1. Свободна ли совесть в традиционных конфессиях [1]?

В газете “Известия” 18.09.2006 г. была опубликована статья “Мы клянёмся разрушить ваш крест в центре Рима” с подзаголовком “Исламисты грозят отомстить папе Бенедикту”. В ней сообщается:

«Выступление Бенедикта XVI перед студентами и преподавателями Регенсбурга [2] (здесь он с 1969 по 1977 год, будучи ещё профессором Йозефом Ратцингером, преподавал богословие) вызвало в исламском мире шквал негодования. Шквал, сравнимый с реакцией на карикатуры на пророка Мухаммеда, опубликованные в датской газете Jyllands-Posten в сентябре прошлого года. Похоже, римский понтифик, явно того не желая, вызвал очередной виток “войны миров”.

Упор в своей лекции он сделал на философских отличиях христианства от ислама и на связях насилия с верой. Начинается речь с объёмной цитаты из письма Мануила II Палеолога неизвестному мусульманскому богослову XIV века. Византийский правитель, “теоретик борьбы с джихадом”, противостоявший туркам-османам, пишет: “Покажите мне, что нового принёс Мухаммед, и вы найдёте злые и бесчеловечные вещи, такие как приказы мечом нести веру, которую он проповедовал”.

Папа дважды оговорился, что цитирует слова Палеолога, но не разделяет мнение их автора. Бенедикт XVI подверг критике западное общество, в духовном кризисе которого видит причину распространения исламского экстремизма. “Разум, глухой к божественному, не может вступить в диалог культур”, — утверждает понтифик [3]. И перечисляет моменты, объединяющие две религии: мусульмане, как и христиане, верят в единого Бога, почитают Иисуса Христа, хотя и не как Бога, а как пророка.

Извинений от Бенедикта XVI потребовали руководители едва ли не всех исламских государств. В их числе — президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган. Своего посла из Ватикана отозвало Марокко. “Папа использовал слова, которые мы отвергаем и которые напоминают об исторической враждебности католической церкви по отношению к исламу”, — заметил спикер парламента Египта Фатхи Шрур.

Массовые акции протеста прошли на улицах городов Турции [4], Палестинской автономии, Индонезии, Ирана, Марокко, Иордании, Алжира. В палестинском городе Наблус здания римско-католической и англиканской церквей подверглись нападению неизвестных, которые бросили в стены зажигательные бомбы. В столице Сомали Могадишо была застрелена итальянская монахиня, работавшая волонтёром в детской больнице.

Для Ватикана всё это оказалось полной неожиданностью. Ведь Бенедикт XVI настаивал на примирении христианства и ислама, а получил обратный эффект. “… Я глубоко сожалею о реакции на некоторые фрагменты моего обращения, которое в целом было и есть приглашение к открытому и искреннему диалогу. Эта цитата из средневекового текста никоим образом не отражает моего личного мнения” [5], — заявил папа римский во время проповеди в римской летней резиденции Кастель Гандольфо в воскресенье [6]. По сути он извинился перед оскорблёнными мусульманами.

На защиту понтифика встала Европа. “Критики неправильно истолковали его слова”, — заявила канцлер Германии Ангела Меркель. “Нельзя оставлять папу одного. И я жду солидарности со стороны мусульманского мира — религиозного и политического, который не должен использовать этот случай для насилия”, — заметил заместитель председателя Еврокомисcии Франко Фраттини.

Не остался в стороне от событий и Владимир Путин, призвав к “ответственности и сдержанности”. “Уверен, что у лидеров основных конфессий будет достаточно сил и мудрости, чтобы избежать каких бы то ни было крайностей в отношениях между конфессиями, — сказал президент России на встрече с членами “парламентской восьмёрки” в Сочи. — Мы понимаем, насколько чувствительна эта сфера. И делаем всё, чтобы наладить диалог между цивилизациями”» (приводится по публикации в интернете: http://www.izvestia.ru/world/article3096651).

На следующий день “Известия” снова обратились к теме выступления папы Римского в Регенсбургском университете и реакции на него в мире. Максим Соколов 19.09.2006 г. опубликовал статью “Папа и император”. Ниже мы приводим её полностью:

«Речь Бенедикта XVI в Регенсбургском университете, в которой папа процитировал жившего в XIV веке византийского императора Мануила II Палеолога, произвела эффект далеко за пределами католических богословских кругов. Цитата из богословского спора, который император вёл с неким персом, гласит: “Хорошо, покажи мне, что нового принёс Мохаммед, и ты найдёшь там только нечто злое и бесчеловечное, такое, как его приказ распространять мечом веру, которую он проповедовал”. При том что понтифик назвал слова императора “грубыми” и “бесцеремонными”, осторожность не возымела на магометан умиротворяющего действия. Многочисленные последователи пророка ответили на папскую речь кто официальными протестами (власти Ирана и Пакистана), кто угрозой “стереть Ватикан с лица земли” и “уничтожить крест в сердце Европы” (иракская “Армия моджахедов”), кто погромами церквей в Святой земле (палестинские патриоты, чьи действия были одобрены руководством ХАМАС).

Общей в этих разнообразных реакциях на выступление папы была неспособность как-то ответить по существу на последующую цитату из императора, к которой папа подводил — “Кто желает привести кого-то к вере, нуждается в способности хорошо говорить и правильно мыслить, а не в умении творить насилие и угрожать” (выделено нами при цитировании). Не будем говорить о бомбистах, но и официальные документы МИД Пакистана (“Зачем было приводить обидную цитату из какого-то императора, который жил сотни лет назад? Какое она имеет значение сейчас, когда мы пытаемся преодолеть разделяющие нас противоречия?”) и МИД Ирана, вдруг ставшего заклинать папу толерантностью (вероятно, имелось в виду, что понтифику следовало бы взять пример с известного своей толерантностью М. Ахмадинежада), не вполне свидетельствуют об умении хорошо и убедительно говорить.

Но неприятнее всего другое. На вопрос императора, жившего сотни лет назад, — “Хорошо, покажи мне, что нового принёс Мохаммед etc.” — мы и по сей день не имеем убедительного ответа. Как отвечают на этот вопрос магометане, мы в течение последних дней наблюдали, и создалось впечатление, что они всеми силами старались доказать правоту Мануила II. Если спросить о том же людей, исповедующих другие веры, а равно атеистов и агностиков, они, если открытым текстом и не согласятся с императором (политкорректность не позволяет), тем не менее чрезвычайно затруднятся назвать что-нибудь новое из принесённого, кроме того, на что император уже указал и что все мы регулярно имеем возможность наблюдать.

В контексте папской лекции, главной темой которой было всё-таки не потрясание Магомета, но гармония веры и разума, всеобщая неспособность ответить на вопрос представляется особо неудачной характеристикой иноверных оппонентов Бенедикта XVI. Ведь даже и без обращения к авторитету Мануила II известно, что способность апеллировать к разуму и склонность распространять свои убеждения мечом (вар.: пластидом) находятся между собой в обратной пропорции. Тому, чья весть подлинно блага и разумна, не нужно так много пластида — и наоборот. Конечно, можно много говорить — намёк на неосторожность папы уже высказал в Сочи В.В.Путин — о том, что крайняя чувствительность магометан должна диктовать величайшую осторожность всем высказывающимся на эту тему. Хотя и тут не без странности: если мы соглашаемся (разве нет?) с тем, что христианам нет никакого дела до того, что происходит в исламских странах, зато магометанам есть дело до всего, что происходит в странах христианских — вплоть до речей римского первосвященника, то мы молчаливо признаём, кто в нашем доме хозяин. Если папа не волен говорить вещи, неприятные магометанам, то кто волен?

Вопросов о том, что происходит в мире — а происходит много весьма серьёзного, — римская курия по возможности избегала уже сорок лет, со времён II Ватиканского собора. В предыдущий понтификат люди под зелёным знаменем творили много всего — вплоть до 11 сентября [7], но Ватикан успешно уклонялся от проблемы, имеющей также и к нему некоторое отношение [8]. Бенедикт XVI не уклонился и коснулся её со всей баварской грубостью, конечно, обставленной reservatio mentalis (мысленная оговорка — Известия) — положение обязывает. Выяснилось, что баварская грубость — она же дух суровый византийства — встречает немалое понимание, ибо должен всё-таки кто-то задавать вопросы, простые, как мычание»

(Приводится по публикации в интернете: http://www.izvestia.ru/sokolov/article3096690/index.html).

Конечно, это очень печально и очень опасно для будущего человечества, что мусульманский мир в лице представителей его правящей “элиты” не дал внятного ответа на вопрос, заданный императором Византии Мануилом II Палеологом [9] ещё в XIV веке и воспроизведённый в неком контексте нынешним первоиерархом католицизма, и вместо этого ограничился официальным выражением неудовольствия и угрозами, высказанными от лица разного рода более или менее самодеятельных организаций, в адрес Бенедикта XVI персонально и Запада в целом.

Это — один из показателей того, что так называемые мусульмане в своём большинстве на протяжении как минимум почти 600 лет весьма далеки в реальной жизни от смысла Корана: иначе бы истинно мусульманский мир дал бы ответ по существу ещё Мануилу II Палеологу, и если бы тот ответ был бы утрачен, то и нынешний папа с его немецкой наивностью и недальновидностью, переходящими в бесцеремонность, получил бы адекватный ответ по существу вопроса, которым задаются многие вне мусульманского мира.

С другой стороны не менее печально и опасно то, что и Запад, и «россионская» интеллигенция и в начале XXI века по-прежнему хранят верность своему многовековому невежеству в вопросах разногласий исторически сложившихся вероучений (конфессий) и потому не способны к диалогу культур и развитию на основе этого диалога. Особенно это касается так называемых «общественных деятелей» — политиков, конфессиональных авторитетов, журналистов и работников системы социологического образования.

Одну из причин Бенедикт XVI назвал правильно: «Разум, остающийся глухим к божественному и отводящий религии место среди субкультур, неспособен войти в диалог культур».

О второй причине он умолчал, поскольку оглушён и сам: Именно исторически сложившиеся традиции культуры, включая и культуру вероисповедания, делают разум глухим к божественному и разделяют религию и науку, вводя их в антагонизм.

Косвенно последнее утверждение признаёт и один из иерархов «россионского» православия — Феофан, епископ Ставропольский и Владикавказский, член Общественной палаты РФ по вопросам толерантности и свободы совести. В ходе пресс-конференции 18.09.2006 г. на сайте образовательного интернет-портала “Медиакратия” произошёл следующий диалог:

«Марина Зубарева, Курская область: Добрый день! Как Вы помните, 4 ноября решено считать Днём добрых дел. Но у многих ли в стране (да и в мире) есть представление о том, что такое добро? Возможно ли единое понятие добра для представителей разных национальностей и разных конфессий? Для молодежи?

Владыка Феофан: Я думаю, это возможно. Самый лучший критерий для определения доброго дела — прислушиваться к голосу совести, это инструмент, который дал нам Господь. Если мы к нему прислушиваемся, то он подскажет какие дела могут быть добрыми. Голос совести это уже вопрос не конфессионального характера, совесть — это голос Божий (выделено нами при цитировании). И у всех народов врать, убивать, воровать, предавать товарищей, Отечество — на все подобные дела у всех людей существует одинаковый голос совести, приводящий к одному знаменателю. Я общался с людьми разной веры в разных странах мира и меня этот вопрос всегда интересовал» (приводится по интернет-публикации: http://www.kreml.org/media/129161973).

Если согласиться с Феофаном в том, что «совесть — это голос Божий», то в случае, если конфессиональное вероучение в чём-то фальшивит либо, того хуже, — в чём-то заведомо лживо, но при этом возводится в ранг богооткровенной истины, то оно и есть тот главный фактор, который глушит совесть — голос Божий, и соответственно — глушит разум, обращая верующих в недоумков.

Если бы не это обстоятельство, то, Бенедикт XVI прежде всего обращал бы внимание не на то, что «мусульмане, как и христиане, верят в единого Бога, почитают Иисуса Христа, хотя и не как Бога, а как пророка», а обращал бы внимание на вопросы, по которым оба вероучения расходятся во мнениях; его бы интересовали причины этих разногласий и истинность каждого из мнений. В этом случае он сам смог бы дать ответы по существуна свой риторический вопрос, поданный в форме цитаты из Мануила II Палеолога. Но совесть его не свободна: он главный невольник исторически сложившейся традиции католицизма.

Ведь в наши дни всеобщей грамотности (в смысле умения читать и писать), доступности (хотя бы в переводах и через интернет) текстов писаний, признаваемых священными в разных культурах, он мог бы уже давно прочитать Библию и Коран, произведения их комментаторов и на этой основе выявить разногласия, подумать над их смыслом и дать ответ на вопрос, поставленный Мануилом II Палеологом по совести так, чтобы представители мусульманского мира вынуждены были бы призадуматься прежде всего о том, насколько их жизнь отличается от того, что им было заповедано в Коране, и чему их учил личным примером пророк Мухаммад. Тем более статус профессионального богослова и священнослужителя, в официальном титуле которого присутствуют слова «наместник Сына Божиего», обязывает вразумлять не только римско-католическую паству, но и всех прочих жителей планеты.

Однако проблема, похоже, в том, что в диалоге культур, к которому якобы стремится Бенедикт XVI, неизбежно придётся и самому вразумляться от прочих, и вразумившись, — вразумлять свою же паству, что неизбежно вызовет неудовольствие бездумно-безвольных невольников традиции римского католичества и проблемы внутри иерархии.

То же касается и светских журналистов, включая и цитированного выше М.Соколова.

Но, похоже, что:

Поиск ответов на такого рода вопросы и сами возможные ответы на них — в действительности не интересуют ни массы традиционно верующих иудеев, христиан, мусульман, ни публичных и закулисных авторитетов этих конфессий, ни светских журналистов и социологов.

Так сайт NEWSRU.COM в публикации “Настоятель домового храма МГУ поддерживает позицию Бенедикта XVI” сообщает:

«Бенедикт XVI и Ватиканская администрация, дали те или иные пояснения, комментарии и прочее, отказались напрямую извиниться, а в сущности признать Мухаммеда пророком подлинной богооткровенной религии, которого мы, христиане, должны почитать и уважать (выделено нами при цитировании) [10]. Сделано то, о чём каждый, сознательно исповедующий себя христианином, не может не порадоваться, то, что даёт нам очень большую надежду: от дурного, фальшивого, лицемерного и неискреннего экуменизма минувших десятилетий мы переходим к тому экуменизму, о котором в своё время в темплтоновской речи говорил Александр Исаевич Солженицын.

Действительно, к Бенедикту XVI вряд ли могут быть обращены те слова, которые в своей книге “Ярость и гордость” Ориана Фаллачи обращала к его предшественнику:

"Скажите, Святой Отец: правда ли, что недавно вы просили сынов Аллаха[11] простить крестовые походы, в которых ваши предшественники боролись за то, чтобы вернуть себе Гроб Господень? А просили ли вас сыны Аллаха простить их за то, что они Гроб Господень забрали? Принесли ли они извинения за то, что на протяжении более семи веков порабощали католический Иберийский полуостров, всю Португалию и три четверти Испании, так что, если бы Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский не изгнали их в 1490 году, мы все сейчас говорили бы по-арабски?

Этот вопрос волнует меня, Святой Отец, потому что они никогда не просили у меня прощения за преступления, совершённые сарацинами в XVII и XVIII веках на побережьях Тосканы и Тирренского моря. Я имею в виду, когда они похищали моих предков и, заковав им цепями руки, ноги и шеи, везли в Алжир, Тунис, Танжер, Константинополь и продавали их на базаре. Они держали их в рабстве всю оставшуюся жизнь, запирали молодых женщин в гаремах, наказывали их за попытки сбежать, перерезая им горло: помните? Конечно, вы помните. Общество освобождения белых рабов, которых они держали в Алжире, в Тунисе, Марокко, в Турции и т.д., было основано итальянскими монахами, не так ли? Именно Католическая церковь вела переговоры об освобождении тех, у кого были деньги на выплату выкупа, да?[12]”

В этих словах Ориана Фаллачи, называвшая себя неверующей, оказывается куда большей наследницей христианской цивилизации, чем сам Иоанн Павел II, который так часто от этой цивилизации отрекался.

Христианство, конечно, религия веротерпимости, что было подчёркнуто, в частности, в последующих заявлениях Бенедикта XVI. Христианин не может не испытывать уважения к сознательной глубокой религиозности иноверного человека. Египетский крестьянин или индонезийский рыбак, малазийская девочка или умудренная опытом мать семейства в Марокко, естественно, вызывают в нас больше приязни и уважения, чем разнузданные и обколотые наркотиками соотечественники в Москве или во Владивостоке или чем истаскавшийся в словоблудии журналист либерального издания, неважно, в Лондоне или Санкт-Петербурге. Но это уважение к религиозности и естественное признание того, что ислам есть монотеистическая религия (в этом смысле более близкая христианству, чем язычество) не предполагает никак того второго шага — религиозной индифферентности, согласия с дурным секулярно-либеральным тезисом о равенстве всех религий. Перед законом они равны. Но христианин, если он хочет таковым остаться, никогда не скажет, что все религии равны и что все пророки истинны, что у каждого своя правда. Правда — одна, и мы знаем, Кто — эта правда: Тот, кто сказал “Я есмь Путь, Истина и Жизнь”»

(http://www.newsru.com/religy/21sep2006/kozlov_print.html).

Это — типичное лаодикийское самодовольство [13]. Так ссылается на Христа представитель церкви, в символе веры которой нет ни единой фразы, выражающей мысли самого Христа; ссылается на Христа, забыв о его же словах, более или менее достоверно запечатлённых в каноне Нового Завета:

«21. Не всякий, говорящий Мне: “Господи! Господи!”, войдёт в Царство Небесное [14], но исполняющий волю Отца Моего Небесного.

22. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?

23. И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Матфей, гл. 7).

Люди в большинстве своём предпочитают хранить верность исторически сложившейся традиции вероисповедания, в которой они выросли, или которая стала традиционной для их этнической культуры в прошлом, отказываясь задумываться о том, истинна ли эта традиция? чиста ли она в смысле верности исходным Откровениям, либо в неё привнесены искажения и подлоги, возведённые в последствии в ранг истины?

К возвращению на этот самоубийственно-тупиковый путь подталкивает и епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан. В материалах цитированной выше его пресс-конференции есть такой фрагмент:

«Зелимхан Яхиханов (газета “Молодёжная Смена”, Чеченская Республика): В последнее время верующие — как православные, так и мусульмане — понемногу отходят от традиционных религиозных канонов. Это неизбежное следствие меняющегося мира. На Ваш взгляд, от чего действительно нужно отказаться, а что нужно сохранить из того, что нам диктует религия? И как эти процессы протекают в реальности?

Владыка Феофан: Вопрос противоречивый, потому что отходить можно тогда, когда ты был уже там, а весь прошлый век было насильственное отторжение, выкорчевывание прошлых устоев. Сейчас идёт не отторжение, а идёт опять возвращение к корням, но всегда эти процессы бывают сложными. 100 лет такого атеизма с кровью, когда сажали, убивали за веру — не прошёл бесследно. Нам надо и в православии и в исламе следовать традициям, так как когда мы возвращаемся к традициям — это безболезненно. Ведь, когда делают пересадку какого-то органа, то стараются взять пересадку из этого же организма, когда на наши религиозные основы стараются наложить какие-то новые традиции — это опасно. И нам надо спокойно и без надрыва входить в русло наших традиций, сохранения нашей культуры и веры и тогда мы будем наиболее спокойной страной (выделено нами при цитировании) [15]. Ведь мы начинаем муссировать вопрос о противостоянии, а никакого противостояния не было. Я думаю, что Западу надо ещё у нас поучиться» (приводится по интернет-публикации:

http://www.kreml.org/media/129161973).

Поэтому дальнейшее для тех, кто не боится ставить такого рода вопросы, представляющиеся вероломными — в прямом смысле, — о сути вероучений и их разногласиях и готов хотя бы принять к сведению ответы на них.