Глава 15

Русский Гонконг, или упущенный шанс барона

На мой взгляд, историк должен не только фиксировать события, но и объяснять их причины, показывая возможные альтернативные варианты. В ином случае историк становится простым регистратором событий, эдаким Кисой Воробьяниновым. Другой вопрос, что последствия каждого альтернативного варианта имеют множество последующих вариантов, и вот тут-то вступает в действие правило: «История не терпит сослагательного наклонения». Дальнейшая экстраполяция – дело кустарей-одиночек – производителей фэнтези.

Итак, была ли альтернатива у Врангеля или, скажем шире, у белых в Крыму? У белых был почти год, чтобы укрепить Крымский перешеек. Ширина перешейка примерно 100 км. Восьмикилометровый Перекопский перешеек омывается Каркинитским заливом на западе и Сивашем (Гнилым морем) на востоке. В 60 км к востоку от Перекопа в центре Гнилого моря находится Чонгарский полуостров, соединенный с Таврией узким (200—300 м) и длинным (около 4 км) перешейком. С Крымом Чонгарский полуостров соединен узкой насыпью и мостом (всего около 6 км). Именно по этой насыпи и ходил в атаку с оркестром генерал Слащёв.

В 16—17 км восточнее Чонгарского полуострова Крым с Таврией соединяется длинной и крайне узкой (200—500 м) Арабатской стрелкой, по которой проходила одна гужевая дорога.

Еще крымские татары осознали, что, укрепив перешеек, можно превратить Крым в остров. В 1540 г. хан Сагиб Гирей приступил к строительству укреплений на Перекопе. Весь перешеек был перекопан рвом, за которым насыпан вал. К началу ХХ века ширина вала у основания доходила до 36 метров. Глубина рва – до 30 метров, ширина – около 10 метров. Ров был выложен камнем. Через каждую версту была поставлена большая каменная башня.

На эти-то укрепления и понадеялся наш барон. Увы, Врангель только носил знаки отличия генерал-лейтенанта, но так и остался кавалерийским ротмистром. Он, видимо, не знал, что в конце XIX – начале ХХ века произошла революция в фортификации. На смену каменным бастионам и земляным валам пришли укреп-ления из железобетона и стали.

Мировая война стала неплохой проверкой подобным сооружениям. Забегая вперед, скажу, что в 30х годах линии Мажино, Маннергейма, германские укрепления на Рейне и т. п. стали лишь развитием укреплений начала ХХ века.

Историки Гражданской войны, как советские, так и эмигрантские, как-то упускают из виду, что к 1917 г. Севастополь был по мощности второй после Кронштадта крепостью России, а также главной базой Черноморского флота.

В Севастополе имелись десятки крепостных и морских пушек и мортир калибра 305, 280, 254, 203, 152, 120 и 102 мм. Имелся и огромный запас снарядов. Сколько ни грабили немцы, а затем союзники запасы Черноморского флота и Севастопольской крепости, к 1920 году они были огромны.

В Крыму был мощный «Севморзавод», плавучий завод (мастерская «Кронштадт») и несколько других металлообрабатывающих заводов, которые без проблем могли изготовить любое количество металлических устройств и элементов конструкций для фортификационных сооружений перешейка. На складах Черноморского флота имелись сотни тонн броневой стали, в батареях Севастопольской крепости были в большом количестве основания для орудий, броневые двери, радио, телефоны, кабели, электродвигатели и прочее оборудование для мощных фортов. Англичане взорвали машины на шести русских броненосцах и крейсере «Память Меркурия», но свыше ста их пушек калибра 152—305 мм были в целости и сохранности. Я сам читал отчеты красных, демонтировавших эти пушки в 1921—1922 гг.

Мало того, в Севастополе даже стоял поднятый линкор «Императрица Мария», с которого можно было снять часть брони, двадцать 130/55мм пушек и многие сотни 305мм и 130мм снарядов. Вместо этого Врангель приказал вывести линкор из дока и вновь затопить. Опять же красные, изгнав белых, подняли линкор и использовали 305 и 130мм пушки «Марии» для создания береговых батарей и железнодорожных артустановок.

Весной 1919 г. французский линкор «Мирабо» налетел на камни у Севастополя. С помощью белых он был спасен и отведен в ремонт в Севастополь. Пытаясь облегчить корабль, французы сняли с него свыше 1000 тонн брони, которую позабыли, драпая из Севастополя. Вместо того чтобы использовать эту броню для строительства укреплений на Крымском перешейке, барон толк-нул ее какой-то итальянской фирме.

Замечу, что в 1916 г. – начале 1917 г. в преддверии запланированной Босфорской операции почти все стволы на старых линкорах (броненосцах) были заменены, и к 1922 г. расстрел их был совсем невелик.

Увы, все это так и осталось невостребованным, хотя у Врангеля было 9 месяцев для обустройства Перекопских позиций.

Наконец, у белых был сравнительно сильный флот, а у красных флота не было, за исключением нескольких мобилизованных гражданских судов, составлявших Азовскую флотилию.

Были у Врангеля и людские резервы. Почти 450 тысяч «бывших» сбежались в Крым, спасаясь от большевиков! Вспомним хотя бы булгаковский «Бег». Они ели, пили, интриговали и всячески мешали военным. Почему Врангель не приказал им взять в руки оружие или, по крайней мере, лопаты? Приват-доцента Голубкова, как человека образованного, поставить к дальномеру на батарее 6дюймовых пушек Кане, а господину Корзухину с женой вместо «пушного товара» – в руки по лопате и на Перекоп на рытье окопов.

Сейчас СМИ называют беженцев в Крыму элитой русского общества, лучшими его представителями. Но вот вопрос, почему эта элита не пожелала не то что кровь проливать, а просто немного попотеть – жирок сбросить на Перекопских позициях? Издавна гражданское население Руси принимало участие в обороне городов, и в 1941 г. большая часть женщин и стариков вышли рыть окопы и противотанковые рвы на подступах к Москве и Ленинграду.

Но тут «образованная часть общества» и дородное купечество не пожелали спасать ни «Русь святую», ни самих себя. Менталитет не тот: пойти господам в Париже и Стамбуле в таксисты и половые в кабаках, а дамам – на панель? Да запросто! Но лопату в руки… Фи!

А Врангель и К° ни войска, ни «элиту», ни местных жителей и не собирались привлекать. А ведь почти за год можно было создать систему укреплений почище, чем линии Мажино и Маннергейма.

Почему же это не было сделано? Именно из-за косности мышления русских генералов и адмиралов. Шашки наголо! Кавалерийская лава, вперед! Пехота с музыкой на пулеметы – шагом марш! Вот это по-нашему! А формировать крепостные дивизии, строить теплые подземные казармы для личного состава… Такой глупостью наши господа офицеры свои головы забивать не изволили.

Врангелю не нужно было строить доты-«миллионеры»[94], как это делал Маннергейм. Ему было достаточно разобрать, как детский конструктор, башни, казематы, системы ПУС[95] лишенных хода броненосцев, а затем собрать их на перешейке.

И это не фантазии автора. В 1921 г. руководство красных Морских сил на Черном море предложило использовать четыре броненосца в качестве плавучих батарей для защиты Одессы и Днепро-Бугского лимана. Все оборудование броненосцев находилось в рабочем состоянии, кроме машин, взорванных англичанами. Однако председатель Реввоенсовета Троцкий устроил истерику и велел сдать броненосцы на лом.

Кстати, использовать броненосцы как плавбатареи мог и Врангель. Осадка около 8 метров не позволила бы броненосцам подойти близко к берегу в Каркинитском заливе в районе Перекопа. Но их можно было чуть ли не в два раза облегчить, демонтировав все, что не является необходимым для ведения артиллерийской стрельбы: машины, дымовые трубы, мачты, рулевые и якорные устройства, торпедные аппараты и прочее. Далее к броненосцу подводится система понтонов, которые приподнимают корабль. Так можно было уменьшить осадку с 8 метров до 1—2 метров. Подняли же белые понтонами «Императрицу Марию» весом в 25 тыс. тонн. А почему нельзя приподнять понтонами броненосец типа «Три Святителя» весом до разгрузки 13 тыс. тонн, а после разгрузки – 8 или даже 6 тыс. тонн? Четыре такие плавбатареи в Каркинитском заливе могли гарантированно прикрыть Перекопский перешеек.

У Арабатской стрелки можно было поставить десяток мелкосидящих канонерских лодок типа эльпидифор и болиндер со 130мм и 152мм пушками. Кстати, и это делалось зимой 1919/20 г.: у Арабатской стрелки стояла во льду канонерка «Терец» и сильно досаждала красным артиллерийским огнем. А осадка ее была существенно больше, чем у тех же болиндеров.

Мы уже знаем об отсутствии у красных артиллерии большой и особой мощности. Построив глубокоэшелонированную систему стальных и железобетонных укреплений, Врангель мог сделать Крым на несколько лет неприступным островом. Но что делать дальше?

Отделившись неприступными укреплениями, нужно было отделяться политически, то есть сделать Крым «незалежным». И опять же это не моя выдумка, Крым в Гражданскую войну уже много раз становился «незалежным».

Еще 25 июня 1918 г. в Симферополе под эгидой германского командования было создано «Крымское краевое правительство». С уходом немцев и приходом в Севастополь союзных эскадр 15 ноября 1918 г. кадеты, эсеры и меньшевики создали новое краевое правительство.

15 июня 1919 г. краевое правительство драпануло из Севастополя на греческом судне «Надежда». А 25—29 апреля 1919 г. в Симферополе большевики создали Крымскую Советскую Социалистическую республику (КССР) и Временное рабоче-крестьянское правительство. Возглавил это правительство Ульянов, правда, не Владимир, а Дмитрий Ильич.

Увы, 18 июня 1919 г. на пляжи Коктебеля высадился десант Якова Слащёва, и уже 23 июня Ульянов со товарищи собрали чемоданы и сели на поезд Симферополь – Москва.

Итак, барону не нужно было изобретать велосипед, а лишь восстановить Крымскую республику. Для приличия в состав нового правительства должны были войти те же кадеты и меньшевики, но, естественно, первую скрипку играли бы военные.

Тут следует заметить, что с середины 1919 г. советское правительство без колебания заключало мир с любым государством, если то прекращало войну простив Советской республики. Так, на унизительных для России условиях был заключен мир с Финляндией, Эстонией, Латвией и Литвой. Позже, чтобы достичь компромисса с Японией, большевики пошли на создание Дальневосточной республики. Обратим внимание, сразу после заключения мира с Эстонией и Латвией Советская Россия стала их широко использовать для «подпольного» транзита в обе стороны. Дело в том, что ведущие государства мира не признавали Советскую Россию и не желали торговать с ней.

Зато правительства большинства государств Европы с большим удовольствием «смотрели сквозь пальцы» на экспорт и импорт товаров в Россию через прибалтийские лимитрофы.

Поэтому можно предположить с большой долей вероятности, что правительство большевиков признало бы независимость нейтрального Крыма и сделало бы из него черноморский Гонконг.

Кто-то скажет: хорошо рассуждать через 88 лет, зная наперед последующие события. Но то же самое Врангелю советовали наиболее талантливые руководителя Белого движения. Самый толковый стратег белых – генерал-лейтенант Слащёв-Крымский несколько раз предлагал Врангелю начать переговоры с большевиками – «красные в Крым не войдут и сговорятся с нами о нашей будущности».

Ну а промышленники, бежавшие в Крым, несмотря на репрессии белой контрразведки, успешно торговали с Советской Россией. Врангель возмущался: «Документально установлено, что “Центросоюз”, “Центросекция” и “Днепросоюз” являются контрагентами советского правительства, получают субсидии от советской власти и выполняют задания таковой по доставке товаров и фуража Красной Армии и в губернии Северной России. Осмотром книг “Центросоюза” и Харьковского отделения Московского народного банка было установлено, что “Центросоюз” получил 50 000 000 рублей от советского правительства, а в местных складах “Центросоюза” были обнаружены товары, заготовленные для советской России. Из других кооперативных организаций особенным вниманием советской власти пользовались “Центросекция” (кооператив для рабочих), “Днепросоюз” и “Здравосоюз”, которые получали крупные субсидии от Советов и, обслуживая сих последних, привлекали к этой работе и те свои филиалы, которые находились на территории Русской армии…

Эта переправка в Северную Россию производилась частью через Батум и Грузию, а иногда путем сосредоточения товаров в таких пунктах, которые эвакуировались Добровольческой армией, причем оставляемые товары перечислялись конторой “Центросоюза”, обслуживающей Советскую Россию».[96]

Как видим, барону нужно было только не мешаться, и «остров Крым» сам по себе превратился бы в русский Гонконг.

Не стоит забывать, что большевики не имели на Черном море не только военного, но и торгового флота. Весь черноморский торговый флот и транспортная флотилия Черноморского флота находились у Врангеля. За исключением нескольких десятков судов, которые барон к ноябрю 1920 г. успел толкнуть на Запад по демпинговой цене.

Да и на других морях у Советской Республики торговых судов осталось в несколько раз меньше, чем имелось в Российской империи. На Севере торговые суда и ледоколы угнал генерал Миллер. На Дальнем Востоке флот угнал адмирал Старк, а потом продал суда в Шанхае и Маниле. На Балтике много торговых судов погибло в 1914—1920 гг., еще больше их было захвачено финнами и прибалтийскими лимитрофами.

Итак, «остров Крым» мог предложить Советской России не только свою «вывеску» для торговли со всеми странами Запада и крупных валютных и торговых махинаций, но и свои порты, и свой торговый флот.

Говоря о Советской России начала 1920х годов, не надо путать две вещи – разруху по стране в целом и огромное количество товаров и сырья, которые могла экспортировать наша страна и в которых так нуждался Запад. И разрухи и сырья в Совдепии хватало с избытком.

Так что на Крым посыпался бы золотой дождь. Пример – Гонконг, Монако и другие малые государства служат тому порукой. Кстати, в 1919—1920 гг. англичане пытались создать Черноморский Гонконг. Речь идет о городе Батуме, который англичане объявили «свободной зоной». Батум стал центром не только европейской и кавказской торговли, там заключали сделки представители советских предприятий и фирм, существовавших на территориях, занятых ВСЮР.

Однако в мае 1920 г. Красная Армия заняла Баку, а Волжско-Каспийская флотилия заставила сдаться англичан в персидском порту Энзели и вернуть угнанный каспийский флот.

После этого банкиры Сити посчитали, что связываться с большевиками себе дороже, и в середине 1920 г. англичане покинули Батум.

Увы, Врангелю было наплевать на судьбы своих офицеров и казаков, на судьбы 450 тысяч беженцев и населения Крыма. Барон прекрасно понимал, что в случае перемирия с большевиками нужды в таком «правителе» не будет. Мало того, он станет помехой в дальнейших взаимоотношениях Крыма и Советской России. Врангель не был ни политиком, ни стратегом, а лишь кавалерийским ротмистром, готовым просадить за карточным столом всё и вся.









 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх