ОПРИЧЬ

Подобно двум наречиям, потребовавшим наших объяснений, каковы: «чересчур, покамест и накануне», третье наречие (которое, однако, может быть и предлогом), — именно «опричь, опрочь», старинное «опроче», замечательно тем, что в свое время послужило основою к составлению грозного смыслом и значением существительного имени «опричнины». В прямом смысле употреблялось слово исстари славянщины для обозначения всего отдельного, обособленного в правах, в значении исключенной из общего счета единиц, поставленной вне правил, «что либо на окроме». Например, после того, как низложен был вечевой город и на северо-востоке России разорен татарами стольный Владимир и заброшен Ростов, великие князья жили в своих «опричниках», т. е. наследственных городах: то в Твери, то в Переяславль, то в Костроме, то в Москве, и города перестают влиять на население, которое, как земледельческое, продолжает жить «опричь» их и само собою складывается и крепнет в государство. Так и во всем прочем. По старинным актам, от крестьян отписывали деревни и починки опроче; архиереям указывали «опричь святительского суда, не вступаться ни во что же». В духовных завещаниях писали прямо «даю я моей княгине два села в опришнину», т. е. отдельно от детей, как прибавку к ее родовому наследству. Этим словом (с таким же прозрачным смыслом), подозрительный московский царь Иван Грозный назвал особое войско своих телохранителей и боярских карателей. В число их, как известно, он отобрал шесть тысяч молодых людей всякого звания и сословия и взял с них присягу в том, что они отказываются от отца и матери и что будут знать только его одного и доносить ему на изменников. Царь наделил их за такие клятвы поместьями и домами, отнятыми у опальных бояр, и отличил сверх того особыми наружными знаками: собачьими головами и метлами. Эти знаки отличия должны были понимать так, что верные царские слуги грызут его лиходеев и выметают измену из государства. Мало того, Грозный все государство поделил на две части: земство и опричнину. Последняя подчинена была дворцовому правлению и пользовалась особыми правами. Сюда приписаны были, сверх богатых и населенных городов, ближних к Москве, те далекие залесские города, которые уберегли еще гордый дух и вековую вольность свободной и строптивой новгородчины. Всем этим непосредственно ведал сам царь, а земщиной управляли бояре. Опричники, выметая измену и накидываясь на заподозренных, вели свое дело с таким усердием, озлоблением и дерзостью, что стали всем в тягость и возбудили к себе всеобщую ненависть. Измученный народ вынужден был прибегнуть к злому сарказму и в однозначащем наречии — в слове, теперь совершенно заменившем его, — «кроме», «окромя», подыскал свое приватное прозвище, приличное по деяниям телохранителей, и высказался бранным словом «кромешники». Оно оказалось кстати именно в смысле исчадий ада, особенного выделившегося из видимого мира царства сатаны, — внешнего места — во теме кромешной, иде же есть плачь и скрежет зубов. Грозный понял это ругательство по-своему, отнеся его к боярскому и народному нелюбию опричников за их преданность к нему. На самом деле прозванием этим, отнесенным именно к ратникам служилой опричнины, народ сумел различать «опричнинцев», т. е. жителей областей, вошедших в царскую собственность, и придумал тогда, и до сих пор сохранил в памяти (теперь в шутливом смысле) поговорку: «просим к нам всем двором опричь хором», что значит: иди сам угощаться и всех своих тащи — всем будет место. В те варварские времена, сидя на борзых конях с привязанными к седлам метлами, удалые опричники могли своевольничать, разъезжая по улицам, но не входить в дома. Сюда прятались все, кому попадались навстречу эти буйные ватаги, из опасения не только иметь с ними какое-нибудь дело, но даже и встречаться. Что же и делать? — надо покоряться: опричь худого, ничего хорошего не жди, — «вот тут бери, а опричного нашего ничего не тронь», — тех ищите, кто лучше нас — думали и говорили русские люди. Сам царь поставил тоже правило отчуждения и для самих опричников, освобожденных им от суда и управы, и брал с них присягу в том, чтобы они не дружили с земскими людьми. И, в свою очередь, это новое государственное учреждение сам старался скрывать и прятать от сведения иноземных государей. В наказах гонцам, отправляемым к польскому королю Сигизмунду, давалось ясное наставление: «когда у вас спросят, что такое опричнина, — скажите: мы незнаем опричнины». Разрешая торговлю англичанам, Грозный оставался последовательным: он освободил иноземных гостей от суда этих опричников. Семь лет было грозно это звание и страшно название: в 1572 году земщина получила прежнее имя «России», а опричники стали именоваться «дворовыми», и то же название присвоено было городам и волостям, приписанным к царскому двору.









 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх