Борьба с памятью о Великой Отечественной войне в Эстонии ведется уже давно, однако в последний год эта борьба вышла на принципиально иной уровень. От слов официальный Таллин перешел к делу, к искоренению символов Великой Победы. 30 ноября 2006 года правительство Эстонии одобрило поправку в Уложение о наказаниях, согласно которой публичное использование и распространение символов «оккупационных режимов, связанных с разжиганием национальной розни подлежит наказанию». Таким образом, серп и молот были законодательно приравнены к свастике; символика спасшей мир от нацизма Красной Армии - к нацистской символике. Это был плевок в лицо каждому ветерану Великой Отечественной, каждому, чьи деды и прадеды воевали под красным знаменем, каждому, кому дорога память о Великой войне.

Этим плевком дело не ограничилось; 10 января 2007 года парламент Эстонии принял «Закон о защите воинских захоронений». Новый законодательный акт разрешал перезахоронения останков солдат, коль скоро они были изначально похоронены в «неподходящих местах». Ни для кого не являлось секретом, что новый закон был направлен прежде всего против главного символа Победы в Эстонии - памятника павшим при освобождении Таллина советским воинам. И действительно, 15 февраля парламент принял поправку к «Закону о защите воинских сооружений», согласно которой правительство в течение 30 дней после вступления в силу закона должно переместить из центра Таллина «Бронзового солдата». Закрепляя достигнутый успех, эстонский парламент в тот же день принял законопроект, согласно которому 22 сентября - день освобождения Таллина от нацистских оккупантов - было переименовано в день борьбы и сопротивления. Лапидарнее всего смысл переименования праздника охарактеризовал эстонский президент Тоомас Ильвас: оказывается, никакого освобождения Эстонии не было; в сентябре 1944 года «группа бандитов-нацистов была изгнана другой шайкой - советскими войсками».

Несмотря на протесты русской общины, «Бронзовый солдат» был выкорчеван из центра Таллина. Еще через некоторое время эстонские власти перешли от оскорбления памяти павших солдат к преследованию живых; прокуратура передала в суд уголовное дело против Героя Советского Союза, председателя Антифашистского комитета Арнольда Мери. В решении суда сомневаться не приходится; Герою Советского Союза грозит пожизненное заключение по обвинению в «геноциде».

Чем же обосновывается такая ненависть к памяти о Победе? Почему освобождение Таллина от нацистских войск теперь в современной Эстонии рассматривают как акт агрессии?

Ответ официального Таллина на эти вопросы хорошо известен. Освобождения Эстонии от немецких оккупантов не было, говорят нам эстонские политики: к моменту прихода советских войск власть в стране принадлежала не немцам, а национальному демократическому правительству Отто Тифа. Символом независимости, рассказывают эстонские историки, был сине-черно-белый триколор на башне Длинный Герман - национальный флаг, безжалостно сорванный советскими солдатами. После этого в Эстонии был якобы массовый террор против населения. Историк и бывший премьер-министр Эстонии Март Лаар пишет, что «в послевоенные годы по политическим соображениям в Эстонии было арестовано не менее 53 000 человек, на сегодня опубликованы имена 34 620 арестованных. В принудительные трудовые лагеря в промежутке с 1944 по 1953 год было отправлено от 25 000 до 30 000 человек, из них скончалось около 11 000»1. В официальной «Белой книге» утверждается, что эти же самые цифры относятся к обоим «советским оккупациям»: «В ходе расследования советских репрессий к 2003 г. было задокументировано более 53 000 политических арестов, а также опубликованы данные о 34 620 арестованных. Эти цифры охватывают обе советские оккупации… В 1944-1945 гг. было арестовано примерно 10 000 человек, половина из которых умерла в течение двух первых тюремных лет. По разным оценкам, в 1944-1953 гг. в концентрационные лагеря было отправлено 25 000- 30 000 человек, из которых примерно 11 000 не вернулись»2.

Несмотря на разницу в цифрах и Лаар, и авторы «Белой книги» солидарны в толковании произошедшего; по их мнению, свергшими законное правительство Отто Тифа советскими оккупантами был устроен геноцид эстонского народа.

На первый взгляд все выглядит достаточно убедительно. Однако при внимательном рассмотрении мы обнаруживаем, что все эти утверждения ложны.

Откуда взялось и что представляло собой «правительство Отто Тифа»? Официальная версия, распространяемая эстонским МИДом, гласит, что в марте 1944 года был создан Национальный комитет Эстонской Республики, через некоторое время провозгласивший себя носителем высшей государственной власти в Эстонии. «18 августа временный президент Юрии Улуотс назначил новое правительство во главе с Отто Тифом, - читаем мы на сайте МИД Эстонии. - В ситуации общей неразберихи предполагалось воспользоваться перерывом между отступлением немцев и приходом советских войск». Бывший премьер-министр Эстонии Март Лаар уточняет, что «Национальный комитет» был подпольным, антинацистским и антисоветским одновременно. Рассказы о борцах за свободу, сражавшихся «против Сталина и Гитлера», сегодня популярны практически везде. Проблема заключается в том, что в Эстонии таких борцов попросту не было.

Так, сформировавший «правительство» Отто Тифа «временный президент Эстонии» Юрии Улуотс известен вовсе не отважными операциями против оккупировавших Эстонию немецких войск и не антинацистскими воззваниями. Улуотс известен своим выступлением по радио 7 февраля 1944 года - выступлением, в котором он обратился к эстонцам с призывом вступать в формируемые нацистами коллаборационистские подразделения. Не ограничившись одним заявлением, Улуотс совершил поездку по Южной Эстонии, агитируя местных жителей идти на призывные пункты. Помощники Улуотса в это время вели агитацию в других уездах.

В результате деятельности Улуотса немцам удалось призвать 32 тысячи эстонцев, направленных в полки пограничной стражи, подразделения полиции и СС. У немецких оккупационных властей даже возникла мысль назначить Улуотса главой эстонского самоуправления, однако позиции действующего главы самоуправления доктора Мяэ в аппарате рейсхкомиссариата «Остланд» оказались сильнее, и назначение Улуотса на высокую должность не состоялось.

Согласимся: на героя антинацистского сопротивления Юрии Улуотс как-то не тянет.

18 августа 1944 года Улуотс сформировал так называемое «национальное правительство» во главе с Отто Тифом. Согласно официальной эстонской версии, деятельность этого «правительства» свелась к следующему: «Правительство издало номер «Riigi Teataja» (правовые акты Эстонии), а также декларировало по радио (на английском языке) о своем нейтралитете в настоящей войне. На башне Длинный Герман был поднят государственный флаг Эстонской Республики. Правительство покинуло Таллин до прихода советских войск»3.

Таким образом, Тиф со товарищи издали один номер газеты, выступили с радиообращением (причем не к народу, а к англичанам и американцам), повесили на башне национальный триколор и бежали куда глаза глядят. В современном Таллине полагают, что этого было достаточно для «восстановления национальной независимости». Ну что ж, если следовать подобной логике, то для восстановления Эстонской ССР необходимо всего-навсего сформировать «правительство», издать газету, выступить с радиообращением по-русски или по-китайски и поднять красное знамя над Таллином. Конечно, это отважное выступление будет немедленно подавлено полицией - однако каждому станет ясно, что действующее правительство Эстонии незаконно. Картина, конечно, абсурдная - в той же степени, что и заявления о восстановлении независимости «правительством» Отто Тифа.

На самом деле смысл деятельности «правительства» Тифа заключался вовсе не в восстановлении независимости Эстонии. Как мы помним, это «правительство» было назначено Улуотсом 18 августа. А уже на следующий день, 19 августа, Улуотс обратился к жителям Эстонии с новым радиообращением. Он призывал эстонцев приложить все силы для борьбы с наступающими войсками Красной Армии и вступать в коллаборационистские формирования. Поверить в то, что Юрии Улуотс вышел в эфир без согласия оккупационных властей, невозможно - тем более что уже через три дня текст его выступления был опубликован в газете «Sakala»4. Связь между созданием «правительства» Тифа и радиообращением Улуотса прослеживается невооруженным глазом и свидетельствует о том, что «национальное демократическое правительство» создавалось с ведома нацистских оккупационных властей. В преддверии большого наступления Красной Армии нацисты нуждались в новых эстонских солдатах и в лояльности уже призванных эстонцев. Правительство Отто Тифа решало этот вопрос: борьба с Красной Армией была объявлена им борьбой за независимость республики. Нацистов такая постановка вопроса, конечно же, устраивала.

Самым ярким символом сотрудничества «национального правительства» с нацистами является эстонский триколор на башне Длинный Герман. В сегодняшнем Таллине этот флаг стал символом национальной независимости, растоптанной Красной Армией. Однако на самом деле государственный флаг Эстонии висел на башне не один.

Наиболее полная история поднятия на Длинном Германе эстонского флага была опубликована в издававшемся в Стокгольме журнале «Викерлане» в далеком 1949 году. Эта публикация была основана на воспоминаниях человека, непосредственно участвовавшего в поднятии флага, - эстонца Эвальда Арувальда.

«Генеральная инспекция находилась на Тоомпеа в здании Рийгикогу, и подчиняющаяся ей караульная команда состояла из эстонцев-легионеров. Комендантом Вышгорода был в то время эстонский офицер капитан Вяарт. Германское гражданское управление прекратило свою деятельность в Таллине 18 сентября, и власть перешла в руки военных. Немцы готовились к эвакуации. В среду, 20 сентября, во дворе замка Тоомпеа появился загруженный грузовик, в который отходящие немцы втиснули и алкоголь. Машину разгрузили в зале ожидания Рийгикогу. Любой военный мог взять и положить бутылку себе в карман. Вскоре началась настоящая попойка, и эстонский унтер-офицер Лепиксоо, набравшись храбрости, решил поднять эстонский флаг над башней Длинный Герман. Свастику спустили вниз, вместо нее подняли сине-черно-белый флаг. Возможно, это случилось между пятью и шестью часами пополудни.

Сами участники, в том числе входивший в состав караульной команды лейтенант Теодор Туй, направились в приподнятом настроении спускаться с Вышгорода. На улице Рюйтли лейтенант Туй, находившийся в радостной эйфории, стал стрелять в воздух. Навстречушел немецкий военнослужащий, который посчитал, что эстонцы стреляют в него. Он достал револьвер и выстрелил в лейтенанта Туя; тот оказался тяжело ранен в живот и умер. Между находившейся в нижнем городе немецкой комендатурой и генеральной инспекцией тем же вечером было договорено, что оба флага, и сине-черно-белый, и со свастикой, будут подняты на следующий день вместе…

21 сентября, между пятью и шестью часами утра, из нижнего города подошла команда почетного караула из немецкой комендатуры во главе с лейтенантом. С эстонской стороны было шесть человек. Поднялись на башню Длинный Герман… Эвальд Арувальд привязал национальный флаг к шнуру флагштока; то же самое проделал немецкий фельдфебель со своим флагом - боевым флагом Германского флота, который был по размерам больше эстонского. Прозвучали команды к поднятию флагов на эстонском и немецком языках; и эстонские, и немецкие солдаты отдали честь. Ветер закрутил эстонский флаг вокруг растяжки флагштока, Эвальд Арувальд вскарабкался и освободил его. Оба флага были подняты и остались развеваться рядом друг с другом…

Эстонский флаг развевался на башне примерно до 11 часов пятницы, 22 сентября, когда русские танки въехали в город. Возможно, около половины одиннадцатого красный танкист от улицы Фалькпарги расстрелял из пулемета флагшток на Длинном Германе. Оба флага упали. Точно также немецкий солдат сбил с Длинного Германа выстрелами красный флаг летом 1941 года…»5

Эстонский триколор действительно развевался на Длинном Германе - однако рядом с ним развевалось превосходящее его по размеру знамя с нацистской свастикой. И советские солдаты сбили с башни оба знамени - и флаг нацистов, и флаг их пособников.

Рассказ Эвальда Арувальда развеивает еще один созданный эстонскими политиками и историками миф: о том, что между уходом немецких и приходом советских войск имел место какой-то промежуток, во время которого власть принадлежала «национальному правительству».

На самом деле никакого «промежуточного периода» не было: наступление частей Красной Армии оказалось слишком стремительным, и когда советские солдаты вступили в город, немцы не успели завершить эвакуацию.

С востока, от Нарвы, наступали подразделения 8-й армии, с юга - части 8-го эстонского стрелкового корпуса. «Мы двигались к Таллину со скоростью 50-60 км в день, - вспоминал впоследствии Герой Советского Союза эстонец Арнольд Мери. - Люди обессиливали, падали в канавы, но как спешили - потому что знали: опоздаем - немцы все взорвут! Когда до Таллина оставалось 120 км, и нам, и ребятам со стороны Нарвы выделили специальный транспорт, сформировали ударные группы, и мы бросились к городу - за одну ночь расстояние преодолели. Еще и фрицев били по дороге, они ж огрызались, а не «цивилизованно отступали», как сегодня в Эстонии врут. Убитых хоронить время не было, мы их на повозки складывали и так привезли в Таллин».

В 11 часов в Таллин вошла подвижная группа 8-го эстонского стрелкового корпуса; чуть позже - передовые отряды 8-й армии. В 9 вечера 22 сентября 1944 года штаб 8-й армии сообщал в Военный совет Ленинградского фронта: «Войска армии действиями подвижных отрядов, десантами пехоты, посаженными на танки, стремительно преследуя отходящего на запад противника, преодолевая заграждения, восстанавливая разрушенные переправы, продвинулись до 80 км и в 14.00 22.9.44 г. частями 125-й сд и 72-й сд совместно с 27-м тп, 181-м сап, 82-м тп, 152-й тгбр ворвались в г. Таллин и, сломив сопротивление противника, полностью овладели им»6. Спустя три часа в Ставку ВГК были направлены первые приблизительные данные о потерях противника: «В ходе боя уничтожено до 600 и взято в плен свыше 400 солдат и офицеров»7. Еще спустя несколько часов были подсчитаны захваченные трофеи: «Подвижным отрядом в г. Таллин захвачены трофеи: 25 самолетов, 185 орудий, 230 автомашин. В порту захвачено 15 судов с русскими военнопленными и населением»8.

Откуда же взялись сотни пленных и убитых немецких солдат и офицеров, 25 самолетов, 185 орудий, 230 автомашин, освобожденные из немецкого плена солдаты Красной Армии, спасенные от угона в Германию местные жители - если, как нам сегодня рассказывают эстонские политики, в Таллине не было немецких войск? Ответ ясен: мы имеем дело с очередной ложью. Ложью, при помощи которой пытаются утвердить миф о «возрождении национальной государственности» осенью 1944 года.

Несомненный факт заключается в том, что никакого возрождения национальной государственности Эстонии осенью 1944 года не было. «Правительство» Отто Тифа не являлось «независимым». Это была структура, сформированная сотрудничавшими с нацистами людьми, структура, созданная с ведома оккупационных властей, структура, единственным реальным результатом деятельности которой стал призыв эстонцев в созданные немцами формирования. Если в Таллине это правительство считают легитимным - значит, Эстония была союзником нацистской Германии и должна ответить за это. Если нет - то о какой «советской оккупации» может идти речь?

Теперь перейдем к рассмотрению концепции «геноцида». Прежде всего нам необходимо понять, насколько репрессивная деятельность органов НКВД - НКГБ ЭССР была обоснованной. В сегодняшнем Таллине пытаются сделать вид, что репрессии 1944-1945 годов были ужасающим и ничем не обоснованным террором против эстонского народа. Однако факты говорят об обратном.

В годы нацистской оккупации значительное число эстонцев сотрудничало с оккупационными властями, охраняло многочисленные концлагеря на территории республики и за ее пределами, участвовало в карательных операциях против населения России и Белоруссии, воевало против советских войск на фронте.

Масштабы поддержки, которую нацисты получили в Эстонии, не могут не поражать. Уже к концу 1941 года в созданные немцами отряды «самообороны» - «Омакайтсе» - добровольно вступило 43 757 человек9. Члены «Омакайтсе» участвовали в облавах на оказавшихся в окружении советских военнослужащих и партизан, арестовывали и передавали немецким властям «подозрительных лиц», несли охрану концлагерей, участвовали в массовых расстрелах евреев и коммунистов. Конечно, в определенной мере это было всего лишь желанием выслужиться перед новой властью; как отмечается в одном из документов «Омакайтсе», «с приближением немецких войск недовольный элемент города [Таллин] стал подымать голову. Это были такие лица, которые во время советской власти перешли в подполье и скрывались от мобилизации или же по другим различным причинам предпочитали прятаться, отчасти же и такие лица, которые, в общем, ни в чем не были уличены, но ввиду создавшегося нового положения считали выгодным выйти на улицу и присоединиться к группам «Омакайтсе»10. Не все члены «Омакайтсе» были замешаны в преступлениях, но готовность к сотрудничеству с врагом ими была выражена достаточно ясно.

Помимо «Омакайтсе», немецкими оккупационными властями были сформировано 26 эстонских батальонов «вспомогательной полиции» общей численностью около 10 тысяч человек11. Поистине страшную славу приобрели эстонские каратели в России и Белоруссии! Еще около 15 тысяч эстонцев воевали в 20-й эстонской дивизии войск СС12.

Учитывая масштабы сотрудничества эстонцев с нацистами, следовало ожидать, что после освобождения Эстонии советскими войсками в ней развернутся действительно массовые (и вполне обоснованные) репрессии - тем более что на территории республики действовали вооруженные формирования «лесных братьев». Документы НКВД ЭССР свидетельствуют, что активность националистических вооруженных формирований была достаточно высока:

«Вооруженными бандгруппами и бандодиночками совершаются налеты и теракты.

Деятельность бандитствующих элементов в основном проявляется:

а) в налетах на здания волисполкомов, конно-прокатных пунктов, на отдельные совхозы и местные предприятия;

б) в нападениях на конвой и на места временного содержания захваченных бандитов с целью освобождения их из-под стражи;

в) в убийствах советско-партийного актива деревни, сельских уполномоченных, бойцов истребительных батальонов, участковых уполномоченных милиции и других лиц, помогающих органам советской власти;

д) в убийствах новоземельников, получивших кулацкую землю, инвентарь и скот от советской власти, физического истребления членов их семей, разорения и уничтожения хозяйства;

г) в налетах с целью овладения оружием и боеприпасами;

е) в обстрелах из засады и убийствах проезжающих офицеров и бойцов Красной Армии, сотрудников НКВД-НКГБ, других должностных лиц и советских служащих»13.

Только в апреле-августе 1945 года НКВД ЭССР было зарегистрировано 201 подобное бандпроявление14.

Таким образом, после освобождения Эстонии от немецких оккупантов перед органами НКВД-НКГБ республики встали две основные задачи: разоблачение и наказание сотрудничавших с нацистами коллаборационистов, во-первых, и борьба с формированиями «лесных братьев», во-вторых.

Как мы уже видели, авторы «Белой книги» и Март Лаар единодушно утверждают, что в 1944-1945 годах было арестовано около 10 тысяч человек, «половина из которых умерла в течение двух первых тюремных лет». Посмотрим, соответствует ли это утверждение действительности.

Прежде всего обратимся к опубликованной российским историком Олегом Мозохиным статистике репрессивной деятельности органов НКГБ-МГБ. Согласно этим данным, в 1945 году НКГБ ЭССР было арестовано 6569 человек15.

Безусловно, эти данные не являются исчерпывающими. Во-первых, отсутствует информация о количестве арестованных в 1944 году. Во-вторых, приведенные О. Мозохиным данные - результат деятельности органов НКГБ-МГБ. Однако борьба с бандитизмом (в том числе с формированиями эстонских «лесных братьев») велась органами НКВД - МВД; естественно, что ее результаты учитывались отдельно.

Обращение к архивным документам Государственного архива РФ позволяет нам в определенной степени восполнить эти пробелы.

Вот данные о советских репрессиях в Эстонии в 1944 году:

Таблица 1

РЕЗУЛЬТАТЫ БОРЬБЫ С АНТИСОВЕТСКИМ ПОДПОЛЬЕМ И ВООРУЖЕННЫМИ БАНДАМИ В ЭССР С 1 ОКТЯБРЯ ПО 31 ДЕКАБРЯ 1944 г.16

Категория Всего задержано Кроме того, убито при задержании

Бандитов, нелегалов, активных членов «Омакайтсе», полицейских и других изменников Родины 356 9

Дезертиров Красной Армии 319

Уклонившихся от регистрации и мобилизации в Красную Армию 100

Бывших военнослужащих немецкой армии 620

Военнослужащих Красной Армии, перешедших на сторону противника и служивших у немцев 161

Прочих лиц 333

Всего: 1955 9

Как видим, непосредственно после освобождения Эстонии от немецких войск в республике было задержано около 2000 человек. Однако необходимо учитывать, что «задержано» не значит «арестовано». Например, в первом квартале 1945 года НКВД Эстонии было задержано 1991 человек, из которых арестовано - 806, легализовано - 230, передано в военкоматы - 569, в военную прокуратуру - 96, в органы НКГБ и ГУКР «СМЕРШ» - 47 и на фильтрацию в проверочные лагеря - 24317. Так что численность арестованных в 1944 году без особого риска ошибиться мы можем определить примерно в 1000 человек.

Теперь обратимся к данным о репрессивной деятельности органов НКВД ЭССР. К сожалению, мы не располагаем полной статистикой за 1945 год. В обнаруженных нами документах содержатся данные о деятельности НКВД ЭССР лишь с 1 января до 25 августа 1945 года (см. табл. 2).

Таблица 2

ИТОГИ АГЕНТУРНО-ОПЕРАТИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ НКВД ЭССР С 1 ЯНВАРЯ ПО 25 АВГУСТА 1945 г.18

Категория Всего задержано (захвачено) Из них

Арестовано Легализовано Убито

1. Бандитов и нелегалов 1206 823 383 126

2. Бандпособн. 139 138 нет нет

3. Парашютист. и агентов противника 12 6 нет нет

4. Дезертиров Кр. Армии 447 112 88 6

5. Уклонителей от воинского учета и мобилизации 2097 190 911 2

6. Активных чл. «Омакайтсе», лиц, служивш. в немецкой армии 1083 347 26 нет

7. Прочих ставленников и пособников врага 264 264 нет нет

Итого: 5248 1840 1408 134

Как видим, из 5248 задержанных за восемь месяцев НКВД ЭССР было арестовано лишь 1840 человек (35%). Всего же в 1945 году было задержано 8736 человек, аресту из которых подверглось 373119.

Подведем промежуточные итоги. В 1944-м было арестовано около тысячи человек, в 1945-м - 6569 по линии НГКБ и 3731 по линии НКВД. Всего за 1944- 1945 годы - около 11 тысяч, как и утверждается в «Белой книге». Однако судьба арестованных на поверку оказывается гораздо менее трагичной, чем рассказывают в Таллине.

Прежде всего нам следует разобраться, сколько арестованных было осуждено. Эстонские историки со странным правовым нигилизмом игнорируют этот вопрос, по всей видимости, отождествляя арест и осуждение. Однако даже в Советском Союзе 30-40-х годов далеко не каждый арестованный становился осужденным.

Обратимся к данным о наличии эстонцев в лагерях и колониях ГУЛАГа (табл. 3).

Таблица 3

НАЛИЧИЕ ЭСТОНЦЕВ В ЛАГЕРЯХ И КОЛОНИЯХ ГУЛАГа, 1944-1947 гг.20

Год В лагерях В колониях Всего

1 января 1944 года 2933 1117 [4050]

1 января 1945 года 2880 нет нет

1 января 1946 года 9017 [2243] 11 260

1 января 1947 года 10 241 нет нет

С учетом данных о смертности среди заключенных ГУЛАГа (см. табл. 4) мы без труда можем определить число новых заключенных-эстонцев в 1944-1947 годах.

На 1 января 1944 года в системе ГУЛАГа содержалось 4050 эстонцев, из них 2933 - в ИТЛ и 1117 - в ИТК. Подавляющее большинство из этих заключенных было осуждено еще до войны, а заметная часть - до присоединения Эстонии к СССР. Среднестатистическая смертность заключенных в 1944 году составила 9,2%, т.е. из 2933 эстонцев-заключенных ИТЛ умерло около 270 человек, а из 4050 эстонцев-заключенных в целом - около 370 человек. Если бы в 1944 году в лагеря ГУЛАГа не поступило новых эстонцев, общая численность эстонцев-заключенных ИТЛ составила бы приблизительно 2660 человек. Однако по состоянию на 1 января 1945 года в ИТЛ содержалось 2880 эстонцев. Данные о количестве эстонцев в ИТК на 1 января 1945 года отсутствуют, но мы можем предположить, что баланс между умершими и вновь поступившими в колониях был таким же, как и в лагерях. Следовательно, в 1944 году к заключению в лагерях и колониях было осуждено около 300-350 эстонцев. Необходимо отметить, что эти данные охватывают весь 1944 год. Число эстонцев, осужденных после освобождения Эстонии (за последние три месяца 1945 г.) по всей видимости, не превышало 100 человек.

В 1945 году наблюдается резкий скачок численности эстонцев в системе ГУЛАГа. Если на 1 января в ИТЛ находилось 2880 эстонцев, то на 1 января 1946 года их было уже 9017. С учетом годовой смертности (5,95%) это говорит о том, что к заключению в ИТЛ было осуждено около 6300 эстонцев. В определении численности новых заключенных ИТК точные данные отсутствуют; однако если предположить, что в ИТК, как и в ИТЛ, общее число заключенных к 1 января 1945 года осталось примерно на уровне 1 января 1944 года, то получается, что в 1945 году в колонии поступило примерно 1200 новых заключенных.

Таким образом, общее число эстонцев, осужденных к заключению в лагерях и колониях ГУЛАГа в 1944-1945 годах, составляет около 7,5 тысячи человек из 10 тысяч, арестованных в этот период на территории Эстонии.

Точными данными об эстонцах, приговоренных к смертной казни, за этот период мы не располагаем. Однако общесоюзная статистика свидетельствует, что таких было немного. За весь 1944 год в СССР к ВМН было осуждено 3110 человек, 3027 из которых были расстреляны, а 83 - повешены. В 1945 году общее число смертных приговоров составило 2308 человек (2260 - расстрел, 48 - повешенье)21. Абсурдно предполагать, что эстонцы составляли значительное число среди казненных; скорее всего их было не больше 100-200 человек.

Полностью ложным оказывается и другое утверждение эстонских историков - о том, что около половины осужденных умерло в первые два года. На самом деле в 1945 году смертность среди заключенных составили 5,95%, в 1946-м - 2,2%, в 1947-м - 3,59%22. Как видим, о 50% смертности говорить не приходится.

Несмотря на мягкость советской репрессивной политики (а может быть, благодаря ей) на территории Эстонии после войны продолжали действовать формирования «лесных братьев» и антисоветское подполье. Только за два с половиной года (с октября 1944 по январь 1947 г.) «лесными братьями» было убито не менее 544 человек, 456 из которых были гражданскими лицами (см. табл. 4). Это ясно свидетельствует о том, что деятельность «лесных братьев» была направлена не столько против «оккупационных властей», сколько против собственных сограждан, поддерживавших советскую власть.

Таблица 4

ЧИСЛО УБИТЫХ В ХОДЕ БАНДПРОЯВЛЕНИЙ НА ТЕРРИТОРИИ ЭССР, ОКТЯБРЬ 1944 - ЯНВАРЬ 1947 гг.23

1944 г. 1945 г. 1946 г. Итого за три года Январь 1947 г. Всего

Работников МВД и МТБ — 14 1 15 — 15

Работников милиции — — 2 2 — 2

Офицеров войск МВД — 5 2 7 — 7

Сержантов и рядового состава войск МВД 23 6 29 29

Офицеров Советской Армии — — 2 2 — 2

Сержантов и рядового состава Советской Армии 3 3 3

Бойцов истребительных батальонов и др. местных формирований 2 28 30 30

Совпартактива 3 75 46 124 2 126

Других граждан 57 141 124 322 8 330

Всего: 62 258 214 534 10 544

Сухие цифры следует дополнить данными из ежедневных оперативных сводок Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД ЭССР. Вот чем занимались эстонские бойцы за независимость:

«27.6.45 г. в вол. Куйгатси Валгамаского уезда на хуторе убита семья Комаровых (две женщины) и военнослужащий Савицкий.

29 апреля в вол. Тайвере Вильяндимаского уезда убит инструктор уездного комитета партии Вебер и ранен парторг волости Тайвере - Сепп. В этой же волости убит боец истребительного батальона»24.

«В ночь на 16 октября 1945 года в вол. Роела дер. Лииве бандитами Соне Рудольф и Либе Ян были убиты председатель сельсовета дер. Лииве - Линама Рудольф, его мать, жена, сын, дочь и вторая дочь ранена, последней были опознаны бандиты, совершившие убийство.

После убийства семьи Линама бандиты ограбили дом, забрали все вещи, зарезали свинью, двух баранов, запрягли хозяйскую лошадь и скрылись»25.

«20 декабря [1945 года], в деревне Ойстюля Лайуской волости [Тартуского уезда] бандгруппой ГЖЕЛЬМА Отто в составе 6 участников совершены ограбление магазина сельпо, откуда захвачен ящик водки, а также нападение на маслозавод.

На заводе бандиты убили бойца истреббатальона ПЫГА, ранили работницу ВИИК А. и захватили ящик масла.

После этого бандиты встретили ехавшего на подводе председателя Лайуского волисполкома депутатов трудящихся КАЛЬЮ Р., ранили его и скрылись»**26.

«29 декабря [1945 года], в 20 часов, в деревне Соси Касаритской волости [Вируского уезда] тремя бандитами убиты хуторянин КЫИВ и его жена.

Установлено, что это убийство совершено бандитами за то, что КЫИВ сообщил в органы МВД об ограблении его хутора теми же бандитами в ноябре 1946 года»27.

Естественно, что органы НКВД-НКГБ Эстонской ССР продолжали борьбу с «лесными братьями» - равно как и выявление нацистских преступников. В 1946 году органами внутренних дел Эстонской ССР было арестовано 573 представителя антисоветского элемента («лесных братьев», членов националистических организаций и нацистских пособников) и 314 грабителей и дезертиров. Документы свидетельствуют, что деятельность НКВД ЭССР была дифференцированной; значительное число участников националистических формирований, дезертиров, немецких пособников легализовывалось и не несло наказания. В общей сложности из 3987 человек, задержанных в 1946 году НКВД ЭССР, аресту подверглись всего 887 человек (22%), а 2825 человек (71%) было легализовано (см. табл. 5-6).

Таблица 5

РЕЗУЛЬТАТЫ БОРЬБЫ НКВД ЭССР С АНТИСОВЕТСКИМ НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИМ ПОДПОЛЬЕМ, 1946 г.28

Категория Всего Из них

Убито Арест. Легал. Перед. в др. орг.

Участники антисоветских организаций и групп 608 176 296 136 нет

Участники банд, связанных с антисоветским подпольем 224 35 133 52 4

Немецкие ставленники и пособники 1050 11 30 993 16

Пособники и укрыватели антисоветского и бандитского элементов 203 7 114 81 1

Итого: 2085 229 573 1262 21

Таблица 6

РЕЗУЛЬТАТЫ БОРЬБЫ НКВД ЭССР С БАНДИТИЗМОМ И ДЕЗЕРТИРСТВОМ, 1946 г.29

Категория Из них

Всего Убито Арест. Легал. Перед. в др. орг.

Участники банд- грабительских групп 220 9 143 — 68

Бандодиночки и прочий преступный элемент 163 5 92 66 —

Дезертиры из Советской Армии 730 1 39 601 89

Уклоняющиеся от службы в Советской Армии 918 24 893 1

Пособники и укрыватели преступного элемента 115 — 16 3 96

Итого: 2146 15 314 1563 254

Приведенные выше данные характеризуют деятельность НКВД ЭССР. В свою очередь, органами НКГБ ЭССР в 1946 году было арестовано 690 человек30.

Таким образом, в целом по Эстонии в 1946 году было арестовано 1577 человек - в шесть раз меньше, чем в предыдущем году. Это подтверждается и статистикой движения заключенных в системе ГУЛАГа; за 1946 год численность эстонцев в лагерях и колониях увеличилась примерно на 1,5 тысячи человек31.

Репрессии 1947-1953 годов по линии НКГБ ЭССР характеризуются данными, приведенными в табл. 7.

Таблица 7

СТАТИСТИКА РЕПРЕССИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НГКБ-МГБ НА ТЕРРИТОРИИ ЭССР И ПО ОТНОШЕНИЮ К ГРАЖДАНАМ ЭСТОНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ, 1946-1953 гг.32

Год Арестовано органами ГБ ЭССР В том числе за антисоветскую деятельность

1947 587 527

1948 1531 1478

1949 1490 1447

1950 2229 2213

1951 1779 1766

1952 466 462

1953 380 380

Итого: 8462 8273

Данные о деятельности НКВД ЭССР за аналогичный период, к сожалению, не выявлены. Известно только, что в 1948 - первой половине 1949 года было арестовано 938 членов антисоветских организаций, бандформирований и их пособников33.

Впрочем, данные о численности эстонцев в системе ГУЛАГа позволяют сделать некоторые оценки о репрессиях по линии НКВД ЭССР. С 1 января 1947 по 1 января 1951 года численность эстонцев в лагерях ГУЛАГа увеличилась с 10 241 человека до 18 185 человек. В целом по лагерям и колониям ГУЛАГа за это время численность эстонцев увеличилась с 14-15 тысяч до 24 618 человек34. Таким образом, с учетом смертности число заключенных эстонцев увеличилось примерно на 9-10 тысяч человек, из которых около 6 тысяч было арестовано и осуждено органами НКГБ. Таким образом, соотношение между осужденными по линии НГКБ/ МГБ и НКВД/МВД ЭССР - приблизительно два к одному. Однако в 50-х годах это соотношение должно было измениться в пользу органов МГБ - в связи с завершением деятельности «лесных братьев».

Общее число арестованных по Эстонии в 1947- 1953 годы можно определить примерно в 11 - 12 тысяч, а в целом за 1946-1953 годы - примерно в 12- 13 тысяч. При этом большая часть арестованных была осуждена. Смертность среди заключенных в системе ГУЛАГа за этот период составила около 14% в целом (см. табл. 4).

Описывая проведенную в марте 1949 года депортацию из Эстонии, эстонские историки прибегают к привычным подлогам: завышают число людей, намеченных к выселению, приводят неадекватные сведения о составе депортированных, завышают число погибших в ссылке и называют депортацию геноцидом.

«25 марта 1949 г. в Балтийских государствах была проведена вторая массовая депортация, - читаем мы в «Белой книге». - Из Эстонии, в соответствии с секретной директивой Советского правительства № 390-138 от 29 января 1945 г., навечно в Сибирь было отправлено предположительно 20 072 человека - главным образом женщины, дети и старики с хуторов, так как почти все мужчины уже были репрессированы… Общая численность жертв мартовской депортации составляет 32 536, в том числе 10 331 человек т.н. не депортированных, но оставшихся без дома, существующих на птичьих правах и живущих в условиях постоянного преследования со стороны КГБ. В принудительной ссылке в Сибири в период 1949-1958 гг. умерло 2896 человек»35.

Март Лаар, как обычно, рисует произошедшее в еще более черных тонах: «В ходе операции «Прибой», которая началась ранним утром 25 марта, в течение двух дней из Эстонии было вывезено и размещено в глубинных областях Сибири около 3% тогдашнего населения Эстонии, большинство из них составляли пожилые, женщины и дети. Если людей, включенных в список, не удавалось доставить, брали с собой первых встретившихся. Людей, приговоренных к высылке, преследовали при помощи специально обученных собак… По имеющимся данным, количество депортированных достигло 20 702 человек, по дороге в Сибирь и другие поселения из них умерло около 3000 человек. Однако большая часть людей, включенных в список подлежащих высылке, сумела спрятаться. Всего из людей, оформленных на переселение, осталась невысланной 2161 семья, т.е. 5719 человек. Многие из оставшихся невысланными оказались на нелегальном положении и преследовались органами госбезопасности, большинство были убиты или арестованы в результате облав в последующие годы»36.

Прежде всего обратим внимание на противоречия между утверждениями Лаара и авторов «Белой книги». В «Белой книге» утверждается, что общее число депортированных - 20 072 человека, а Лаар пишет о 20 702 депортированных. Судя по всему, в «Белой книге» имеет место опечатка; по крайней мере, автор цитируемого раздела «Белой книги» Айги Рахи в одной из своих статей приводит те же цифры, что и Лаар - 20 702 депортированных37.

Еще одной опечаткой обусловлена датировка постановления Совета Министров СССР № 390-138; этот документ датируется не 29 января 1945 года, а 29 января 1949 года38. А вот последующие расхождения объяснить опечатками нельзя.

В «Белой книге» утверждается, что 2896 человек умерло на поселении с 1949 по 1958 год, а М. Лаар утверждает, что уже во время перевозки умерло около 3000 человек. У Лаара мы читаем, что депортации избежало 5719 человек, а в «Белой книге» приводится значительно большее число - 10 331 человек. Понять, насколько все эти утверждения соответствуют действительности можно, только обратившись к документам.

Ключевой документ о депортации 1949 года - докладная записка уполномоченного МВД СССР В. Рогатина заместителю министра внутренних дел СССР В. Ряснову «О проведении переселения из ЭССР», датируемая 31 марта 1949 года.

Эстонские историки не могут сетовать на недоступность этого документа: впервые выдержки из него были опубликованы в двухтомнике Г. Саббо «Невозможно молчать», изданном в 1996 году в Таллине.

В связи с важностью этого документа, позволим себе обширную цитату.

«Операция по выселению кулаков, бандитов, националистов и их семей была начата органами МГБ на периферии с 6 часов утра, а по городу Таллин с 4 часов утра 25 марта 1949 г.

Поступление на пункты погрузки контингента выселенцев в первое время, за исключением гор. Таллин, протекало медленно, и операция, намеченная провести в течение 25 марта 1949 г., затянулась до поздней ночи с 28 на 29 марта с. г.

Отправление эшелонов началось во второй половине дня 26 марта 1949 года, и последний эшелон убыл в 21 час. 10 мин. 29 марта 1949 года, отправка эшелонов производилась по указаниям оперативного руководства МГБ, при этом первые эшелоны убывали со значительной недогрузкой выселенцев и количеств вагонов против намеченного по плану. Последние эшелоны фактически ушли сборными, собирая в пунктах погрузки дополнительно загруженные переселенцами вагоны…

По плану МГБ ЭССР ориентировочно из Эстонии подлежало к выселению 7540 семей, с общим количеством 22 326 чел. По предварительным данным, 19 эшелонами вывезено 7488 семей, в количестве 20 535 человек, в том числе: мужчин - 4579, или 22,3% к общему количеству, женщин - 9890, или 48,2%, и детей - 6066, или 29,5%).

Процесс приема выселенцев в эшелоны протекал нормально и производился на основании посемейных карточек. Имущество выселенцев принималось беспрепятственно и в рамках норм, установленных инструкцией. Однако ряд семей и одиночек, особенно из городских местностей, прибывали с весьма незначительным багажом или вовсе без такового.

Имели место случаи отказа в приеме в эшелоны из-за неправильного составления посемейных карточек, ошибочно привезенных и не подлежавших выселению, по причине тяжелой болезни, беременности на последнем месяце.

В момент погрузки в эшелон № 97307 на станции Кейла 27 марта 1949 года имел место побег двух выселенцев. Один из них был тут же задержан. Другому удалось скрыться, меры к розыску приняты.

Недостатком в работе являлось то, что в состав эшелонов прибывали люди, по состоянию здоровья больные. Медперсонал эшелонов в Москве был обеспечен недостаточно медикаментами, в связи с чем начальникам эшелонов было предложено приобретать в пути следования необходимые дополнительные медикаменты при содействии местных органов МВД и МГБ.

За период операции с 25 по 29 марта 1949 года существенных нарушений общественного порядка и уголовных проявлений в Республике зафиксировано не было. Однако имели место ряд проявлений политического и диверсионного характера…

В процессе операции, погрузки и отправки эшелонов от руководства МГБ каких-либо претензий к МВД не поступало. Наоборот, по общему отзыву, привлеченные к участию в операции силы МВД оказали МГБ ЭССР значительную помощь и проявили себя достаточно выдержанно и дисциплинированно»39.

Сравнение приведенных в докладной Рогатина данных с утверждениями эстонских историков позволяет выявить целый комплекс фальсификаций.

По какой-то непонятной причине Март Лаар утверждает, что депортация была проведена за два дня. Но на самом деле на эту операцию ушло четыре дня, о чем ясно пишет Рогатин: «операция, намеченная провести в течение 25 марта 1949 г., затянулась до поздней ночи с 28 на 29 марта с.г. Отправление эшелонов началось во второй половине дня 26 марта 1949 года и последний эшелон убыл в 21 час. 10 мин. 29 марта 1949 года». Зачем Лаару понадобилось это искажение, непонятно.

А вот причины, по которым эстонские историки искажают численность депортированных, объяснять не надо. В «Белой книге» утверждается, к депортации было намечено 32,5 тысячи человек, Лаар пишет о 26,5 тысячах (20 702 депортированных + 5719 человек, оставшихся невысланными). Оба этих утверждения являются ложными. В докладной Рогатина мы читаем: «По плану МГБ ЭССР ориентировочно из Эстонии подлежало выселению 7540 семей, с общим количеством 22 326 человек».

Данные докладной Рогатина подтверждаются документами, хранящимися в Центральном архиве ФСБ. Вот справка, подготовленная сотрудниками МГБ ЭССР непосредственно перед депортацией:

«По состоянию на 15 марта с.г. выявлено подлежащих выселению 7500 семей в количестве 22 326 чел., из них:

семей кулаков - 3077, численностью - 9846 чел.

семей бандитов и националистов - 4423, численностью 12 440 чел.»40.

Таким образом, Лаар завышает количество подлежавших депортации примерно на 4 тысячи человек, а авторы «Белой книги» - и вовсе на 10 тысяч.

Соответственно оказывается завышенным и число людей, подлежавших депортации, но невысланных. Согласно «Белой книге» таковых было 10 331 человек; Март Лаар называет цифру 5719 человек. Однако на самом деле при плановом задании в 22 326 человек было депортировано 20 535 человек, т.е. высылки избежало менее двух тысяч. При этом число семей, намеченных к депортации (7540), незначительно отличается от числа реально депортированных семей (7488). А Лаар заявляет, что высылки якобы избежала 2161 семья.

Лаар утверждает, что в ходе депортации было вывезено «около 3% тогдашнего населения Эстонии». Это утверждение является просто-напросто абсурдным - ведь если 3% - это 20 702 человека, то 100% - это 690 тысяч человек. Однако, согласно данным демографа Тартуского университета Эне-Маргит Тийт, в 1945 году в Эстонии проживало 854 тысячи человек, а в 1950-м - почти 1,1 миллиона человек41. Таким образом, соотношение числа депортированных к общему числу граждан Эстонии составляло около 2%.

Не соответствует действительности утверждение «Белой книги», согласно которому депортации подвергались «главным образом женщины, дети и старики с хуторов, так как почти все мужчины уже были репрессированы…». Мы уже рассмотрели статистику арестов граждан Эстонии органами НКВД/МВД и НКГБ/МГБ; она опровергает заявления о том, что «почти все мужчины уже были репрессированы». На самом деле, как следует из приведенной выше докладной Рогатина, в ходе мартовской депортации из Эстонии было выслано «мужчин - 4579, или 22,3% к общему количеству, женщин - 9890, или 48,2%, и детей - 6066, или 29,5%».

Полностью ложным является утверждение Лаара о том, что, «если людей, включенных в список, не удавалось доставить, брали с собой первых встретившихся». Из докладной Рогатина хорошо видно, что при погрузке депортируемых эшелонов охрана обязательно проверяла документы, на основе которых проводилось выселение конкретных лиц («посемейные карточки»). При этом «имели место случаи отказа в приеме в эшелоны из-за неправильного составления посемейных карточек, ошибочно привезенных и не подлежавших выселению, по причине тяжелой болезни, беременности на последнем месяце». Информация Рогатина находит полное подтверждение в докладной записке министра внутренних дел ЭССР генерал-майора Резева от 18 апреля 1949 года: «Во многих случаях, по требованию начальников эшелонов и пунктов погрузки от МВД, посемейные карточки уточнялись и пересоставлялись в комендатурах МГБ, отдельные семьи возвращались на местожительство. С эшелона № 97306 уже в пути было снято 4 человека, ошибочно изъятые МГБ и не подлежащие выселению»42.

Следует отметить, что сотрудники НКВД и НКГБ ЭССР действовали в полном соответствии с «Инструкцией» о проведении депортации. В этом документе было четко оговорено: «Выселение кулаков и их семей производится на основании списков, утвержденных Советом Министров республики… Никаких пометок и исправлений в списках, полученных из Совета Министров, не допускается»43.

Не соответствуют действительности утверждения о смерти в пути 3000 человек. Подобной смертности, как мы помним, не имело место даже во время июньской депортации 1941 года - а ведь депортация 1949 года проводилась гораздо деликатнее. Если депортация 1941 года проводилась за один день, то депортация 1949 года - за четыре. В 1941 году депортированным было разрешено брать с собой 100 кг груза на человека. В 1949-м каждая семья могла увезти с собой 1500 кг44. В 1941-м вопрос о размещении депортируемых на месте ссылки был практически не решен, а депортации 1949-го предшествовала длительная переписка центрального аппарата МВД СССР с территориальными УМВД, в ходе которых выяснялось, сколько какая область может принять и трудоустроить спецпоселенцев45. Наконец, в 1941 году около трети депортированных (главы семей) было арестовано и направлено в лагеря; в 1949-м арестов и разделения семей не было.

Сомнительной является и информация «Белой книги» о смерти 2896 спецпоселенцев с 1949 по 1958 год. Согласно данным МВД СССР, к 1 января 1953 года на учете состояло 19 520 спецпоселенцев, высланных из Эстонии в 1949 году (см. табл. 8).

Таблица 8

СООТНОШЕНИЕ ДЕПОРТИРОВАННЫХ И СПЕЦПОСЕЛЕНЦЕВ, 1949-1953 гг.46

Мужчин Женщин Детей Арестовано и в розыске Всего

Депортировано в марте 1949 г. 4579 9890 6066 20 535

Состояло учете спецпоселенцев к 1 января 1953 г. 4303 9894 5040 283 19 520

Как видим, разница между численностью депортированных в 1949 году и находившихся на поселении к 1 января 1953 года составляет около тысячи человек. Между тем именно на первые годы спецпоселения приходилась наиболее высокая смертность. После того как спецпереселенцы обустраивались на новом месте, смертность сокращалась, а рождаемость повышалась. Документы свидетельствуют, что у эстонцев, депортированных в 1949 году, рождаемость начала превышать смертность уже в начале 50-х годов, о чем ясно свидетельствуют документы (см. табл. 9).

Таблица 9

ДЕПОРТИРОВАННЫЕ ИЗ ЭСТОНИИ В 1949 г. НА СПЕЦПОСЕЛЕНИИ, 1953-1954 гг.47

Состояло на учете В том числе

В наличии В розыске Арестовано

На 1 января 1953 г. 19 520 19 237 2 281

На 1 января 1954 г. 19 550 19 352 2 196

Таким образом, утверждения о смерти на спецпоселении 2896 эстонцев несколько противоречат имеющимся данным. Кроме того, остается открытым вопрос о естественной смертности среди депортированных за десять лет.

Последняя тема, которую необходимо рассмотреть в связи с депортацией 1949 года, - какие задачи решала эта репрессивная акция. Март Лаар совершенно справедливо пишет, что основной целью депортации был подрыв социальной базы «лесных братьев», продолжавших действовать на территории Прибалтики вообще и Эстонии в частности48. Об этом прямо говорилось в документах МВД-МГБ: «Постановлением Совета Министров СССР № 390-138сс от 29 января 1949 года на МГБ СССР возложено выселение с территории Литовской, Латвийской и Эстонской ССР кулаков с семьями, семей бандитов, националистов, находящихся на нелегальном положении, убитых при вооруженных столкновениях и осужденных, легализовавшихся бандитов, продолжающих вести вражескую деятельность, и их семей, а также семей репрессированных пособников бандитов»49.

Дело в том, что, несмотря на активную деятельность органов НКВД-НКГБ, в 1946-1949 годах активность эстонских «лесных братьев» оставалась на довольно высоком уровне. В период с января по август 1945 года в Эстонии был арестован 961 бандит и бандпособник, в 1946 году - 54350. За 1947 год данных нет, однако в 1948 году количество арестованных эстонских «лесных братьев» и их пособников превысило уровень 1946 года, составив 568 чел.51 Это означало, что «лесные братья» продолжали убивать советских работников, милиционеров и мирных граждан. Такое положение вещей, естественно, не могло устраивать Москву; депортация 1949 года стала жесткой мерой по борьбе с националистическим вооруженным подпольем в Эстонии. Безусловно, при этом пострадали невинные люди; с другой стороны, как признают эстонские историки, после депортации деятельность «лесных братьев» пошла на убыль52.

Рассмотрение советской репрессивной политики в Эстонии в 1944-1953 годах свидетельствует о несостоятельности заявлений эстонских историков и политиков о «геноциде», якобы проводившемся в это время.

Политика руководства СССР в послевоенной Эстонии была обоснованна и гуманна - особенно на фоне массовой коллаборации эстонцев с нацистскими оккупационными властями. Репрессиям и арестам подвергались лишь те, кто во время войны принимал участие в организованном нацистами уничтожении мирного населения оккупированных советских земель, те, кто после освобождения Эстонии вел вооруженную борьбу против советской власти, а также их пособники.

Всего с 1944 по 1953 год органами внутренних дел и госбезопасности Эстонской ССР было арестовано около 22-23 тысяч человек, большая часть из которых была осуждена к заключению в лагеря и колонии ГУЛАГа. Утверждения эстонских историков о том, что арестованных было от 30 до 53 тысяч, противоречат архивным данным и являются ложными.

Кроме того, в рамках борьбы с вооруженным националистическим подпольем в марте 1949 года советскими властями была проведена массовая депортация, в ходе которой в отдаленные районы СССР на поселение было выслано около 20,5 тысячи человек. Эта достаточно жесткая операция подорвала социальную базу «лесных братьев» и способствовала прекращению развернутого ими террора против поддерживавших советскую власть эстонцев.

В отличие от периода 1941 - 1944 годов, смертность среди заключенных системы ГУЛАГа и спецпоселенцев находилась на низком уровне. После отбытия заключения большинство осужденных в 1944-1953 годах эстонцев было благополучно освобождено. Освобождены были и находившиеся на спецпоселении депортированные.

Таким образом, репрессии 1944-1953 годов затронули около 5-6% населения Эстонии, причем большая часть репрессированных впоследствии благополучно вернулась на родину. Утверждать, что в послевоенной Эстонии имел место геноцид, невозможно.

Тем не менее миф о геноциде в современной Эстонии получает поддержку на самом высоком уровне. Не удовлетворяясь завышенными данными историков, эстонские политики играют «на повышение», постоянно увеличивая число якобы подвергнувшихся геноциду эстонцев. Например, в начале 2007 года Чрезвычайный и Полномочный посол Эстонии в РФ госпожа Марина Кальюранд заявила, что, «по данным историков, в период с 1944 года погибло более 100 тысяч человек»53. Излишне говорить, что это заявление не имело абсолютно ничего общего с исторической правдой.