«Лапу, друг!»

(Вместо послесловия)

Грустно заканчивать книгу смертью любимых героев. И все-таки я не хотел бы, чтоб у вас было минорное настроение.

Много было пережито, перечувствовано. Но потом, когда все немного улеглось, после зрелого обдумывания, я пришел к выводу, что с физическим исчезновением Джери и Снукки не кончается жизнь моих героев. Нет, не кончается.

Перенесемся вновь, читатель, на берега Невы — в Ленинград.

Почему так оживленно и шумно в новом Доме Прессы, что на Фонтанке, 59? По коридорам и этажам снуют группы девчонок и мальчишек в красных галстуках; многие пришли с родителями. Они заполонили все здание. Что здесь происходит?

Более четверти века минуло с того дня, как прогремел салют из сотен орудий, возвестивший об окончании второй мировой войны. Ленинград, принесший в этой войне неисчислимые жертвы, выдюживший наперекор всему и ставший для нас еще более дорогим и прекрасным, принимал гостей — ребят из разных городов.

Вид у всех торжественный и немного озабоченный, взволнованный.

Около трех месяцев назад ленинградская пионерская газета «Ленинские искры» объявила конкурс под названием «Лапу, друг!». Конкурс посвящался верному другу человека — собаке.

Конкурс должен был выяснить, что ребята знают о собаке, и помочь им приобрести полезные кинологические и биологические знания.

Конкурс был задуман в четыре тура — три заочных и последний, четвертый, очный. Разработали программу, нечто вроде «собачьей викторины». Газета печатала вопросы — ребята-читатели на них отвечали. Публиковались отрывки из художественных произведений, в которых действовали герои — собаки, без указания, кто это написал; от ребят требовалось назвать фамилию автора. Ну, и так далее, и так далее. Задачи, надо сказать, были самые изощренные, однако результаты превзошли всякие ожидания. Ребята показали весьма широкую осведомленность в самых различных областях знания; выяснилось, что и художественную литературу они почитывают, особенно ту, где рассказывается о животных… Да, да! Впрочем, никакое это не открытие. Многие участники конкурса подолгу просиживали в публичной библиотеке, рылись в книгах и разных справочниках. Библиотекари заявляли: никогда не было такого наплыва вечерами массы подростков с родителями, весь зал забит.

Родители говорили:

— Скорей бы кончался ваш конкурс, тогда хоть возьмутся за уроки…

Справедливости ради заметим, что среди участвовавших в конкурсе не было неуспевающих.

И вот сегодня заключительный, четвертый, тур который должен подвести окончательные итоги и выявить победителей. Победителям будут вручены призы — щенки и книги.

В жюри: старейший кинолог страны — полковник в отставке, мастер-дрессировщица, представители Всероссийского общества охраны природы и ДОСААФ — Добровольного общества содействия армии, авиации, флоту, сержант-пограничник. Меня выбрали председателем жюри.

Скажу без преувеличения: жюри стоило немало труда — решить, кого же все-таки считать завоевавшими первые места. Активность и работы многих ребят были выше всякой похвалы! Галя Шпитальная, например, ученица 4 «Б» класса 525-й ленинградской школы, представила целую монографию о роли собаки в истории научных и географических открытий; глубине ее знаний мог позавидовать иной взрослый. У многих ребят были отлично написанные рассказы из жизни собак, причем материалом послужили наблюдения из окружающей действительности.

Большинство работ было тщательно оформлено — рисунками, акварельными красками или вырезками из журналов, переплетено в альбомы. Хоть выставку устраивай! Дима Титов со станции Жихарево Волховского района четыре года собирает альбом о собаках (и волках; почему-то его еще и волки интересуют), и он сам пишет, что это ему очень помогло на конкурсе. Словом, трудолюбия, вкуса, выдумки, неистощимого терпения — пруд пруди.

(Вот что значит, когда человек заинтересован, как говорится, откуда что берется! Несомненно, лишнее подтверждение, что всякое дело надо любить и сколь полезны подобные конкурсы.)

Одна девочка, Ира Седова, приехала из Бокситогорска с собакой колли (надо ж и ей посмотреть на конкурс!). Компанию Алеше Ходорченкову из Нарвы составила в поездке мама — оба увлечены собаками. В перерыве мне вручили стихотворение, написанное мамой Ходорченковой, посвященное первому другу — собаке. Оно заканчивалось такой строфой:

О люди! Если б наша верность
Была той верности сродни!
В своих страданиях человечьих
Не оставались мы б одни!

Наверное, маме пришлось много пережить.

Зал, рассчитанный на четыреста пятьдесят человек, полнехонек, в нем набилось шестьсот, а то и все семьсот человек. Забиты проходы, стоят у стен, сидят на подоконниках. Море ребячьих голов, все лица обращены к сцене.

Нетерпеливое ожидание у всех.

На сцене девять счастливчиков под номерами, наколотыми на груди: 1) Галя Шпитальная; 2) Аня Казарина, 6 «А» класс, 506-я школа; 3) Женя Семякин, 5 «А» класс, 116-я школа; 4) Ира Моисеенко, 8-й класс, 423-я школа, г. Кронштадт; 5) Сережа Луковиков, 8 «Б» класс, 8-я школа, г. Сланцы; 6) Ира Копыловская, 6 «А» класс, 118-я школа, г. Ленинград; 7) Миша Сличенок, 3 «Г» класс, 113-я школа, г. Выборг; 8) Света Букина, 3 «А» класс, 84-я школа, г. Ленинград; 9) Галя Столярская, 5 «А» класс, 18-я школа.

Галя Шпитальная, беленькая, миловидная, с пухлым ртом и копной вьющихся волос, в которых повязан пышный белый бант (первое место), имеет по предварительному подсчету 77 баллов. Она мечтает об эрдельчике. Галя Столярская (девятая), сдержанная, серьезная девочка, 73 очка. Разрыв небольшой. У троих по 75 очков; еще у троих — по 74. Борьба обещает быть упорной.

У Гали Шпитальной сестра — победительница молодежного конкурса «Дружба» в Дрездене (Германская Демократическая Республика). Дрезден и Ленинград — города-побратимы. Это как свидетельство того, что успех Гали отнюдь не случаен, в семье Шпитальных все развиты, начитаны. Семья интеллектуалов.

Галя нас заботит, уже несколько месяцев у нее держится повышенная температура, очень плохо ест. (Ела под нажимом, когда ей говорили: «Не пойдешь на конкурс!» Эта угроза оказывалась действеннее других.) Врачи не могут определить, в чем причина. Все мы, члены жюри, нет-нет да взглянем в сторону Гали: как она? Не стало бы хуже, не сказалось бы напряжение последних дней и сегодняшнее волнение. Галина мама здесь же, в зале. Пришла и старшая сестра. Они тоже с беспокойством следят за девочкой.

Света Букина тоже была не совсем здорова, но пришла. Пропустить такое интересное мероприятие не хочет ни один.

Девять красавцев сидят за отдельным столиком, слева, жюри — за другим. Там и тут микрофоны — услышат все.

Подобный конкурс был у соседей ленинградцев — эстонцев, в Таллине, но поменьше. А вот этот — яблоку негде упасть!

До последнего вздоха будет Тим мой,
До самых врат смерти дойдет он со мной…

— вдруг всплывает в памяти. Да, наверное, теперь уже до самых врат смерти, моих врат, дойдут со мной мои бессловесные спутники — друзья, которые всегда со мной. Они снова в моей квартире: после Джери и Снукки — Джекки, овчарка, после Джекки (короток, ох как короток собачий век!) — фокстерьер Антошка; теперь — пуделек Блямка, Блэкки-Блям… черный, заросший, только глаза сверкают, как угольки! Миттель — пудель, небольшой пудель, со Снукки. Называется он «малым», но по размеру — средний, между карликовым, самым крохотным, и королевским, большим.

«Измельчал Рябинин», — уже кто-то съязвил в мой адрес. Шутка остроумная, меткая, и я сам охотно смеялся над нею. Что ж, я считаю, держать можно всяких собак, вплоть до самых мелких, нет плохих и хороших пород. Каждая порода по-своему хороша и интересна; хотя основным предметом моего поклонения, как и в дни юности, остаются доги, овчарки, эрдели, главные мои симпатии по-прежнему на стороне крупных, служебных.

Однажды меня спросили: стоит ли после всего того, что пережито, снова брать собаку? Не только стоит — надо обязательно! И это не измена дружбе. Наоборот.

До самых врат смерти дойдет он со мной…

Может быть, так же, когда пройдет время, будет говорить кто-то из этих ребят, сидящих сейчас в зале и на сцене?

…Начинается тур.

Вопросы заготовлены заранее. Вопросов много.

«Космические»:

— Для чего отправляли в космос собаку?

Ответ: для определения, как космос влияет на живой организм, на работу его главных органов — сердца, легких…

— В каком году впервые собака летала вокруг Земли по орбите? Кличка этой собаки?

Ответ: 3 ноября 1957 года, на аппарате «Космос-110». Кличка собаки — Лайка.

— Были ли собаки в космосе раньше, до орбитального полета Лайки?

Ответ: были. Поднимались на ракете на высоту в 200–400 километров (вертикальный полет).

— В каком году были групповые, парные полеты собак в космос?

Ответ: в 1961 году.

— Клички каких собак, летавших в 1961 году, вы помните?

Ответ: Белка и Стрелка, Пчелка и Мушка, Звездочка и Чернушка.

Группа «военных» вопросов:

— На каких службах использовались собаки в годы войны?

Ответ: связисты, санитары, собаки — подрывники танков, разведчики, диверсанты, ездовые собаки, буксировщики лыжников, собаки, отыскивавшие фугасы и мины, обнаруживающие лазутчиков. Все они использовались во время войны.

— Как звали первую собаку-диверсантку, подорвавшую вражеский эшелон? Фамилия вожатого? Место действия?

Ответ: Дина-первая. Филатов. Станция Дрисса.

— Как дрессировали собак-подрывников танков?

Ответ: кормили под танком с неработающим мотором, затем с работающим.

— Когда и где впервые применили собак-подрывников танков?

Ответ: осенью 1941 года, под Москвой.

— В каких зарубежных городах «мохнатые саперы» помогли сохранить архитектурные памятники?

Ответ: Прага, Лодзь, Любляна, Белград, София, Будапешт, Краков, Вена.

— В каком году состоялась первая послевоенная выставка?

Ответ: в 1946 году.

По ходу соревнования задавалось много и других вопросов: какая собака лучше дрессируется — флегматичная, вялая или энергичная, темпераментная; чем породистая собака отличается от дворняжки; давно ли собака служит человеку; почему наши ученые предпочли отправить в космос собаку, а не обезьяну, ведь обезьяна, казалось бы, ближе к человеку, и прочее и прочее.

Огласили: отвечать могут не только претенденты на первые места, но и желающие из зала.

Вопрос — и сразу лес рук.

Тянут руки все — на сцене, в зале. Галя Шпитальная уже отвечала, и по второму, по третьему разу трясет нетерпеливо рукой и тянется, тянется вся — хочет говорить!

Вскочив, торопится сказать:

— Строение собаки сходно со строением человека… (Это насчет того, почему послали в космос собаку, а не обезьяну.)

— Обезьяна ближе к человеку: предок, — замечает жюри.

— Нервная система лучше, — уточняет она.

— Вот это, пожалуй, ближе к истине…

А кого лучше держать — породистую или дворняжку? Вопрос каверзный, и Галя на нем попалась: «Породистую лучше, во-первых, она будет занимать места на выставках…» (вот оно, все начинают с этого!); но ее сейчас же поправляют.

— Опыты не жалко производить на дворняжках!

— Дворняжки выносливее, — добавляют из публики.

— Дворняжки тоже люди, — серьезно произносит Ира Копыловская.

Молодец, девочка! Вот это мы и хотели услышать.

У Иры Копыловской папа адвокат, и она хорошо говорит, разъясняя, почему «дворняжки тоже люди».

Вопрос: у кого есть собака?

— У меня есть колли, — встает круглолицая, с косичками, до этого долго молчавшая, Света Букина. Говорит она тихо, приходится повторить:-… у меня есть колли, она любит меня и маму, а потом папу. Умеет делать все…

— А учила сама?

— Нет, учила бабушка…

Зал грохочет. Света остается серьезной.

— А у меня кот, он делает… — начинает номер третий, Женя Семякин.

— Надо про собак! — кричат ему.

— Ничего, про котов тоже можно, — не теряется он, осторожно косясь в нашу сторону.

— Можно, можно!

Миша Сличенок, седьмой номер, рассказал:

— Изображения собак были найдены на Софийском соборе, в Киеве. — Помялся, подумал и уточнил: — Изображения медведя и других собак…

Ничего, пусть будет так. Сойдет. Важно, что знает историю.

Записка из зрительного зала (это уже папы-мамы волнуются и переживают): «Надо всем отвечать по очереди, а то есть ребята, которых так еще и не спросили, хотя они поднимали руки…» Да где же всех спросишь, придется сидеть здесь до утра, а может быть, и до завтрашнего вечера!..

Новый взрыв активности вызывает предложение прочитать что-нибудь свое, написанное в честь собак.

Ого, сколько у нас самодеятельных авторов! Впрочем, надо ли удивляться: полки в редакции «Ленинских искр» завалены сочинениями подобного рода, мы уж горевали — жалко, если все это ляжет в архив.

В руках у меня рассказ, сочиненный Ирой Моисеенко (4):

«РЭКСА НЕ ОТДАМ!» — назвала она свое творение.

«Пусть я не выиграю в этом конкурсе, но мечту о собаке не брошу. И когда-нибудь у меня все-таки будет овчарка. Я постараюсь воспитать ее по всем правилам.

Юра, мой сосед, часто рассказывает мне о своем псе. Нет, у него не эрдельтерьер, о котором он мечтает, не бульдог и даже не лайка. Его собака — маленькая, беспородная.

Поначалу ребята в классе посмеивались над ней, тем более что Юра назвал его Рэксом. Потом собаку отдали знакомым. И вдруг через неделю Юра с жаром сообщает мне:

— Наш Рэкс вернулся! Грязный. Я его и не узнал сначала. Иду, а он у дверей сидит.

Ребята не поверили:

— Вернулся? Через весь город?

В тот же день Юрка гулял со своим Рэксом. Песик семенил рядом, перебирая маленькими лапками, гордо подняв хвостик. Ведь он гулял со своим хозяином! А Юра сказал:

— Теперь я никому не отдам Рэкса. Подумаешь, эрдельтерьер. Ну чем он лучше?»

Пожалуй, рассказ Иры отражает настроение многих. Хоть какая — да собака! И это тоже хорошо — нужно любить всяких собак, какие ни на есть, всех животных.

Ира оказалась и поэтессой. Вот ее стихотворение «Мечты о собаке» (газета напечатала его):

Жил мальчишка — лихой, смешливый,
Из-под шапки вихор шальной.
Был он добрый, в меру ленивый,
Храбрый парень и озорной.
Мяч гонял он, случались драки.
В общем, парень — такой, как все.
Только втайне мечтал о собаке,
О красивом и умном псе.
«Научу я его всем наукам,
Чтобы мчался на первый зов.
Стал бы пес моим верным другом,
Понимал бы меня без слов!»
И не страшно тогда ненастье,
Ни беда, ни мороз, ни зной.
Если с другом разделишь счастье —
Он разделит беду с тобой!

Что ж, в добрый путь, в добрый путь, ребята! Только помните: взял собаку — будь хозяином; не забывай не только кормить, но и поласкать, разговаривать с нею (собаки любят, когда с ними разговаривают, слушают внимательно; и во всех старых руководствах содержался совет разговаривать побольше с собакой). Сколько ты ей, столько она — тебе!

И как бы в подтверждение, что все заповеди собаководства уж ведомы братьям нашим меньшим, Аня Казарина (№ 2) читает вслух притихшему залу:

Я еще совсем щенок,
Маленький и слабый.
У меня есть зубы, хвост
И четыре лапы.
Про меня читают книжки.
Обижать меня нельзя.
У меня кругом друзья.
Только кошки и коты
Мои злейшие враги.
И признаюсь вам, друзья,
Их побаиваюсь я.
А когда я подрасту,
Друга я не подведу.

Из письма в редакцию «Ленинских искр» ленинградки Айны Соминой, ученицы 4 «А» класса 80-й школы:

«Дорогая редакция! Я — участница конкурса „Лапу, Друг!“. Мне 9 лет. Сейчас у меня есть собака породы эрдельтерьер. Джеррику 2 года (Вы видите его фотографию в пятимесячном возрасте.) Он очень весел, общителен с людьми. Мы занимаемся с Джерриком на площадке у Л. И. Острецовой. Я очень люблю Джеррика за его веселый нрав, за его преданность. И если я выиграю щенка, то им будет весело вдвоем. Джерри очень любит щенков, и поэтому я ничуть не сомневаюсь, что они подружатся. Но это лишь мечты…

Я принимаю участие в конкурсе не только потому, что меня заинтересовал приз, а потому, что считаю собаководство серьезным занятием. Ученые собаки нужны нам сегодня и будут нужны завтра. Оборонно-служебное собаководство не пустячок, а дело чрезвычайно важное…»

А все ли понимают это (даже взрослые)? Имеющие уши, да слышат!

Командир-пограничник говорил мне: «Самое верное средство — собака, несмотря на всю электронику…»

Вспомнилось: в разгар событий на границе с Китаем приехала ко мне женщина из Владивостока. Во Владивостоке недавно организовался клуб служебного собаководства. Но вот беда — не хватает собак; она приехала, чтоб попросить — не сможет ли наш клуб выделить для их клуба несколько взрослых племенных животных и щенков. С тем она и заявилась ко мне: «Вы — давний член Совета клуба, не поможете ли? Нам недавно пограничники дали списанных собак, — рассказывала она, — но уж очень в тяжелом состоянии. Трясутся все…» — «Трясутся? — переспросил я. — Что, очень старые?» Обычно собака на границе служит до семи-восьми лет. «Нет, наоборот, молодые: три года…» — «Три года? — усомнился. — А что с ними такое? Почему трясутся?» Пограничники хорошо обращаются с собаками, собака — их оружие, я не мог допустить, чтобы оказалось какое-то исключение из правил. В чем же дело? «Да они по двадцать два часа на границе стояли. Собак-то не хватало. Пограничник отстоял положенные пять-шесть часов, сам на заставу, отдыхать; а собаку — другому. Тот опять шесть часов… Потом третий… Да так двадцать два часа в сутки. Два часа отдыха. Вот и износились, нервная система не выдержала…» — «И что же вы с ними сделали? — опять спросил я. — Неужели ликвидировали?» — «Что вы! — последовал возмущенный ответ. — Как можно! Мы нашли хорошие, заботливые руки, разместили их всех, теперь поправляются. У одной суки даже щенки появились. Но — опять же! — все суки, когда приходит посторонний, не подпускают к своим щенкам; а эта — отбегает… Вот до чего износились! Вот как они служат нам и сейчас, в век электроники и космической техники!»

Перед тем один человек прислал мне письмо, в котором патетически вопрошал: нужны ли теперь большие собаки в городах, зачем держат их? Да ведь как раз городской любитель и дает собак для границы, в армию. Не болонок же туда посылать!

Обиженная записка из зала: «Когда говорили о собаках, несущих службу на границе, то не назвали породу черный терьер. Наша советская порода хорошо несет службу на границе…».

Кому что! А на сцене уже новая чтица — совсем малышка, жгучая, черноволосая, в громадных выпуклых очках, которые делают ее лицо не по-взрослому строгим, взгляд с укоризной. «Нина Вланина, пятый класс, 104-я школа», — громко сообщает она о себе в микрофон, и, старательно выговаривая слова, читает:

А вот немецкая овчарка
Была на фронте санитарка.
Служила на войне она.
Ей не понравилась война.

Да уж чему там нравиться…

Милые, милые ребята, чтоб вам никогда не знать войны; никогда! Однако, независимо ни от чего, мужественными патриотами, готовыми (и, главное, умеющими!) защищать Родину, вы должны быть. И помните: наша страна — главная цель врагов жизни. Как говорит народ: гроза бьет по самому высокому дереву.

Снова записка: «Хо-ро-шо! Ей-богу! Я примчалась сюда, бросив все свои „бумажки“… Хо-ро-шо!!!»

Это, видать, другая мама. Более сознательная, понимающая.

Смотреть конкурс сбежались со всех этажей — изо всех редакций… Газеты завтра выйдут? В перерыве обмен мнений:

— Какое впечатление?

— Потрясающее! — заявляет немолодой и отнюдь не такой уж восторженный мужчина. Оказалось — главный редактор Лениздата. Потрясала заинтересованность ребят.

— Завтра перейду к другим делам, даже немножко жалко расставаться, — говорит Татьяна Ивановна, сотрудница «Ленинских искр», миниатюрная, похожая на девочку, подвижная женщина, вынесшая на своих плечах главную тяжесть организации конкурса. Она и рукописи читала, она и договаривалась с заинтересованными организациями. Один «приз» — месячный щенок восточно-европейской овчарки — жил у нее десять дней; она утром бегала покупать для него парное мясо. Не будучи искушена в вопросах собаководства, поминутно справлялась: «Я антрекот брала… годится?» На другой день: «Сто пятьдесят граммов — фарша, только не покупной. Обезжиренный творог, за пятнадцать копеек… Я его правильно кормлю?» Теперь будет чего-то не хватать, станет скучно…

Щенки тем временем (три), запертые на ключ, бродили по кабинету редактора, оставляя «визитные карточки» на ковровой дорожке: ждали, когда им дадут хозяев. Когда туда явился Бриг Лидии Ивановны Острецовой, весь увешанный медалями и жетонами (пятьдесят пять!), и принялся обнюхивать щенков, они и пузо вверх — на, весь твой. Крохотули в сравнении с ним… А ведь придет время, будут такие же, представительные, громадины, и, наверное, так же станут позванивать наградами!

Я смотрел на них, а перед глазами проходила длинная вереница: Арбат, Джерри-черная, Рэкс и многие, многие другие…

В перерыве, пока жюри совещается в кабинете редактора Валентины Львовны Бианки, на сцену выходит Бриг, внушительный, громадный, и демонстрирует, что он знает и умеет. Умеет он многое.

Необыкновенное впечатление произвела игра в чехарду — когда пес, повинуясь командам своей хозяйки, принялся прыгать тут же, между рядами, через помощника-инструктора. Цирковой аттракцион! Лидия Ивановна — мастерица на такие штуки.

Ну, а разве меньший эффект вызвало появление пограничника с собакой — настоящего пограничника с настоящей пограничной собакой! Видевшие эти картину могли сразу убедиться, с кем безраздельные симпатии наших мальчишек и девчонок: с мужественными, храбрыми, сильными, отважными! Собачий дивертисмент завершился выступлением агитбригады Ленинградского клуба: парни и девушки — в красных рубашках, собаки — разных пород.

Заседание возобновляется. Народу, кажется, стало еще больше: всем интересно, чем закончится конкурс. Слово берет начальник Ленинградского клуба служебного собаководства ДОСААФ Людмила Андреевна Буйкевич. Клуб — один из устроителей конкурса.

— Дорогие ребята! — говорит она. — Наш конкурс подходит к концу. Не все вышли победителями, но те, кто принимал участие в конкурсе, без исключения, получили многое. Во-первых, вы просмотрели большое количество книг и еще лучше узнали, и, я надеюсь, еще больше полюбили наших четвероногих друзей. Вы узнали, какую роль сыграли служебные собаки в минувшей войне. Они были связистами, санитарами, разыскивали фугасы и мины, подрывали вражеские танки, обнаруживали лазутчиков, ходили со своими вожатыми в разведку. Несмотря на высокоразвитую технику, разве можно представить бдительную охрану границ, военных объектов, защиту военного и народного имущества без хорошо обученных собак?

А сейчас у собак еще прибавились новые специальности: собаки — разведчики земных недр; собаки, обнаруживающие утечку газа; собаки, вылавливающие контрабандистов…

И наконец, собаки — разведчики космоса…

В нашем городе организованы дружины собаководов, охраняющих наш покой, следящих за порядком на улицах. Все это могут делать люди с хорошо обученными собаками.

Подготовкой людей, умеющих обучать собак, в нашей стране занимаются клубы служебного собаководства Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту.

Каждый желающий иметь служебную собаку может приобрести ее в нашем клубе. Члены нашего клуба, имеющие собак породы восточно-европейская овчарка, решили регулярно передавать собак пограничникам, каждый передаст по щенку…

Трудно будет расставаться со щенком? Да, трудно. Но разве можно сделать большое, доброе, патриотическое дело без трудностей? А это сделаете вы для защитников рубежей нашей любимой Родины. Что может быть прекраснее такого поступка!

Теперь мы решили вручать собак нашим юношам-допризывникам. Они еще до призыва в Советскую Армию вырастят и обучат собаку и пойдут служить на границу уже со своей собакой.

Желаю вам, ребята, здоровья, больших успехов в учебе, и на всю жизнь сохраните любовь к природе, ко всему живому, будьте сильными и добрыми. Ведь сильный всегда должен быть и добрым.

— День добрейший! — слышится в моих ушах. Не так ли наставлял нас, начинающих собаководов-осоавиахимовцев, милейший Сергей Александрович? Есть, однако, и существенная разница — как выросло за истекшие десятилетия наше дело!

Принесли щенков. Из зала все устремляются на сцену, нет никакого сладу — всем интересно взглянуть на щенков.

Нежно прижимает к себе маленького эрдельчика Галя Шпитальная. Второго щенка, овчарку, получает Миша Сличенок из Выборга. Третий щенок достался Ире Копыловской. Она берет его на воспитание; после того, как вырастит и передаст в армию, клуб даст ей нового. Тот будет уже ее полной собственностью.

Сережа Луковиков, пятый номер, премирован путевкой — поедет «за казенный счет» на Всесоюзную выставку в Москву.

«Спецприз» — собачий портрет, сделанный известным московским мастером-фотографом, — получает Света Букина. У нее уже есть собака (помните, которую бабушка выучила?). Еще один такой же портрет вручается Оле Полищук, из публики: у нее жил второй овчаренок-приз — Хоя. Кроме того, всем — памятные дипломы.

Поощрительными наградами — книгами с подписями всех членов жюри — отмечены самые активные из «болельщиков». И наконец, все остальные, все шестьсот или семьсот участников могут вне очереди приобрести щенка в клубе, какого захотят.

Общее волнение, восторг, беготня, улыбки!.. Выиграли все, права Буйкевич. Да, какое удовольствие — даже только быть на этом конкурсе, ощутить его атмосферу, окунуться в эту стихию угадывания и взволнованного ожидания! Выиграли все!

Назавтра утром позвонили по телефону из редакции домой Гале Шпитальной и спросили: «Как себя чувствуешь?» Ответ был неожиданный: «Хорошо себя чувствую! У меня нормальная температура, тридцать шесть и семь десятых…» — «С какого времени?» — «Со вчерашнего дня!» Вот так. Врачи толкуют о благодетельном влиянии положительных эмоций (в народе говорят: радость лечит, горе и тоска убивают). А за границей, говорят, существует и «пёсотерапия» — лечение нервных детей живым, с помощью любимой собаки (или другого животного)… Сила — в живом!

Конкурс завершен. Моя очередь говорить.

Перед глазами возникает дымящееся поле битвы… Нет, сегодняшняя баталия была приятной; вспоминается настоящая война — как в Белоруссии, захваченной врагом, собака-овчарка выводила ребенка из плена и вывела. Ребенок и собака прошли но лесам и болотам, прячась от чужих недобрых глаз, сотни километров.

И тут же, рядом, факт: в три часа ночи инструктору клуба служебного собаководства позвонила председательница секции охраны животного мира (Серафима Васильевна Самойлова, она сидела сейчас вместе с нами за столом жюри) и сказала:

— Ира, ты имеешь разряд по плаванию?

— Да.

— Тогда немедленно бери байдарку и плыви: напротив Балтийского завода на льдине сидит собака…

Был ноябрь, по Неве шел лед… Может быть, кому-то это покажется странным или смешным; а мне — не смешно.

Собаки защищали Ленинград. Петр Алексеевич Заводчиков — еще один член нашего жюри, полковник-собаковод, заслуженный человек — всю войну командовал специальными подразделениями на Ленинградском фронте. Он мог бы рассказать об этом многое.

Неужели же теперь, когда нам хорошо, когда миновали беды и несчастья, мы не должны позаботиться о собаке?

Я говорю о том, что собаки будут жить с нами всегда, пока жив сам человек, они будут жить с нами в космосе и на дне океанов, освоение которых — будущее человечества.

Я говорю: мечта ученых — создать бактерицидную среду, то есть избавиться от болезнетворных бактерий, чтобы люди никогда не болели. А мечта мыслителей — взрастить такого человека, который был бы невосприимчив ко всему дурному, тоже создать «бектерицидную среду», но уже предохраняющую от плохих поступков, жестокости и безделья, от равнодушия к красоте жизни. Получить такую среду нам тоже помогает собака, живое в широком смысле.

А разве мало примеров, когда «плохой», «трудный», «неподдающийся» парень преображался, становился совершенно неузнаваемым после того, как заводил щенка или собаку!

В одном из стихотворений, оглашенном на конкурсе, имелись такие строки: «Перед жизнью и смертью все создания равны…»

Прекрасная философия. Автор понимал ценность живого.

Нам очень нужны собаки. Но еще нужнее люди, любящие животных, ибо из них вырастают хорошие товарищи.

Собаковод должен быть передовым человеком. Значит — учись!

Не заводите собак ради купли-продажи.

Друзей не продают и не отдают. Исключение одно — Родине можно. И это тоже благодетельно для подрастающего человека.

«Всякое бескорыстное стремление, напряжение сил душевных нравственно полезно человеку», — говорил наш писатель Аксаков.

…С давних пор люди используют животных в своих интересах. В войнах людей участвовали самые разные животные — звери, птицы и даже насекомые и змеи. Есть предание — как гуси Рим спасли. Во время нашествия гуннов на Капитолийском холме — центральной части Рима — заперлись осажденные римляне. Город был обложен, ночью враги хотели захватить его; но у римлян оказались гуси… обыкновенные гуси, их хотели убить и съесть, как всех гусей; но эти оказались поистине бессмертными, тысячелетия прошли, а их вспоминают до сих пор: когда враги стали взбираться по крепостной стене, гуси услышали первыми — гусь птица чуткая — и подняли тревогу. Нападение гуннов было отбито — Рим спасен.

Могучими танками древности были слоны. Боевые слоны имелись в армии Ганнибала, великого карфагенского полководца, который, как поется в песне, долго с Римом воевал; в Индии я видел специальные дороги, по которым выводили боевых слонов, — дороги элефантов. Дороги эти вымощены камнями, чтоб могли выдерживать большую тяжесть. Лишь совсем недавно, в позапрошлом веке, слоны исчезли из армий Индии и ее соседки Бирмы. Слон бил и топтал, на нем сидели метатели копий, лучники, поражавшие врагов острыми стрелами; потом на слона даже стали надевать латы, но это был уже закат слонового войска. Против огнестрельного оружия — ружья, пушки — не могла выстоять даже толстая слоновья кожа.

Голубь — мирный голубь! — тоже служил на войне. Он переносил по воздуху приказы и донесения; с помощью голубей, точнее — горячей пакли, прикрепленной к птицам, сжигались деревянные укрепления противника и даже целые города; голуби помогли выиграть немало сражений и отвратили много бед; известен случай, когда во время второй мировой войны благодаря паре голубей, случайно захваченной на подводную лодку, удалось спастись всему экипажу, терпевшему бедствие. Но это тоже в прошлом.

Ну, а добрый выносливый конь, сколько походов проделал он! Помните, как бурей, нагоняя страх и ужас на врагов, проносилась по полям сражений гражданской войны конница Буденного:

Мы красная кавалерия, и про нас
Былинники речистые ведут рассказ…

Ныне сохранила военное значение только собака; даже лошадь — лошадь, по образному выражению, перевезшая на своей спине всю историю человечества! — вынуждена посторониться, уступить дорогу мотору. Да еще с некоторых пор все чаще поговаривают о том, что в морской войне применение может найти дельфин.

* * *
Подводит конкурс свой итог.
И в этот день тебе могли бы
Боксер, овчарка, колли, дог
Сказать огромное спасибо!
Теперь-то ясно всем вокруг,
Что ты собакам —
лучший друг!

Существует удивительная симпатия и взаимное тяготение, своего рода братство, между всеми, кто владеет собакой или хоть раз имел дело с ней. Сравниться в этом могут только конники, и то вряд ли, так как конников становится все меньше: лошадь не будешь держать в коммунальной квартире. Можно утверждать, что это — особая каста людей, поскольку когда-то еще Золя заметил, что любовь к животным — любовь совершенно особая.

Это братство, этих друзей подарили мне Джери и Снукки.

Все они люди увлекающиеся — этим и симпатичны мне: увлекающийся человек — интересный, беседа с ним обогащает. И все разделяют мнение: человек должен научиться понимать бессловесных — только тогда он имеет право называться большим братом (если животные — меньшие, младшие братья, хотя по науке они старшие братья, ибо сперва появилось животное, а уже потом — человек). Это насущно необходимо ему самому, ибо, лишь став близок к другим живым существам, он станет истинным рачителем Земли. Это помогает ему лучше понимать и других людей — стать братом всего живущего.

Я приехал в новый город Тольятти на Волге — и уже там есть друзья, готов стол и дом. Они забрасывают меня письмами с самыми разными вопросами, связанными с содержанием четвероногих. Не они ли, друзья знакомые и незнакомые, принудили и завершить историю «Моих друзей»?

Они пишут мне и из-за рубежа. Из Польши они шлют журнал «Пес», из Брюсселя, столицы Бельгии, и Вармбронна, что близ Штутгарта, в ФРГ, — альбомы с собачьими изображениями и книги Лоренца на английском и немецком языках. Письма идут из Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии… всюду друзья! Ведь всюду любят собак, а общая страсть способствует сближению.

Я сидел в Ленинградском доме Прессы, всматривался в разгоряченные, со сверкающими глазами, лица подростков и думал: эти мальчишки и девчонки пополнят многочисленное и любопытное племя собаколюбов и жизнелюбов… Хорошо!

И этих ребят с их конкурсом «подарили» мне Джери и Снукки.

Быть может, не все в книге изложено с абсолютной точностью, книга есть книга — не протокол, не акт, скрепленный подписями и печатью; и автор всегда имеет право на домысел — без домысла не рождается ни одного художественного произведения; однако же основные факты абсолютно достоверны.

Главное — общая картина, настроение, а они, позволю себе заявить, верны. Верны так же, как верно то, что существовали Джери и Снукки…

Уходят люди. Меняется время. Меняются требования, интересы, запросы. Многое забывается. Но не должны забываться мужество и самоотверженность, проявленные в защите Родины. Пусть всегда будут светлы и прочны человеческие чувства.

Я поделился воспоминаниями о друзьях-людях и бессловесных друзьях; но все, все, что бы мы ни взяли, без исключения, все имеет самое прямое отношение к человеку.

Скажут: эта книга о собаках. Да, может быть. А кто сделал собаку такой? Она отражает человеческие чувства.

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ СОБАКИ-ДРУГА. Такой эпиграф я мог бы предпослать своей книге. Пусть эти слова будут поставлены в конце.

…Кто-то тычется мне в ноги под столом. Это Блэкки-Блям. Ему стало скучно, и он пришел ко мне, как приходили некогда Джери и Снукки. Когда вырастут мои сыновья, они возьмут большую овчарку или дога, кого захотят. А пока при мне мой пудель. Он напоминает: «Я же тут, с тобой, я принял эстафету и передам ее дальше…»

Лапу, друг!









 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх