• О композиторе
  • Фауст-симфония
  • Данте-симфония
  • Лист

    О композиторе

    Ференц Лист, (1811–1886)

    Лист — один из наиболее ярких новаторов в богатом различными открытиями XIX веке и одна из прекраснейших личностей в истории музыки. Он обогатил романтическое музыкальное искусство, широко раздвинув его границы, и принес в дар мировой культуре не только свои музыкальные сочинения и эстетические труды, фортепианное и дирижерское искусство, но и бескорыстную помощь, которую оказывал чуть ли не всем современникам. Не было ни одного мало-мальски значительного композитора, будь то во Франции, Германии, Италии с их многовековыми традициями, в молодых славянских странах — России, Чехии, или в его родной Венгрии, только выходящих на мировую арену, будь то в Норвегии или Испании — далеких, неведомых окраинах Европы, — кого бы Лист не заметил, не поддержал, не пропагандировал. Он покорял своим искусством музыкальные столицы и выступал в городах, где никогда не слыхали симфонического оркестра, он превратил маленькое Веймарское княжество в культурный центр Германии, основал первое высшее музыкальное учебное заведение в Будапеште и воспитал более 330 учеников — пианистов, дирижеров, музыкальных общественных деятелей для всей Европы.

    Судьба Листа сложилась необычно. Подобно тому, как семь городов-государств Древней Греции оспаривали честь называться родиной Гомера, так и о Листе спорили три страны. Композитор сам говорил, что, проведя годы юности во Франции, он привык считать ее своей родиной: «Здесь покоится прах моего отца, здесь, у священной могилы, нашло свое прибежище и мое первое горе. Как же мне было не почувствовать себя сыном страны, где я так много страдал и так сильно любил? Разве мог я воображать, что родился в другой стране, что в моих жилах течет другая кровь, что мои близкие живут где-то в другом месте?» Но, узнав в 1838 году о страшном бедствии — наводнении, постигшем Венгрию, Лист почувствовал себя глубоко потрясенным: «Эти переживания и чувства открыли мне смысл слова „родина“. Я внезапно перенесся в прошлое и вновь обрел в своем сердце нетронутой сокровищницу переживаний детства… это была Венгрия, могучая плодородная страна, вскормившая таких благородных сынов, это была моя родина!» Центральный же, наиболее плодотворный период деятельности Листа протекал в Германии — в Веймаре он завершил самые значительные произведения, прославившие его имя.

    Жанры, к которым обращался Лист на протяжении творческой жизни, длившейся 60 лет, весьма разнообразны. В его наследии есть опера и оратории, в том числе духовные, симфонии и симфонические поэмы, фортепианные концерты и миниатюры, хоры и сольные песни, а общее число сочинений превышает 1200. Но сердце Листа было отдано фортепиано, которое с юных лет стало постоянным спутником, главным инструментом творчества. А потом пришло мастерство владения оркестром — и для него композитор создал самые новаторские свои произведения: тринадцать симфонических поэм, две симфонии, два концерта для фортепиано с оркестром.

    Вслед за Берлиозом Лист обратился к программности. В 1837 году он обосновал обобщенные, иные, чем у Берлиоза, принципы ее трактовки: «Музыкант, вдохновляемый природой, но не копирующий ее, высказывает в звуках сокровенные тайны своей судьбы. Он мыслит ими, воплощает чувства, говорит, но его язык произвольнее и неопределеннее всякого другого и, подобно прекрасным золотистым облакам, принимающим при заходе солнца любую форму, придаваемую им фантазией одинокого странника, слишком легко поддается самым различным толкованиям. Поэтому отнюдь не бесполезно и, во всяком случае, не смешно, — как часто любят говорить, — если композитор в нескольких строках намечает духовный эскиз своего произведения и, не впадая в мелочные подробности и детали, высказывает идею, послужившую ему основой для этой композиции. Тогда критика будет вполне свободна хвалить или порицать более или менее удачное и образно прекрасное воплощение идеи».

    Спустя почти два десятилетия Лист претворил эти принципы в созданном им жанре одночастной симфонической поэмы, жанре, который затем в течение полувека развивали, нередко под другим названием, композиторы разных стран — Сен-Санс и Франк во Франции, Сметана и Дворжак в Чехии, Чайковский в России, Рихард Штраус в Германии, Сибелиус в Финляндии, Респиги в Италии. Программы, вдохновлявшие Листа, охватили широчайший круг образов — от античности, Данте и Шекспира, Гете и Шиллера, до современных французских, английских, венгерских романтиков. И это тем более поразительно, что Лист, ставший одним из наиболее разносторонне образованных людей своего века, свободно владевший несколькими языками, получил в детстве весьма скудное образование у деревенского капеллана, научившего мальчика только чтению, письму и счету. Всем богатством знаний Лист овладевал на протяжении долгой жизни самостоятельно.

    Как три страны спорили о чести считать Листа своим композитором, так и имени у него оказалось три. Мальчика, родившегося 22 октября 1811 года в деревне Райдинг в Австрии, записали под именем Франциск, ибо делопроизводство тогда велось на латинском языке. Однако в семье, где говорили только по-немецки, его звали Франц, что соответствовало венгерскому имени Ференц. Лист родился на венгерской земле, поместье принадлежало венгерским князьям Эстергази, и деревня имела венгерское название Доборьян. Отец будущего композитора, работавший в управлении одного из княжеских имений, был страстным любителем музыки, играл на виолончели, клавире и сочинял. Он добился зачисления в княжескую капеллу в Эйзенштадте, которой на протяжении многих десятилетий руководил Гайдн. Однако через несколько лет был назначен смотрителем овчарни в отдаленном западном поместье, где и поселился с молодой женой австрийкой, дочерью галантерейщика (по другим сведениям — булочника).

    Мальчик унаследовал от отца музыкальный талант, проявившийся в раннем возрасте. В 6 лет отец стал учить сына игре на рояле, причем его не надо было принуждать, а, наоборот, невозможно оторвать от инструмента, на котором он был готов импровизировать часами. Тогда же на вопрос, кем он хочет стать, малыш отвечал, показывая на портрет Бетховена: «Таким, как он». Писать ноты Лист научился раньше, чем буквы, и поражал отца умением читать с листа. О восьмилетнем вундеркинде заговорили в близлежащих городках, а в девять лет он выступил с симфоническим оркестром и импровизировал на предложенные слушателями темы. Это был его первый благотворительный концерт, открывший длинный список подобных выступлений в помощь нуждающимся. В ноябре 1820 года во дворце Эстергази в Пресбурге (ныне Братислава) на концерте Листа присутствовала вся местная знать, и пять венгерских магнатов приняли решение на протяжении шести лет выплачивать по 600 гульденов, чтобы мальчик смог получить музыкальное образование. Тогда же о его выступлении появился первый печатный отзыв.

    В 1821 году семья переехала в столицу, Вену. Так Лист расстался с просторами Венгрии, с товарищами детских игр, от которых научился говорить по-венгерски, но никогда не забывал ни пустынных степей, ни величавых разливов Дуная, ни своеобразного быта загадочного племени цыган, на всю жизнь пленивших композитора своими зажигательными плясками, страстными напевами скрипок и неподражаемым звучанием цимбал. Старые крестьянки из Райдинга, провожая бледного белокурого мальчика в Вену, пророчески говорили: «Вот увидите, он еще вернется сюда в хрустальной карете».

    В Вене учителем Листа по фортепиано стал знаменитый педагог К. Черни, ученик Бетховена, занимавшийся с ним бесплатно в течение полутора лет, а по композиции — А. Сальери, учитель Бетховена. Встретился Лист и с самим Бетховеном, который после его блестящего концерта обнял и поцеловал мальчика. Современный художник запечатлел исторический момент в гравюре, хотя исследователи утверждают, что это всего лишь красивая легенда. Но творческая встреча Листа с Бетховеном действительно состоялась. Музыкальный издатель Диабелли обратился к известным композиторам Австрии с предложением написать по одной вариации на тему его вальса. Бетховен написал 33, которые были изданы в 1823 году, а второй том составили вариации пятидесяти композиторов, среди них — Шуберт и Лист. Его вариация была подписана так: «Лист, Франц (мальчик 11 лет), родился в Венгрии». Концерты Листа в Вене и Праге, в городах Германии пользовались шумным успехом, о нем регулярно писали газеты: «Новый Моцарт предстал перед нами»; «Бог живет среди нас!»; «Теперь люди, встречаясь на улицах, не желают друг другу доброго утра или доброго вечера, а обращаются с вопросом: слышали ли вы уже маленькое чудо?»

    Ободренный такими успехами отец решил продолжить образование мальчика в Парижской консерватории, и 12 декабря 1823 года Лист предстал перед ее директором, прославленным композитором Л. Керубини. Тот, не выносивший вундеркиндов, не захотел даже прослушать 12-летнего пианиста и — сам итальянец — категорически отказался принять его в консерваторию как иностранца. Это поразило Листа «подобно удару грома… Все казалось потерянным… Рана была слишком глубока и долго кровоточила». Он стал брать уроки у известного итальянского композитора и оперного дирижера Ф. Паэра и профессора консерватории А. Рейхи (который через несколько лет стал учителем приехавшего из провинции Берлиоза). Лист давал концерты — и публичные и в салонах знати, баловнем которой, как когда-то Моцарт, сразу же стал. Его опера «Дон Санчо, или Замок любви», написанная под руководством Паэра (утверждали, что большая часть музыки принадлежит учителю), была поставлена в крупнейшем парижском театре Grand Opera с лучшим французским тенором в главной роли. Лист гастролировал по городам Франции, Швейцарии, несколько раз концертировал в Лондоне, где выучился английскому языку.

    В августе 1827 года его постиг тяжкий удар — внезапно умер отец. Теперь ему пришлось зарабатывать на жизнь уроками. И тут-Листа ждал новый удар. Среди знатных учениц модного пианиста была прелестная 17-летняя графиня Каролина де Сен-Крик; Между молодыми людьми возникло нежное чувство, но граф отказал музыканту от дома и поспешил выдать дочь замуж за аристократа. Лист заболел, перестал выступать в концертах, погрузился в религию и даже был готов отречься от мира. По Парижу распространился слух о его смерти и одна их газет поместила некролог. Но, как говорила его мать, «пушки излечили его» — Июльская революция 1830 года пробудила Листа к новой жизни. Подобно Берлиозу, который обработал «Марсельезу» «для всех, у кого есть голос, сердце и кровь в жилах», Лист захвачен революционными идеями и задумывает первое крупное сочинение — Революционную симфонию. Каждая ее часть должна рисовать этапы борьбы народов за свободу, символами которой являются гуситский хорал XV века, лютеранский — XVI, гугенотская песня рубежа XVII и, наконец, «Марсельеза» конца XVIII — с ней переплетаются все предшествующие. Симфония так и не была написана, хотя композитор неоднократно возвращался к этому замыслу. Бурная атмосфера романтического Парижа захватывает Листа. Он увлекается театром, литературой, философией, в том числе христианским социализмом аббата Ламенне, встречается с Гюго и Ламартином, и все эти впечатления находят позднее отражение в его фортепианных и симфонических программных сочинениях.

    Три композитора сыграли важную роль в становлении таланта Листа. Игра Паганини, которого он услышал впервые в 1831 году, сформировала его фортепианный стиль. Созданные Листом Большие этюды по каприсам Паганини оказались настолько виртуозными, что, по утверждению Шумана, их могли исполнить не более 4–5 пианистов того времени. В следующем году Лист познакомился с Шопеном, поселившимся в Париже; их дружба длилась до безвременной кончины польского композитора (1849), которому Лист посвятил книгу — она явилась первой монографией о Шопене. 9 декабря 1832 года он присутствовал на исполнении Фантастической симфонии Берлиоза и сразу стал ярым сторонником французского новатора, создателя программного симфонизма. Вскоре Лист переложил Фантастическую для фортепиано, сумев передать все богатство оркестрового звучания. Это была его первая «фортепианная партитура», за которой последовала вторая симфония Берлиоза «Гарольд в Италии», а затем все девять Бетховена.

    Лист все больше задумывается о роли музыканта, человека искусства в обществе. Он размышляет об этом в письмах, в серии статей под характерным названием «О положении художников и об условиях их существования в обществе». В них есть такие строки: «Я ощутил горькое отвращение к искусству, каким я его перед собой увидел: униженным до более или менее терпимого ремесла, обреченного служить источником развлечений избранного общества»; «триумфы в салоне, сверхусердная критика и славословие в газетах всех направлений, разочарование в искусстве, успех у публики — все это выпало на мою долю, все это я пережил, перечувствовал, презирал, проклинал и оплакивал».

    В конце 1833 года Лист познакомился с графиней Мари д'Агу, писавшей романы под псевдонимом Даниель Стерн. Знатная аристократка, образованная женщина, она знала Листа еще ребенком, но, будучи старше его на шесть лет, не обращала никакого внимания. Теперь же графиня усердно приглашает 22-летнего пианиста в свой салон и, наконец, добивается его любви. И когда он покидает Париж, она уезжает вместе с ним, хотя и объявляет, что «графиня д'Агу никогда не станет мадам Лист». Начинается новый период в жизни композитора. В течение четырех лет (1835–1839) он живет в Швейцарии и Италии, преподает в только что основанной Женевской консерватории, изредка выступает с концертами. Рождается его «Альбом путешественника» — сборник фортепианных пьес, навеянных природой и бытом Швейцарии, который затем был переработан в «Годы странствий» — одно из значительных, новаторских произведений Листа. К «Первому году» добавляется «Второй», в котором воплощены картина Рафаэля «Обручение», скульптура Микеланджело «Мыслитель», образы «Божественной комедии» Данте и другие впечатления от великолепного итальянского искусства эпохи Возрождения.

    В конце 1839 года Лист расстается с графиней д'Агу и тремя детьми, родившимися в Швейцарии и Италии. Они возвращаются в Париж, он отправляется в турне по городам Австрии и Венгрии. Начинаются «годы странствий».

    На родине Листа приветствуют как национального героя. Тысячные толпы ожидают его у моста через Дунай; венгерский сейм прерывает работу, чтобы послушать его игру; на концерте 4 января 1840 года в Национальном театре, где Лист появляется в венгерском костюме, ему вручают богато украшенную старинную саблю; он становится почетным гражданином Пешта. Лист слушает игру цыганских оркестров, изучает фольклорные сборники, просит присылать ему народные мелодии. Они легли в основу нескольких тетрадей «Венгерских национальных мелодий и рапсодий», которые позднее превратились в популярные Венгерские рапсодии, известные во всем мире не только в фортепианном варианте, но и в самых разных переложениях.

    На протяжении восьми лет Лист объездил все страны Европы и даже посетил Константинополь, где выступал перед турецким султаном. Трижды он побывал в России — в 1842, 1843 и 1847 годах, познакомился с Глинкой, которого высоко оценил, пропагандировал его оперу «Руслан и Людмила», сделал транскрипции Марша Черномора, «Соловья» Алябьева и др. Прием был восторженным. Критики Стасов и Серов до конца дней не могли забыть впечатления от первого концерта Листа в Петербурге. Большим успехом пользовался он и в Германии. В Бонне Лист выступил как пианист, дирижер и композитор, и все доходы от концерта пошли на установку памятника Бетховену. В Кенигсберге был удостоен почетного звания доктора музыки (1842). В Веймаре получил пост руководителя придворной капеллы. Назначение состоялось в конце 1842 года, первый концерт под управлением Листа — 7 января 1844 года, а окончательно он обосновался в столице Веймарского герцогства лишь четыре года спустя, после завершения последних гастролей в России выступлением в маленьком украинском городке Елисаветграде. Так неожиданно, на вершине триумфов, оборвалась его карьера концертирующего виртуоза и резко изменилась жизнь.

    Этому предшествовало знакомство с княгиней Каролиной Сайн-Витгенштейн. Дочь богатого польского помещика, выданная в 17 лет за русского генерала, она была несчастлива в браке. Первая встреча с Листом произошла в Киеве, последующие — на его концертах в Одессе, и несколько месяцев, проведенных в украинском имении Витгенштейн, привели к рождению глубокого чувства. Каролина вслед за Листом покинула Россию, мечтая соединиться с ним навсегда после расторжения ненавистного брака. Они поселились в Веймаре на вилле Альтенбург. Начинается самый плодотворный период творческой деятельности Листа (1847–1861). Получают окончательное воплощение его самые значительные сочинения — 2 программные симфонии «Фауст» и «Данте», 2 фортепианных концерта и соната си минор, 15 Венгерских рапсодий (из 19-ти) и множество других фортепианных пьес, Гранская месса, но прежде всего—12 симфонических поэм, посвященных Каролине Витгенштейн. Это — новый жанр романтической программной музыки, вдохновленный поэзией («Что слышно на горе» и «Мазепа» по Гюго, «Прелюды» по Ламартину, «Идеалы» по Шиллеру), драматургией («Тассо» по Гете, «Прометей» по Гердеру, «Гамлет» по Шекспиру), живописью («Битва гуннов» по Каульбаху) и т. п.

    Небывалый размах получает просветительская деятельность Листа. Под его руководством на сцене Веймарского театра были поставлены 43 оперы — от Глюка и Моцарта до Верди и Вагнера, причем 8 — впервые в мире. Он исполнил все симфонии Бетховена, различные сочинения Шуберта и Берлиоза, Шумана и Глинки, многих других композиторов. К их исполнению писал пояснения и большие статьи, иногда совместно с Каролиной, в которых излагал свои взгляды на пути развития музыки, поддерживал композиторов-новаторов (особенно Берлиоза и Вагнера, с последним Листа связывала многолетняя дружба), боролся с обветшавшими традициями, рутиной. Вокруг Листа группируются друзья, ученики — пианисты, композиторы, которые съезжаются в Веймар со всей Европы. Один из них, выдающийся дирижер и пианист Ганс фон Бюлов в 1856 году становится мужем младшей дочери Листа Козимы. Однако многие музыканты придерживаются иных взглядов на пути развития немецкой музыки, выступают хранителями вековых национальных традиций и резко критикуют Листа и Вагнера. Среди них — молодой Брамс. И Лист все больше ощущает творческое одиночество: его колоссальная по размаху деятельность не получает достойной оценки, его смелые начинания постоянно наталкиваются на противодействие консервативных кругов, утомительная борьба против музыкального мещанства оказывается бесплодной. Германия, развитию художественной культуры которой он отдал столько сил, так и не стала его второй родиной. Это прекрасно понимал Вагнер, писавший Листу: «Ты слишком велик, благороден и прекрасен для нашего медвежьего угла — Германии». 14 сентября 1860 года, в день Воздвижения креста Господня, Лист, не достигший еще пятидесятилетнего возраста, составил завещание. Правда, знаки признания не прекращались. В 1861 году обе страны, с которыми он был так тесно связан, удостоили его наград: Германия, в лице Веймарского герцога, — звания почетного гражданина Веймара и придворного камергера, Франция — ордена Почетного легиона. Однако Лист твердо решил расстаться с Веймаром.

    Принятие решения ускорили семейные обстоятельства: его взаимоотношения с Каролиной все больше становились предметом сплетен и пересудов, герцогиня Веймарская лишила княгиню Витгенштейн своего покровительства. И хотя российская консистория признала ее брак с Витгенштейном недействительным, за разрешением на брак с Листом пришлось обратиться к самому Папе Римскому. 20 октября 1861 года Лист вслед за Каролиной приехал в Рим, чтобы в день своего 50-летия обвенчаться в церкви Сан-Карло, где все уже было готово к праздничной церемонии. Но его ждал неожиданный удар: накануне вечером к княгине Витгенштейн явился посланец церкви с известием, что венчание должно быть отложено по протесту ее родственников. Она в отчаянии отказалась от бесплодной борьбы и стала вести затворническую жизнь, все больше погружаясь в религию.

    В начале 60-х годов Лист заканчивает ряд произведений духовного содержания, среди которых самое крупное — оратория «Легенда о Святой Елизавете». Схоронив к этому времени сына и старшую дочь, в июне 1863 года он поселяется в монастыре под Римом. Как и в юности, в годы разочарования композитор пытается найти утешение в религии. В монастыре его посещает Папа Римский, они беседуют о реформе церковной музыки, Лист играет свои новые сочинения. Два года спустя приходит известие о смерти генерала Витгенштейна, и ничто больше не мешает соединению любящих. Но Каролина отказывается от брака. 25 апреля 1865 года Лист принимает сан аббата. Предполагалось, что этот шаг приведет его к посту папского капельмейстера. Однако и в Ватикане композитор оказался чужим — должность была отдана другому.

    Сан аббата не помешал активной творческой деятельности Листа. Уже через несколько месяцев он руководил премьерой «Святой Елизаветы» в Пеште. В ней участвовали 500 исполнителей, а «две тысячи слушателей с таким вниманием и сочувствием следили за концертом, что, можно сказать, сами стали его участниками», — вспоминал композитор. Вскоре была закончена вторая оратория, «Христос» и написана «Венгерская коронационная месса», после исполнения которой огромная толпа сопровождала Листа — некоронованного короля — через весь город от собора в Буде до его дома в Пеште. Австрийский император наградил композитора крестом ордена Франца-Иосифа (1867).

    Последние 17 лет жизни Лист делит между Римом, Веймаром и Будапештом. Он окружен всеобщим поклонением, к нему в Веймар приезжают многие музыканты, в том числе русские композиторы Бородин, Кюи, Глазунов. Лист переписывается с русскими друзьями, постоянно просит присылать ему новые произведения, а в 1880 году принимает участие в создании цикла вариаций (парафраз) на шуточную тему «тати-та-ти», которые сочинили Бородин, Кюи, Лядов и Римский-Корсаков. Связи композитора с родиной продолжают укрепляться. В 1871 году он получает звание венгерского королевского советника, в следующем возникает венгерское Листовское общество, а 8 ноября 1873 года начинаются торжества, посвященные 50-летию его деятельности. Они продолжаются несколько дней с небывалым размахом. Учреждается фонд имени Листа для выплаты стипендий трем молодым музыкантам. Ему вручают золотой лавровый венок и медаль, выбитую по поводу этого события, а через некоторое время он получает от одного из любителей музыки чайный сервиз, 12 чашек которого украшены темами Венгерских рапсодий. В 1875 году, после длительных хлопот Листа, в Будапеште открывается Музыкальная академия (ныне она носит его имя). Он становится ее почетным президентом и ведет класс фортепиано. Три года спустя Лист представляет Венгрию на Всемирной выставке в Париже. К 70-летию на доме в Райдинге, где он родился, устанавливают памятную доску, а при открытии нового здания Королевской оперы в Будапеште — его мраморную скульптуру. Глубоко трогает композитора признание простых людей. Во время посещения поместья одного из друзей его приветствуют крестьяне. По просьбе Листа их приглашают во дворец, он играет для них, угощает вином. Старик-крестьянин, подойдя к Листу со стаканом в руке, произнес: «Как тебя зовут, сказал нам господин граф; что ты умеешь, показал нам ты; но кто ты есть — это мы поняли сами, и да благословит тебя великий Бог венгров!»

    Смерть Листа, подобно всей жизни, свидетельствовала о благородстве его натуры. Он не помнил зла. В свое время его дочь Козима и лучший друг Вагнер пошли на открытый скандал: не дождавшись официального развода с Бюловым, Козима забрала детей, из которых последняя — Изольда — была дочерью Вагнера, и уехала к нему. Она порвала все отношения с отцом и не виделась с ним пять лет. Теперь же, в июле 1886 года, когда Вагнера уже не было в живых, Козима попросила Листа приехать в Байрейт — присутствовать на спектаклях «Тристана и Изольды», чтобы своим авторитетом поддержать дело Вагнера. 25 июля Лист пришел в театр совсем больным. Он кашлял так сильно, что вынужден был покинуть свое место в королевской ложе, а вернувшись домой, слег. Под окнами несколько дней толпились встревоженные его состоянием почитатели. 31 июля, незадолго до полуночи, слуга объявил о смерти Листа. Последним его словом было: «Тристан».

    3 августа 1886 года состоялись похороны, а на следующий день в кафедральном соборе Байрейта — траурная месса, во время которой Брукнер импровизировал на органе на темы «Парсифаля». Впоследствии предпринимались безуспешные попытки перезахоронить прах композитора на венгерской земле. Но он до сих пор покоится в пышном мавзолее в Байрейте, и на его могиле всегда лежат венки с лентами национальных цветов Германии, Австрии и Венгрии.

    Фауст-симфония

    «Фауст-симфония», в трех характеристических картинах по Гете (1854–1857)

    Состав оркестра: 3 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, тарелки, треугольник, арфа, струнные; в заключение — мужской хор, солист-тенор, орган или фисгармония.

    История создания

    19 октября 1854 года Лист закончил свою первую симфонию — «Фауст». Она была написана в городе Гете — Веймаре, столице маленького княжества, которую Лист на протяжении семи лет стремился превратить в один из крупнейших культурных центров Германии, каким он был на рубеже XVIII–XIX веков. Отказавшись от карьеры пианиста-виртуоза, потрясавшего своими выступлениями всю Европу, он развернул просветительскую деятельность колоссальных масштабов: руководил театром, дирижировал симфоническими концертами, пропагандировал композиторов-новаторов, осуществил премьеру «Лоэнгрина», провел недели Вагнера и Берлиоза, воскрешал забытые произведения прошлого, давал уроки пианистам из многих стран, сочинял музыку в самых различных жанрах. Наиболее значительный из них — симфоническая поэма, новый, созданный им программный жанр.

    Первая же симфония заставила автора сомневаться в ее достоинствах. Через два месяца после ее окончания он иронически писал другу: «Эта вещь или, может быть, вздор получилась очень длинной, и я постараюсь издать и исполнить 9 симфонических поэм, прежде чем открою дорогу „Фаусту“, на что может потребоваться еще более года». Потребовалось три, и 5 сентября 1857 года на праздничном концерте в честь открытия в Веймаре памятников Гете, Шиллеру и Виланду «Фауст-симфония» впервые прозвучала под управлением автора. Тогда же был дописан заключительный хор, исполнение которого композитор не считал, однако, обязательным.

    Посвящением «Фауст-симфонии» Берлиозу Лист отдал дань создателю романтического симфонизма, но оно еще сильнее подчеркнуло их различия в понимании программности. (Кстати, у Берлиоза есть свой «Фауст», но ему для воплощения этой грандиозной философской трагедии потребовалась не трехчастная симфония, а «драматическая легенда» — жанр, сочетающий особенности оратории, оперы, балета). Лист неоднократно делился своими взглядами на программность, в том числе и в книге, посвященной симфонии Берлиоза «Гарольд в Италии». Особенно подходящими для программной музыки он считал «философские эпопеи», среди которых величайшая, по его мнению, — «Фауст» Гете. Характеризуя подобные произведения, Лист утверждал, что целью их является не показ «деяний героя, но изображение аффектов, страстей, властвующих над его душой. Гораздо важнее показать, как герой думает, чем каковы его поступки». Лист трактует программу обобщенно, ограничиваясь в своих симфониях заголовками частей, но стремясь воплотить в музыке философскую глубину великих литературных источников.

    В «Фауст-симфонии» три части (финал является одновременно демоническим скерцо), каждая носит имя одного из главных персонажей трагедии. В то же время это не просто три самостоятельных портрета — части объединены теснейшим образом как общим сложным философским замыслом, так и сквозными музыкальными темами.

    Музыка

    Первая часть — «Фауст» — открывается медленным вступлением. Лист нашел уникальную для XIX века, поразительную по точности музыкальную тему для выражения неразрешимых сомнений, разъедающих душу героя. Это мелодическая цепь нисходящих увеличенных трезвучий — лишенных тяготений, возможности разрешения в какой бы то ни было тональности. Использованы последовательно все 12 полутонов, ни один не является тоникой-устоем. Поиски, колебания бесконечны и бесплодны. Глухое звучание альтов и виолончелей с сурдинами усиливает ощущение безысходности. Разорванные паузами, перекидываемые от инструмента к инструменту краткие, хроматизированные, лишенные гармонической поддержки мотивы не складываются в мелодическую линию: плачущему мотиву солирующего гобоя (позже фагота) с большим скачком вниз отвечает мотив струнных с таким же скачком вверх — словно вопрос, не имеющий ответа, как его ни формулируй. Но вот герой преодолел сомнения. Устремляется вверх быстрая тема, перекликаются струнные и духовые, и уже весь оркестр энергично и решительно повторяет начальный мотив вступления. Однако в кульминационный момент все обрывается, и снова воцаряется безнадежность. Мрачный монолог солирующего фагота в медленном темпе объединяет оба мотива вопроса, завершая вступление.

    В широко развернутом сонатном аллегро — пять тем, которые воплощают разные стороны противоречивой натуры героя, в трактовке Листа — несомненно романтика. Беспокойная, вихревая главная (струнные) передает поиски ускользающей истины, стремление к бесконечному знанию. Страстная, пылкая связующая (гобои и кларнеты, затем валторны) — жажду неизведанного счастья. Певучая побочная, нежная и интимная (кларнет и валторны перекликаются с солирующим альтом) — упоение любовью. Горделивая заключительная в маршевом ритме (величавые аккорды всего оркестра с особой ролью воинственных медных инструментов) — героический порыв, готовность к борьбе. Темы настолько ярки, что кажутся совершенно самостоятельными. Однако в них можно расслышать хорошо знакомые мотивы вступления. В этом — новаторство Листа, с поразительной изобретательностью применяющего разработанный им метод трансформации тематизма: различные, нередко противоположные по образному содержанию темы оказываются неузнаваемо преобразованной одной, изначальной, либо вырастают из единого тематического зерна. В особенности изумляет мастерство композитора, когда в нежной теме любви узнается мрачный роковой вопрос. Не менее многообразно развитие, в том числе полифоническое, в разработке, в конце которой в медленном эпизоде искусно сплетаются все мотивы вступления. Кульминация возникает в репризе, более сжатой по сравнению с экспозицией. Здесь господствуют решительные, героические настроения, а доля лирики сокращается. Особенно победно, торжествующе звучит марш заключительной партии. Однако в коде утверждаются зловещие мотивы вступления, излагаемые столь же энергично и решительно, в маршевой поступи. Завершается кода, подобно вступлению, мрачной басовой репликой: роковой круг замкнулся.

    Трудно представить более резкий контраст, чем начало медленной второй части — «Гретхен». Вместо трагических метаний — умиротворенный покой, вместо грозных аккордов мощного оркестра — скромные мелодии в прозрачном звучании камерного ансамбля с выделением солирующих инструментов. Открывают вторую часть флейты и кларнеты, затем с простой певучей мелодией вступает гобой в сопровождении солирующего альта; его небыстрые повторяющиеся пассажи напоминают — единственный раз в симфонии — об окружающем героев мире, вызывая отдаленные ассоциации с монотонным жужжанием прялки. Звучность колеблется от пианиссимо до меццо форте. И так невозмутим, ничем не замутнен мир чувств медленной части, что рождается сомнение: действительно ли это — портрет Гретхен с ее земной судьбой? Скорее — еще одна сторона души Фауста, продолжение многогранного мира первой части: идеальный женский образ, о котором грезит каждый романтический герой, а немецкий (вспомним оперы Вебера, Вагнера) к тому же надеется найти в любви идеальной женщины спасение, искупление грехов. Дальнейшее музыкальное развитие подтверждает такую трактовку. Возникают лирические образы первой части — мечты о счастье, о любви — в новых, экспрессивных вариантах и, наконец, появляется главная тема Фауста. Герой, ищущий истину, кажется, нашел ее в любви. Теперь беспокойная тема первой части становится более умиротворенной, звучит тихо, «нежно и с любовью», по ремарке композитора. В репризе возвращается основная певучая мелодия анданте, продолжаются ее вариационные изменения, не меняющие общего характера.

    Третья часть — «Мефистофель» — взрывает этот мир тишины раскатом издевательского хохота. Финал удивителен по мастерству и оригинальности трактовки. Огромный по размерам, он не имеет ни одной новой темы. Мефистофель — не самостоятельный персонаж. Не он соблазняет героя или издевается над его благими порывами. Это — ироническая изнанка самого Фауста, его внутренний вечно сомневающийся саркастический голос. Издевке подвергается все, все предстает в кривом зеркале иронии: и роковой вопрос о судьбах мира и смысле жизни, и поиски истины, и мечты о любви, и жажда подвига. Приплясывающее, насмешливое фугато строится на теме любви. Лишь на миг возвращается идеальный, неискаженный образ Гретхен, но и эта светлая мелодия бессильна перед издевкой — теперь она разбита на отдельные короткие мотивы, лишена развития. Однако именно она служит окончательным выводом симфонии, венчая сочинение и в небольшой инструментальной коде первого варианта, и в заключительном хоре.

    Мужской хор с солистом тенором, звучащий, по авторской ремарке, спокойно, серьезно и празднично, написан на многократно повторяемое заключительное четверостишие гётевского «Фауста». Солист вступает с ключевой фразой «Вечно женственное влечет нас ввысь» — и светлая, не замутненная никакими страстями лирическая тема второй части окончательно проясняет свой идеальный смысл.

    Данте-симфония

    «Данте-симфония», по «Божественной комедии» (1855–1856)

    Состав оркестра: 3 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, английский рожок, 2 кларнета, бас-кларнет, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, тарелки, большой барабан, тамтам, 2 арфы, струнные; в финале — женский хор и фисгармония.

    История создания

    Величайшее творение Данте «Божественная комедия» вдохновила молодого Листа, блестящего пианиста-виртуоза, на создание фортепианной сонаты-фантазии «По прочтении Данте» (1838), где в центре — горестная история Франчески да Римини, обреченной на посмертные муки за измену мужу: вечно мчится она в адских вихрях со своим возлюбленным Паоло. А почти 20 лет спустя, в 1855 году, руководитель музыкальной жизни Веймарского княжества, ставшего его усилиями одним из крупнейших культурных центров Европы, прославленный дирижер и фортепианный педагог, композитор-новатор, автор «Фауст-симфонии» и симфонических поэм, вновь обратился к «Божественной комедии» на этот раз в жанре программной двухчастной симфонии.

    8 июля 1856 года Лист закончил «Данте-симфонию», которую посвятил своему ближайшему другу Вагнеру. 5 сентября следующего года она впервые прозвучала под управлением автора в Дрездене. По словам Листа, исполнение оказалось «очень неудачным из-за отсутствия достаточного количества репетиций», но и впоследствии эта симфония, в отличие от первой, не приобрела широкой популярности.

    Как и в «Фаусте», Лист сжимает традиционный четырехчастный цикл, но сохраняет трехчастное членение поэмы Данте: две части симфонии носят те же названия — «Ад» и «Чистилище», а «Рай» заменяет большая хоровая кода на латинский текст католического славления Девы Марии «Магнификат» («Величит душа моя Господа»). Помимо этого композитор вписывает в партитуру две важнейшие дантевские строфы, подтекстовывая их в начале и середине первой части — прием, никогда не применявшийся в программных симфониях.

    Музыка

    Первая часть — «Ад» — открывается медленным вступлением, где низкие медные и струнные инструменты, сопровождаемые тремоло литавр и ударами тамтама, как бы интонируют в унисон грозную надпись на вратах ада:

    Я увожу к отверженным селеньям,
    Я увожу сквозь вековечный стон,
    Я увожу к погибшим поколеньям,
    Входящие, оставьте упованья.

    Последняя строка особенно важна: валторны и трубы чеканят ее, действительно не оставляя никакой надежды. Из начальной хроматической темы рождаются вихри и, убыстряясь, втягивая в свое кружение все новые инструменты, создают обобщенный образ ада (сонатное аллегро). Крики отчаяния, проклятья — единый нерасчлененный поток, дикий, исступленный, достигает мошной кульминации. Замыкая развитие экспозиции, возвращается медленное вступление, в котором медные грозными аккордами фортиссимо повторяют роковую строку. И вдруг все резко меняется. Мягко переливаются пассажи струнных с сурдинами и арфы и, замерев, уступают место свободно льющемуся речитативу баскларнета, звучащему без сопровождения. Вслед за тем английский рожок на фоне арпеджио арфы поет экспрессивную мелодию:

    Тот страждет высшей мукой,
    Кто радостные помнит времена
    В несчастии.

    Это рассказ Франчески да Римини (эпизод в разработке). Развертывается великолепная любовная сцена, где тема, варьируясь, расцветает в страстном упоении. Необычен ее свободный размер — 7/4. Особенно выразительны полифонические переклички солирующих виолончелей и скрипок, словно голоса Франчески и Паоло сливаются в любовном дуэте. И этот эпизод замыкает роковая фраза: «Входящие, оставьте упованья». Тени влюбленных растворяются, исчезают, и в репризе возвращаются адские вихри, сметая все на своем пути. В последний раз роковая фраза утверждается в мощном звучании оркестра, обрамляя всю первую часть.

    Вторая часть — «Чистилище» — медленная, сдержанная, полная ожидания искупления. Дантевская картина восхождения к небесам передана постепенным повышением регистра (виолончели, альты, скрипки, арфы). На этом фоне звучат сосредоточенные неспешные напевные реплики духовых, завершающиеся, подобно припеву, мажорными трезвучиями. Хроматизмы, отдаленно напоминающие о мотивах первой части, подготавливают центральный эпизод — фугато с темой жалобной и неспокойной, с угловатым ритмом, обилием акцентов, — словно воспоминание о муках ада. На кульминации фугато внезапно возникают красочные мажорные аккорды, навсегда прогоняя скорбь и страдание. Повторение начального раздела части приводит к заключительному женскому хору «Магнификат», в котором Лист цитирует подлинный хорал, опубликованный в Германии в 1532 году. Здесь нет развития, смены настроений. Длительно варьируется одно эмоциональное состояние — блаженство.

    Завершается симфония мистическим просветлением «Аллилуйи» и истаивающими звучаниями в верхнем регистре, подобно видению горних высей рая.









     


    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх