Глава 8.

Тринадцатый день

«В море. Все вокруг трясется в дьявольской лихорадке, потому что корабль делает 24 узла. Вместе с нами идут «Ринаун», «Шеффилд» и 5 эсминцев. Командир боевой авиационной части провел долгую беседу с пилотами относительно действий на полетной палубе при взлете. Кроме «Скуа», которые поведут нас, примерно через 100 миль нас встретит летающая лодка «Сандерленд», которая будет сопровождать нас до конца перелета. На моем самолете проверили рацию и мотор. Все о'кей».

Так 2 апреля писал в своем дневнике молодой пилот КВВС, который временно гостил на «Арке». На следующее утро он со своими товарищами поднял в воздух 12 «Харрикейнов» и полетел к Мальте. Их вели 2 «Скуа» авианосца.

Эти самолеты были просто на вес золота на Мальте. В конце месяца «Арк Ройал» доставил на остров еще 23 истребителя. В марте Мальта подверглась особенно сильным атакам воздушных орд Люфтваффе, и от всех истребителей осталось всего несколько потрепанных и простреленных машин. Для «Арка» такая работа стала уже привычной и по-настоящему значимой. Однако несчастные пилоты ВСФ постоянно терзались, видя шикарные «Харрикейны», самолеты своей мечты. Ведь им приходилось летать на никудышных «Фулмарах». «Арк Ройал» и «Аргус» наладили регулярную доставку «Харрикейнов» на Мальту, и они вернулись к ней сразу после того, как Соединение H пришло в Гибралтар после охоты на «Бисмарка».

Положение на Средиземном море изменилось. Битва за Крит близилась к завершению, и корабли Средиземноморского флота вывозили с острова последних усталых и израненных солдат. К 1 июня на Крите все закончилось, немцы полностью захватили Балканы. На юге линия фронта теперь проходила через Крит и Додеканез-ские острова, и они развязали себе руки для войны в России. Немцы убрали свои бомбардировщики из Сицилии и перебросили их на новый фронт.

По сравнению с жестокими боями последних недель весны лето можно было считать настоящим затишьем. Теперь мы получили возможность перебросить на Мальту те подкрепления, которые сумели выкроить. На остров были доставлены дополнительные истребители, которые помогали защищать конвои с продовольствием и боеприпасами. Кроме того, увеличилось количество бомбардировщиков, которые наносили удары по коммуникациям Роммеля, связывающим Северную Африку с Италией.

Это удалось сделать. На остров была доставлена еще одна партия «Харрикейнов». 21 мая «Арк Ройал» и «Фьюриес» доставили на остров 47 самолетов. 15 июня «Арк Ройал» и «Викториес» перебросили на Мальту еще 47 истребителей.

Некоторые из новых «Харрикейнов» были приспособлены, чтобы действовать в качестве бомбардировщиков. К ним присоединились «Веллингтоны», «Суордфиши» и «Бленхеймы», которые начали охоту за транспортами Оси, идущими в Ливию. Эти бомбардировщики также стали бомбить Неаполь, Триполи и сицилийские аэродромы. Благодаря «Арку», «Аргусу» и «Фьюриесу» Мальта снова вернулась в ряды бойцов.

На авианосце уже отработали стандартную процедуру доставки «Харрикейнов». «Фьюриес» доставлял их из Англии. Это всегда становилось радостным событием. И «Фьюриес», и старый «Аргус» считались почетными членами «клуба Соединения Н», он же клуб «На свой хребет». Поэтому, когда появлялся «Фьюриес», оркестр «Арк Ройала» неизменно исполнял в его честь «Серенаду парома». В ответ оркестр «Фьюриеса» играл «Полковника Боги». Капитан 1 ранга Монд имел специальную рампу, которая перебрасывалась на полетную палубу «Фьюриеса» с кормового свеса «Арка». «Харрикейны» по этим сходням перекатывались на «Арк Ройал». После этого перед самым рассветом авианосец выходил в море. Когда он оказывался на траверзе мыса Бон в Тунисе, истребители стартовали с него и летели на Мальту.

Служба доставки наладила свою работу, и количество «Харрикейнов» на Мальте постоянно увеличивалось. Это позволило обеспечить истребительное прикрытие конвоям практически на всем пути от Гибралтара до якорной стоянки в Гранд-Харборе на Мальте.

Поэтому в конце июля была проведена операция «Саб-стенс», в ходе которой на Мальту был проведен большой конвой. Операция состояла из двух частей. На остров были отправлены 6 грузовых судов и войсковой транспорт, а с Мальты планировалось вывести быстроходный транспорт «Бреконшир» и 6 других судов.

Конвой покинул Гибралтар 21 июля. Для этой операции у Флота Метрополии были взяты взаймы «Нельсон», «Эдинбург», «Манчестер» и «Аретуза». В самом начале операции войсковой транспорт «Лейнстер» сел на мель, его сняли и отправили обратно в Гибралтар с 500 солдатами и группой механиков КВВС, которые направлялись на Мальту. Остальные корабли двинулись дальше. Одновременно Средиземноморский флот также вышел в море, чтобы отвлечь внимание итальянцев от конвоя. На подходах к вражеским портам патрулировали подводные лодки.

На сей раз германские бомбардировщики отсутствовали, зато итальянские торпедоносцы, атаковавшие конвой, проявили упорство и отвагу, вполне отвечающие стандартам Люфтваффе. Атаки начались утром 23 июля. Крейсер «Манчестер» получил попадание и был тяжело поврежден. Его пришлось отослать обратно в Гибралтар. Эсминец «Фиэрлесс» был настолько тяжело поврежден, что нам пришлось его затопить. «Файрдрейк» был торпедирован, но сумел остаться на плаву. Атаки продолжались с неослабевающей яростью. Немногочисленные истребители «Арк Ройала» и его зенитки делали все возможное, чтобы отогнать нападающих. Потом силы сопровождения разделились, и командование конвоем принял контр-адмирал Сифрет. 24 июля все драгоценные транспорты благополучно прибыли в Гранд-Харбор. Затем Сифрет повернул на запад, встретился с Сомервиллом, и 27 июля британская эскадра вернулась в Гибралтар. Войска, находившиеся на «Лейнстере», были отправлены 2 августа на 3 крейсерах и 2 эсминцах. Тем временем итальянцы предприняли исключительно смелую попытку атаковать Гранд-Харбор и прибывшие транспорты с помощью специальных штурмовых средств. Однако атака была отбита береговыми батареями и «Харрикейнами», которые недавно были доставлены на остров.

«Файрдрейк» получил тяжелое попадание в правый борт, поэтому его котельное отделение свободно сообщалось с морем. «Арк Ройал» сопровождал эсминец обратно в Гибралтар. На следующий день после прибытия Перси Хэнкок заметил маленькую лодочку, которой управлял пожилой человек в брюках из бумазеи и белом свитере. Он заплыл через пробоины прямо в котельное отделение эсминца. Квартирмейстер перегнулся через борт эсминца и крикнул:

«Эй, ты! Как там, по-твоему, все нормально?»

«Все в порядке. Я просто хотел быть первым человеком, который сумел пройтись на гребной лодке вокруг котлов эсминца», — ответил гребец.

Это был адмирал Сомервилл, и подчиненным следовало бы его узнавать сразу. Адмирал был подлинной душой Соединения Н. Как только появлялась возможность, он прибывал на «Арк Ройал» и отправлялся в полет на заднем сиденье «Фулмара» или «Суордфиша». Ему нравились острые ощущения, которые позволяли забыть о тяжком грузе адмиральских проблем. Он также был лидером, который строил авторитет на тесном взаимопонимании с молодыми офицерами, которым приходилось выполнять его приказы.

Очень часто сигналы кораблей соединения носили неформальный характер. Когда пришло сообщение, что адмирал Сомервилл стал второй раз рыцарем одного из орденов, «Арк Ройал» передал:

«Оригинально стать дважды рыцарем, да еще в таком возрасте».

Собственные сигналы Сомервилла иногда были довольно резкими. Он прекрасно знал о трудностях, с которыми сталкиваются летчики, но не принимал никаких извинений. Капитан 1 ранга Монд писал: «Если имела место задержка при посадке самолетов, мы сразу делали сигнал с объяснением причин, не дожидаясь запроса адмирала». Если у «Арка» возникали проблемы с ветром, он был вынужден разворачиваться и следовать прямо противоположным курсом. В этом случае можно было ожидать примерно такого сигнала:

«Что вы там ищете? Кошачьи лапки?»

«Нет. Сила ветра всего 4 узла, что не колыхнет даже кошачий усик»[1].

«Передаю по буквам: М-Я-У!»

24 сентября началась операция «Халберд» — еще один конвой на Мальту. На этот раз были отправлены 9 быстроходных транспортов, имевших скорость 15 узлов. Их сопровождали «Нельсон», «Родней», «Принс оф Уэлс», «Арк Ройал», 5 крейсеров и 18 эсминцев. На транспортах находились 2000 солдат, а также различные припасы.

Как раз перед выходом в море в Гибралтар прибыли новые пом-помы, которые следовало установить на левом борту «Арк Ройала». Джек Бишоп и его товарищи-оружейники работали день и ночь, но успели поднять их на борт и закрепить болтами на платформах. Усиление зенитной батареи было очень кстати. Мы так и не знали, было известно противнику, что авианосец действовал несколько месяцев, не имея этих орудий, или нет. Однако большинство итальянских торпедоносцев предпочитало атаковать почему-то именно с левого борта…

О'Нион, стрелок-радист 808-й эскадрильи, оказался в роли зрителя, потому что его «Фулмар» был неисправен. В этом походе он наблюдал бой с непривычной для себя позиции. О'Нион видел, как «Нельсон» открыл огонь из 406-мм орудий по крошечным точкам вдали, которые были итальянскими торпедоносцами, летящими над самыми гребнями волн. Разрывы снарядов поднимали огромные столбы воды, на которые могли налететь атакующие. Иногда такой метод отражения атак приносил успех.

На этот раз были сбиты 2 торпедоносца, а еще 2 отвернули в сторону. Но еще 2 самолета проявили большую настойчивость. Они проскочили над носом «Нельсона» и пошли к левому борту «Арк Ройала».

Времени, чтобы подготовить расчеты новых установок, не было. Поэтому к орудиям встали пилот, несколько коков и уборщиков. Кроме того, новые автоматы не успели подключить к электрическим цепям наведения и контроля.

Итальянские бомбардировщики шли прямо на дула новых орудий, в то время как офицерам в постах управления огнем оставалось в бессильной злобе потрясать кулаками.

Бомбардировщик приближался. Они все еще не стреляли. О'Нион, стоящий неподалеку, мог видеть самолет в мельчайших деталях, подвешенную под брюхом торпеду, которая будет сброшена через пару секунд…

И в этот момент ожила новая установка. Очередь попала прямо в торпеду, и самолет исчез в огромной огненной вспышке.

Но приближался уже второй самолет, летящий точно вслед первому. В него попали несколько снарядов пом-пома, его задело обломками взорвавшегося лидера, однако он продолжал лететь.

«Когда же он намерен сбросить свою жестяную рыбку?» — невольно спрашивали все.

Внезапно он клюнул носом и рухнул в море примерно в 200 ярдах от корабля. Вся команда «Арка» дружно вздохнула.

А затем настал черед «Нельсона». Он получил прямое попадание торпеды. Линкор не затонул и даже продержался вместе с конвоем до наступления темноты, но затем повернул назад и медленно пополз в Гибралтар. Торговое судно «Империал Стар» погибло, однако остальные 8 транспортов 28 сентября в 11.30 благополучно вошли в Гранд-Харбор.

Их прибытие оказалось исключительно своевременным, так как в конце сентября британская 8-я Армия в Северной Африке планировала начать крупное наступление на позиции Роммеля. Мальта должна была сыграть важную роль в этом наступлении. Германские и итальянские войска уже начали ощущать на себе результаты действий бомбардировщиков и подводных лодок с Мальты, которые успешно действовали на морских коммуникациях Оси. Флот постарался усилить нажим, отправив на Мальту Соединение К капитана 1 ранга Агню, которое состояло из крейсеров «Аурора», «Пенелопа» и 2 эсминцев. Соединение К должны было заняться итальянскими конвоями, следующими в Северную Африку, если они оказывались слишком сильны для базирующихся на острове подводных лодок. 8 ноября эскадра показала себя, уничтожив конвой из 10 транспортов, идущий в Бенгази. Вдобавок были потоплены 2 из 4 эсминцев сопровождения. Еще один на следующее утро потопила подводная лодка «Апхолдер».

Флот поддерживал атакующий потенциал Мальты, перебрасывая туда истребители, топливо и припасы.

Соединение Н доставляло «Харрикейны». В среду 12 ноября молодой сержант-пилот КВВС записал в дневнике:

«Наше первое звено взлетело с «Аргуса», когда в 10.15 появился «Бленхейм». Все взлетели нормально, кроме лейтенанта авиации L. Раньше он никогда не летал на «Харрикейне» на большие расстояния. Он слишком круто повернул влево. Он едва не угробил меня и еще нескольких. Его крыло прошло над W, Н, В и мной, когда его самолет мчался над самой палубой. Я еще успел подумать: «Хорошо, что передо мной стоит этот толстяк Н». Затем я посмотрел вперед и вниз, ожидая увидеть L в море. Однако его там не было. Он летел и даже успел убрать шасси».

Как обычно, все свободные от вахт поднялись наверх, чтобы посмотреть на взлет «Харрикейнов». Одним из зрителей был Сэм Лейф. После того как он покинул «Арк Ройал», он служил на многих кораблях. Но как все, кто бывал на «Арк Ройале», он навсегда отдал сердце авианосцу. Разве он не служил на нем с самого начала, помогая оснащать корабль, чтобы он стал плавучим домом для тысяч моряков? Для него было не слишком трудно удрать с «Аргуса» в Гибралтаре и перебраться на «Арк Ройал».

Он следил, как неопытный пилот L срубил флаг «Аргуса», едва не оторвал себе хвостовое колесо, но потом Лейф ушел вниз.

На следующий день 13 ноября «Арк Ройал», «Аргус», «Малайя», крейсер «Хермайоне» и 7 эсминцев возвращались в Гибралтар. Погода была прекрасной, и люди отдыхали на палубе, чтобы прийти в себя после тяжелого похода.

Весь экипаж «Арка» считал себя ветеранами. На борту находились довольно многие, кто служил на корабле с первого дня, вроде Джека Бишопа. Его упорная работа над орудиями во многом позволила кораблю до сих пор рассекать морские волны, несмотря на множество сильных атак. Сирил Кальдер много работал и уже получил нашивки матроса 1 класса, став командиром звена палубного обслуживания. Без их слаженной и умелой работы «Арк» никогда не проводил бы полеты столь эффективно.

Перси Хэнкок уже стал старшим унтер-офицером телеграфистом и поэтому достаточно часто общался с летчиками. Он всегда испытывал чувство законной гордости каждый раз, когда его подразделение благополучно приводило самолеты с помощью радиомаяка обратно на «Арк Ройал». Джон Кауард с усмешкой вспоминал слова офицера в управлении личного состава: «Я вызову вас обратно через 12 месяцев, так как, по моему мнению, вы проведете в море более чем достаточно времени…» А он все еще на «Арке» и провел в море больше времени, чем капитан 2 ранга, направивший его сюда.

Многие из старых офицеров «Арка» убыли. «Большой Билл» Экклз покинул корабль. Авианосец сменил двух командиров, причем команда любила и восхищалась обоими. На корабле появились новые офицеры, и они постарались сделать все, чтобы увенчать его имя новыми лаврами. Его старший механик Тони Оливер, который служил на авианосце с дней Норвежской кампании, помог превратить его в великолепную боевую единицу. Пилоты вроде Джимми Гарднера и Уинкла Эсмонда, который возглавлял авиагруппу «Викторие-са», атаковавшую «Бисмарк», помогали поддерживать боевой дух тех, кто погиб в Норвегии, по дороге на Мальту и в Атлантике.

Все эти люди были счастливы на «Арке». Для них этот корабль был таким же надежным оплотом, как Скала. В тот солнечный день 13 ноября многие из них были свободны от вахты.

На «Аргусе» Сэм Лейф дежурил в шифровальной рубке.

В 15.45 он бросил взгляд на «Арк Ройал», отделенный от старичка «Аргуса» полоской сверкающей воды, и вдруг увидел, как он накренился на правый борт.

В это время на борту пили чай. «Арк Ройал» находился в 30 милях от Гибралтара, и с него уже видели Скалу. Авианосец принимал самолеты, и садился уже последний из находившихся в воздухе.

В тот момент, когда прогремел ужасный взрыв, многие пили свой чай. Сирил Кальдер поднес чашку к губам, когда все вокруг подпрыгнуло. Чашка вылетела из рук, а обеденный стол рухнул. Клейдон потягивал горячую сладкую жидкость, когда погасли все лампы, корабль дернулся и накренился на правый борт. Джек Барнетт только что принял душ, чтобы в 18.00 заступить на вахту, и тоже пил чай, когда после страшного удара кубрик погрузился во мрак. Перси Хэнкок намазывал масло на хлеб и думал: «Я сегодня не хочу джема, только простой хлеб с маслом для разнообразия…»

О'Нион в этот день участвовал в полетах, его самолет только что сел на корабль. Он спустился в кают-компанию и едва взял чашку чая, как сильнейший взрыв встряхнул авианосец. Его чай полетел в одну сторону, а он сам в другую. Огромный клубок пламени вылетел из люка… Глубоко внизу, в кубрике Джона Кауарда, кто-то сказал: «Это глубинная бомба одного из «Суордфишей». Но на самом деле в корабль попала торпеда с U-81 или U-205, которые на пару охотились за «Арк Ройалом»[2]. Все опрометью бросились на свои боевые посты. Капитан-лейтенант Оливер сидел в своей каюте и рассматривал коллекцию марок, когда раздался взрыв. Он немедленно помчался вниз, в пост управления машинами. На бегу он заметил, что матросы задраивают все водонепроницаемые двери. Когда он прибежал в пост управления машинами, механики сообщили ему, что торпеда попала в котельное отделение правого борта.

«В нас попали, в нас попали…» — повторяли матросы, словно до сих пор не могли поверить, что это могло случиться с «Арком».

Перси Хэнкок обнаружил, что электроэнергия пропала, поэтому система громкой связи и большинство телефонов вышли из строя. Он сообщил капитану, что теперь приказы придется передавать по переговорным трубам.

Сирил Кальдер отправился на свой боевой пост вниз. Находившиеся там матросы думали, что их атаковали пикировщики. Но после того как крен не удалось выправить, они поняли, что это была подводная лодка.

О'Нион выскочил на полетную палубу и увидел, что корабль сильно накренился на правый борт. Унтер-офицер из его эскадрильи крикнул:

«Снимайте резиновые лодки с самолетов в ангаре!»

О'Нион помчался в ангар и обнаружил офицера и двух рядовых из его эскадрильи, которые бегали от самолета к самолету, дергая аварийные тросики. Они освобождали резиновые лодки, одновременно надувая их. Но, к их разочарованию, выяснилось, что лодки не удается протолкнуть через вырезы в бортах ангара.

К этому времени крен достиг опасного предела. Капитан 1 ранга Монд отдал приказ покинуть корабль.

О'Нион вышел на галерейную палубу левого борта, где собирался экипаж. Кое-кто из моряков уже прыгнул в воду, но большинство ждало, когда эсминец «Лиджен» подойдет к борту авианосца.

Лейтенант Гарднер на секунду задумался, не спуститься ли в каюту, чтобы забрать свои вещи, но решил, что не стоит так рисковать. Где-то в подсознании крутились воспоминания о людях на «Корейджесе», которые сделали то же самое перед тем, как авианосец затонул. Они оказались в ловушке, когда погасло освещение. И неосторожные напрасно пытались найти путь к спасению в темном, запутанном лабиринте…

Теперь на море шла заметная волна, однако «Лид-жен» аккуратно подошел к левому борту авианосца с кормы. Вскоре моряки начали спускаться по тросам на его палубу.

Кто-то спустил линь с полетной палубы прямо перед тем местом, где стоял О'Нион. Когда он подошел и взялся за него, сверху прыгнул другой человек, и линь выскочил у О'Ниона из рук. Он остался висеть на краю полетной палубы. Как раз в тот момент, когда он уже был готов сорваться, трос качнулся обратно, и моряк схватился за него. Если бы он сорвался, то его наверняка раздавило бы в щели между авианосцем и эсминцем.

Многие моряки спустились по тросам. Другие, вроде Клейдона, просто спрыгивали с нижней ангарной палубы на полубак «Лиджена».

Джон Кауард обнаружил, что стоит на полетной палубе. Капитан 1 ранга Монд увидел его и приказал: «Спустись по этому тросу». Кауард привязал трос и соскользнул по нему. Когда он уже спустился на несколько футов, то обнаружил, что трос слишком короток и не доходит до эсминца.

«Прыгай, трусишка!» — крикнул матрос с эсминца. Собственно, выбора не было. Он отпустил руки и шмякнулся на колышущуюся палубу «Лиджена».

Перед тем как покинуть корабль, хозяева канареек вынесли их на палубу и открыли клетки, чтобы маленькие птички могли улететь с «Арка». Другие, видя это, решили спасти корабельных котов, которые были всеобщими любимцами. Их посадили в коробки, которые должны были плавать. Одним из котов был Оскар, спасенный с «Бисмарка». Он прижился на «Арк Ройале». Другим был рыжий котяра, прославившийся в Гибралтаре. Там он сорвался с полетной палубы в воду, вскарабкался по стенке причала и спокойно вернулся на «Арк» по сходне, словно бы ничего не случилось.

Капитан 1 ранга Монд решил, что еще имеется шанс спасти корабль, поэтому он задержал на борту авианосца людей, которые должны были вести борьбу за живучесть.

Перси Хэнкок остался как оператор аварийной радиостанции левого борта. Он привязал проволоку с грузиком к приемнику, чтобы видеть величину крена. Корабль кренился все больше и больше, и они могли слышать, как самолеты в ангаре катятся к правому борту и с треском врезаются в переборки.

На корабле воцарилось странное, неестественное спокойствие после нервной активности первых минут. Теперь слышался только шум работающих механизмов и негромкие переговоры оставшихся моряков.

В машинном и котельном отделениях началась отчаянная борьба за спасение «Арк Ройала». Старший механик, закрыв пост управления машинами, пошел с осмотром, чтобы выяснить размеры повреждений. Кто-то сказал, что в правом котельном отделении могут оставаться люди, поэтому Оливер спустился туда. Отсек оказался затоплен, и не было видно ни зги. Оливер спросил: «Есть тут кто-нибудь?» Ответом было молчание.

Но теперь начало быстро затапливать центральное котельное отделение. Оливер сообщил об этом капитану и вернулся вниз, чтобы организовать работы по спасению авианосца. На мгновение заскочив в свою каюту, он увидел карандаш, болтающийся на нитке под диким углом к палубе. Он посмотрел на карандаш, а потом забрал золотую сигарету, которую подарила ему жена по случаю помолвки. После этого Оливер решил: «Ну, нет. Мы еще поборемся!» — и поспешил назад.

Самым серьезным из повреждений оказалось нарушение подачи пресной воды к котлам. В результате пропала электроэнергия и нельзя было запустить помпы и другие важные механизмы. Чтобы обеспечить подачу воды и энергии к помпам, со стоящего у борта эсминца «Лиджен» на авианосец были переброшены кабеля. Эсминец отошел, лишь когда на «Арке» сумели поднять пары в котлах и запустить помпы и рулевую машину.

Вроде бы снова появилась надежда спасти авианосец. В 19.30 прибыл буксир и потащил корабль со скоростью 2 узла. Внизу, в машинном отделении, Оливер и группа добровольцев отчаянно пытались поднять давление пара, чтобы суметь запустить левую турбину. На помощь прибыл еще один буксир, и скорость «Арка» увеличилась до 5 узлов.

Однако увеличился и крен. Хотя Оливер и его добровольцы закрыли все водонепроницаемые люки и двери, море, несмотря на это, заливало корабль через огромную пробоину в борту.

Вскоре кладка левого котла раскалилась докрасна. Ужасная жара и дым делали невозможным пребывание в котельном отделении.

Оливер и старший кочегар Уолли пришли к заключению, что вода залила дымоход. Старший механик отправил посыльного к капитану 1 ранга Монду, чтобы сообщить об этом. В конце концов находиться в котельном отделении стало невозможно, двое человек потеряли сознание, да и сам Оливер едва держался на ногах. Он приказал всем покинуть отсек.

Остались только старший механик и старший кочегар. Оливер хотел уйти последним.

«Если вы попробуете ждать до последнего, то так здесь и останетесь», — сказал Уолли. Он настоял, чтобы Оливер поднимался по трапу первым.

Почти полностью отключившийся Оливер решил лично доложить обо всем капитану. Вскоре он обнаружил, что два человека держат его под руки и ведут наверх.

Когда они поднялись на палубу, ветер обдал его горящее лицо и глоток свежего морского воздуха охладил обожженные легкие. Рядом с собой он различил безукоризненно белый отглаженный мундир капитана. Сделав невероятное усилие, Оливер оттолкнул сопровождающих и сам шагнул вперед к высокой, крепкой фигуре, от которой веяло успокаивающей надежностью. Но тут все вокруг завертелось…

«Арк» к этому времени уже почти лежал на борту. Хэн-кок и еще один старший телеграфист пытались пробраться в радиорубку правого борта, чтобы спасти модель поезда, которую он сделал для своего сынишки. Но вокруг все трещало и рушилось, и спускаться в отсеки было слишком опасно. Хэнкок пошел назад и присоединился к командиру, стоящему на левом краю полетной палубы. Лишь небольшая горстка людей оставалась на тонущем корабле.

Вдалеке уже были видны огни Гибралтара. Но в глубине души они сознавали, что «Арк Ройал» больше не вернется в гавань.

«Скажите мне, когда верхний край трубы коснется горизонта по правому борту», — хладнокровно попросил капитан 1 ранга Монд Хэнкока.

Ждать этого пришлось не слишком долго, труба коснулась черной линии горизонта. Это был конец. Они приготовились покинуть корабль.

Но передвигаться стало очень трудно. Все трапы болтались вертикально на своих петлях, в отсеках падали механизмы. Хэнкок пробрался на квартердек, поднимающийся из воды, словно отвесный утес, но не мог спрыгнуть в воду, так как боялся разбиться о винты. В полной темноте и тишине он пошел обратно и в районе миделя увидел артиллерийский катер, подошедший, чтобы снять последних людей.

В конце концов эти 19 человек спустились в катер, который остался, чтобы проследить, как затонет «Арк Ройал». Он был совершенно один. Было темно и тихо. Люди смотрели молча, не смея разговаривать.

Но в глубине души все они говорили одно и то же: «Бедный старик! Он не хочет тонуть. Он был хорошим кораблем до самого конца».

Из Гибралтара на моторном катере прибыл адмирал Сомервилл. Он присоединился к остальным и тоже смотрел на затянувшуюся гибель «Арк Ройала».

Капитан 1 ранга Монд и адмирал Сомервилл следили за всем этим с мостика эсминца «Лэфорей». И вот в 6 утра «Арк Ройал» перевернулся. Адмирал увел капитана 1 ранга Монда вниз, чтобы тот не видел последних минут корабля.

Он скрылся под водой, погружаясь в мрачные глубины. На поверхности остались плавать только ворота для палубного хоккея.

Вместе с кораблем погиб только один человек. Старый матрос захлебнулся внизу, когда вода залила отсек, в котором он спал. «Арк Ройал» теперь уснул вместе с ним на морском дне, как последний страж, огромный и молчаливый.

Когда команда корабля, притихшая и печальная, собралась на берегу в Гибралтаре, моряки устроили совещание, чтобы решить, что делать с остатками денег из корабельной лавочки. Единогласно было решено приобрести серебряный колокол, чтобы передать его следующему кораблю, который будет носить имя «Арк Ройал»,

Когда закончилась война, и новый авианосец с этим гордым именем сошел на воду, собрались многие моряки старого авианосца и подарили новому кораблю этот колокол. Он был очень красив, и его украшала надпись:

«Пусть звук этого колокола напоминает нам о мощи и гармонии людей».


Примечания:



1

Игра слов, которую, к сожалению, сложно передать по-русски. Cat's paw — это кошачьи лапки, но одновременно и легкий бриз, а cat's whisker  — не только кошачьи усики, но и усы антенны. Прим. пер.



2

Это была U-81. Прим. пер.









 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх