснить широкомасштабную банковскую деятельность без банковских лицензий? Стремительные карьеры Б. Березовского, В. Каданникова, А. Волошина - из "Аввы" и "Чары" на высшие правительственные посты - наводят на размышления о том, что их менее удачливые коллеги из "Властилины" и "Хопра" были наказаны не за само преступление, а за то, что вовремя не поделились его плодами. Во-вторых, в строительстве "пирамид" оказался задействован весь авторитет, накопленный СМИ за годы гласности и перестройки. И дело не только в платной рекламе, которая буквально заполонила эфир и газетные полосы. Например, когда несколько честных милиционеров и налоговых инспекторов все-таки попытались проверить документы пресловутого МММ, журнал "Огонек" предъявил им по сути политические обвинения: "бесцеремонное обращение с такой крупной фирмой дестабилизирует развитие бизнеса в масштабе всей страны" и потребовал "принести извинения фирме, имиджу и финансам которой нанесен огромный ущерб".[2] После чего "крупная фирма" спокойно довела аферу до конца.

На всякий случай поясняю: человек, имевший хоть какое-то экономическое образование, с самого начала понимал, что собирать с "населения" деньги под процент выше банковского можно только с одной целью. Первая, она же последняя. Если теоретически предположить, что собиратель изобрел фотонный двигатель или открыл золотую россыпь, и ему не хватает капитала на реализацию проекта, который всех озолотит - то в этих случаях обращаются в банк и получают ссуду: 1.под меньший процент; 2.минус расходы на специальную организацию по сбору средств мелкими порциями (реклама, офисы, компьютеры, секретарши с чаем). Если в банк не обращаются, значит заранее знают, что банкиры им ничего не дадут. Потому что не получат обратно. И это ясно как 2х2=4.

Но рекламный бизнес не просто обслуживает конкретных заказчиков: он формирует культурную среду, в которой потребление становится для человека единственным смыслом существования. Даже в минуту отдыха он берет в руки не роман и не научно-популярный журнал, а одно из изданий, специально посвященных процессу потребления. То, что реклама выполняет не только коммерческие, но и идеологические функции, можно подтвердить высказываниями ее восторженных апологетов.

Даниил Дондурей, "культуролог": "Начну с трех, на мой взгляд, безусловных заслуг рекламной кампании АО "МММ". Во-первых, миллионы людей получили непосредственно, активно переживаемое представление о ранее неведомом им рынке ценных бумаг и заняли на нем определенные позиции..."[3] (Выделено - И.С.) Бумаги, действительно, "ценные", и позиции "определенные". Что правда, то правда.

Тоже культуролог Андрей Быстрицкий: "Реклама в краткой форме содержит в себе основные ценности современного общества и соединяет их с обыденной реальностью. При этом сама обыденная реальность становится интереснее, возвышается... Реклама демонстрирует горизонты роста и развития, как индивидуального, так и общего... Сверхзначимое явление культуры..." А тот, кто не желает "возвышаться" до уровня тети Аси с отбеливателем, тот, с точки зрения культурологии - "совок", "быдло", "ненавидит свободу"... етс.[4] Через пару лет после публикации этого манифеста автор занял руководящий пост на канале ТВЦ, потом РТР.

Владимир Пермяков, исполнитель роли Лени Голубкова: "Леня Голубков - это народный герой, герой нашего времени. Я считаю, что он прежде всего нужен России, а потом уже МММ. У каждого поколения были свои кумиры, с которых можно было бы брать пример. Я думаю, что с Лени тоже можно брать пример. Его можно сравнить с Павкой Корчагиным. Понимаете, он тоже как бы революционер нашего времени... Он показывает, что наше время тем и прекрасно, что можно честно зарабатывать деньги, не преступая закона."[5] Текст Пермякова может показаться наивным, но он очень четко проговаривает принципиальные вещи.

По аналогии с рекламой можно рассматривать и деятельность того института, который ее распространяет и ею кормится - средств массовой информации или, на английский манер, масс-медиа. У СМИ тоже два лица и две общественные функции.

1. Информация о новых фактах, концепциях и художественных ценностях (здесь возможен разговор о СМИ в таких категориях как "культура" или "бизнес").

2. Манипулирование обществом, т.е. собственно "4-я власть" - механизм, посредством которого элита управляет большинством, не прибегая к насилию.

Два лика "4-ой власти" соответствуют двум познавательным моделям, которые известны социологам: либеральной модели самоорганизации и классовой модели К.Маркса. Они не исключают друг друга, и в соответствии с принципом "множественности рабочих гипотез" С.В.Мейена могли бы продуктивно сосуществовать, если бы проблема СМИ носила отвлеченно-академический характер.

Так же как в пище или в одежде, человек нуждается в информации о том, что случилось в мире. Это объективная потребность, она существует независимо от расстановки социальных сил и политической конъюнктуры. И поскольку далеко не каждый знает, что такое "шариат", "секвестр" или "коровье бешенство" (и как эти явления могут отразиться на его здоровье), аудитории нужен комментарий специалиста. Конечно, "беспристрастной" информации, тем более комментариев, не бывает. Даже информируя о войне Рамзеса с хеттами, рассказчик будет симпатизировать одной из сторон - если не в древнем противостоянии, то в сегодняшних разногласиях научных школ по поводу древности. Идеально беспристрастен тот, кому безразличен предмет. Но он и некомпетентен, следовательно - подчинен чей-то чужой, заимствованной тенденциозности.

Проблема, таким образом, не в тенденциозности как таковой, а в ее дозировке и в соблюдении определенных правил (профессиональных норм).

К 80-м годам многие программы нашего ТВ, особенно общественно-политические, почти перестали выполнять свои естественные функции, превратившись в унылый идеологический лекторий. Соответственно увеличивалось число тех, кто готов был на специальные усилия ради лучшей информации: "есть обычай на Руси - ночью слушать Би-Би-Си". И это противоречие не сводится к политическому: "советский" - "антисоветский". Подавляющее большинство слушателей "вражьих голосов" вовсе не было антисоветски настроено. Просто "Голос Америки" и "Би-Си-Си" оказались тогда настолько же профессиональнее программы "Время" (с точки зрения функции № 1), насколько телевизор "Грюндиг" работал лучше, чем "Садко". Новости "Свободы" не были на 3/4 заполнены протокольными отчетами о поездках президента Рейгана по разным штатам США, и если Сева Новгородцев вел на "Би-Би-Си" политически тенденциозную программу о рок-музыке, то она содержала еще и колоссальный объем информации о предмете с комментариями компетентного специалиста. А "наш ответ Севе" тенденциозностью исчерпывался. Однако даже самые неконкурентоспособные программы очень долго сохраняли массовую аудиторию - за счет того, что заказчики такого рода продукции контролировали "кнопку", простой и общедоступный, не требующий никаких специальных усилий канал связи. Все сказанное об эфирных СМИ, относится и к "бумажным". В Москве и при Брежневе можно было достать иностранные газеты, но стоили они очень дорого, за ними нужно было ездить в специальные места, а потом еще переводить с английского. А "Комсомольскую правду" за копейки бросали каждое утро в почтовый ящик. Поэтому читали "Комсомольскую правду".

Ситуация резко изменилась при Горбачеве - когда "перестроечные" программы и издания получили равный доступ к потребителю. Подчеркиваю: они выиграли не за счет качества, а за счет качества при одинаковой доступности, которая была обеспечена усилиями определенной номенклатурной группировки. Но когда Сергей Кургинян говорит (в 1997 г.), что в 1987 "все было то же самое! Информационные вожди вызывались на Старую площадь. Им говорилось: "Братцы, надо убрать ретроградов, помочь реформаторской команде выкинуть нехороших людей. Наверху санкция есть. Действуйте. Залпом - пли!" Они и действовали."[6], он тоже упрощает историю. Потому что в 1987 г. "реформаторская команда" в политической борьбе сознательно делала ставку на более культурные, живые и честные СМИ, и в этом ее принципиальное отличие как от тогдашних "ретроградов", так и от "реформаторов" эпохи "Голосуй, а то проиграешь". Трудно сравнивать ТВ- программы разных лет, но каждый может заказать в библиотеке периодику и сравнить популярные "перестроечные" журналы (выходившие массовыми, миллионными тиражами "Огонек", "Знамя", "Новый мир") с их тогдашними антагонистами ("Молодая гвардия", "Наш современник") и сегодняшними "продолжателями" - не по политической тенденциозности, а по общему культурному уровню, по кругу рассматриваемых проблем и авторов, к этому привлекаемых, по качеству публикуемой поэзии и прозы... Это не значит, что "Огонек" под руководством классического партийного функционера Виталия Коротича являл собою эстетическое и интеллектуальное совершенство: на его страницах хватало самой вульгарной конъюнктуры, и очень многое, что писали тогдашние властители дум, сегодня выглядит в лучшем случае наивным. Но ведь оппоненты, тоже имевшие своих покровителей "на Старой площади", не выдвигали вообще никаких конструктивных предложений ни в одной области и никаких альтернативных ценностей. Круг их интересов ограничивался разоблачением рок- музыки и восхвалением Сталина. Чуть позже некоторое разнообразие в репертуар внес пресловутый "еврейский вопрос", то есть выявление в разных местах "иудомасонских заговоров". Таким образом, группировка "ретроградов" ориентировала СМИ на оболванивание новорожденного "электората", на пробуждение в людях низменных инстинктов шовинизма и ксенофобии.

Этот экскурс в историю необходим, чтобы правильно оценить "второй лик" СМИ. Он вовсе не обязательно искажен корыстью, злобой и другими несимпатичными эмоциями. В здоровом обществе интересы элиты в основном соответствуют направлению прогресса. Зачастую именно правящая верхушка сознательно и целеустремленно просвещает своих соотечественников (христианизация Киевской Руси, реформы Петра Первого и Екатерины Второй, советская система популяризации естественнонаучных знаний етс.) Ставка на дурака свидетельствует, во-первых, о сознательном и принципиальном антидемократизме, во-вторых, о том, что конструктивный потенциал соответствующей группировки исчерпан, и она эволюционирует в направлении чисто- паразитическом.

Когда мы говорим о современном обществе как об "информационном": "Что это значит для России? Страна за последние 8 лет получила два фундаментальных шока. Один связан с переходом к рыночной экономике... Второй шок - более глобальный, обусловлен переходом из индустриальной эпохи в информационную. И скорее второй шок, а не первый, описывается ныне обвинителями Ельцина как "геноцид российского народа" (Андрей Колесников)[7] - то волей-неволей делаем акцент на технологии. На том, как. Конечно, электронные СМИ, этот "непрошеный бесцеремонный гость в каждом доме" (Абдусалам Гусейнов)[8] исключительно эффективны как инструмент манипулирования сознанием, подмены действительных событий т.н. "виртуальной реальностью", т.е. инсценировками. "И она забывала, кто я такой, Глядя в телевизор..." (Борис Гребенщиков). Современные технологии "ньюс - мэйкинга" показаны в фильме "Когда хвост виляет собакой": мирная городская улица с помощью компьютера трансформируется в поле боя, прохожая - в беженку, спасающуюся от несуществующих "агрессоров" етс. В этой сатире нет ни малейшего преувеличения. Именно так масс-медиа стран НАТО информировала граждан о событиях в Югославии. "Французский журналист Жак Мерлино... комментирует ролик, обошедший телеэкраны всего мира - изможденный мусульманин за колючей проволокой сербского концлагеря. На самом деле тележурналисты снимали сербского беженца, худоба которого объяснялась туберкулезом... В военной сводке агентства "АР" говорилось, что сербские головорезы уничтожили всех до одного жителей Сребреницы. Через несколько дней "АР" как ни в чем не бывало вдруг сообщило, как 4 тысячи мусульманских солдат из этого города переброшены в Тузлу..."[9]

"О массовых захоронениях в косовском селении Рачак. Год назад это захоронение было использовано как предлог для НАТОвской агрессии. Тогда сторонники военного вмешательства утверждали, что в Рачаке захоронены мирные албанские жители, расстрелянные сербской полицией. Однако эта информация была неоднократно опровергнута, а последний раз - в докладе финских экспертов, где говорилось, что совершенно точно можно утверждать о принадлежности убитых к вооруженным формированиям сепаратистов."[10]

Наряду с прямым враньем широко применяется набор приемов, формирующих определенный эмоциональный фон (положительный или отрицательный) вокруг того или иного события или лица. Эти приемы похожи на те, что применяются в рекламе, и любой профессионал знает их, как автоинспектор - правила уличного движения. Сортировка фактов на "нужные" и "не нужные" - можно быть уверенным, что светлый образ телевизионного начальника Олега Попцова не будет затенен воспоминанием о его участии в деле альманаха "Метрополь", хотя кому- кому, а "Литературной газете" об этом полагалось бы помнить.[11] Сортировка новостей на "главные" и "второстепенные" - например, корреспонденту "Свободы" Андрею Бабицкому, вернувшемуся в Москву живым и почти здоровым, коллеги из "Общей газеты" посвящают целый номер, и еще добрую полосу в другом, а Владимиру Яцине, фотокорреспонденту ИТАР-ТАСС, которого похитили и убили боевики Масхадова, в той же газете уделен жалкий уголок внизу, даже толком не подписанный - "соб. инф."[12] Эмоциональные акценты: где нужно, усмехнуться, где нужно - взволноваться или даже всплакнуть (слезки Т.Митковой, в которых утонули слабые попытки М.С.Горбачева остановить победный марш национализма по Прибалтике). Терминологическое шулерство: эксгибициониста назовем "художником", лишение гражданских прав - "цензом оседлости". И уж вовсе не наказуемые образчики художественного красноречия - когда, например, президента Белоруссии Александра Лукашенко в "Московском комсомольце" именуют "моськой" или "шутом- карликом".[13] А собственно, почему? Разве он ниже ростом, чем редактор "Комсомольца" Павел Гусев?

"Более глобальный культурный шок, связанный с переходом от индустриальной эпохи в информационную" испытывают люди, которые были свидетелями каких-то событий, а потом наблюдали их же в зеркале СМИ. Адвокат Галина Крылова только что выиграла процесс у ОРТ - и включила вечером телевизор. "Любой видеоряд можно покромсать - меня, допустим, показали, когда я копалась в сумке, но ведь я это делала в перерыве. Можно снять именно те моменты, которые выгодны одним и представляют другую сторону в очень невыгодном свете... Когда я выступаю в процессе, то не могу себе позволить вырывать слова из контекста, а они - могут... Право судьи, как и каждого участника процесса - задавать вопросы, и Доренко (ведущий ОРТ - ИС) использовал это, вырвав отдельные вопросы из контекста, он ее сделал совершеннейшей дурой, хотя, поверьте, она таковой не является. Судья просто не предполагала, что можно с таким неуважением относиться к правосудию и бороться с ним такими недостойными методами... И получилось, что я выиграла процесс в правовом поле, а Доренко, так сказать, в зрелищном...".[14] Сопоставляя 1-ю чеченскую войну со 2-й, старший лейтенант Сергей Васильев недоумевает: "А раньше-то мы только и слышали про себя: федералы, чудаки на букву "м", которые ничего не могут. Генералы, мол, наши тупорылые, офицеры безмозглые... Сегодня же неожиданно выяснилось, что все мы можем и умеем. А ведь на этой, второй войне воюют совершенно те же "федералы". Вот мой командир роты - орденоносец еще за ту войну. Как ходили мы в бой, так ходим и сейчас. Как ели из одного котла с солдатами, как спали в одних палатках..."[15]

То, что "свобода слова" - важнейшее завоевание российских реформ, давно уже стало общим местом в либеральной публицистике. Вот как воспринималась эта свобода в Абхазии в первые дни грузино-абхазской войны:

"Как говорят таксисты, которые все знают: "Газеты не читай, Москва не слушай - главный поджигатель!"... Московские новости сообщали каждый день: "Войска Госсовета не собираются продвигаться дальше Гали... войска Госсовета не собираются продвигаться дальше Очамчири... не собираются продвигаться дальше Сухуми..." Я думаю, все зависело от полученной суммы. При определенном количестве денег было бы: "войска Госсовета не собираются продвигаться дальше Подольска" (Илья Кормильцев).[16]

Но сама идея: подменить реальность заказной инсценировкой - гораздо старше и компьютера, и телевидения. Вторая мировая война началась с "нападения поляков", то есть уголовников, переодетых в польские мундиры и сразу же расстрелянных эсэсовцами, на немецкую радиостанцию в Гляйвеце. Сталинские "процессы троцкистов" - растянутый на несколько лет триллер с сотнями активных участников, и не обязательно подневольных. Достоверность бреда засвидетельствовал, например, Лион Фейхтвангер ("Москва, 1937"). Автор этих строк слышал от психически нормальных людей старшего поколения "доподлинные" воспоминания о врачах-убийцах, которые будто бы умерщвляли новорожденных в роддомах. Таким образом миф становился подлинной историей, небывшее - бывшим. В Средние века люди искренне верили в то, что "иудеи, украв "тело Христово" (т.е. облатку -ИС) втыкают в него иголки или режут ножом, тем самым терзая самого Бога. Находились "очевидцы", утверждавшие, будто видели, как из поврежденной облатки текла кровь, и слышали плач младенца Иисуса"[16] Конечно, церковники не имели в своем распоряжении телевизионных студий, где можно было бы инсценировать такие ужасы, как "выцеживание" иудеями крови из христианских детей или полеты ведьм на шабаш, но скромные технические возможности не ограничивали масштабов средневекового "пи-ара": в "виртуальную реальность" была вовлечена значительная часть населения. Хотя не лишним будет отметить, что и в самые мрачные времена находились люди, в том числе знатные дворяне и духовные лица, которые противились расправам над иноверцами и еретиками. И сегодня мы вправе оценивать каждого по делам, отделяя Торквемаду от Ульриха фон Гуттена и Иосифа Волоцкого от Нила Сорского.

О.Бисмарк в 1870 г. хорошо отредактировал "Эмскую депешу" - не меняя общего смысла, так подсократил и расставил акценты, что безобидный документ сработал как детонатор франко-прусской войны. Но это была сознательная провокация: Мольтке объяснил Бисмарку, что "немедленное начало войны выгоднее для немцев, чем ее оттяжка".[18] Что принципиально изменилось в работе СМИ? То, что Мадлен Олбрайт не фальсифицирует "новости" собственными руками, а поручает это специальным сотрудникам?

Нам мешает один из идеологических парадоксов. В каждой конкретной ситуации всем, включая сотрудников соответствующего СМИ, понятно, какой заказ оно отрабатывает, профессионалы ориентируются в этой диспозиции так же легко, как в парламентских фракциях, и никто не станет предлагать, например, каналу ТВ-центр материал с нападками на Ю.Лужкова, а радио "Свобода" - критику американской политики в Белоруссии. И было бы наименьшим злом зафиксировать "второе лицо" СМИ так, как это предлагал В.Ленин в "Партийной организации и партийной литературе": газета принадлежит такой-то организации, вовсе этого не стыдится, а напротив, считает программу своей организации полезной для общества и готова отстаивать ее в споре с другими газетами, представляющими другие программы. Вот издание левых социалистов, вот - крупного капитала (к примеру, "Газпрома"), вот - Католической церкви, а вот - Союза Театральных Деятелей етс. Но для этого желательно иметь такую головную организацию и такую программу, которые можно с гордостью обнародовать на первой полосе. Заметьте, что число и влияние официально-"партийных" СМИ неуклонно сокращается. Подавляющее большинство - подчеркиваю: те, чья воинствующая партийность в конкретных ситуациях очевидна, и не отрицается их же собственным руководством! - предпочитают официально выступать под маркой "независимых", которые "никому ничего не навязывают", а всего лишь делают свой "бизнес", "удовлетворяя запросы" аудитории. Именно эту рекламную картинку "политологи" на голубом глазу выдают за научную концепцию о роли масс-медиа в демократическом обществе.

"Коммерческое телевидение есть прежде всего не часть культуры и не часть режима, а бизнес. Нравится это или не нравится, но это так".(президент Академии Российского телевидения Владимир Познер)[19]"Для нас телевидение - это бизнес. А бизнес - это рейтинг. То есть нам нужно, чтобы нас смотрело как можно большая аудитория - вот и весь смысл" (первый зам. гендиректора, директор службы информации НТВ Владимир Кулистиков)[20]"Я не собираюсь сейчас обсуждать претензии в адрес канала по поводу вкуса и т.п. Мне это неинтересно. Я работаю не для этих людей. Я работаю для зрителей" (директор ТВ-6 Иван Демидов)[21]"Другого народа мы вам дать не можем. И только забравшись в башню из слоновой кости, можно говорить о пошлости Фоменко(ведущий передачи с раздеванием, пробовал силы в кино и даже в политике -ИС).На мой взгляд, это все-таки высокомерие, презрение к массовому вкусу и чистоплюйство... Тогда не лезьте и не смотрите телевизор. Он не для вас. А слесарь вечером приходит и смотрит Фоменко" (гл. продюсер НТВ Леонид Парфенов)[22]

Очень хочется дополнить цитатник хрестоматийным: "Не виноватая я, он ("слесарь") сам пришел". Обратите внимание на то, что в самооправданиях таких разных людей (рафинированный космополит Познер и поп-осветитель Демидов) совпадают не только внутренняя логика, но и эмоциональный настрой - с трудом сдерживаемая агрессивность по отношению к людям, задающим элементарные, в сущности, вопросы по поводу качества продукции. Отсюда понятно, что позиция это не личная, а должностная.

Здесь-то и пригождаются социологи с их "рейтингами", которыми можно любое волевое решение начальства моментально переоформить в народное волеизъявление. Например, весной 1998 г. руководство ТВЦ закрывает профессиональную программу "Наблюдатель". Из-за чего? Может быть, потому что руководство (А.Лысенко, А.Быстрицкий и Ко) решило, что в воскресенье вечером телезрителям полезнее "Интернет - кафе" (реклама т.н. "попсы" под вывеской компьютерного просвещения) и "Базар" (содержание понятно из названия)?[23] Или, не дай Бог, в наказание за то, что ведущие "Наблюдателя" не берут взяток за эфир? Нет, не подумайте плохого! - разводит руками начальство. Сами мы - интеллигентнейшие люди, но народные массы замучили нас жалобами на слишком высокий культурный уровень подведомственного нам эфира. И мы просто вынуждены, скрепя сердце, этот уровень понижать.

Параллельно в общедоступных СМИ предаются гласности прейскуранты - сколько нужно заплатить, чтобы увидеть свою физиономию в популярной телепередаче (см., например, финансовый обзор пяти центральных каналов в 1999 г.[24]) Может быть, именно эти цифры вкупе с политическим, социально-экономическим и идеологическим заказом и образуют реальный рейтинг ТВ-программ? Но если социологи начнут задаваться подобными вопросами, они быстро сведут к нулю собственный рейтинг, т.е. ручеек, уделяемый им из финансовых потоков, которые перераспределяются через "голубой экран".

"У меня есть сорок каналов дерьма по ТВ, чтоб было из чего выбирать" ( ПИНК ФЛОЙД "Nobody home").[25]

Хотя даже если представить себе, что исследования "зрительских предпочтений" проводятся кристально честно - смысла в них все равно очень мало. Зачем штурмовать открытую дверь?

Безошибочные рецепты массового успеха давно известны. Это, например, порнография или насилие. К такого рода зрелищам (как и к опиатам) устойчивы очень немногие. Умело (и даже неумело) вытаскивая из подсознания соответствующие корешки, можно быстро сформировать "потребности" (особенно у подростков) - а потом очень долго их "удовлетворять". В антиутопиях Стивена Кинга подробно описаны сценарии телевизионных игр типа "Догони- убей!" Нет ни малейшего сомнения, что настоящие гладиаторские бои, ток-шоу "В гостях у Чикатило" и цикл подростковых передач "Мой папа живет с другом" (далее - "Мой папа живет с догом", "...с трупом" и т.д.) соберут у экрана массовую аудиторию. И сегодня множество СМИ работают по подобным методикам, но нерешительно, с лицемерной ужимкой: мол, у нас не порнуха, а "эротика" или "сексуальное просвещение"! Мы не смакуем криминал, а с ним боремся! И т.д. Точно таким же образом гарантирован рейтинг "информационно- аналитическим программам", в которых информация сводится к клевете, а аналитика - к площадной брани в адрес известных граждан. Но "секрет" подобной программы не в том, чтобы ее изготовить (судя по стенам общественных уборных, для этого не нужно большого ума), а в том, чтобы влиятельные силы гарантировали безнаказанность.

С другой стороны, колоссальную всемирную популярность завоевала "Подводная Одиссея команды Кусто" - в США опережала сериал "Даллас", а у нас при первой трансляции уступала только вечерним 9-часовым новостям. Между тем, "Одиссея" - не просто "фильмы про животных", но уникальное сочетание научной мысли, высокой этики и кинематографического мастерства, которое по справедливости будет оценено, наверное, только из ХХ1 столетия.[26]

Не существует никакого универсального алгоритма, объясняющего зрительский успех Доренко и Кусто.

"Я не понимаю самой популярной сейчас фразы: "Народ этого не понимает". Это абсолютное дилетантство и вкусовщина. Какой "народ" вы имеете в виду? Телевидение идет 18 часов, смотрят его совершенно разные люди... Все зависит от вашего умения. Но на самом деле никаких углубленных исследований аудитории не происходит. Для меня, как научного в прошлом работника, это совершенно непостижимо" (Андрей Бильжо).[27]

И если уж рассматривать творческую продукцию как товар (в соответствии с хрестоматийным: "не продается вдохновенье, но можно рукопись продать..."), то нужно отдавать себе отчет в том, насколько специфичен механизм формирования спроса в этой "отрасли". Покупая обычный товар, к примеру, хлеб или стиральный порошок, человек предпочтет то же самое, что уже покупал раньше - знакомый сорт, который его устраивал. А если переориентируется, то свойства новинки элементарно выводятся из прежнего опыта. Например, кроссовки такие же прочные - но вдвое легче. Стереосистема = CD- плеер + радио + двухкассетная дека (два кассетных магнитофона), и все в одной упаковке. Что-то принципиально новое появляется вследствие изобретения - т.е. творчества. А им управляют иные законы.

Велика ли ценность научного открытия или художественного произведения, если они идентичны вчерашним? Или абсолютно предсказуемы, причем не для специалистов, а для любого дилетанта?

Вот почему запросы потребителей в этой сфере могут быть сформулированы только в самом общем виде. Например, кино(теле)зрителя нужна комедия. А чем конкретно будет удовлетворен этот спрос: "Бриллиантовой рукой" или "Шырлями - Мырлями", зависит только от производителя (разница, согласитесь, принципиальная). Есть объективная потребность в ежедневной информационной программе? Конечно. Но будут ли новости ориентированы на интересы финансовой олигархии или, например, исламского фундаментализма (и прослоены соответствующей пропагандой), какой % составит "информационный мусор" (см. ниже), какой - откровенная дезинформация, а какой - заказные "новости" типа "В банке Н., как всегда, все в порядке" - всеми этими "нюансами" (которые как раз и определяют суть) ведает дирекция. Повлиять на нее может только более высокий начальник: владелец крупного пакета акций или министр в правительстве. И в тот кабинет, где они заседают, вышеупомянутый "слесарь Вася" вхож разве что в качестве прислуги (починить что-нибудь...) Выбирая, во что вкладывать власть и деньги, конкретные господа выражают себя, свою политическую партию и социальную группу, но не абстрактные "массы".

"Каналы пускают в эфир то, что похоже на их владельцев". Это признание лауреата Госпремии РФ в области телевидения за 1999 г., шефа Авторского Телевидения (АТВ) Анатолия Малкина я выделил бы жирным шрифтом."Каналы пускают в эфир то, что похоже на их владельцев".

Его же оценка "независимости СМИ" и журналистики как профессии. "Независимость СМИ - миф. На самом деле происходит по-другому. Ты находишь газету или журнал, которые тебя берут, и начинаешь выражать их взгляды.(Т.е. взгляды владельца - И.С.)Потом вдруг находятся издания, которые платят больше, и ты, с не меньшим упорством, начинаешь выражать другие взгляды. Канал НТВ тому образец. Сначала, в Первую чеченскую войну он источал ненависть к армии. Потом выяснилось, что пришло время выбирать Ельцина и получать ресупс на существование. Все переворачивается. С тем же жаром и упорством те же люди начинают рассказывать о противоположном. Путин не приветил - переминаемся на другую ногу. Это независимость?... Свободные журналисты ходят в рванье, не всегда кушают, живут, возможно, не в этой стране. Все остальное, включая АТВ, менее свободно".[28]

За содержание каждого СМИ несут ответственность те, кто им руководит. Как за репертуар театра отвечают главный режиссер с директором, за рассмотрение иска - суд, за качество обучения в ВУЗе - ректорат. Но если репертуар и качество не дают оснований для самоуважения - возникает потребность переложить собственные заслуги на безличные непреодолимые силы вроде "воли Божьей", "экономического кризиса" или "народные массы".

"...В наших, разумеется, интересах. Это мы с вами хотим смотреть исключительно про рулетку, стриптиз, убийства на Ленинградском проспекте и кормежку в "Планете Голливуд". Это нам, как говорится, все остальное до лампочки. По себе, видимо, судят." (Валерий Кичин, кинокритик)[29]"...Низкий юмор начался не с Фоменко, а с частушек и анекдотов... Однако ж официальная культура предпочитала приподнимать массы, а не опускаться до самого низкого уровня. И тот самый слесарь дядя Вася, который сегодня якобы рукоплещет Фоменко, вчера вместе с интеллектуалом хохотал над фильмами Гайдая и репризами Райкина. Это тоже была массовая культура, то есть культура, понятная и интересная массам людей, а не говорящая на языке жлобов и пошляков. Нынешнее же телевидение утверждает этот язык как норму..." (Ирина Петровская, кажется, последний наш ТВ- обозреватель)[30]"Стыд нашей нации, что Платонов кончал свои дни дворником. Не стыд Васи, который о нем ничего не знал - а стыд тех, кто проходил мимо него, чтобы преподавать с профессорской кафедры Литинститута, пока он подметал. Не надо свой стыд навязывать колхозникам и уборщицам, чтобы они стыдились за тебя и твое свинство. Спрашивай с них за то, как они поступали со своими товарищами по работе. У народа есть общая вина, но каждый должен заниматься своей."(Илья Кормильцев, поэт и переводчик, автор текстов группы НАУТИЛУС)[31]"В СССР с иностранным радио боролись с помощью т.н. "глушилок". На той же частоте, что и радио "Свобода", передавали звук работающего компрессора. Масс-медиа современного "открытого общества" развивают эту идею. Эфир и человеческое сознание заполнены информационным мусором. И в его мутном вязком потоке невозможно различить ни реальных событий, ни живых голосов, ни новых идей. От звука компрессора информационный мусор отличается только в худшую сторону: познавательная ценность его не нулевая, а отрицательная. Он забивает не только уши, но и мозги... Серьезные проблемы, которые волей -неволей проникают в информационное пространство, опошляются до полной потери смысла. Иначе, мол, рядовой гражданин не поймет. Получается, современные европейцы глупее, чем жители Древних Афин или иудейские рыбаки, с которыми их знакомый плотник обсуждал довольно серьезные проблемы. А нас в каждом фильме должно волновать прежде всего то, сколько стоили съемки, и с кем спал режиссер." (Марина Тимашева, театральный критик)[32]

Классическая либеральная концепция "разделения властей" требует, чтобы эти власти сдерживали и уравновешивали друг друга. Если СМИ - "четвертая власть", то она автоматически становится первой, потому что выпадает из системы сдержек и противовесов и вообще из-под общественного контроля. Здесь современный либерал возразит ... не мне, а своему классическому предтече: мол, "четвертая власть" - всего лишь художественная метафора, на самом деле масс-медиа таковой не является, поскольку не имеет права на насилие. По приговору неправого суда человека можно лишить свободы, а по приговору подкупленного журналиста - нельзя. Следовательно, злоупотребление в СМИ, вроде бы, не так опасно, как в суде или в правительстве. К сожалению, практика (которая еще остается критерием истины) показывает, что результатом организованной кампании дезинформации может стать вынесение не одного, а многих тысяч несправедливых приговоров, тысячи людей потеряют свободу, имущество и даже жизни, а братья по разуму об этом просто не узнают или будут считать, что пострадавшие "сами виноваты". Судьба нигерийского племени ибо во время т.н. "войны с сепаратистами Биафры", боснийских и хорватских сербов, "русскоязычного" населения Чечни и Таджикистана - яркие (точнее, мрачные) подтверждения этой истины. СМИ - настоящая, а не метафорическая власть, поскольку выбор, сделанный на основе искаженной или тенденциозной информации есть чужой выбор. "Пока наши ребята не поедут из Сербии домой в резиновых мешках, для американцев эта война не будет существовать!... И ни у кого из американцев даже не возникнет предположения, что пресса может быть необъективна! Что правительство может их обманывать... Все газеты пишут одним языком - языком фактов. А факты очень легко подтасовать". (Мэтт Тайби)[33] Медиа-боссы успешно ограничивают министров, депутатов и судей, но попытки призвать их самих к ответу за диффамацию, разжигание межнациональной розни и иные опасные злоупотребления упирается в идеологическую установку. Жестко сформулированная, она покажется цитатой из "1984" Д.Орвелла. Средства массовой информации имеют право на ложь. Самое интересное, что три другие власти, вроде бы, совершенно не заинтересованные в предоставлении конкуренту такого рода льгот, все менее активно сопротивляются претворению в жизнь этой абсурдной формулы. Напротив - поддерживают ее собственным авторитетом!

Сейчас вернемся на секунду к самоопределению В. Познера, И. Демидова, Л. Парфенова и Ко - они, если помните, заняты не властью, а "бизнесом", то есть продают населению информационный и культурный продукт. Вроде бы, совсем другой подход - а в результате мы упираемся в то же самое противоречие. Единственный и неповторимый "бизнес", где производитель не отвечает (и не желает отвечать) за качество продукта! Между тем, в эпоху классического (не- политкорректного) либерализма на Западе была разработана целая система мер по предотвращению опасных последствий корпоративного эгоизма. Она распространяется не только на государственную власть. Сотни, тысячи хитроумных правил регламентируют медицинскую и юридическую практику, экологическую безопасность, состав продовольственных товаров, их упаковку и маркировку, даже время открытия и закрытия торговых точек в зависимости от их размера, места нахождения и ассортимента. Немецкий "Закон о времени открытия и закрытия магазинов" предусматривает штраф до 100 тысяч марок, а в случае злостного нарушения - ликвидацию заведения![34]... Удивительно, но в самых демократических государствах гражданам почему-то не доверяют определять процент метанола в виски на вкус. Да что там виски! "В течение нескольких месяцев Федеральная инспекция по качеству продуктов и лекарств США (FDA) направляла письма компании "Procter & Gamble" о том, что слово "свежий" на упаковке сока "Citrus hill" вводит потребителей в заблуждение, т.к. сок изготовлен из концентратов. Несмотря на долгие переговоры с FDA, компания отказалась убрать слово с упаковки. По мнению производителей, слово "свежий" не было ложным и не вводило покупателей в заблуждение. В конце концов "P. & G." оказался в проигрыше: государственная инспекция конфисковала всю партию сока и обвинила компанию в пренебрежении интересами потребителя. А американская судебная практика обогатиласьинтересным прецедентом. Теперь вне зависимости от того, что реально написано на упаковке, ее можно признать "вводящей в заблуждение", если более 22% существующих или потенциальных покупателей были введены в заблуждение".[35] Получается, что на упаковке сока нельзя не то что врать - слегка лукавить или допускать двусмысленность. (А на упаковке политической кампании, которая может обойтись каждому гражданину много дороже? военной экспедиции в чужую страну?) Заметьте, что запретительные меры не обязательно связаны с конкретным ущербом, который нанесен (или мог быть нанесен) гражданам, или с жалобами от этих граждан. Покупатели в Берлине как раз не против того, чтобы универмаги работали подольше. А "экстрасенс" лишается права выходить на "свободный рынок" в качестве "врача" не после того, как уморил доверчивого пациента (после - разговор отдельный, уже в порядке уголовного судопроизводства), а по определению. Потому что профессиональные нормы медицинской корпорации не позволяют считать такого человека врачом.

Нельзя сказать, что масс-медиа была изначально выведена из системы "сдержек и противовесов". Например, в Великобритании - в стране классического либерализма - до сих пор существует "Независимый комитет, учрежденный парламентом для контроля за телекомпаниями...Вкус, приличия, сквернословие, насилие - все это на телеэкране должно регламентироваться специальной комиссией... Есть требование непредвзятого и сбалансированного подхода при подаче новостей. Есть правила, ограничивающие съемки скрытой камерой и определяющие права тех, у кого берут интервью. И если какая-нибудь телерадиокомпания нарушит правила - может лишиться лицензии".[36] Но наследие классического либерализма вызывает решительное неприятие наследников. Ознакомившись на симпозиуме "ТВ - территория морали" с опытом английских коллег, Владимир Познер заявил: "Мне некомфортно от мысли, что двенадцать человек будутрешать, что можно, а чего нельзя. Нужна саморегуляция."[37] А "саморегуляция" - это когда решают двое, сам Познер и хозяин канала. Фонд защиты гласности публикует свой отчет под шапкой: "Нарушения прав журналистов и прессы на территории СНГ" Читаем: "1996, февраль, 16. По сообщению сотрудников газеты "Наше слово" (Полтава), судебные органы запретили ее выпуск..., поскольку, по мнению судебных органов, газета "призывает к свержению конституционного строя Украины и разжигает ненависть к русским и евреям."[38] Заметьте: нигде не сказано, что обвинение против газеты - ложное. И получается, "нарушение прав" газеты состоит в том, что ей мешают "разжигать ненависть к русским и евреям". В другом отчете, уже под более грозным заголовком: "Преследования журналистов" сообщается о преследовании "журналистки Валерии Новодворской"[39] В ответ либеральная "общественность" развернула грандиозную кампанию солидарности с Новодворской и ее единомышленником Я. Могутиным (тоже пострадавшим от прокуратуры за свободное слово) в десятках СМИ. Наших бьют! К сожалению, ни Фонд защиты гласности, ни Пен-центр, ни адвокат Генри Резник не рисковали приводить точных цитат: какие именно высказывания, с точки зрения прокуратуры, оскорбляют русский народ, а с точки зрения правозащитников - не оскорбляют.

"Гражданские права существуют для людей просвещенных, сытых, благовоспитанных и уравновешенных. В зоне все откровеннее. Там есть права для всех, кроме как для "опущенных", для "петухов". И дело здесь не в физиологии, а в силе духа, в моральном уровне.. Жалкие, несостоятельные в духовном плане, трусливые спят у параши и никаких прав не имеют. Если таким давать права, понизится общий уровень человечества. Так что апартеид - это правда, а какие-то всеобщие права человека - ложь. Русские в Эстонии и Латвии доказали своим нытьем, своей лингвистической бездарностью, своей тягой назад в СССР, своим пристрастием к красным флагам, что их нельзя с правами пускать в европейскую цивилизацию. Их положили у параши и правильно сделали..."[40]

Той же "журналистке" принадлежат схожие высказывания и о других национальностях.

Я сразу же оговариваю, что не питаю к В.Новодворской личной ненависти и не предлагаю сажать ее в тюрьму. Напротив: готов признать, что есть все основания для освобождения ее от ответственности за любые высказывания, включая откровенно фашистские, и даже за любые поступки. Но эти основания не имеют ничего общего со свободой слова. И никак не распространяются на тех, кто тиражировал патологию 400-тысячным тиражом в столице России.

Однако вопрос об ответственности последних не был даже поставлен. А сами дела благополучно развалены либеральной "общественностью". (Слово "общественность" я ставлю в кавычки, потому что в данном случае оно имеет специфический смысл, далекий от первоначального, см.[41]).

На практике попытки применить к СМИ элементарные нормы справедливости, нравственности и здравого смысла навлекают на чиновников-идеалистов ответные обвинения в "цензуре". А страшнее цензуры зверя нет. И традиционные ограничения мало-помалу переходят в разряд благих пожеланий. Именно в таком направлении действует судебная власть, и не только российская. Вот процесс Ариэля Шарона против журнала "Тайм" - "считается классическим в американской юриспруденции". "В 1983 г. в "Тайм" была опубликована статья, в которой говорилось, что Шарон, будучи министром обороны Израиля, занимался подстрекательством, призывая ливанцев-христиан уничтожать палестинцев. Материал был передан израильским корреспондентом Дэйвидом Халеви со ссылкой на достаточно высокопоставленные источники. Шарон подал в суд, обвинив руководство журнала в преднамеренной клевете и потребовал в виде компенсации за моральный ущерб 50 млн. долларов. На суде подтвердилось ошибочность (! -ИС)напечатанной информации. Но победа экс-министра оказалась пирровой. Он не смог доказать присяжным, что редактор "Тайм" заранее знал, что статья - фальшивка, и редактор специально(!- ИС)хотел оклеветать уважаемого человека. Ожидаемых миллионов на блюдечке Шарон так и не получил"[42].

Юрий Феофанов (раньше разоблачал диссидентов, ныне завзятый либерал) приводит как образец для подражания вердикт Верховного суда США по делу "Нью - Йорк таймс" против Салливана":

"Пресса не подлежит осуждению за ошибочное освещение факта, касающегося общественного поведения определенных общественных деятелей, так как допустить возмещение убытка в таких случаях значило бы создать атмосферу страха и робости в прессе... Прессе нужно здоровое "жизненное пространство" для добросовестной ошибки."[43]

Это и есть право на ложь в чистом виде.

Как оно мотивируется? Например, конституционные нормы о "свободе слова", выработанные много лет назад применительно прежде всего к свободе слова в буквальном смысле, произвольно распространяются на профессиональную деятельность по тиражированию "слов" (и "картинок" к ним) миллионными тиражами.

Нельзя заставить человека быть хорошим кулинаром, и у себя на кухне для родных и друзей каждый может готовить, как ему заблагорассудится, пока гости терпят его стряпню и никто из них не умер. Но если наш самодеятельный повар становится профессионалом - то есть начинает продавать свои изделия посторонним - он уже связан определенными нормами. Точно так же и со свободой слова. На той же собственной кухне ты можешь излагать любые глупости: что Волга впадает в Щемиловский пруд, что рак лечится мочой, что генерал Шарон подстрекал христиан убивать палестинцев, можешь выражать неприязнь к евреям вообще, так же как к неграм, русским и т.д., можешь изъясняться на жаргоне для умственно отсталых: ""Че мы, пацаны, уважаем, так это угарную музычку, ломовой шутер и крутой перетрах" ("Комсомольская правда", отдел, извините, культуры)[44] или просто мычать и блеять нечленораздельно. Но причем тут массовая информация как профессия? Как справедливо заметила Ирина Ратушинская, находившая и при прежнем, и при нынешнем режиме по разные стороны баррикады с Юрием Феофановым,

"Телевизионная свобода слова бытовой не равна, она весомей намного"[45]

Частное лицо вправе быть легковерным и бездумно повторять ничем не подтвержденные сплетни; вправе добросовестно заблуждаться по самым разным поводам: верить в "сглаз", "порчу" и прочие гороскопы, а также в то, что "досуг по вызову" - это не проституция, а, например, доставка на дом видеокассет и книг из библиотеки. Именно такими дурачками притворяются руководители СМИ, будучи схвачены за руку. "Наша задача - не проверять информацию, у нас нет для этого средств. Наша задача - как можно быстрее распространять информацию, которая нам нужна. Мы не подтверждали существование лагерей смерти в Боснии. Мы сообщили о них" (Джеймс Харфф, НАТОвский PR-щик в Югославии)[46] Но извините: разве информация, которая "не подтверждается", называется "информацией"? Что же распространял м-р Харфф из Югославии по всему миру? Зарегистрировав свой "бизнес" как средство "информации", эти специфические "бизнесмены" продают дезинформацию (то есть фальсифицированный продукт), а от недовольных требуют доказательств, что мошенничали не просто так, а "специально". Но кому нужны такие доказательства? Разве производителя фальшивого коньяка извиняет добросовестное заблуждение: что он ничего не понимает в коньяках и искренне полагал, что это смесь дешевой водки с чайной заваркой? "Позвольте, - скажут ему, - А зачем вы взялись за дело, в котором ничего не смыслите?" Если гражданин невежествен, глуп и патологически доверчив, он не может быть профессиональным информатором других людей, так же как человек с плохим зрением не может работать шофером.

Пугая друг друга и окружающее население "цензурой", "общественность" исходит из предположения, что в демократическом обществе никакой цензуры нет и быть не может: "Свобода прессы, пожалуй, единственный зримый результат перестройки, который мы оценили по достоинству... Необходимо в таких случаях(судебных исков о диффамации - ИС) отстаивать прессу, ибо не ошибается тот, кто ничего не делает. Без поддержки общества недалеко и до идеологической цензуры. А это уже преступление." (Анатолий Приставкин)[47] К сожалению, трудно себе представить общество, свободное от цензуры, то есть от специальных мер, препятствующих распространению нежелательной информации. И "информационное общество" - не исключение. Очередной идеологический парадокс заключается в том, что болтовня о неограниченной свободе безответственного слова мирно сосуществует с настоящей цензурой. Это реальность, с которой сталкиваются самые разные люди по самым разным поводам. Например, Станислава Лема вежливо попросили, чтобы он исключил из американского сборника рассказ "Профессор Донда". "Договор был подписан гораздо раньше, и никто не предполагал, что в стране всеобщих свобод и Первой Поправки к Конституции, которая, как известно, гарантирует свободу слова, такое может случиться. Оказалось, что очень даже может. При случае я узнал, что принцип political correctness, то есть политической выдержанности, соблюдается строго и за его несоблюдение можно больно получить линейкой по пальцам" ( С. Лем)[48] Естественно, никто не запрещает всемирно известному писателю, к тому же не гражданину США, придерживаться "политически невыдержанных" взглядов. Вопрос в том, сможет ли он их распространять. И каким тиражом. "Motion Picture Association of America (MPAA) выполняющая в США роль цензуры, отклонила иск "Сони", которая прокатывает в США французский фильм Эрика Зонка, завоевавшего много "Сезаров" французского кино, "Мечтательная жизнь ангелов" для всех категорий зрителей. Американские прокатчики переиначили название картины, которая именуется "Крест", и теперь они имеют право показывать ее только для зрителей "не моложе 17 лет".[49]

Некая Джейн Смили, лауреат Пулитцеровской премии, следующим образом оправдывает запрет на изучение в школах романа "Приключения Гекльберри Финна": "Белые американцы всегда полагали, что расизм - это убеждение, и отвергали его или принимали. Большинству американцев кажется, что лучше и честнее отвергнуть - что они и делают, однако им практически никогда не удается осознать, что их чувства значат очень мало для черных американцев, которые воспринимают расизм как путь формирования американской культуры, политики и экономики. Превозносить "Приключения Гекльберри Финна" - значит поддерживать очень примитивную и уклончивую концепцию расизма."[50] На фоне этого политкорректного косноязычия даже Н.С. Хрущев, поучавший с трибуны художников, сойдет за Белинского. Никита Сергеевич по крайней мере формулировал свои претензии внятно.

Один из создателей у нас "киноиндустрии" а ля Голливуд Игорь Толстунов ("НТВ- профит") в сугубо специальном издании Союза Кинематографистов раскрывает некоторые технологические детали, о которых в принципе не положено говорить громко. "Когда будет киноидустрия, все будет жестко взаимосвязано. И не я, Игорь Толстунов, а киномагнаты позвонят главному редактору и скажут: парень, никто не против отрицательных рецензий, но люди смотрят фильм, никто не уходит, в зале и плачут, и аплодируют. Они же не идиоты? Что же им смотреть-то, если в фильме ничего нет, как пишет твой обозреватель? Критика просто увольняют".[51]

Дальше мы можем вступить с теоретиками "открытого общества" в классический "спор о словах": вправе ли мы называть цензурой ограничение, налагаемое не государством, а общественной организацией (такой общественной, что она контролирует целую отрасль) или неформальным соглашением частных лиц (опять-таки: не случайных лиц, а "магнатов"). Боюсь, что если бы речь шла не об "информационном", а об обычном товаре, то и споров не возникало бы. Неформальные соглашения о недопущении чужого товара на рынок или о создании препятствий для его продажи рассматривались бы как преступный сговор. Но чтобы не утонуть в терминологических дискуссиях, приведу простой и однозначный пример из конкретного уголовного дела. В РФ была разоблачена целая сеть "студий", занимавшихся растлением несовершеннолетних (в основном мальчиков) и продававших порнографическую продукцию по всему миру через Интернет. "В США подобные деяния преследуются очень строго... Проводится полицейская операция, цель которой - проверить всех клиентов студии Кузнецова. Их больше двадцати, и американские полицейские подозревают, что они не были последним звеном в цепочке, а тоже участвовали в распространении запрещенного порно".[52]

Это - государственная цензура, причем в самой жесткой, полицейской форме.

И если называть вещи своими именами, то формулировать ее принцип придется так. Несмотря на все усилия порно- и гомо-лобби, прямое и откровенное растление детей все еще воспринимается американским обществом (и государством) как зло, причем настолько опасное, что соответствующую "информацию", то есть пропаганду, приходится пресекать насильственными методами.

Вот и все "права человека". И это совершенно нормально, потому что Поправки к Конституции существуют для людей, а не наоборот.

Позволю себе крамольное предположение, что государственная цензура по заранее установленным правилам (такая, какая существовала при классическом либерализме) оставляла больше свободы и достоинства, чем нынешняя: как бы не существующая, нигде четко не прописанная, неуязвимая для жалоб и протестов (как подавать иск на то, чего нет?) и циничная до тошноты: имеются, например, негласные списки национальностей, чье достоинство должно неукоснительно оберегаться, и отдельно - таких, с которыми можно не утруждать себя "политкорректностью".

Обзор отзывов о русских, публиковавшихся в период вполне дружественных отношений с Россией, и не в самиздате сельского Ку-Клукс-Клана, а в самых авторитетных изданиях Соединенных Штатов - см.[53]

Есть "благородная" версия "двойного стандарта": что защищать нужно "маленьких и слабых", а "большие и сильные" сами себя защитят - например, русские или англичане, политые грязью сразу в нескольких голливудских киноподелках ("Бравое сердце", "Devil"s own"), не иначе как за образцовую преданность сюзерену. Так когда-то Сталин во время застолий развлекался, публично унижая самых верных своих соратников по Политбюро.

Но цензурная политика не может строиться на чистом субъективизме. Ведь ни в одном нормативном акте не прописано, какие нации считать "слабыми". Сегодня они "слабые" - а завтра, глядишь, тиранят соседей так, как и не снилось ни одной из великих держав.

Так может быть, России не следовало спешить, перенимая новое непонятно что взамен "устаревшего" (унаследованного от советского права) запрета на публичное оскорбление любой национальности?

Или просто отделить "журналистику" по-Новодворски от массовой информации как профессии? Или хотя бы предоставить каждому представителю оскорбленной национальности право на гражданский иск? Два- три банкротства - и остальные сообразят, что стена туалета и газетная полоса - не совсем одно и то же? Полагаю, юристам не трудно отладить соответствующий процессуальный механизм - был бы социальный заказ.

Но заказ на сегодняшний день - прямо противоположный.

Почти двести лет, от Камилла Демулена до Фредерика Форсайта, средства массовой информации были двигателем социальных преобразований, привлекая к активному участию в "делах королей" самые широкие слои трудящегося простонародья. Сегодня избушка повернулась к Ивану Крестьянскому Сыну глянцевым задом, умело загримированным под человеческое лицо.

Масс-медиа как институт (независимо от личных достоинств тех журналистов, которые добросовестны и непродажны) становится мощнейшим ограничителем демократии в демократическом обществе.


1. Цит. по: Молчанов В. Диктатура в России возможна всегда. - НоГа, 2000, № 9; Может ли телевидение быть свободным от морали? Дискуссия. - НГ-сценарии, 29.04.1997.

2. Операция МММ. Врез к статье О.Дивова (предположительно, редакционный) - Огонек, 1993, № 6.

3. Дондурей Д. Круглый стол в "Искусстве кино" - 1995, № 1, с. 6.

4. Быстрицкий А. Совок и реклама - Сегодня, 15.03.1994.

5. The thing или Смотрите, кто пришел. Подборка цитат из журнала "Искусство кино". - Солидарность, 1995, № 11.

6. Может ли телевидение...? -Цит. соч.

7. Колесников А. Большая Ломка на тонущем "Титанике" - Известия, 15.05.1999.

8. Может ли телевидение...? -Цит. соч.

9. Соколов Е.. Антонов Е. С "лейкой" и блокнотом. - Время, 4.02.1999.

10. Фокина К. Последний шанс сербской оппозиции. - НГ, 15.04.2000. См. также: Глебова Е. "Те, кто поддерживал НАТО, стали жертвами надувательства..." - Изв, 10.11.1999 и др.

11. Рубашкин А. В полный голос, глядя в глаза. - ЛГ, 18.10.1995.

12. Общая газета, спецвыпуск № 5, 16.02.2000; ОГ, 2000, № 9, с. 2.

13. Зайнашев Ю. Великая Моська. - МК, 1.07.1998.

14. Цит. по: Женщина в мантии. -Время, 8.12.1999.

15. Васильев С. Американским посредникам не фиг лезть в Чечню! Интервью С.Герасименко. - Мир за неделю, 1999, № 17 (из "Комс. Правды").

16. Кормильцев И. Гастроли в земном раю. - Экран и сцена, 1992, № 36-37.

17. Гуревич А.Я., Харитонович Д.Э. История Средних веков. М, Интерпракс, 1995, с. 178.

18. Чубинский В.В. Бисмарк. М, Мысль, 1988, с. 244.

19. Может ли телевидение ...? -Цит. соч.

20. Кулистиков В. Наша циничная профессия. Интервью МК 3.02.2000.

21. Демидов И. Я не каждый день бью своих сотрудников по лицу. - НоГа, 1997, № 35.

22. Цит. по: Петровская И. Мужчины против мужчин. - Изв., 28.02.1998.

23. Смирнов И. Убить наблюдателя. -Изв, 24.04.1998.

24. Честный черный PR - МК, 21.10.1999.

25. "The Wall". 1979. PINK FLOYD Music Ltd./Columbia. Reg. U.S. Pat. & Tm.

26. Смирнов И. Религия завтрашних дней - ОГ, 1996, № 32.

27. Бильжо А. Петрович сегодня - это Леонардо вчера. Интервью И. Шевелеву. - Время МН, 10.06.2000.

28. Малкин А. "Я знаю, как сделать первый канал". Интервью В. Емельяненко. - Московские новости, 2000, № 23.

29. Кичин В. Блокада. - ОГ, 1997, № 20.

30. Петровская И. Мужчины против мужчин. - Изв., 28.02.1998.

31. Цит. по: Овчинников О. Народ против Мэтта и Марка. - ОГ, 1999, № 20.

32. Шпаков Ю. "Кауфхоф" взяли штурмом. - Время, 3.08.1999.

33. Савин А. Компот из чистого золота. - Изв, Экспертиза, 19.05.1999.

34. Кичин В. Повара предпочитают погорячее. Отчет о работе международного симпозиума "ТВ - территория морали" - Изв, 19.03.1998.

35. Там же.

36. Кормильцев И. Раздюдюх. Интервью журналу "Урлайт", № 8/27, Алма-Ата, 1991, с. 11.

37. Тимашева М. "Имена великих пьяниц..." -Экран и сцена, 1999, № 32 (доклад на Нидерландском театральном фестивале).

38. Нарушения прав журналистов - НГ, 20.03.1996.

39. Преследования журналистов - НГ, 12.04.1996.

40. Новодворская В. Не отдадим наше право налево! - Московская правда, 28.08.1993, вкладка "Новый взгляд".

41. Смирнов И. Факсимилянты - Культура, 27.01.1996.

42. Пресса под прессом. - МК, 5.02.1997.

43. Феофанов Ю. На свободу слова надевают уголовную узду. - Изв., 2.11.1995.

44. Монахов А. Влезает в компьютер старик Козлодоев. - КП, 25.02.2000

45. Ратушинская И. Хлопок одной ладонью - Сегодня, 11.12.1999

46. Цит. по: Соколов Е., Антонов Е. С "лейкой"... Цит. соч.

47. Цит. по: Пресса под прессом...

48. Лем С. Две цензуры. - Сегодня, 1.06.1996.

49. Экран и сцена, 1999, № 12, колонка новостей.

50. Цит. по: Schwartz Amy E. Huck Finn gets the revisionist treatment. - The Washington Post, 10.01.1996

51. Толстунов И. Практически все авторы заблуждаются... Беседа с Т. Москвиной и А. Кагарлицкой. - СКН, 1999, № 21.

52. Уколов Р. Из России с "клубничкой" - Сегодня, 26.02.2000.

53. Домрин А. Русский лист Джонсона. - НГ-сценарии, 1998, № 6.









 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх