• Глава 1. Вреднее кошки зверя нет (как кошки подвели русских артиллеристов)
  • Глава 2. Плюс химизация… всей РККА
  • Раздел VII. Русское химическое оружие

    Глава 1. Вреднее кошки зверя нет (как кошки подвели русских артиллеристов)

    Во всех учебниках по военному делу написано, что химическое оружие (отравляющие газы) впервые и внезапно было применено немцами в 1915 г. Но вот мне в ходе работы над историей Крымской войны попался севастопольский дневник контр-адмирала М. Ф. Рейнеке, друга П. С. Нахимова. Там от 13 мая 1854 г. имеется запись: «…Сегодня [в Севастополь. — А.Ш.] привезены из Одессы две вонючие бомбы, брошенные в город 11 апр[еля] с анг[лийских] и фр[анцузских] пароходов. Одну из них стали вскрывать во дворе у Меншикова в присутствии Корнилова, и прежде совершенного вскрытия втулки нестерпимая вонь так сильно обдала всех, что Корнилову сделалось дурно; поэтому перестали отвинчивать втулку и отдали обе бомбы в аптеки для разложения их состава. Такая же бомба была вскрыта в Одессе, и канонир, вскрывавший ее, лишился чувств, получив сильную рвоту; два дня он был болен, и не знаю?— выздоровел ли».[97]

    Итак, достоверно подтверждено, что первыми в современной истории химические снаряды применили англичане, причем против мирного города. До 1854 г. в Одессе не было ни военного порта, ни береговых батарей.

    В составе английской эскадры было три 120-пушечных корабля и семь 80-пушечных, французы имели три 120-пушечных и шесть 80-пушечных кораблей. У турок всего было 19 парусных кораблей и фрегатов и 9 пароходо-фрегатов. 10 апреля 1854 г. союзная армада бомбардировала Одессу почти целый день, однако стрельба велась безграмотно. Всего во время обстрела Одессы погибли трое и получили ранения восемь жителей, сгорели от бомб и ракет 14 небольших строений, были повреждены 52 частных каменных дома. Из состава гарнизона погибли 4, ранены 45, контужены 12 человек.

    Действие химических снарядов было довольно слабо, и англичане предпочли более не применять их, а русское правительство (во главе с Нессельроде) не пожелало использовать факт их применения для проведения антибританской кампании в европейских газетах.

    В 1854 г. известный английский химик и фабрикант Макинтош предложил для захвата Севастополя подвести к береговым укреплениям Севастополя специальные суда, которые извергли бы при помощи придуманных им приспособлений большое количество веществ, воспламеняющихся от соприкосновения с кислородом воздуха, «следствием чего будет, — как писал Макинтош, — образование густого черного, удушливого тумана или чада, который обнимает форт или батарею, проникая в амбразуры и казематы и прогоняя артиллеристов и всех находящихся внутри».

    В случае применения этого способа в борьбе с флотом противника, корабли, по замыслу Макинтоша, должны были мгновенно охватываться «пламенем и удушающим черным чадом, быстро истребляя живущие существа…».

    Макинтош разработал применение своих изобретений и против неприятеля, расположенного лагерем: «Стреляя моими бомбами и ракетами, в особенности теми, которые начинены мгновенно возгорающимся составом, легко произвести общий пожар и истребление людей и материалов, обратив весь лагерь в обширное море огня».

    Английское военное министерство провело испытания предложенных Макинтошем зажигательных и удушающих снарядов, обратив главное внимание на применение их при действиях на судне, и выдало Макинтошу патент на его изобретение.

    Английский адмирал Дендональд разрабатывал проект удушения русских войск, оборонявших Севастополь, газами, полученными от сжигания 2000 т угля и 500 т серы. В своей автобиографии Дендональд заявил, что его планы имеют целью «утвердить одним ударом наше [то есть английское. — А.Ш.] морское владычество и затем поддерживать его навеки… разом начинать и оканчивать войну решительною победою».

    Уже после Крымской войны, цинично повествуя об этих «планах», газета «Mechanic's Magazine» писала: «Можно называть употребление таких снарядов бесчеловечным и противным обыкновениям просвещенной войны, но… если, однако ж, люди хотят воевать, то чем смертельнее и истребительнее способы войны, тем лучше».

    Однако из-за технических сложностей, а главное, из-за шапкозакидательских заявлений английских генералов и адмиралов?— вот, мол, завтра-послезавтра возьмем Севастополь?— британский кабинет не пошел на применение отравляющих веществ (ОВ) под Севастополем.

    В анналах истории русской артиллерии кое-где просматриваются попытки применения «вонючих» ядер еще во времена Ивана Грозного. Так, доподлинно известно, что среди боеприпасов, находившихся в Киевской крепости в 1674 г., имелись «огненные ядра душистые», в составе которых имелись вещества: нашатырь, мышьяк и «асса фатуда». Последняя может быть искаженным аса-фетипа?— название растения из рода ферула, произрастающего в Средней Азии и обладающего сильнейшим чесночным запахом. Не исключено, что в состав смесей для зажигательных ядер вносили сильно пахнущие или отравляющие вещества с целью воспрепятствовать тушению ядер.

    Первая же реальная попытка использовать химические боеприпасы была предпринята в России после Крымской войны. В конце 50-х годов XIX века Артиллерийский комитет ГАУ предложил ввести в боекомплект единорогов бомбы, начиненные отравляющими веществами. Для 1-пудовых (196-мм) крепостных единорогов была изготовлена опытная серия бомб, снаряженных ОВ?— цианистым какодилом (современное название?— какодило-цианид).

    Подрыв 1-пудовых бомб осуществлялся в открытом деревянном срубе, типа большой русской избы без крыши. В сруб поместили дюжину кошек, защитив их от осколков снаряда. Через сутки после взрыва к срубу подошли члены специальной комиссии ГАУ. Все кошки неподвижно валялись на полу, глаза их сильно слезились, но, увы, ни одна не сдохла. По этому поводу генерал-адъютант А. А. Баранцев написал доклад царю, где категорически заявил, что применение артиллерийских снарядов с отравляющими веществами в настоящем и будущем полностью исключено.

    С тех пор до 1915 г. больше никаких попыток создания химбоеприпасов русское Военное ведомство не предпринимало. Генерал Баранцев оправдал свою фамилию. Ведь не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что химический снаряд?— не шрапнель. Он не должен обязательно убивать или тяжело ранить солдата противника. Достаточно его хотя бы на полчаса вывести из строя или просто заставить бросить окоп или батарею. Надо ли говорить, как пригодились бы нам химические снаряды под Плевной в 1877 г.!

    Позже наши умные генералы оправдывались тем, что газы «удушливые и ядовитые» были запрещены документами Гаагской конвенции 1899 г. Господа, надо было хотя бы краем глаза заглядывать иногда в военную историю. Например, римские папы неоднократно, раз 20 в XIII–XV веках предавали анафеме самые эффективные типы вооружения от арбалетов до мортир. А «наместник Бога на Земле»?— это вам не какая-то конвенция, которую отказались подписать даже часть государств, участников.

    Кстати, в Гаагской конвенции было запрещено множество вещей, как, например, бомбардировки с моря незащищенных портов, которые Англия проводила во всех войнах, начиная с Френсиса Дрейка и до войны за Суэцкий канал в 1956 г. Запрещалось сбрасывание снарядов со взрывчатыми веществами с воздушных шаров и других летательных аппаратов и многое другое.

    Началась Мировая война, и все эти конвенции полетели, в лучшем случае, в корзины для мусора. 22 апреля 1916 г. на реке Ипр немцы впервые применили отравляющие газы. Пуск газов производился из баллонов, но вскоре появились и артиллерийские снаряды, и минометные мины, начиненные отравляющими веществами.

    Химические снаряды делились на чисто химические, которые снаряжались жидким отравляющим веществом и небольшим (до 3 % от общего веса) вышибным зарядом обычного взрывчатого вещества; и осколочно-химические, которые снаряжались соизмеримым количеством обычного ВВ и твердого ОВ.

    При разрыве химического снаряда жидкое ОВ смешивалось с воздухом, и образовывалось облако, движущееся по ветру. Осколочно-химические снаряды при взрыве поражали осколками почти как обыкновенные гранаты, но в то же время не позволяли противнику находиться без противогазов.

    В мае 1915 г. немцы впервые произвели газовую атаку на Восточном фронте, и вот тогда наши генералы в ГАУ начали чесать в затылке. Выяснилось, что нет не только собственных наработок в области химического оружия, но и почти нет заводов, которые могли бы производить его компоненты. Так, жидкий хлор поначалу хотели производить в Финляндии, а финский сенат затянул переговоры на год, с августа 1915 г. по 9 (22) августа 1916 г.

    В конце концов Особое совещание по обороне решило передать заготовку жидкого хлора особой комиссии, учрежденной при Сенате, и на оборудование двух заводов отпустило 3 200 000 рублей. Комиссия была образована по образцу русских хозяйственных комиссий с участием представителей от русского правительства?— от Государственного контроля и от Химического комитета?— профессора Лилина, который председательствовал в комиссии.

    Попытка получить в России фосген от частной промышленности потерпела неудачу вследствие назначения чрезвычайно высоких цен на жидкий фосген и отсутствия гарантий в своевременном выполнении заказов.

    Поэтому имея в виду главным образом нормировку цен на фосген и скорейшее получение этого важного для обороны удушающего средства, комиссия Управления снабжения при ГАУ установила необходимость постройки казенного фосгенного завода.

    Завод был построен в одном из городов Поволжья и пущен в ход в конце 1916 г.

    В июле 1915 г. распоряжением главковерха (приказ № 625) в районе Юго-Западного фронта был организован военно-химический завод для выработки хлорацетона, вызывающего слезотечение. До ноября 1915 г. завод находился в ведении начальника инженерных снабжений фронта, а затем поступил в распоряжение ГАУ, которое расширило завод, устроило в нем лабораторию и установило производство хлорпикрина.

    Впервые русская армия применила отравляющие вещества из газовых баллонов. «Газобаллоны», как они именовались в служебной документации, представляли собой полые железные цилиндры с закругленными с обеих сторон днищами, одно из которых было приварено наглухо, а в другом имелся вентиль (кран) для пуска газа. К этому крану присоединялся длинный резиновый шланг или металлическая трубка с дискораспылителем на конце. Баллоны наполнялись сжиженным газом. При открывании крана у баллона отравляющая жидкость выбрасывалась наружу, почти сразу испаряясь.

    Газобаллоны делились на тяжелые, предназначенные для позиционной войны, и легкие?— для «маневренной войны». Тяжелый баллон содержал 28 кг сжиженного ОВ, вес баллона в готовом к применению состоянии составлял около 60 кг. Для массированного пуска газов баллоны собирали по несколько десятков штук в «баллонные батареи». Легкий баллон для «маневренной войны» содержал всего 12 кг ОВ.

    Применение газовых баллонов осложнялось многими факторами. Так, например, изменение ветра срывало их применение. Газовые баллоны приходилось доставлять в непосредственную близость от позиций противника, зачастую под его интенсивным артиллерийским огнем.

    К концу 1916 г. выявилась тенденция к уменьшению применения «газобаллонов» и переходу к стрельбе артиллерии химическими снарядами, представляющей несравненно более управляемое и гибкое химическое оружие, обеспечивающее внезапность нападения, то есть одно из главнейших условий успеха. При стрельбе химическими снарядами возможно образовать облако отравляющих газов в любом желаемом направлении и в любом месте в пределах дальности, допускаемой артиллерийским орудием, и почти вне зависимости от направления и силы ветра и других метеорологических условий. Стрельба химическими снарядами могла производиться из любых состоявших на вооружении артиллерийских орудий калибра 75 мм и выше, без каких-либо их конструктивных изменений.

    Правда, для нанесения существенных потерь противнику требовался большой расход химических снарядов, но и газобаллонные атаки требовали огромного расхода отравляющих веществ.

    Массовое производство 76-мм химических снарядов на русских заводах началось в конце 1915 г. В армию химические снаряды стали поступать в феврале 1916 г.

    В России начали изготавливать с 1916 г. химические 76-мм гранаты двух типов: а) удушающие (хлорпикрин с хлористым сульфурилом), действие которых вызывало раздражение дыхательных органов и глаз в такой степени, что пребывание людей в этой атмосфере было невозможно; б) ядовитые (фосген с хлорным оловом или венсинит, состоящий из синильной кислоты, хлороформа, хлорного мышьяка и олова), действие которого вызывало общее поражение организма и в тяжелых случаях смерть.

    Газовое облако от разрыва одного 76-мм химического снаряда охватывало площадь около 5 кв. м. Исходной для расчета количества химических снарядов, необходимых для обстрела площадей, принята была норма: одна 76-мм химическая граната на 40 кв. м площади и один 152-мм химический снаряд на 80 кв. м площади. Выпущенные непрерывно в таком количестве снаряды создавали газовое облако достаточной боевой концентрации. В дальнейшем для поддержания полученной концентрации число выпускаемых снарядов убавляется вдвое.

    Такая стрельба химическими снарядами целесообразна лишь в тех условиях, когда ветер меньше 7 м/с (лучше полное затишье), когда нет сильного дождя и большой жары при твердом грунте у цели, обеспечивающем разрыв снарядов, и на дистанции не свыше 5 км. Ограничение дистанций вызывалось предположением о необходимости обеспечения снаряда от опрокидывания при полете в результате переливания отравляющей жидкости, которой наполняется не весь внутренний объем снаряда с целью дать жидкости возможность расширяться при неизбежном ее нагревании. Явление опрокидывания снаряда заметно могло сказаться именно на больших дистанциях стрельбы, особенно в высшей точке траектории.

    Баллистические данные 76-мм химических гранат не отличались от обычных осколочных гранат, да и изготавливали их в корпусах обычных гранат.

    С осени 1916 г. требования действующей русской армии на 76-мм химические снаряды удовлетворялись полностью: армия получала ежемесячно 5 парков по 15 000 снарядов в каждом, в том числе 1 парк ядовитый и 4 удушающих.

    Всего в действующую армию до ноября 1916 г. было выслано 95 тыс. ядовитых и 945 тыс удушающих снарядов.

    Однако следует заметить, Россия по сравнению с Германией и западными союзниками применяла химическое оружие в 20, а то и в 100 раз меньше. Так, в одной Франции за период войны было изготовлено около 17 млн. химических снарядов, в том числе 13 млн. 75-мм и 4 млн. калибров от 105 до 155 мм. Эджвудский арсенал в Америке в последний год войны изготовлял до 200 тыс. химических снарядов в день. В Германии количество химических снарядов в боекомплекте артиллерии было доведено до 50 %, а в июле 1918 г. при наступлении на Марну немцы имели в боекомплекте до 80 % химических снарядов. В ночь на 1 августа 1917 г. на фронте в 10 км между Невильи и левым берегом реки Маас было выпущено 3 400 000 ипритных снарядов.

    Русские на фронте применяли главным образом удушающие снаряды, о действии которых получались вполне удовлетворительные отзывы. Полевой генерал-инспектор артиллерии телеграфировал начальнику ГАУ, что в майском и июньском наступлении 1916 г. (так называемый «Брусиловский прорыв») химические 76-мм снаряды «оказали большую услугу армии», так как при обстреле ими неприятельские батареи быстро умолкали.

    Вот типовой пример обстрела русскими химическими снарядами вражеской батареи.

    «В ясный тихий день 22 августа 1916 г. на позиции у Лопушаны в Галиции (на Львовском направлении) одна из русских батарей вела огонь по окопам противника. Неприятельская батарея 15-см гаубиц с помощью специально высланного самолета открыла по русской батарее огонь, который вскоре стал очень действительным. Тщательным наблюдением были обнаружены в стороне противника кольца дыма, поднимавшиеся из-за одной из гребней высот.

    В этом направлении одним взводом русской батареи был открыт огонь, но слабить огонь батареи противника не удавалось, несмотря, по-видимому, на правильное направление огня взвода и правильно определенный угол возвышения. Тогда командир русской батареи решил продолжать обстрел неприятельской батареи химическими „удушающими“ снарядами (нижняя часть корпуса 76-мм гранаты, наполненной удушающим веществом, окрашивалась выше ведущего пояса в красный цвет). Стрельба химическими 76-мм гранатами велась по площади за гребнем, за которым был обнаружен дым от выстрелов батареи противника, протяжением около 500 м, беглым огнем, по 3 снаряда на орудие, скачками через одно деление прицела. Минут через 7–8, выпустив около 160 химических снарядов, командир русской батареи прекратил обстрел, так как неприятельская батарея замолчала и не возобновляла огня, несмотря на то, что русская батарея перенесла огонь по-прежнему на окопы противника и отчетливо выдавала себя блеском выстрелов».[98]

    В конце 1915 г. химические снаряды появились во флоте. Казалось бы, зачем? Даже в фантастическом романе «Гиперболоид инженера Гарина» применение отравляющих газов по соединению кораблей привело к гибели лишь нескольких человек на верхних палубах.

    К 1915 г. боевые корабли передвигались со скоростью 20–30 узлов, то есть могли очень быстро пройти даже самое больше облако газа; при необходимости экипаж мог быстро укрыться в герметичных внутренних помещениях.

    В Центральном Военно-морском архиве автор нашел интересные документы о поставках на Черноморский флот большого числа химических снарядов. Так, к 25 ноября 1916 г. в штатном боекомплекте русских дредноутов положено было иметь на одну 305/52-мм пушку?— 400 выстрелов, из которых 20 со шрапнелью и 37 с «удушающим снарядом». Часть «удушающих» снарядов была заказана в центральной части России, а 300 «удушающих» 305-мм снарядов изготовлены в Севастополе из практических (учебных) снарядов. Кроме того, Севастопольский морской завод из практических снарядов изготовил 4000 «удушающих» 120-мм снарядов и 3000 таких же снарядов для 152/45-мм пушек Кане.

    В Петрограде для Черноморского флота было изготовлено 4000 «удушающих» снарядов для 102/60-мм пушек эскадренных миноносцев. Кроме того, на Черноморский флот поступило большое число 305-, 203-, 152-, 120- и 101,2-мм шрапнельных снарядов, произведенных в России, США и Японии. Никогда ранее шрапнель не входила в боекомплект русских корабельных орудий крупного и среднего калибра.

    Понятно, что стрелять шрапнелью, а тем более химическими снарядами по морским целям бессмысленно. Они предназначались исключительно для стрельбы по берегу.

    Дело в том, что в 1915–1916 гг. в обстановке строжайшей тайны готовился десант в Босфор. Нетрудно представить себе план операции. Русские корабли должны были буквально забросать укрепления Босфора химическими снарядами. Замолчавшие батареи захватывались десантом. А по подходящим полевым частям турок корабли должны были открыть огонь шрапнелью.

    Летом 1915 г. химическим оружием заинтересовался и шеф русской авиации великий князь Александр Михайлович.

    В июле 1915 г. полковник Б. Г. Тронов и прикомандированный к ГАУ поручик Крашенинников представили начальнику ГАУ генералу Маниковскому чертежи «бомб с удушливыми газами», оснащенных специальными клапанами для снаряжания и обеспечения необходимой герметичности. Снаряжали эти бомбы жидким хлором.

    Чертежи поступили в Исполнительную комиссию при военном министре, которая 20 августа согласилась на изготовление 500 штук таких боеприпасов. В декабре того же года на заводе «Русского общества для выделки снарядов» изготовили корпуса химических авиабомб и в г. Славянске на заводах фирмы «Любимов, Сольев и K°» и «Электрон» снарядили их хлором.

    Бомбы снабжались калиберными перисто-цилиндрическими стабилизаторами. Одним концом перья стабилизатора приваривались к корпусу, а другим концом заклепками крепились к цилиндру стабилизатора.

    Длина бомбы со стабилизатором составляла 675 мм, максимальный диаметр корпуса 206 мм. Общий вес бомбы 16,4 кг, из них на хлор приходилось 10,7 кг (Сх. 76).


    Схема 76. Химическая 1-пудовая авиабомба конструкции Б. Г. Гронова


    В конце декабря 1915 г. 483 химические авиабомбы отправили в действующую армию. Там по 80 бомб получили 2-я и 4-я авиационные роты, 72 бомбы?— 8-я авиационная рота, 100 бомб?— эскадра воздушных кораблей «Илья Муромец», а 50 бомб отправили на Кавказский фронт. На том производство химических авиабомб в дореволюционной России и прекратилось.

    Конструкция 1-пудовых бомб Гронова была явно неудачной. С одной стороны, клапаны, имевшиеся на бомбах, пропускали хлор. В результате несколько русских солдат, разгружавших химические бомбы из железнодорожных вагонов, отравились, а часть из них позже скончались в госпитале. В 6-й авиационной роте после двух месяцев хранения трава вокруг погреба пожелтела и пожухла. Личный состав боялся подходить к этому месту, а летчики, напуганные первыми сообщениями о применении «газов» на фронте, просто отказывались брать эти бомбы на самолеты, опасаясь отравления.

    А с другой стороны, воздействие химических авиабомб на противника было явно невелико. Конкретных данных о потерях немцев нет. Но еще в ноябре 1915 г. на испытаниях химической 2-пудовой бомбы в отчете отмечалось, что бомба разорвалась на 3 куска, и получилось «белое облако паров хлора». Действие этих паров проверялось на белых мышах и морских свинках, клетки с которыми были расставлены на расстоянии от 2 до 15 м от точки взрыва. Из нескольких десятков подопытных мышек и свинок через 2 часа умерли только две.

    Факты использования химического оружия Красной Армией до 1991 г. были строго засекречены. Лишь в последующие годы стали появляться душераздирающие журнальные публикации, как злодеи-большевики использовали химическое оружие против белых, матросов Кронштадта и тамбовских крестьян. Само собой разумеется, что статьи изобиловали жуткими подробностями.

    На самом деле красные действительно эпизодически и в небольших количествах применяли химические боеприпасы. Случаев же массированного применения ОВ, как, например, на Западном фронте в 1917–1918 гг., не было ни одного. Соответственно не было и не могло быть большого числа жертв у противника. Но ограниченное применение химбоеприпасов связано было не с гуманными соображениями, а с недостатком у красных должного числа этих боеприпасов и их средств доставки.

    Но, честно говоря, первыми в Гражданской войне применили химические боеприпасы в 1918 г. английские интервенты, высадившиеся в Мурманске и Архангельске. Кстати, они же зимой 1918 г. и построили первые в России концентрационные лагеря.

    Свидетельств применения красными отравляющих веществ осталось крайне мало, как в силу малой эффективности химического оружия при применении его в малых объемах, так и из-за последующей (уже в 1930-х годах) тотальной засекреченности всего, что связано с химическим оружием.

    Так, например, химическое оружие применялось моряками Флотилии Верхнего Дона в мае 1918 г. 28 мая отряд красных судов в составе буксирного парохода «Воронеж», вооруженного одним пулеметом, баржи с двумя 3-дюймовыми (76-мм) полевыми пушками образца 1900 г. и парового катера с двумя пулеметами, вышли из Котояка и отправились вниз по Дону.

    Отряд шел по реке и периодически постреливал по казацким станицам и отдельным группа казаков, которые, как предполагалось, принадлежали к повстанцам, поднявшим мятеж против советской власти. Применялись как фугасные, так и химические снаряды. Так, по хуторам Матюшенскому и Рубежному огонь велся исключительно химическими снарядами, как сказано в отчете, «с целью нащупать неприятельскую батарею». Увы, нащупать ее не удалось.

    Командование Красной Армии прорабатывало планы применения химического оружия при штурме Перекопа и против Кронштадтских мятежников. Однако обнаружить факты реального применения отравляющих веществ в этих операциях автору не удалось.

    Кстати, о Кронштадтском мятеже. В последние годы появилось несколько толстых книг, посвященных событиям 1921 г. в Кронштадте.[99] Но кроме словоблудия, тенденциозность которого с головой выдает политических заказчиков, там ничего нет. Нет ни вооружения фортов, ни описания боевых действий. Судя по всему, авторы оных опусов даже не в курсе, какие форты поддерживали мятежников, какие были на стороне большевиков и кто держал нейтралитет.

    Опять же, восстание Антонова на Тамбовщине с 1991 г. отражено во многих изданиях, и все авторы, как попугаи, твердят о применении отравляющих веществ по приказу Тухачевского. Даже откуда-то берут фразу из приказа Тухачевского: «Во всех операциях с применением удушливого газа надлежит провести исчерпывающие мероприятия по спасению находящегося в сфере действия газов скота».[100] Откуда-то взялась цифра пятьдесят (!) 76-мм химических снарядов, выпущенных якобы по повстанцам какой-то учебной артиллерийской частью. Даже если предположить, что все это правда, то применение химического оружия на Тамбовщине говорит лишь о полнейшей безграмотности и бездарности красного командарма Тухачевского. Даже если эти несчастные 50 химических снарядов были выпущены одновременно и по одному и тому же участку, занятому повстанцами, то вряд ли там были летальные исходы. Просто «антоновцы» покинули этот район.

    Чтобы уничтожить более-менее крупную банду, требовалось не 50, а как минимум 5000 снарядов со слабыми ОВ времен Первой мировой. Кстати, во времена перестройки любители сенсаций проводили опросы пожилых жителей Тамбовщины, но никто из многочисленных очевидцев и их детей и не слышал о применении химических боеприпасов. Я сам в 1980-х годах часто беседовал с одной старушкой, которая 15-летней девочкой оказалась в гуще боев на Тамбовщине. Она рассказала много любопытных подробностей восстания, но тоже и не слыхивала о химбоеприпасах. Скорее всего, повстанцы и не заметили отдельных выстрелов с химическим боеприпасом.

    Понятно, что в трудах любителей сенсаций никаких данных ни о типе, ни о числе химических боеприпасов, примененных на Тамбовщине, ни о потерях мятежников в ходе применения ОВ нигде не приводится. Лично я достаточно хорошо знаю военно-техническую литературу 1920-х годов. Тогда никто не стеснялся применять химическое оружие, и любой случай серьезного применения отравляющих веществ был бы «по косточкам» разобран в военно-технической литературе, причем не обязательно в закрытой (повторяю, речь идет о 1920-х?— начале 1930-х годов, позже началось полное засекречивание всего и вся, что связано с оружием РККА). Так что применение химического оружия против повстанцев было эпизодическим и не сыграло никакой роли в ходе боевых действий.

    Глава 2. Плюс химизация… всей РККА

    К 1922 г. в наследие от «проклятого царизма» РККА получила около 400 тыс. химических снарядов, в подавляющем большинстве 76-мм. Понятно, что значительная часть их потеряла свое боевое значение.

    Советское руководство придавало особое значение химическим боеприпасам. Специально для руководства созданием химбоеприпасов организуется Военно-Химическое управление РККА. Постановлением этого управления от 17 июня 1926 г. было положено в первую очередь начать производство:

    1. 76-мм химических снарядов кратковременного действия (нестойких), снаряженных 740 г ОВ. В состав ОВ входит 45 % хлорпикрина, 45 % фосгена и 10 % четыреххлористого олова.

    2. 122-мм химических снарядов весом 22,9 кг с взрывателем УГТ, содержащих 373 г тротила, используемого в качестве вышибного заряда.

    3. 107-мм химических снарядов весом 16,7 кг, содержащих 1,5–1,7 кг ОВ и 0,35 кг тротила. Взрыватель УГТ.

    В 1925–1926 гг. все три типа снарядов проходили полигонные испытания на кошках.

    В начале 1930-х годов основным 76-мм химическим снарядом становится осколочно-химический снаряд ОХ-350, созданный на базе дальнобойной стальной осколочно-фугасной гранаты ОФ-350 и имеющий с ней одинаковую баллистику. Чтобы более не возвращаться, скажу, что все советские артиллерийские химические снаряды специально делались так, чтобы ими можно было стрелять по Таблицам стрельбы основных для данного орудия осколочно-фугасных или фугасных снарядов. Так и секретность легче соблюсти, и расчетам удобнее. Вес снаряда ОХ-350?— 625 кг. Снаряжался он «веществом Р-12 или Р-15».

    Снаряды ОХ-350 входили в боекомплект практически всех 76-мм пушек: полковых, дивизионных и даже танковых. Например, 76-мм танковая пушка ПС-3 в большую серию так и не пошла, но для нее был специально создан выстрел УОХ-358 со снарядом ОХ-350.

    Любопытно, что в 1937 г. в НИИ-24 проходили испытания 76-мм химические снаряды весом 7,0 кг, снаряженные 0,5 кг СОВ.[101] Эти снаряды не взрывались, а малый заряд тротила вышибал только дно снаряда. Были ли они приняты на вооружение, установить не удалось.

    Для корпусных 107-мм пушек образца 1910/30 г. в начале 1930-х годов были приняты стальные снаряды дальнобойной формы ОХ-420 (чертежа 2–01216 а и б) весом 17,2 кг и дальностью стрельбы 16,1 км, а также химические снаряды ХС-420 (чертежа 3203) и ХН-420, снаряженные соответственно СОВ и НОВ. Они имели те же вес и баллистику, что и ОХ-420.

    Кроме того, по крайней мере до 1945 г. продолжали оставаться на вооружении и старые снаряды недальнобойной формы весом 16,4 кг?— ХС-422 и ХН-422, снаряженные СОВ и НОВ.

    Для 122-мм гаубиц были созданы дальнобойные стальные снаряды: осколочно-химический ОХ-462 (чертежа 3844а) и химический Х-462 (чертежа 3900а) весом 21,3 кг.

    Для 122-мм пушки образца 1931 г. и образца 1931/39 г. специально был разработан дальнобойный осколочно-химический снаряд ОХ-471 (чертежа 2–028440) весом 25 кг.

    В 1937 г. НИИ-24 разрабатывал 122-мм химический гаубичный снаряд чертежа 2–03217 с вышибным дном. Вес сна: ряда 22,83 кг, вес ОВ 1,7 кг.

    Любопытно, что 152-мм мортир образца 1931 г. в РККА к, 1 ноября 1936 г. имелось всего 100 штук, но к ним были при?(няты на вооружение химические снаряды Х-521 (чертежа 3920) и осколочно-химический ОХ-521.

    К 152-мм гаубице был предназначен осколочно-химический снаряд ОХ-530 (чертежа А-3902в), а также химические снаряды ХН-530 и ХС-530. Кроме того, использовались и старые снаряды недальнобойной формы ХН-533 и ХС-533.

    Для 152-мм пушек образца 1910/30 г., образца 1910/34 г, и гаубицы-пушки МЛ-20 применялись осколочно-химические снаряды ОХ-540 (чертежа 1–09268).

    Кроме этого создавались и весьма экзотические виды химбоеприпасов. Так, в 1934–1936 гг. Остехбюро и АНИИ РККА вели «работу особой секретности» по теме «Лафет». Так была зашифрована шрапнель с ядовитыми элементами. В декабре 1934 г. 76-мм ядовитая шрапнель была испытана тремя выстрелами из 76-мм полковой пушки образца1927 г. В маленькие 2-граммовые и 4-граммовые пульки был запрессован кристаллик ядовитого вещества. По заключению комиссии стрельбы прошли успешно?— выкрошивания запрессованного вещества из пуль не наблюдалось.

    Возникает вопрос: какой смысл делать шрапнель с ядовитыми кристаллами? Во-первых, в «нормальной» советской 76-мм шрапнели Ш-354 было 250 пуль весом по 10,7 г. Если же уменьшить их вес до 4, а то и до 2 г, скорость пуль резко возрастала, следовательно увеличивалась и вероятность поражения живой силы. А главное, даже малейшая царапина от такой шрапнели будет смертельна.

    В начале 1930-х годов в СССР были созданы и 45-мм бро-небойно-химические снаряды. Они предназначались для отравления личного состава противника за броней танков и дотов. Вес бронебойно-химического снаряда чертежа № 180 1,43 кг, снаряд содержал 16 г отравляющего вещества, помещенного в камору диаметром 24 мм. Начальная скорость снаряда 760 м/с, то есть сохранялась баллистика выстрела УБР-240 с обычным бронебойным снарядом.

    Бронебойно-химические снаряды испытывались с 1934 г, на НИАПе и ЦВХП.[102] В 1937 г. выдан первый валовый заказ.

    Дело в том, что пробитие танковой брони 45-мм обычным бронебойным снарядом не всегда приводило к уничтожению танка и экипажа. А вот бронебойно-химический снаряд гарантировал уничтожение экипажа танка.

    В советское время химбоеприпасы были включены и в состав боекомплекта боевых кораблей. Особенно их было много в боекомплектах речных флотилий?— Амурской и Днепровской. Следует заметить, что наши противники?— японцы и поляки?— тоже интенсивно готовились к химической войне. Так, в 1939 г. моряки Днепровской флотилии захватили две баржи, набитые химическими 75-мм и 100-мм снарядами, принадлежавшими польской Пинской флотилии (Сх. 77).


    Схема 77. Химический снаряд в полете и в момент разрыва


    Не обошли химснаряды и советские ВВС. Первый заказ на 3000 новых химических авиабомб АХ-8 (цифра 8 означает вес в килограммах) был выдан уже в 1923 г. Охтинскому заводу, а в следующем году началось серийное производство. Как и в артиллерийских снарядах 1920-х годов, в названиях химических бомб тип ОВ начали зашифровывать, чтобы его не знал даже личный состав, работавший с ним.

    В 1926 г. Брянскому и Киевскому арсеналам заказали несколько тысяч небольших 1,8-кг химических бомб. Эти заводы изготавливали корпуса бомб и снаряжали их, если корпуса делали другие заводы.

    Кроме того, были заказаны небольшие партии 8-кг, 16-кг и 32-кг химических бомб.

    Химические бомбы весом в 8 кг и 32 кг (АХ-8 и АХП-32) требовали и морские летчики. Так, 51-й отдельный авиаотряд Балтийского флота запросил 160 штук АХ-8. Одновременно Черноморский флот запросил 720 авиабомб АХ-8 и 1152 авиабомбы АХП-32.

    Сравнительно много химических авиабомб было отправлено весной 1928 г. в Ташкент. Среди них было 275 АХ-8 и несколько десятков 16-кг и 32-кг бомб. Они использовались самолетами Р-1 и Р-3 для борьбы с басмачами с Средней Азии.

    Применение химических авиабомб было особенно эффективно в пустыне при высоких температурах. Пример эффективности действия химических авиабомб приведен в книге А. Лапчинского «Техника и тактика воздушного флота» (М.: Госиздат, 1930). Там говорится, что при действии по живой силе «одна 16-кг бомба может заразить 300 м3, а 32-кг?— до 500 м3».

    К 1 мая 1931 г. в наличии было 7600 химических 8-килограммовых бомб. До конца года планировалось принять на вооружение 50- и 100-килограммовые химические бомбы дистанционного действия (иприт), курящиеся (арсины) и ударные кратковременного действия (фосген). Имелось также 75 комплектов выливных авиационных приборов ВАП-4, и до конца года планировалось поставить еще 1000 таких комплектов. Для снаряжения химических боеприпасов были оборудованы 2 разливочные станции общей производительностью свыше 5 млн. снарядов и бомб в год.

    В 1930-х годах началась поголовная химизация нашей авиации. В середине 1933 г. на заводе № 39 им. Менжинского Наркомтяжпрома создается ЦКБ-39 под руководством Мар-голина, где в предвоенные годы интенсивно разрабатывали оснастку для подвески на боевых самолетах выливных авиаприборов и дымовых аппаратов, а также новые образцы вооружений, состоящих в ведении Химупра ВВС. В первые полтора года существования ЦКБ была начата разработка выливных авиаприборов ВАП-4, ВАП-5 и ВАП-6, дымовых аппаратов ДАП-ДХ-1, ДАП-ДХ-2, ДАП-ДХ-3, ДАП-Д-100 и ДАП-Д-200 для вооружения истребителей И-5, самолетов-разведчиков Р-5 и Р-6, а также гидросамолетов-разведчиков С-62бис, МБР-4 и МДР-4.

    Там же были созданы химические авиабомбы ХБ-1 и ХБ-2 для вооружения тяжелых бомбардировщиков ТБ-1 и ТБ-8, а также круглые ампулы АК-1 и АК-2, начиненные ОВ.

    В 1937 г. на вооружение была принята химическая авиабомба ХАБ-25 чертежа 3–1686, снаряженная 13,75 кг ОВ. Бомбы ХАБ-25 чертежа 3–1586 серийно изготавливались на заводах «Красный Аксай» и Люберецком механическом (Сх. 78).


    Схема 78. Штатная химическая авиабомба ХАБ-25 обр. 1939 г.


    До войны большую часть корпусов авиабомб хранили на складах неснаряженными, и поэтому их внутренняя полость была дополнительно покрыта слоем шеллачного лака для предотвращения коррозии. Снаряжали же отравляющими веществами лишь определенное количество бомб, так называемого «первого срока готовности», так как после заполнения бомбы ОВ лак полностью растворялся, и соляная кислота вступала в химическую реакцию с корпусом бомбы. Еще одной причиной невозможности долгого хранения химических авиабомб снаряженными являлось то, что реакция с металлом снижала боевые свойства ОВ, а давление внутри бомбы постоянно возрастало из-за окисления железа. В теплое время года стойкость ОВ сохранялась не более суток, а зимой?— до недели.

    Применять ХАБ-25 планировалось окончательно снаряженными только контактными взрывателями, то есть с разрывом на поверхности земли. При этом образовывалась воронка диаметром 1 м и глубиной 0,4 м.

    Производство 25-кг химических авиабомб продолжалось до 1941 г., хотя уже в 1939 г. этот калибр был признан малоэффективным.

    К 1939 г. в НИИ-6 был разработан способ получения «ядовитых порохов» на основе пироксилина и получены данные по их стойкости. Коэффициент полезного использования ОВ, например для адамсита, составил 64–68 %. То есть появилась возможность объединить химическую и дымовую бомбы в один боеприпас, просто «возгонка» в данном случая оказалась наиболее удачным способом генерации этого боевого ОВ.

    Курящиеся бомбы ядовитого дыма КРАБ-25яд предназначались для постановки дымовых завес с целью изнурения живой силы противника и сковывания его маневров на ограниченном участке местности в течение короткого промежутка времени (Сх. 79).


    Схема 79. Штатная курящаяся авиабомба ядовитого дыма КРАБ-25яд обр. 1939 г. для применения с горизонтальных бомбодержателей


    КРАБ-25яд планировалось применять исключительно для подрыва на местности, поэтому снаряжались они контактными взрывателями. При срабатывании бомбы в течение 5–8 минут интенсивно выгорал боевой заряд. При этом образовывалось ядовитое облако густого дыма ярко-желтого цвета высотой 15–20 м. При грамотной постановке дымзавесы из пяти и более бомб ядовитая волна, не теряя своих поражающих свойств, распространялась на расстояние до б км.

    Курящиеся авиабомбы ядовитого дыма КРАБ-25яд чертежа 3–0481 до конца 1939 г. серийно изготавливались на Люберецком механическом заводе, а затем на заводе «Красный Аксай». Снята с производства эта бомба была в середине 1940 г.

    В 1937–1939 гг. на вооружение принимаются химические авиабомбы ХАБ-100 и ХАБ-200. ХАБ-100, снаряженная ОВ типа Р-5 и весила 161 кг, из которых 83,5 кг приходилось на Р-5, а ХАБ-200, снаряженная ОВР-Ю, весила 169 кг, из которых 91,9 кг приходилось на ОВ (Сх. 80, 81).


    Схема 80. Штатная химическая авиабомба ХАБ-100 Р-5 обр. 1937 г.


    Схема 81. Штатная химическая авиабомба ХАБ-200 Р-Ю обр. 1937 г.


    В то же время поступили на вооружение и химические бомбы ХАБ-500–300 в вариантах снаряжения ОВ типа Р-5 и Р-Ю. Последняя весила 301 кг и содержала 185 кг вещества Р-Ю (Сх. 82).


    Схема 82. Штатная осколочно-химическая авиабомба ХАБ-500 Р-Ю обр. 1941 г.


    В середине 1930-х годов была создана и запущена в серийное производство осколочно-химическая бомба ОАХ-8 образца 1934 г. Фактически она представляла собой химический 76-мм снаряд ОХ-350, состоявший на вооружении дивизионных и полковых пушек. К этому снаряду был приделан хвостовик и четырехперый стабилизатор (Сх. 83).


    Схема 83. Штатная осколочно-химическая авиабомба ОАХ-8 обр. 1934 г.


    Общая длина бомбы без взрывателя около 600 мм. Размах оперения 100 мм. В головную часть бомбы был ввинчен взрыватель АГМ-1.

    Осколочно-химические авиабомбы АОХ-10 созданы в 1939 г. в стальных корпусах 76-мм пушечных старых гранат (недальнобойной формы) АО-10–6,5. Они успешно прошли полигонные испытания на ЦВХП КА и были допущены к войсковым, а в 1940 г. были приняты на вооружение ВВС КА (Сх. 84).


    Схема 84. Штатная осколочно-химическая авиабомба ОАХ-10 обр. 1937 г.


    Осколочно-химические авиабомбы АОХ-15 образца 1938 г. были созданы в корпусах 107-мм штатных осколочных старых снарядов (недальнобойной формы). Их длина без взрывателя составляла 610 мм, диаметр корпуса 107 мм, размах оперения 125 мм. Бомбы содержали 1,15 кг ОВ, общий вес бомбы с взрывателем 14,1–14,6 кг. В качестве взрывателей использовались AM-А, АВ-4 и АГМ-1.

    Бомбы АОХ-15 серийно производились на Боткинском машиностроительном заводе по 500 тыс. штук в год.

    АОХ-15 предназначалась для поражения живой силы противника, бронетехники и ее экипажей комбинированным действием осколков и ОВ. Бомбардировка этими бомбами мотомеханизированных частей на марше считалась даже предпочтительней, чем бомбардировка пехоты в местах сосредоточения. Отравляющее вещество, попадая в боевое отделение бронетехники через амбразуры и пробоины от осколков, должно было выводить из строя ничего не подозревавший и чувствовавший себя в безопасности под прикрытием брони экипаж.

    Применять АОХ-15 планировалось как с горизонтальных бомбодержателей, так и из сбрасываемых ротативно-рассеивающих кассет (в этом случае бомбы не оснащались подвесными бугелями). При разрыве бомбы на открытой местности ее корпус дробился в среднем на 800 убойных осколков, разлетавшихся со скоростью 757 м/с (Сх. 85).


    Схема 85. Штатная осколочно-химическая авиабомба ОАХ-15 обр. 1938 г.

    а?— для применения с горизонтальных бомбодержателей;

    б?— для применения из кассет


    Химические ампулы?— это разновидность бомбового вооружение. В ВВС РККА они появились именно в связи с разработкой химического оружия. В 1933–1934 гг. корпуса круглых ампул АК-1 и АК-2 изготавливались из стекла. Эти бомбы не требовали взрывателей, поскольку сами разбивались при ударе о преграду, а также не были подвержены окислению и имели очень низкую себестоимость. Отравляющим веществом их заполняли заранее. Но большим недостатком стеклянных ампул была их хрупкость, поэтому они требовали очень осторожного обращения.

    Ампулы представляли собой сферические емкости: АК-1 диаметром 120–125 мм, а АК-2?— диаметром 255–260 мм.

    Они имели небольшую горловину типа короткого бутылочного горлышка. После заправки ОВ емкости герметично закрывались пробками и заливались сургучом.

    Наименование этих боеприпасов совершенно не соответствовало их калибру в килограммах, но с небольшим округлением в меньшую сторону оно примерно означало их объем в литрах.

    В 1939 г. на НИП АВ ВВС КА проходил полигонные испытания «объект 177», разработанный работником этого полигона военинженером 1-го ранга Онисько. Боеприпас представлял собой ампулу сферической формы, но с корпусом, изготовленным из жести. В 1941 г. подобные ампулы диаметром 125 мм получили наименование АЖ-2, а 260-мм?— АЖ-4, и приняты они были в основном для снаряжения самовоспламеняющейся жидкости КС, хотя разрабатывали жестяные ампулы в основном для снаряжения жидкими боевыми ОВ. Поскольку корпуса ампул АЖ были намного тоньше, чем у авиабомб ХАБ, особое внимание испытатели уделяли химической стойкости тонкого металла.

    Итак, к 1941 г. наш воздушный флот мог нанести эффективный удар химическими боеприпасами. Видимо, это сыграло не последнюю роль в том, что немцы так и не применили химическое оружие на Восточном фронте в 1941–1945 гг.

    В заключение стоит сказать, что именно разработка химического оружия стала основной причиной созданий классических минометов и реактивных снарядов («катюш») в СССР.

    За редким исключением минометы Первой мировой войны были окопным оружием и не годились для маневренной войны. Германские минометы с нарезными стволами имели удовлетворительную меткость, но были слишком дороги. Мины же, выпушенные из гладкоствольных минометов, имели огромное рассеивание, а то и вообще летели, кувыркаясь.

    Лишь в 1924 г. французскому инженеру Брандту удалось впервые получить образец «правильно летящего оперенного снаряда»?— прообраз современной мины.

    К 1927 г. фирма Брандта наладила производство первых в мире 81-мм минометов, созданных по схеме мнимого треугольника. Кинематическая схема мнимого треугольника?— три шарнира и два звена. Третье звено?— мнимое. Этим звеном является грунт, на который устанавливается миномет. По этой схеме изготавливалось большинство минометов сопровождения. В конструктивном оформлении она выглядит следующим образом: ствол шарнирно связан с двуногой, опирающейся в грунт, и плитой, также опирающейся в грунт. Двунога и плита друг с другом не связаны.

    Минометы Брандта имели гладкий ствол и стреляли оперенными минами. Схема воспламенения заряда была разработана английским инженером Стоксом. Воспламенение и горение основного метательного заряда по этой схеме происходит в замкнутом объеме (в трубке стабилизатора мины) при давлении 900–1500 кг/см2. Пороховые газы прорывают оболочку гильзы и прорываются в пространство за миной. Само же воспламенение происходит путем самонакалывания мины, опущенной в ствол на жало ударника на дне канала.

    В течение буквально пары лет 81-мм минометы Стокса-Брандта распространились почти по всему миру. Наше же Артуправление РККА не сумело или не смогло закупить их во Франции. Но вот в октябре 1929 г. на КВЖД начался советско-китайский вооруженный конфликт. В ходе боев части Красной Армии захватили несколько десятков китайских 81-мм минометом Стокса-Брандта и сотни мин к ним. В ноябре-декабре 1929 г. трофейные минометы были отправлены в Москву и Ленинград для изучения.

    Естественно, что китайские минометы первым делом попали в группу «Д» (несколько минометчиков под руководством Н. А. Доровлева), которая к тому времени монополизировала проектирование минометов в СССР. При первом же знакомстве с ними Доровлев оценил гениальную простоту изделия. Не раздумывая, он отказался от глухой схемы, хотя работы по таким системам еще велись некоторое время по инерции. В течение нескольких месяцев группа «Д» разработала по схеме мнимого треугольника (а точнее, скопировала китайский миномет) систему из трех минометов калибра 82, 107 и 120 мм.

    Руководство Артуправления РККА в первой половине 1930-х годов рассматривало минометы в основном как средство доставки химбоеприпасов. Это отразилось и в названиях первых принятых на вооружение отечественных минометов, созданных по схеме мнимого треугольника?— МХ-107 образца 1931 г. и др. (MX?— миномет химический). Вес миномета МХ-107 составлял около 110 кг. Скорострельность до 20 выстрелов в минуту.

    Стрельба из миномета ХМ-107 велась минами с восемью перьями. Вес мин от 6,5 кг до 7,2 кг. Мины снаряжались веществами СОВ, НОВ и фосфором. Ипритная мина заражала площадь 80–100 кв. м, а мина с НОВ создавала дымовое облако площадью около 80 кв. м с концентрацией отравляющего вещества не менее 3 мг/литр в момент взрыва. Фосфорная мина создавала дымовое облако шириной 10 м и длиной по ветру около 100 м.

    На испытаниях миномета ХМ-107 были получены следующие результаты: при стрельбе миной весом 6,5 кг полным зарядом (160 г) револьверного пороха под углом 45° и начальной скорости мины 210 м/с дальность составила 3252 м.

    Было отмечено большое рассеивание?— 1/50 по дальности.

    Уже в 1937 г. на заводе № 67 и ряде других заводов было налажено серийное производство 107-мм стальных химических мин, содержавших 1,55 кг ОВ и 0,13 кг тротила, и 120-мм стальных химических мин, содержавших 4,3 кг НОВ и 0,3 кг тротила. Мины в основном снаряжались иприт-люизитной смесью.

    Любопытно, что в 1940 г., когда 160-мм минометы еще находились в стадии разработки, для них были созданы две мины. Одна содержала 5,15 кг НОВ и 0,78 кг тротила, а другая?— 6,3 кг СОВ и 0,7 кг тротила.

    То же самое случилось и с неуправляемыми ракетами Красной Армии. Их первоначально проектировали под химические снаряды. Замечу, что 132-мм реактивный химический снаряд РСХ-132 был принят на вооружение еще в 1938 г., а сама установка «Катюша» на шасси автомобиля ЗИС-6?— только летом 1941 г.

    Кстати, аналогичная картина имела место и в других странах. Так, знаменитый германский реактивный шестиствольный миномет 15-см Nb.W.41 был создан в 1937–1940 гг. как, средство доставки химических мин. Его назвали Nb, то есть Nebelwerfег, — установка для пуска дымовых снарядов, дабы обмануть вражескую разведку. И лишь в 1941 г. у него, как и у нашей «Катюши» (М-13), основным типом боеприпасы стал фугасный снаряд.


    Примечания:



    1

    Широкорад А. Б. Энциклопедия отечественной артиллерии, Минск: Харвест, 2000.



    9

    Торель (тарель) — пояс (поясок) на казенной части орудий XVII–XIX вв., заряжаемых с дула.



    10

    Винград?— выступающая часть на казне гладкоствольных и нарезных заряжаемых с дула орудий. Делался частью в виде шара, соединенного шейкой с торелью казенной части и площадкой сверху для установки квадранта; иногда снабжался сквозным отверстием для пропускания брюка, иногда служил гайкой для винта подъемного механизма.



    97

    П. С. Нахимов. Документы и материалы // Под ред. А. А. Самарова. М.: Воениздат, 1954. С. 403.



    98

    Барсуков Е. З. Артиллерия русской армии. Т. III. М.: Воениздат, 1949. С. 357.



    99

    Принципиально не указываю названия, дабы не делать рекламы этой заказной политической халтуре.



    100

    Газета «Труд». 21 октября 1990 г.



    101

    СОВ?— стойкое отравляющее вещество.

    НОВ?— нестойкое отравляющее вещество.



    102

    НИАП?— Научно-исследовательский артиллерийский полигон.

    ЦВХП?— Центральный военный химический полигон.









     


    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх